Здравствуйте, Константин!

— Добрый день!

Ю.К. — Cегодня нам хотелось бы поговорить о вашем предложении, связанном с оптимизацией работы городских светофоров, которое вы внесли на комиссии.

— Сразу некоторые ремарки. Об этом пилотном проекте я буду докладывать на ближайшей комиссии. В данный момент произошел «запуск», то есть, моя личная инициатива нашла поддержку со стороны зеленоградской ГИБДД, в лице её руководителя Михаила Хорошева и его заместителя Сергея Плотникова. И когда эта информация дошла до самой комиссии, может быть, и до префекта, меня попросили в ближайшее время об этом рассказать.

Сама идея возникла потому, что мне, как автолюбителю, надоело стоять на светофоре. У меня в машине с какого-то момента времени появился секундомер. И я могу с точностью до пяти-семи секунд рассказать все планограммы светофоров на моем пути следования из Зеленограда в Москву и по Москве. Грусть в чем — в том, что «зимой и летом — одним цветом». В том, что в любое время суток, в любое время года светофор работает в одном режиме, максимум в двух. Что, безусловно, странно. Для меня, как человека с первым техническим образованием, понятно, что в течение суток плотность потока меняется в разных направлениях. Если взять Зеленоград, пересечение Центрального и Панфиловского проспектов, то с утра основной поток идет в сторону Панфиловского и 1-го Западного проезда, а вечером он распределяется с Центрального на Панфиловский, и опять же в сторону проезда. Так вот, в работе светофора эта ситуация никакого отражения не находит.

А.Э. — И вы это точно знаете?

— Точно знаю. Мне уже предоставил по официальному запросу Департамент транспорта все режимы работы зеленоградских. Светофоров. Картина следующая: у нас лучший вариант — два режима работы. И ключевое: за те полгода, что я посвятил этому проекту (это личное время — по ночам, по выходным), мне не удалось найти никакой современной методологии, позволяющей грамотно и обоснованно подходить к настройке светофоров. То есть, сейчас это делается банально «на глазок». Есть где-то там условный Вася Иванов, которому приходит задание — запрограммировать светофор. Он, используя какие-то древние методики 70-80-х годов — о плотности застройки города, плотности движения потоков — производит косвенную настройку. «Вот с этого направления у нас зеленый сигнал светофора будет гореть десять секунд». — А почему десять, а не двадцать?.. «А с этого — будет гореть три секунды». — Почему? «Ну вот так сложилось». Самое прискорбное, что этот Вася Иванов гораздо слабее выпускников вузов с хорошим математическим образованием. Они обладают более грамотным подходом. Как Вася Иванов попал на эту должность и как занимается тем, чем он занимается, я не знаю.

А.Э — То есть, вы общались с этим условным Васей?

— Ну, с одним Васей я общался. Самое интересное — если раньше настройкой свтофоров по Москве занимались около 150 сотрудников ГИБДД, (в каждом их подразделении был и есть отдел, отвечающий за организацию дорожного движения), то потом, когда функцию настройки передали в ведение Департамента транспорта и связи, на всю Москву этим занимается 7 человек. О чем тут говорить?

А.Э. — И светофоры в Зеленограде настраивают некие люди из Москвы, которые здесь, возможно, не всегда бывают...

— Да. Это не байки. Но здесь надо отдать должное зеленоградской службе ГИБДД. Я к ним достаточно лоялен. И считаю, что это какой-то такой отдельный «оазис» оптимизма, в моем понимании. Тот факт, что руководство ГИБДД постоянно даёт задание своим сотрудникам менять режим светофоров, — это действительно так. То есть, они сейчас делают работу, которая, в принципе, не их.

Ю.К. — Если это всё же решается централизовано, то как оперативно действовать «на месте»? Ведь окружная автоиспекция не может сделать это самостоятельно.

— Да, они должны подать заявку; ГИБДД готовит официальное предложение. Есть два пути: либо какие-то особо настойчивые товарищи пишут письма — одно, второе, третье: «Измените! Измените! Измените!» И, естественно, на это должны как-то реагировать. Либо ГИБДД сами подают заявку. Они пишут: «Мы считаем, что на данном пересечении надо изменить режим работы вот таким образом...» И дальше происходит какая-то круговерть, которую я до конца сам не понимаю. Они подают заявку, а дальше такой «черный ящик», ящик Пандоры, который до конца никто не открывает — где, кто, что дальше делает, до конца не понятно.

А.Э. — Сколько времени проходит от заявки до перенастройки?

— Месяц. Опять-таки, это зависит от конкретных людей. Если на кого-то давить, Васю Иванова поймать в коридоре, лоб нахмурить и сказать, чтоб «побыстрее», то, наверное, быстрее сделают. Если отпустить в стандартное свободное плавание, то по нормативам — месяц.

А.Э — Давайте вернемся к вашему проекту. Расскажите, как он связан с «Яндекс.Пробками»?

— Самое простое, что в СССР иногда делали: ставили «счетчики» на светофоры на перекрестках. «Счетчики» — это люди, которые считают количество машин, прошедшее через перекресток за определенный период времени, и машины, которые перешли на определенное направление. Поставить на каждое пересечение людей сегодня нет ни времени, ни денег, ни собственно людей. И это неинтересно, прошлый век. Возникла идея. Есть действующий сервис «Яндекс.Пробки», с достаточно высокой степенью достоверности. Я ее оцениваю где-то в 80-85 %. Бывают, конечно, небольшие перекосы: на карте нарисовано желтое, а там — полный «глухарь» или, наоборот, быстро едешь. Можно использовать эти данные, чтобы оценить, какое количество времени тратит транспорт на прохождение определенных пересечений в течение суток по разным направлениям.

Что такое «Яндекс.Пробки»? Ты берешь информацию, и в то же время должен её отдавать. Если у тебя есть устройство с GPS-передатчиком и приемником, то включаешь сервис (операторы сотовой связи сделали его бесплатным), двигаешься по дороге, и каждые 2-3 секунды твой GPS передает координаты. И мы видим, что машина движется с определенной скоростью на определенном отрезке дороги. Если она попадает в пробку, естественно, останавливается и каждые две секунды «отдает» на один метр вперед или стоит «мертвой». Идея была сначала такая, на уровне академического понимания. Потом я встретился с разработчиками этих пробок на уровне директоров по развитию «Яндекса», им эта идея очень понравилась, потому что они и сами об этом думали. Найти понимание в каком-либо регионе у них не получилось. А здесь получилось, и ГИБДД готово помочь. Какая ещё есть задача — если мы получим данные, мы должны их как-то использовать. Соответственно, совместно с ГИБДД обрабатываются данные, и получаем информацию, где и как необходимо изменить режим работы светофора. Власть, в лице ГИБДД, будет инициатором этого изменения.

А.Э. — Если я правильно понял, ваш проект делится на две части. Первая — агитировать и мотивировать водителей ставить на свои смартфоны «Яндекс.Пробки» с тем, чтобы сообщать об состоянии дорог. Вторая — «Яндекс» готов эти данные передавать. Должен быть какой-то аналитический отдел, который эти данные обработает и передаст в ГИБДД. ГИБДД готова эти данные «продавливать» в Москву, чтобы режим менялся.

— Если широкими мазками, то да. В данный момент аналитический отдел существует в моем лице, и в лице сотрудников компании, в которой я работаю. У нас есть сотрудники, которые работают на внесении данных. Пока это все в сыром виде, потому что о такой интерпретации использования «Яндекс.Пробки» в самом «Яндексе» еще не задумывались И, естественно, сейчас будет накручиваться интерфейс, чтобы это было быстро реализуемо и удобно для тех, кто этим будет пользоваться. Это новая «фишка» для того же «Яндекса».

А.Э. — Но для пользователя ведь ничего не изменится?

— Не изменится, безусловно. Пользователь как смотрел «Яндекс.Пробки», так и смотрит. Как отдавал данные по трекам, так и отдает. Здесь стоит отметить, что после первого информационного обращения с призывом к зеленоградцам включить «Яндекс. Пробки» при передвижении по городу, у нас увеличилось количество людей, постоянно передающих треки — с 30 до 120 в течение суток.

А.Э — Всё равно как-то немного.

— По Москве для статистики достаточно 600-800 устройств. И мы будем видеть релевантную картину.

Ю.К. — Вы сказали, что это новая фишка для «Яндекса». Насколько им это интересно?

— Всё просто — Зеленоград интересен с точки зрения «пилота». Если бы «Яндексу» это было бы неинтересно, они бы не дали свое добро. Для них это тоже некий рост. Если в Зеленограде получится, то с этим можно...

А.Э. — Выйти на всю страну...

— Да. Где есть работающий сервис «Яндекс Пробки». Если это делать «удобоваримым» для сотрудников ГИБДД или для Департамента транспорта (смотря, кто будет заниматься оценкой, где какой режим включать). Это, в принципе, бизнес. Допустим, «Яндекс» выиграет государственный тендер по настройке светофоров в городе Краснодаре.

А.Э. — То есть, это плюс для пользователей. Плюс несколько защищенных диссертаций ...:) В результате анализа получится такая таблица, где будет написано: в понедельник во столько-то нужна такая-то матрица включения светофоров, во вторник — другая, в субботу — третья. В «Яндексе» же можно включить определенный режим и посмотреть «обычные» пробки, так называемую «историю». Внутри это будет так?

— Да. Но как это будет точно выглядеть, мы пока не решили. Пока это будет таблица данных.

А.Э — В Департаменте транспорта готовы принять эти данные к использованию? Или они об этом еще не знают?

— Пока еще не знают. Департамент транспорта эти данные принимать не будет, потому что — а что им с ними делать? Они готовы принять только официальное письмо от зеленоградской ГИБДД с такой формулировкой: «Считаем необходимым на данном пересечении ввести режим светофора такой-то».

А.Э. — Все должно быть на местном уровне определено?

— Конечно. Почему необходимо участие ГИБДД? Мы должны знать тот момент, тот день и час, когда произошла перепрограммация светофора. С этого момента мы можем смотреть, что изменилось Мы ухудшили ситуацию или улучшили на данном перекрестке? Или на этом улучшили и прогнали большее количество транспорта на следующий перекресток, и там затор.

Уникальность в том, что мы это видим в режиме онлайн, плюс видим историю. По Зеленограду мы сейчас мониторим семь пересечений, это где-то 60 маршрутных направлений. Если возникнет пожелание от кого-либо добавить еще 1-2-3 маршрута — никаких проблем, мы их просто прописываем и достаем данные из истории. То есть, мы имеем накопленные данные, проект интересен и с этой точки зрения.

Ю.К. — Когда появилась информация о вашем предложении, было указан проект, в рамках которого оно и существует, — «Разработка методологии оценки плотности и распределения транспортных потоков»

— Этот проект, может быть, будет моей диссертацией.:) Если тот первый шаг, который мы сделали, окажется действительно интересен, и это будет работать, то на его основе можно делать достаточно интересные научные работы.

А.Э. — Я правильно понимаю, что в самое ближайшее время вы будете докладывать об этой идее на окружной комиссии по безопасности, и будет принят какое-то решение — запускать этот проект или нет?

— Проект уже идет.

А.Э. — Отлично! Когда дело дойдет до ГИБДД, до официального письма туда наверх, по поводу переключения светофоров, каковы сроки?

— Докладывать о том, что мы сейчас делаем, я буду постфактум; то есть речь пойдёт о том, что свершилось. Есть договоренность общественного члена комиссии по безопасности товарища Антоновича, то есть меня, и ОГИБДД о том, что мы это делаем. Потому что есть указание префекта ГИБДД: мониторить, постоянно держать руку на пульсе и исправлять дорожную ситуацию.

Соответственно, на комиссии я буду докладывать о том, что мы уже сделали. Я сделаю презентацию, где будет показано, как это все выглядит, чтобы люди понимали физический смысл. Потому что на первом обсуждении было такое: люди, даже не попытавшись понять, зачем это надо, начинали говорить о всех нами «любимых» вещах — что это распил денег...

А.Э. — Чьих? :)

— Как можно ноль распилить?.. Или: «А есть у вас, товарищ Антонович, образование?»

Ю.К. — «Заканчивали ли вы МАДИ?»

— МАДИ не заканчивал, окончил МИЭТ. Считаю его очень сильной технической школой.

А.Э. — Так или иначе, проект сейчас уже крутится. Все-таки, какие сроки, какая перспектива по реализации перепрограммирования?

— Мы сегодня с утра встречались с Сергеем Плотниковым и договорились, что уже недели через две я буду выгружать данные. И мы уже на уровне отдела организации дорожного движения будем брать конкретные пересечения и делать первые предложения. Данные есть, их уже достаточно. И в рамках разреза суток можно уже посмотреть. Если у нас будет позволять оборудование, «шкафы», которые стоят на светофорах — управляющие процессоры. Сколько они позволяют программировать режимов — тоже вот беда! Если стоит «шкаф» с одним режимом, то дальше надо выходить с предложением: «Давайте поставим новый шкаф!» А на это нужны деньги, надо то, се, пятое, десятое...

«Яндекс» в данный момент доделывает интерфейс, позволяющий наносить ДТП на обычном компьютере, чтобы они попадали на мобильные «Яндекс.Пробки». Для чего? Договорились с нашим зеленоградским отделением ГИБДД, что в дежурной части стоит ноутбук, с подключенными «Яндекс. Пробками» и подключенным интернетом. И теперь, когда «Яндекс» доделает интерфейс, сотрудник, который находится в дежурке, после получения любого сообщение о ДТП будет ставить метку на карте города — вот здесь ДТП.

А.Э — Это очень сильно!

— Это реально.

А.Э.- Нигде в Москве этого нет.

— Это только в Зеленограде.

Ю.К. — Если бы еще совпадали все «фазы» этого процесса, одновременно фиксировались бы ДТП, изменения в режиме светофоров, было бы вообще хорошо.

А.Э. — В принципе, наверное, это следующий шаг. По крайней мере, люди это увидят и поедут в объезд.

— Здесь очень важно, чтобы была максимальная достоверность информации, потому что бывает, ставят ерунду, то чего нет, либо ставят неточно. А здесь сотрудник четко знает, где на его территории эта авария произошла.

А.Э. — Если произошло ДТП, метка будет ставится в момент моего звонка в 02 или в момент приезда машины ГИБДД на место? Потому что, вы понимаете, разница там может быть 2-3 часа.

— В момент, когда информация о ДТП попала в дежурную часть, (вы звоните, например, на центральную диспетчерскую «02»). Дальше по внутренней системе карточка о ДТП попадает в зеленоградское отделение ГИБДД, она «всплывает» на компьютере. Офицер, который находится на дежурстве, её видит. И тут же заполняет у себя данные и сообщает экипажам — прибыть туда-то. И вот, после того, как он сообщил экипажу, он тут же наносит метку на карту. И если вы напрямую звоните в дежурную часть Зеленограда, то, соответственно, сотрудник принимает сообщение о ДТП, отправляет экипаж, заполняет определенную форму и тут же наносит метку. То есть, минут пять.

Ю.К. — Константин, сколько вы уже являетесь участником окружной комиссии по безопасности дорожного движения?

— Префект предложил мне стать участником комиссии в сентябре 2010-го.

Ю.К. — Каковы ваши личные впечатления о работе комиссии?

— Личные впечатления? Она может работать с большим на порядок КПД. Это абсолютно понятно. С чем это связано? Кто должен обязательно приходить на комиссию — её руководитель, заместитель префекта Панин (это первый уровень управления) и главы управ. Главы управ как раз не всегда её посещают. Я бы с удовольствием рассказал жителям некоторых районов, что их главам управ не совсем интересно заниматься данным проектом. Это достаточно часто случается

А.Э. — Кто прогульщик самый главный?

— Сейчас не хотелось бы об этом. Но прогульщики есть.

Сейчас есть вопрос проработки предложений. Приходит какой-либо сотрудник управы. Ему, видимо, сказали: «Иди, предложи, сделать Березовую аллею односторонней». И это звучит на уровне предложений. А дальше что? Ну, вышли с предложением, а обоснования какие? Оказывается, было такое предложение от жителя. Когда начинают это разбирать (и ГИБДД включается, и пожарные), выясняется, что это предложение ситуацию не спасет, а только ухудшит.

А.Э — Похоже на какую-то любительщину. В комиссии нет, например, выпускников дорожных вузов, нет специалистов.

— Участник комиссии с дипломом МАДИ? Это совершенно необязательно...

А.Э. — Там просто водители. Теоретически говоря, я там могу быть со своим опытом, вы со своим опытом, Юля со своим опытом...

Ю.К. — У меня, в основном, опыт пешехода, который, впрочем, тоже является участником дорожного движения.

А.Э. — То есть это всё очень интересно, но достаточно субъективно. А люди решают важные вопросы, которые должны решаться на хорошем техническом, математическом уровне.

— Безопасность дорожного движения — это такой комплекс. Почему этим занимается зампрефекта Панин? Потому что он, в первую очередь, владеет всей информацией о том, что будет происходить с точки зрения строительства новых дорог. Компетенция достаточно емкая. И в данный момент говорить, что там не хватает специалиста с каким-то образованием, не приходится. Это всё на уровне логики и простого житейского понимания. Тот же Панин, обладая всей информацией о строительстве, знает, какой бюджет можно потратить на те или иные действия. Он абсолютно четко представляет, что и где можно сделать. ГИБДД обладает всей информацией, которая только может существовать на их территории: о количествах ДТП, о зонах аварийности, где больше всего «бьются,» где больше всего нарушают; вообще, является первоисточником всей этой информации.

А.Э. — А вот этот пример с односторонней Березовой аллеей. Человек сказал: «Давайте сделаем!». А вы ответили: «Нет. Не будем!» только исходя из здравого смысла?

— Не я. А члены комиссии, которые сошлись во мнении, что если сделать Березовую аллею односторонней, то это не решит никаких проблем. Потому что движение транспорта предлагалось сделать от улицы Летчика Полагушина к Центральному проспекту. Тут же возникает вопрос: куда этот транспорт поедет? Вот он приехал на Центральный — он поедет к МИЭТу и забьет все...Если бы люди, предлагая, хотя бы чуть-чуть подумали, они не вышли бы с таким предложением. Тут же выступают пожарные : «А если пожар, мы что будем ехать по всему Центральному на Летчика Полагушина и объезжать там, кататься?»

Ю.К. — Тем не менее, пришёл сотрудник управы с этим предложением, и приходится обсуждать, тратить время.

— С другой стороны, их спрашивают: «А какие у вас были инициативы за все это время?» А вот была такая инициатива, сделать Березовую аллею односторонней.

Возвращаясь к тому, как я попал в комиссию, — началось все с банальной вещи. Мне надоело, что в Зеленограде в определенных местах нет знаков, которые должны быть. Я написал около десяти писем с планограммами, с приведением ГОСТов, где и что должно быть. И отправил это на имя префекта. На 70% это было реализовано, потому что это было справедливо. В 4 микрорайоне у нас есть пешеходная дорога, так называемая велодорожка. Со стороны улицы Летчика Полагушина висел знак «пешеходная дорога» (человечек), а с другой стороны его не было. А я детей туда в школу вожу. И я тратил время каждый день, пытался объяснять людям: «Вы здесь едите на машине, зачем?» Отвечают: — Мне удобно (это вот тоже отношение наших людей). Я везу ребенка в сад. — А чем ваш ребенок, которого вы везете в сад, отличается от тех детей, которые идут одни? Вы здесь не можете находиться! — А там знака нет. ....И действительно, «там» знака не было.

А.Э. — Я знаю такое место, где в одном въезде стоит знак «жилая зона», а в другом не стоит.

— В первом микрорайоне было три таких въезда. Въезжай, а потом будешь отвечать, рассказывать...

А.Э. — ... что въехал не в жилую зону.

— И таких ляпов было достаточно много. Сейчас это привели в порядок. К вопросу о здравом смысле. В октябре я еще написал письмо по поводу того, что когда открыли пересечение Центрального и Панфиловского, то эти три пешеходных перехода, которые оставили, они не то чтобы потенциально опасны, они преступно опасны.

А.Э. — Что мы и увидели.

— За два дня сбили двух людей — закрыли один переход. Тут же на 1-м Западном тоже закрыли, оставили на Центральном. Пока женщину с ребенком не сбили... И тоже закрыли.

А.Э. — Если я правильно вас понял, если кто-то хочет участвовать в комиссии по безопасности, то — думайте, пишите свои предложения в ГИБДД, префекту. И если они будут дельными, их учтут.

— Конечно. Если предложения логичные, грамотно обоснованные, то почему нет? Только не вроде таких: «А давайте здесь построим мост». — «Давайте... Денег дайте» :)

Ю.К. — Вы — единственный представитель общественности в комиссии, лицо независимое. К вам прислушиваются?

— В том и мое преимущество, что у меня нет никаких субординационных отношений с людьми. Я могу говорить то, что я думаю, с точки зрения здравого смысла и моего понимания. Что-то принимается. А что-то нет. Принимают к сведению как альтернативное мнение.

А.Э. — Ваше мнение чаще всего альтернативное?

— Нет, не чаще. Но бывает альтернативным. .

А.Э. — Какие сейчас наибольшие проблемы с дорожным движением, с дорожной безопасностью в Зеленограде, с вашей точки зрения?

— Первое, что должны водители сделать (я постоянно об этом говорю и сам этому следую) — это ездить в городе со скоростью 60 км/ч. Лучше даже 50км/ч. Наш город не такой большой. Мы можем проехать его из конца в конец за десять минут. И сколько раз наблюдал: еду 60, и, как бы там какие-машины не «вшивали», мы все равно приезжаем на ближайшую остановку вместе. Пешеходы должны более грамотно подходить к своему здоровью и жизни. При столкновении с железом у человека шансов не очень много. А вообще, в нашем округе, на мой взгляд, уникальная ситуация. У нас и пробок-то практически и нет.

А.Э. — Ну как же?! Я вчера смотрю на «Яндекс. Пробках»: от 1 микрорайона до «Дома быта» красное всё. Яблоневая аллея, 2-й Западный проезд — красный весь.

— Это тому, с чего мы начали. Нам необходимо получить как можно больше передающих устройств на маршруте. Сейчас у нас по Зеленограду будут определенные перекосы. Почему? Человек ехал, остановился, пошел в магазин. «Яндекс» считает, что он стоит. По этому маршруту он едет один. Если таких водителей — десять, то его «отбрасывают», а остальные девять засчитывают.

Ю.К.— Мне бы хотелось вернуться к работе комиссии по безопасности дорожного движения. Комиссия собирается и обсуждает определенную тему. Если в городе происходит ДТП, например, с пострадавшим ребенком, — это в повестку дня включается? Обсуждается ли, что делать, после подобного ДТП?

— Обсуждается это, в первую очередь, в ГИБДД. При любом ДТП с ребенком происходит выезд на место отдела по пропаганде безопасности. Анализируется — почему, как? Что касается таких резонансных ДТП, то по ним принимаются более глобальные решения. В этому году решено, после нескольких ДТП с пешеходами, сделать все знаки пешеходного перехода с желтым фоном, они более заметны. И тот же Олег Олегович Панин говорил, что если раньше он скептически относился к искусственным неровностям, то после того, как сбили двух детей в прошлом году напротив Ледового дворца в 20 микрорайоне, понимает, что там нужно делать эти неровности.

Ю.К. — Всё таки — почему только после того, как сбили двух детей? Ведь и так понятно, что в Ледовый дворец ходит много детей.

А.Э. — Понятно, что там можно разогнаться до 100 км/ч легко...

— Вот видите, мы с вами обсуждаем, и нам кажется странным, почему до этого нельзя было устроить дорожные неровности. А положили бы их, не имея на то веских оснований, на следующий день имели бы 5-6 жалоб вроде «как я здесь буду ездить, зачем вы их тут положили».

А.Э. — Хорошо, другая ситуация — пешеходный переход напротив ДК. Там несколько лет назад ребенка сбили насмерть. После этого положили «лежачего полицейского». Там такой въезд на горочку, пешеходный переход, и там все время под запрещающим знаком стоят машины. Я там езжу каждый день, приходится практически останавливаться, потому что не видно, выходит ли кто-то из-за машины или нет. Не видно пешеходов. И так каждый день; десяток машин стоит под знаком точно. Я никогда не видел там машины ГИБДД. Пусть без эвакуатора, пусть они выписывают штраф, но пусть они хоть что-нибудь делают!

Ю.К. — Пожелание вам, как участнику комиссии, поставить этот вопрос на комиссии.

А.Э. — Я понимаю, что нет штрафстоянки. Я к тому, что не нужно ждать ДТП. Там происходит совершенно чёткое нарушение. Почему машины стоят под запрещающим знаком, и с ними никто ничего не делает?

— А это к вопросу общественного сознания водителей. «Мне здесь удобно, я здесь встал».

А.Э.- Один дебил, извините, может испортить жизнь очень многим. Всем, кто там ездит и ходит. У нас есть ГИБДД, пусть они приедут, уберут его оттуда.

— Принято решение, что там будет светофорный объект, в этом году.

А.Э. — Да, но раньше-то почему не сделали. Там не стоит все время машина ДПС и не бьет жезлом по голове.

— Как вы думаете, сколько у нас инспекторов в смену работает?

А.Э. — Можно выделить одного.

— Ограниченность ресурсов просто колоссальная. У нас сейчас власть делает вещи, которые для меня остаются загадкой. С одной стороны, даётся куча задач. А с другой — требуют сокращать, сокращать, сокращать, сокращать... Так вот, если мы поставим на каждом таком месте по экипажу ДПС, то они штраф нарушителю в 100 рублей выпишут, а он его порвал и выкинул... Дебил, как вы него назвали, по-другому и нельзя сказать. И ничего вы с ним не сделаете. Он даже оплачивать не будет. Собираемость штрафов достаточно средняя.

А.Э. — Неэффективно ставить там машину ДПС, ждать?

— Сколько инспектор будет его там ждать? Может, он уехал на дачу и вернется через 2 недели.

А.Э. — Но с появлением штрафстоянки эта проблема решится кардинально?

— Конечно, если вас один раз увезут, вы уже в следующий раз голову почешете прежде чем ставить машину.

А.Э. — А вы знаете, когда она появится?

— Я писал Собянину на эту тему в декабре. На последнем совещании, которое проходило с участием префекта, обещали в ближайшие месяцы открыть штрафстоянку. Площадка подобрана. Там сейчас идет обычная «тягомотина». Но, в принципе, по регламенту всё нормально. Унитарное предприятие перемещения транспортных средств должно там произвести какие-то оформления. Это на два-три месяца.

А.Э. — В общем, к лету будет.

— Я очень надеюсь.

А.Э. Готовьтесь! А эвакуаторы, кстати, выделят?

— Да. обещали, конечно. Это отдельная тема — эвакуация транспортных средств. В Москве они работают там, где им удобно, где ближе к их стоянке, а не там, где надо реально машины забирать.

Ю.К.- Я думаю, что читателям будет интересно узнать о вашем водительском стаже.

— Стаж у меня с 1994 года. В год я проезжаю порядка 50-60-ти, как по дорогам России, так и в Европе. Любим с семьёй путешествовать. Права категории А,В, С — грузовики, мотоциклы, легковые автомобили. За рулем постоянно сам. И все эти колдобины и несуразицы видишь из-за руля, а не сидя справа.

Ю.К.- Вы ездите по европейским дорогам — что из их опыта можно перенести к нам?

— Используя европейский опыт, мы всегда идем своим путем. Я являюсь ярым противником того, что у нас в городе убирают круговые развязки. Это мое альтернативное мнение, которое я готов доказывать, показывать и рисовать до бесконечности. Например, «разрезали» круг на пересечении Центрального и Панфиловского. Я считаю это неправильным. Мне приводят аргумент: «У нас там было круговое движение, и всегда были пробки». Позвольте, но у нас там нормального кругового движения не было никогда. Там не было разметки, и было совершенно идиотское, со времен Советского Союза, распределение главной и второстепенной дороги. И ты пытаешься объяснить, смотришь в глаза... «Вот, смотрите — Панфиловский проспект, основной поток идет к Ленинградке. Он подъезжает к кругу, уступает автобусам, которые едут с автокомбината на Центральный. И потом весь этот поток вываливается на круг и пропускает опять-таки тех, кто едет по Центральному. Естественно, там будут пробки. Как иначе-то?!»

Круг, как и по всей Европе, должен быть главным. Когда едешь по Европе на машине, думаешь — почему нельзя у нас так сделать везде. Вот условно бедная Польша — везде круговые развязки и разметка, нанесенная 5-6 лет назад. И нормальная краска по нормальной технологии пять лет точно лежит. Приезжаешь в тот же Берлин. Там 6-7- полосные круги. Никаких пробок никогда! И самое важное, снижается тяжесть последствий ДТП. По сравнению с перекрестком... То есть вся Европа идет по пути создания круговых движений, а мы их целенаправленно уничтожаем.

И для пешеходов у меня есть одна задумка. Которую мы тоже пытаемся провести как проект, я тоже буду доказывать его на ближайшем заседании комиссии. Предложение состоит в том, чтобы знак «пешеходный переход» вывесить не на столбики справа на дороге (которые закрыты машинами и заляпаны), а над дорогой, как дублирующий знак. У нас же светофор вешают над проезжей частью. И в ночное время этот знак «пешеходный переход» светит на пешеходов, освещая переход четко сверху. Это в Белоруссии есть, в Европе. Но у нас нет.

Ю.К. — У нас как раз ГИБДД активизировалась в этом смысле, призывает вешать на одежду фликеры, носить яркое. Все же в этом есть некая дискриминация. Вместо того, чтобы нормально освещать переход, меня призывают лепить на себя какие-то светящиеся штуки.

— Я к этому отношусь так: государство должно заботиться о каждом гражданине. В той же Белоруссии, если вы будете идти по дороге между населенными пунктами без светоотражающего жилета, вас остановят и посадят в милицейскую машину. И это такой штраф, что вы больше никогда в жизни не пойдете пешком по дороге без этого жилета. Нас, россиян, с 2002 года стало на два миллиона меньше. У нас нет больше времени, как ни банально это звучит, размениваться жизнями.

Ю.К.- Я к тому, что процесс должен быть двусторонний. Ладно, готова ходить и светиться, но пусть и переход будет освещен.

— А здесь начинается особая песня «а у нас ГОСТов таких нет!» Эта песня — со времен Советского Союза. ГОСТа нет, который бы позволял осветить, то есть сверху повесить штангу и так далее. Нам кажется, что поставил штангу, знак, фонарь — и всё. А теперь посмотрим с точки зрения власти. Поставить штангу — это проект. Чтобы её закопать больше чем на полметра... а вдруг мы залезем в какие-нибудь коммуникации? Ладно,поставили штангу. А за электричество кто будет платить? Мосгорсвет. А это опять проект.

И это вроде бы простейшая вещь, которая реализована везде в Европе. Но она превращается в безумное количество каких-то согласований, проектов, денег. И получается проще сказать «повесьте вы на себя фликер и ходите — светитесь».

А.Э. — И если лампочку оценили, например, в 50 тысяч рублей, то проектные работы будут стоить дороже.

— Да. И кто-нибудь опять скажет, что «деньги пилят». То, что для нас является логичным и правильным, для какого-то количества людей будут нелогичными и неправильными.

Ю.К. — Константин, спасибо за интересный разговор. Я думаю, нас будет повод еще встретиться и обсудить продвижение вашего проекта.

А.Э. — Если возможно, презентацию проекта, которую вы будете представлять на комиссии, пришлите нам, мы опубликуем. Всем будет интересно!

— Хорошо. Всего доброго.

Юлия Кравченко, Александр Эрлих