— У вас сейчас две новости: вы выпускаете новую модель 3D-принтера и, кроме того, у компании появился новый инвестор — то есть, стартап входит во второй раунд инвестиций. Давайте начнем с новой модели — что она из себя представляет?

А.И. — Новая модель называется Picaso 3D Designer. В ней мы совершенно по-другому подошли к концепции разработки 3D-принтеров… Вообще эту модель мы вынашивали очень долго, еще до Picaso 3D Builder, это была достаточно длительная разработка. Новый принтер — корпусированный, мы сделали саму раму более жесткой; всё это позволяет печатать большие детали из АБС-пластика, чего нет у многих наших конкурентов. Новая модель гораздо более user-friendly, Plug and Play — то есть вы достаете его из коробки, подключаете к компьютеру и печатаете без каких-либо настроек. У него так же, как у первой модели, имеются автоматические калибровки, он максимально простой, имеет программное обеспечение нашей же разработки, которое позволяет использовать принтер. В принципе, этим принтером может пользоваться даже ребенок, сложностей там нет никаких.

Мы очень сильно улучшили именно техническую сторону продукта: сделали его гораздо более точным. Погрешности при печати — буквально сотые доли миллиметров. Сама поверхность изделий стала просто поразительно красивой, ровной; вот мы принесли показать, и вам подарим — такая маленькая вазочка. Также мы переработали многие узлы, что повысило надежность устройства в целом.

Н.Б. — Новая модель — это второе поколение 3D-принтеров Picaso. Она по качеству, скорости и дизайнерскому исполнению на порядок лучше, чем предыдущая модель Builder. По потребительским характеристикам она ничем не уступает иностранным конкурентам и выигрывает благодаря своим конструктивным особенностям. Новая модель чуть дороже, чем предыдущая, однако скачок в качестве значительный.

­

— Вы сказали, что задумали его уже давно — значит ли это, что первая модель была неким пробным шаром, чем-то, что можно было сделать быстро, а вторая модель была задумана изначально, и вот сейчас она реализована?

А.И. — Да, именно так.

— Она направлена на какой-то другой рынок?

А.И. — Я бы сказал немного по-другому: она направлена и на рынок прошлой модели, но также она позволит забрать на себя, скажем так, профессионалов из разных областей, которым не хватало каких-то параметров у прошлой машины — допустим, качества, простоты эксплуатации и точности размеров выращенного прототипа.

— Помимо того, что она корпусированная, какие у нее достоинства именно для профессионального прототипирования, которое требуется на производстве, для разработчиков и т. д.

А.И. — Для разработчиков — у нового принтера очень высокая детализация по слоям, то есть на нём можно делать детали с толщиной слоя в 50 микрон. То есть очень тонкие, тоньше, чем лист бумаги.

— Кому это может потребоваться?

А.И. — Такая детализация нужна для высокого качества выходной продукции — не нужно сидеть и напильником дотачивать прототип, чтобы он был гладкий, он гладкий уже на выходе. Для сравнения, минимальная толщина слоя, которая вообще есть сейчас на 3D-принтерах, это, по-моему, 18 микрон.

— И вы уже приближаетесь к этой цифре… В прошлом интервью порталу вы говорили, что собираетесь реализовать многоцветную печать и увеличить число функций принтера. И что у вас есть две цели: сделать дешевую простую модель, еще более удешевив ее, либо сделать полнофункциональную модель со всеми примочками, которые только можно реализовать. Новая модель — какая из них?

А.И. — На самом деле в ней от обеих понемногу, потому что времени прошло немало, и мы двигались, исходя из нужд рынка и пользователей.

— А какие нужды, прежде всего, пользователи вам диктовали, какие параметры просили обеспечить?

А.И. — Я бы не сказал «диктовали» — мы слушали и думали, что действительно важно для пользователя. Конечно же, самые важные параметры — это простота эксплуатации и высокое качество выходных прототипов. Но при этом нельзя забывать про цену. Если бы мы сделали устройство, которое стоило бы на уровне больших промышленных машин, то оно было бы никому не интересно. А мы сумели сделать машину, которая выдает качество не хуже, чем промышленные устройствах ценой за миллион рублей, но при этом мы имеем цену устройства ниже 100 тысяч.

— По какой цене будет продаваться новая модель?

А.И. — Сейчас предполагаемая розничная цена составляет 99 тысяч рублей.

— С какими моделями, может быть, зарубежными, вы бы сравнили ваш принтер? Попадаете ли вы в категорию недорогих 3D-принтеров, которые обеспечат лучшее качество? Как вы позиционируетесь на рынке с этой точки зрения?

А.И. — Могу сказать, что наш 3D-принтер очень хорош — он на уровне зарубежных аналогов, и местами наверно даже более качественный, чем они. Мы в этот принтер вложили душу, очень долго его разрабатывали, и качество действительно радует нас самих — мы горды за наш продукт.

М.А. — Это мнение разработчика. На самом деле я считаю, что о качестве продукта будут говорить те пользователи, которые его у себя поставят, станут с ним работать. Мы проводили первичные тестирования, много на нем печатали и увидели ту разницу, которой мы смогли добиться — это самое важное. Я буду рад, когда первые 100 наших принтеров разойдутся по своим покупателям, и мы получим те отзывы, которые заслужили. Но я уверен, что это будет действительно качественный продукт.

Н.Б. — Есть две основных конкурирующих зарубежных модели 3D-принтеров — их делают Cube и MakerBot, американские компании. На сегодняшний момент их цена при импорте в Россию начинается от 110 тысяч рублей и выше. При этом по качеству исполнения наше устройство лучше.

— На новые принтеры объявлен предзаказ, вы этим занимались?

М.А. —  По поводу предзаказов: мы будем их собирать начиная с момента, когда запустится наш промо-сайт по принтеру. Сейчас к этому готовимся не только мы, но и наши компании-партнеры, которые занимаются продажей и сервисным обслуживанием наших принтеров. Предзаказ возможен уже с 3 декабря 2013 года.

— А продажами и сервисным обслуживанием занимаетесь не вы? Вообще сервис и поддержка пользователей — это ваши функции?

Н.Б. —  Модель выходит в открытую продажу, мы уже заключили соглашения с торговыми сетями. Каналы продаж будут разнообразными, первый — прямые продажи через интернет, второй — сети B2B, крупные промышленные технологические компании вроде «Русской промышленной компании» (РПК), Consistent Software Distribution (CSD) и других, которые поставляют САПР и программное обеспечение для промышленных предприятий. Для них это замечательная возможность поставлять не только САПР и какие-то устройства, например, сканеры, но и целые технологические комплексы для реализации какой-то задачи. Кроме того, у нас есть договоренности с небольшими региональными дистрибьюторами — в Томске, в Казани, в Украине и т. д. Эта сеть дистрибьюторов сейчас расширяется, и мы активно с ними работаем, только что провели большой сбор дистрибьюторов в Москве, чтобы обновить правила игры для выпуска нового продукта.

М.А. — По поводу сервиса и поддержки — довольно сложно иногда решить какие-то вопросы, которые возникают у людей в другой части страны. Поэтому мы делаем так, чтобы наши дилеры и дистрибьюторы могли заниматься этим наравне с нами: могли показать, рассказать, как работать с принтером, дать полезные советы, которые человек сможет применить, чтобы создать то, что он хочет.

— Расскажите о вашем производстве. Всем уже известно, что оно расположено в Зеленограде. Как оно сложилось, насколько оно большое?

А.И. — Собственно, производство мы организовали там же, где сейчас находится наш офис — в «клюшке». У нас достаточно большой коллектив, мы расширяемся, и почти все производственные мощности сконцентрированы в Зеленограде. Есть определенные подрядчики и заводы, с которыми мы работаем, вне Зеленограда — в Москве и ближайших районах, но большинство заводов — зеленоградские.

— А насколько ваш продукт — принтер — российского происхождения?

А.И. — Процентов на 80 принтер производится из российских комплектующих.

— Что в нем не российское? Много ли там узлов, деталей, комплектующих, какое сырье используется для печати, насколько он зависим от зарубежных поставок?

А.И. — Не российские — элементная база печатных плат, микросхемы, шаговые моторы, направляющие валы и ремни. Все остальное производится здесь.

— Я видела вопросы людей, которые обсуждают цену принтера. Чем она обусловлена — вы закладываете в нее какие-то средства на дальнейшие разработки, на производство, на что еще?

М.А. — Естественно, есть огромные вложения собственных сил и средств. Чтобы сделать действительно качественный продукт требуется очень много времени, очень много вложений… Сам процесс разработки — это огромная куча итераций, которые проходит продукт от идеи до того момента, когда его уже увидит конечный пользователь. А по поводу цены — мы на данный момент видим, что эта цена вполне адекватна для российского рынка.

— То есть вы судите по рынку?

М.А. — Да, и мы видим, что такой принтер не каждый может позволить поставить себе в дом. Поэтому наша цель в ближайшей перспективе — сделать принтер, который будет доступен для дома как мобильный телефон или компьютер.

— Каждому в дом — то есть, прежде всего, на потребительский рынок все-таки? Будете ли вы диверсифицироваться на разные рынки, разрабатывать разные модели?

М.А. — Да, потому что это очень интересно. Вообще видеть, какими способами сейчас применяются 3D-принтеры бывает настолько удивительно, что в это просто не верится.

— Например? Во что вы бы не поверили?

М.А. — Я, честно, не верил в то, что на 3D-принтерах роботов делают, пока сам это не увидел.

— В смысле — детали для роботов?

М.А. — Не то что детали, это практически вся механика робота. Я видел экзоскелет, прототип экзоскелета, распечатанный на 3D-принтере.

— Вот у нас тут череп, например, лежит. Для чего его сделали? Его ведь тоже печатали на 3D-принтере?

М.А. — Это голова робота. Вы знаете компанию «Нейроботикс»?

— Да, обязательно. Это голова для их роботов?

А.И. — Да. Это голова, вот рука. Нам посчастливилось с ними познакомиться, они приобрели уже не один наш станок, и мы очень тесно контактируем. Они нам рассказывают о своих успехах, и нам очень приятно видеть, что на наших устройствах делают такие потрясающие вещи, которые реально значимы — в России подобного больше нет.

— А кто еще из зеленоградцев у вас «в друзьях», кто уже оснащен вашим принтером? Я видела его в центре для школьников, который сейчас открылся у МИЭТа…

М.А. — Да, там есть, есть на «Протоне».

А.И. — В самом Зеленоградском нанотехнологическом центре тоже стоят наши принтеры, и стартап-компании наноцентра очень много деталей своих разработок прототипируют на наших принтерах.

М.А. — На самом деле это очень странно, но мы никогда особо плотно не занимались оснащением Зеленограда нашими 3D-принтерами. Как-то так складывается судьба, что продукция уходит в основном в регионы и в Москву, хотя хотелось бы и оснастить зеленоградские компании.

— «Нейроботикс» — прекрасный пример, мне кажется.

А.И. — Я согласен, это вообще отличный пример.

М.А. — Все равно сохраняется тенденция — люди, может быть, еще не верят в 3D-принтеры. Пока человек сам не попробует, он может сказать: «Да это игрушки!» А когда человек, компания уже увидят реальное применение такому принтеру, они говорят: «Да, вот это здорово, я бы себе тоже такой хотел».

— А нет ли у вас ощущения, что потребитель не верит в российское? Вы говорите, 3D-принтер на 80% наш отечественный; не ощущаете ли вы конкуренцию с зарубежными именно в том, что это отечественная марка?

М.А. — Нет. Я скажу даже больше: верят, потому что понимают, что это устройство достаточно сложное и тонкое в плане настройки и калибровки, и то, что мы в России — одно из наших важных конкурентных преимуществ. Мы всегда рядом, всегда поможем, и люди это понимают и доверяют, они знают, что у нас есть техподдержка, которая никогда их не бросит.

— Кто разрабатывает программное обеспечение для принтеров, интерфейс, управление настройками печати?

М.А. — Интерфейс, который у нас называется Polygon, пишут наши разработчики, это сплоченный коллектив. Но наше ПО не стопроцентно написано нами, в нем используется генератор G-кода итальянского производства, можно так его назвать. В дальнейшем у нас есть планы написать свой генератор, чтобы уже полностью отвязаться от каких-то сторонних разработок.

— Где вы берете сотрудников, откуда ваши программисты, откуда вы сами? Из МИЭТа? Или МИЭТ — не ключевой источник?

А.И. — Многие из МИЭТа. На самом деле именно с точки зрения разработки мы поддерживаем зеленоградцев, и вся команда разработчиков у нас — это люди из Зеленограда, поэтому мы очень патриотично к этому относимся.

М.А. — Ключевой источник — это задор в глазах. Когда к нам приходит человек, то это самое важное, что мы видим.

А.И. — Да, если человеку это интересно и ему нравится, тем более такой проект как 3D-принтеры… Это не продажи каких-то материалов или чего-либо еще, это действительно интересная вещь.

— Прошлое интервью у нас было полтора года назад; что произошло за это время в компании, какой апгрейд? Производство, понятно, что еще? Тогда у стартапа не было финансового директора; сейчас разные функции разложены по разным людям?

А.И. — С того момента, когда я приходил к вам в первый раз, компания изменилась просто до неузнаваемости: она разрослась, мы теперь имеем свои помещения, мы выросли за это время с точки зрения профессионализма, мы обросли надежными партнерами, хорошими друзьями, которые нам помогают в нашем нелегком деле. Да, что-то у нас хорошо структурировано, разложено и делегировано, что-то нет, но мы постоянно растем и развиваемся.

— А сколько у вас сейчас сотрудников?

М.А. — У нас сейчас работает около 20 человек. Я хотел добавить по предыдущему вопросу: когда к нам приходят люди, и мы говорим: «Это первый 3D-принтер» — у них глаза вот такие: «Ты что, 3D-принтер, что он делает, зачем?»… На самом деле наши сотрудники иногда просят сделать что-то для себя. Один просил распечатать для жены цветок; он был сделан как настоящий цветок розы, у него бутон светился в темноте и был зеленый стебель, очень красиво. Говорит: «Шёл по переходу, в котором было темно, цветок светится — все на меня оглядывались».

— В наших переходах да, это очень актуально, такие цветы можно отдельной продукцией сделать. Возвращаясь к людям — вы ведь начинали стартап всего с нескольких разработчиков; как ваши амбиции на сегодняшний момент — вы удовлетворены ростом? К чему вы хотели прийти изначально, вы близки к цели или она еще далеко от вас?

А.И. — Мне кажется, цели появляются, этих целей мы добиваемся и ставим перед собой новые цели.

— Аппетит приходит во время еды, как-то так?

А.И. — Да. Мы довольны своей работой и считаем, что развиваемся успешно… Сложности есть всегда, не без этого, но в любом случае нам нравится заниматься тем, чем мы занимаемся, мы получаем от этого огромное удовольствие.

— А какие следующие цели? Сейчас выйдет новая модель — что дальше?

А.И. — У нас есть определенная дорожная карта по развитию продукта, по новым продуктам, что и как мы хотим развивать, куда двигаться. Есть четко намеченная цель на достаточно близлежащем горизонте. Саму карту не обозначу, скажу, что те новые продукты и изменения, которые будут выходить — они очень сильно и приятно удивят пользователя.

— Заинтриговали. Насколько приятно работать в этих процессах в России, не было ли у вас приглашений из-за рубежа, не рассматривали ли вы для себя возможность уехать — которую сейчас, чего скрывать, рассматривают многие молодые люди, сталкиваясь с разными трудностями?

А.И. — Россия, мне кажется, одна из самых перспективных стран мира, потому что у нас невысокая конкуренция, особенно в определенных областях; просто бери, создавай и радуйся оттого, что ты занимаешься тем, что действительно важно для людей.

— По поводу конкуренции: у вас много конкурентов на российском рынке? Может быть, появились аналогичные отечественные компании за последнее время, глядя на вас?

М.А. — Рынок постоянно растет, в России все больше и больше компаний и людей интересуются этой темой. Поэтому да, в любом случае появляются компании и отдельные люди, которым интересно так же, как и нам, заниматься разработками. Что можно сказать о конкурентах? Я хочу пожелать всем удачи, потому что на самом деле это общее дело. Наша главная цель, наверное, — это, как мы и говорили всегда, дать людям то, чего у них раньше не было. Если они не найдут это у нас — найдут это у других; главное, чтобы мы все двигались в одном направлении, что мы и делаем. Многих людей, которые сейчас занимаются 3D-принтерами, мы знаем, это небольшое сообщество, небольшая семья. И честно, мне было бы интересно познакомиться со всеми, кто этим занимается, потому что у нас есть что-то общее.

А.И. — Ментальная связь.

М.А. — Да, это иначе и не назвать.

— Кстати, в сотрудничестве с МИЭТом сейчас развивается проект 3D-принтинга человеческих органов. Это вообще нечто совершенно фантастическое.

М.А. — Значит, нам стоит с ними обязательно познакомиться.

А.И. — На самом деле тема 3D-печати очень активно развивается. Это новые материалы, это вообще новые способы и возможности, о которых в принципе раньше нельзя было даже подумать. Органы — да, еду печатают — да. Печатают металлом — это технология не самая новая, но вы понимаете, что из такого вот цикла 3D-печати в конечном итоге можно будет создавать абсолютно любые объекты. То есть, возможно, через несколько десятков лет 3D-печать вытеснит часть каких-то стандартных производственных процессов.

— Перспектива — делать на 3D-принтере уже готовые электронные изделия, встраивая в них при печати проводящие каналы, чипы и т. д.

М.А. — Я надеюсь, что мы будем первыми, кто сделает это устройство.

— Зеленоградский наноцентр уже заявил о том, что ваш стартап станет его первым «выпускником», наверное, и он продаст свою долю какому-то следующему инвестору, который вложится в ваше развитие. Сейчас уже это произошло?

Н.Б. — Детали сделки пока не разглашаются. У Наноцентра в компании останется определенный пакет акций, который позволит сделать второй выход, возможно, уже с другими целями.

— Откуда вы пришли в эту компанию и почему?

Н.Б. — Я пять лет работал в автомобильной отрасли, в июне ушёл из крупной корпорации, после чего решил заниматься развитием проекта 3D-принтеров. Меня захватила сама идея 3D-печати, идея создания вещей самому, создания собственной реальности. Я вдохновился этой темой, и мне захотелось поучаствовать в создании таких устройств, помочь компании выйти на новый качественный уровень.

А.И. — Николай работает как управляющий директор и сейчас занимается стратегическим развитием компании, планированием. С его приходом мы начали очень бурно и активно развиваться, тем более с выходом нового продукта. Я считаю, что буквально полгода — и мы уже будем готовы на следующий раунд инвестиций, чтобы искать какого-то инвестора потенциально нового уровня.

— Кто бы это мог быть, как вы это видите? Западная компания, крупная российская компания?

М.А. — Это могут быть и какие-то крупные российские компании, могут быть западные — пока у нас нет четко намеченной цели, какой-то конкретной компании, к которой мы придем, положим на стол бумаги и скажем: «Давайте поговорим об этом».

А.И. — Сейчас рано об этом разговаривать, потому что нашей компании сейчас важно выпустить новый продукт, после чего уже думать о том, чтобы привлекать новые инвестиции.

— А вы сами готовы к выпуску из наноцентра? Некие условия, которые для вас там были созданы — насколько они вам помогали, насколько они существенны для вас сейчас, и готовы ли вы уже «отпочковаться», стать полностью самостоятельными?

А.И. — На самом деле они сделали очень много важного и лично для нас, и для компании. С самого начала это были, собственно, те люди, которые поверили в наш проект, увидели в нем что-то интересное и действительно помогли нам и финансово, и консультациями — советами по направлениям, куда можно двигаться, куда можно смотреть… Мы, по сути, закончили институт, занялись робототехникой, тут появился принтер. Мы поучаствовали в программе «Умник», после чего на одном из зеленоградских мероприятий (по-моему, это был один из первых «РИТМов»)…

М.А. — …Нам предложили прийти в ЗНТЦ и продемонстрировать наш проект, потому что они искали проекты, в которые можно было бы инвестировать. Собственно, так и началась наша история.

А.И. — История эта началась еще когда мы не закончили институт.

М.А. — Ну да. Андрей говорит, что это была абсолютно другая жизнь.

А.И. — Да, в тот момент, когда мы вошли в проект, все пошло по-новому. Для меня по собственным ощущениям жизнь до проекта и жизнь после его старта — две абсолютно разные жизни, на которые я, во-первых, смотрю по-разному, а во-вторых, было столько событий с того момента, что это как еще одна жизнь. Действительно это были очень бурные времена, без сна, без отдыха, с постоянными разъездами, сидение по ночам в офисе, работа… Да и сейчас это есть. Уже меньше каких-то сложностей, работы по ночам, потому что больше людей в команде, как-то все более структурировано, мы работаем эффективнее.

М.А. — На самом деле по поводу ЗНТЦ: очень был важный вклад в наше развитие. Были такие моменты, когда они давали очень важные советы, и за это мы им благодарны.

А.И. — Да, я бы еще лично сказал спасибо Анатолию Андреевичу Ковалёву, потому что бывали моменты, когда действительно приходили тет-а-тет и спрашивали личного совета, какого-то его видения и мыслей, и они действительно нам очень сильно помогли и были важными для нас.

— Но сейчас вы уже можете обойтись без этой помощи?

А.И. — Я надеюсь, что даже если мы «выпустимся», то вряд ли мне откажут, если я позвоню и скажу: «Анатолий Андреевич, дайте совет, подскажите, как быть».

— Я такой искренний отзыв слышу, может быть, в первый раз. Все стартапы хвалят наноцентр — ну, а почему бы им его не хвалить? Но именно человеческая моральная поддержка — это, конечно, важно. Тем более, что сейчас в наноцентр приходит очень много молодых ребят из МИЭТа, и это радует — что студентам-технарям сейчас есть «куда деваться». Те, у кого горят глаза, не уйдут в банки, в какую-то коммерцию, и у них может быть какой-то свой путь в науке или в технике. Хорошо, спасибо вам большое, удачи вам.

А.И. — Спасибо!

Панасенко Елена