— Роман, что делают активные горожане в плане борьбы с наркотиками? Насколько это действенно?

— Например, на Facebook есть группа единомышленников, которые просто замазывают надписи о продаже спайса. Сами покупают баллончики с краской и закрашивают — на асфальте или домах. Время от времени проводят такие рейды, если этих надписей становится много. Кроме того, мы подружились с волонтерами, которые обращались в органы власти, в средства массовой информации, проводили гражданские расследования деятельности наркоторговцев, торгующих спайсами. Собственно, все они как-то вращаются в информационном поле вокруг этой проблемы. Способы банальные, и они, к сожалению, не всегда приносят результаты, этот опыт зачастую неуспешен. Всё, что пока удаётся — закрашивать.

— Почему же нет результатов?

— Глухота местных властей, глухота правоохранительных органов, нежелание, на мой взгляд, сотрудничать с нашей стороной — стороной гражданских активистов. Мы сталкиваемся с тем, что они не хотят слышать, взаимодействовать; не хотят работать профессионально и искренне.

— Какие способы решения проблемы вы предложили бы со своей стороны?

— Дело в том, что способы придуманы, прописаны в законодательстве, и правоохранительные органы при желании могли бы этими способами эффективно распоряжаться.

Гражданским активистам удаётся достаточно быстро и глубоко понять, как работает сеть распространения наркотиков, найти её слабые точки, но у них нет оперативных возможностей, они непрофессионалы. А оперативные работники, обладающие всеми законными правами по подавлению наркоточек, к сожалению, этими правами не пользуются.

Почему это происходит — вопрос открытый. Мы можем говорить о коррупции, о безответственности, еще о чем-то — причин может быть много, но ситуация такова, что своими правами полиция пользуются недостаточно. Как нам это видится — только для галочки, для отчетности. Со своей стороны, они ссылаются на реестр запрещенных веществ. Всё, что туда не внесено, формально не является наркотиком.

— В каждом случае надо анализировать состав курительной смеси?

— Это сено, пропитанное определенными химикатами, которое при условном изменении формулы на какое-то одно значение перестает быть запрещенным. Эта проблема существует, и она существует, насколько я знаю, и в других странах. Я интересовался опытом зарубежных силовиков, они говорят: «Мы можем задержать людей с этим сеном, но если смесь не внесена в список, мы с ними ничего не можем поделать».

Но это проблема не силовиков, ее должны решать законодатели, чаще внося в реестр соответствующие изменения. Либо, как предлагают гражданские активисты, которые глубже вникают в эту проблему, — вносить не конечные формулы, а типы веществ. А весь набор формул, на который может меняться это вещество, надо по умолчанию считать наркотиком.

Правоохранители, как борцы с наркопреступностью, должны подходить к вопросу неформально. Вот, например, мой родной район — Аэропорт. У нас активисты время от времени находят наркоторговцев. Когда они рассказывают об этом местным полицейским, те отвечают: «Ну хорошо, помогите нам задержать». Активистов в качестве покупателей засылают к этим торговцам, тех, соответственно, задерживают. Запрещенное вещество нашли — посадили, незапрещённое — отпустили. И проблема в том, что задержали самое низшее разменное звено, потому что торговцы — это чаще всего наркоманы, торгующие за дозу. То есть, они никому особо неинтересны. А есть такие серьезные люди как курьеры, которые приезжают с охраной. У курьеров есть начальство, которое все это организовывает, — и так далее. Заниматься надо цепочкой, а не торговцами «внизу»; бить в голову.

— Как в вашем районе выглядит торговля наркотиками? Просто подходят — «желаете?»

— Допустим, в скверике у торгового центра «Аэропорт»…

— У памятника Тельману?

— Бывает, у памятника Тельману, бывает — позади ТЦ в небольшом скверике, там тусуются люди из южных республик. Страждущие подходят к этим тусующимся, задают контрольный вопрос: «Есть чего?» — и покупают.

Это как бы простой вариант. Мой пристальный интерес к этой теме начался с более сложного. Была точка на площади Ильича, где торговали тяжёлыми наркотиками. Не знаю, существует ли она до сих пор или как-то «рассосалась», перешла в другие формы жизни. В сентябре я всё это видел собственными глазами.

Это такая «дисконтная точка»: вещества продавались в упаковках большего объема и за меньшие деньги. Соответственно, купившие пакетик могли расфасовать его, и продать частями у себя в районе. Часть продать, часть употребить. В общем, туда съезжались наркоманы со всей Москвы. Иногда в тяжёлом состоянии; иногда там и умирали. Об этом, в частности была статья в «Русском репортёре». Те же активисты, с которыми я общался, водили туда журналистов.

Как это происходило: торговцы примерно раз в полчаса уносили товар к ограде железнодорожных путей и через ограду его передавали. В прямой контакт с покупателями не вступали, потому что там собиралось по 50-100 наркоманов с ломкой, они могли убить, могли дать по голове и отнять товар. При этом площадь по периметру явно контролировалась: наблюдатели ходят, ездят, отслеживают, если появляется полиция или какие-то чужие, типа нас. Это было, скажем так, страшно; видеть большое количество наркоманов — очень неприятно.

— Есть ли у вас, как у муниципального депутата, рычаги влияния на исполнительную власть, полицию?

— У муниципальных депутатов в Москве возможностей нет никаких. Единственная возможность — писать всюду письма. И если нам соблаговолят ответить, уже хорошо. Мы можем, как неравнодушные граждане, ходить и требовать, а на наши устные и письменные обращения хотят — реагируют, хотят — не реагируют. Есть опыт общения с отделом федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) по Северному округу. В свое время я просил нашу администрацию и муниципалитет пригласить сотрудников полиции обсудить, что делать с продажей наркотиков в ларьках в нашем районе, — что вообще можно сделать, как оперативно взаимодействовать. К сожалению, это не закончилось ничем полезным: нам рассказали, какую успешную борьбу они ведут, а на вопрос, как нам взаимодействовать, ответили: «Ну, есть телефон оперативный — звоните туда, меры примут». К сожалению, меры зачастую не принимают.

Была такая печальная история: как раз возле упомянутого отдела прошлой осенью два сотрудника ФСКН были найдены в состоянии сильного наркотического опьянения, один из них скончался. ФСКН не прокомментировала эту историю.

В общем, взаимодействие наладить с органами правопорядка на эту тему не получается — не идут на контакт. Мы понимаем, что это достаточно тонкая тема, которая может подвергать опасности жизнь сотрудников и так далее. Тем не менее, наладить взаимодействие было бы можно, если бы присутствовала заинтересованность.

— Существует статистика за прошлый год по наркоситуации в Москве — количество зарегистрированных наркоманов, смертность от употребления разных видов наркотиков и так далее. Знаете ли вы такую статистику по своему району?

— К сожалению, не знаю. Я готов сделать запрос и получить какой-то ответ, но не факт, что он будет.

— К вам, как депутату, приходят жители вашего района обсуждать проблему наркотиков, с какими-то конкретными жалобами, предложениями?

— Жители района не слишком хорошо проинформированы о существовании муниципальных депутатов в принципе… По этой теме люди точно не обращаются. Тем не менее, я мониторю время от времени темы своего района, связываюсь с людьми, которые этой проблемой занимаются, в том числе, с одним из гражданских активистов, который проводил собственное расследование по этому поводу в другом районе. Я достаточное количество информации почерпнул от него и гражданских активистов своего района. Смотрю соцсети, новостные сайты и так далее.

— Что касается интернета: можно набрать, например, «курительные смеси Зеленоград», «спайс Зеленоград» и быстро найти несколько форумов, где обсуждают — что, почём, «как вставило» и так далее. Понятно, там соблюдают конспирацию, «места встреч» никто не пишет.

— Вам напишут места закладок, когда вы деньги занесёте.

— Да, маркетинг. Что ещё можно сделать? Отправить ссылки на эти сайты в ФСКН?

— На сайте УФСКН есть форма для жалоб, можно отправить информацию туда. По уверению сотрудников, эти сайты закрываются достаточно оперативно. Есть Роскомнадзор — это тоже надзор в области связи, туда можно жаловаться. Что касается УВД — там ничего с сайтами делать не смогут и не захотят.

Юлия Кравченко