Cadence работает в России с 1993 года, с МИЭТа компания начала в 2002 году практику сотрудничества с отечественными вузами в области образования. Сегодня совместный Институт проектирования приборов и систем (ИППС) МИЭТ-Cadence готовит уже 12-й выпуск магистров.
Cadence: «Подготовка кадров — это залог развития рынка и часть нашей стратегии в России»
О совместной программе обучения студентов, о работе компании в Зеленограде и о взгляде Cadence на российскую отрасль микроэлектроники Zelenograd.ru рассказали Анатолий Иванов, менеджер по развитию бизнеса Cadence в России, и Антон Клотц, руководитель академической программы Cadence EMEA (в Европе, в Африке и на Ближнем Востоке).
 Анатолий Иванов, менеджер по развитию бизнеса Cadence в России |  Антон Клотц, руководитель академической программы Cadence EMEA |
— В чем интерес Cadence к сотрудничеству с МИЭТом — для чего вы учите студентов?
— А.К.: Во-первых, студенты, закончившие учебу, приходят в компании и смотрят, на чем там работают — если компания не использует новейшие маршруты и программы, то они могут посоветовать, как делать дизайн более эффективно, и предложить руководству внедрить наши новые продукты. Для нас это, можно сказать, бесплатная реклама. Второе соображение: мы сотрудничаем с университетами ради собственных потребностей — смотрим студентов, лучших студентов можем брать к себе, причем не только в российский офис. Например, Денис Орлов, который сегодня делает презентацию, был выпускником нашего курса в МИЭТе в 2010 году, а потом мы взяли его на работу. В-третьих, университеты разрабатывают математические алгоритмы, которые мы можем встроить в наши программы, то есть, вести совместные разработки. Для России это не очень актуально, а с другими университетами мы сотрудничаем в этом.
— А.И.: МИЭТ — ведущий вуз по подготовке специалистов в области проектирования микроэлектроники. Основная часть наших САПРов разрабатывается под задачи проектирования микроэлектроники, поэтому нам интересно развитие связей и подготовка специалистов именно в МИЭТе. В рамках университетской программы Cadence мы работаем со многими российскими университетами: в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Омске, Томске
— Как вы оцениваете уровень развития микроэлектроники в России? Cadence работает по всему миру, имеет обзор для такой оценки.
— А.И.: Давайте разграничим: есть технологии проектирования интегральных схем и есть технологии их производства, которые определяются фабриками, имеющимися в стране — в России это, прежде всего фабрики Зеленограда — «Микрон» с его линией 90-65 нм и «Ангстрем» с планами запуска технологии 90 нанометров. А вот с точки зрения проектирования интегральных микросхем в России, ограничений практически нет, потому что с САПРом можно проектировать на любых технологических нормах и размещать выпуск микросхем на фабриках за пределами страны. Что и делают многие наши российские заказчики, производя интегральные схемы на ведущих мировых фабриках — TSMC, UMC, GlobalFoundries и других. Конечно, в Европе, а особенно — в США, индустрия микроэлектроники исторически более развита. Но и в Китае, в Тайване развитие сейчас идёт очень динамично, особенно в области производства интегральных схем. Туда перемещается не только производство, но и проектирование. Мы продаем свои продукты по всему миру и видим, где активно развиваются дизайн-центры — рынок микроэлектроники перемещается в сторону Востока.
— А.К.: В России есть передовые дизайн-центры, которые работают с весьма передовыми технологиями. В Зеленограде, например, это компания «Миландр», разработчик дизайна — её разработки будут представлены на конференции Cadence, на которую отправляют интересные решения. Мы видим, что это достаточно передовой дизайн, поэтому нам интересно, чтобы они представили его и рассказали, как они это сделали. В Зеленограде мы сотрудничаем и с другими фирмами, это и «Микрон», и «Ангстрем», а также с компаниями в Москве и по всей России.
— В России востребован весь спектр продуктов Cadence?
— А.И.: Да. И у нас нет ограничений. У России фактически есть выход на передовые технологии, за некоторыми исключениями… Есть новейшие разработки компаний — например, Intel и их чипы 10 нанометров — но это скорее внутренний R&D-проект. И до тех пор, пока компания не откроет технологии для широкого использования (если она решит это сделать), к этой технологии доступа не имеет никто. Мы тут в абсолютно равной позиции, например, с аналогичными центрами проектирования Китая, Индии — развивающихся стран.
— Как связаны САПРы и топологический уровень микросхем? Какой минимальный уровень поддерживают продукты Cadence?
— А.И.: Топологические нормы влияют на состав, и стоимость, и технологии, которые мы используем в своих САПРах. Сейчас с использованием программных средств Cadence осуществляются проекты с минимальными уровнями 16 и 14 нанометров, и эти проекты уже выполнены неоднократно. Есть работающие чипы, есть фабрики, которые наш САПР поддерживает на этих технологических нормах.
— В России есть разработчики, которые работают на этом уровне?
— А.И.: Думаю, пока это еще достаточно экзотическая и, помимо этого, дорогая технология, которая подразумевает задачу производства электроники для массового потребления, а это не специфика российских заказчиков.
— А как совмещаются САПРы Cadence и библиотеки проектирования «Микрона» и «Ангстрема», которые они предлагают дизайн-центрам микроэлектроники под свои производства?
— А.И.: Есть технологический процесс производства микросхем, и чтобы для него проектировать интегральные схемы, нужно создать определенные технологические файлы, сформулировать и обозначить правила проектирования, разработать библиотеки на уровне транзисторных элементов, стандартных ячеек. Эти библиотеки разрабатываются в соответствии со стандартами и с использованием определенных форматов данных. У нас и у наших конкурентов есть разночтения в некоторых форматах, несмотря на всю их унификацию. «Микрон» и «Ангстрем» приняли решение, что они будут вести разработки с нашим САПРом. Таким образом библиотеки проектирования и «Микрона», и «Ангстрема» полностью совместимы со средствами проектирования Cadence. Это не означает, что чипы на данных технологиях нельзя проектировать с другими САПРами, или что фабрики используют исключительно Cadence, просто такова ситуация. Наверное, она более комфортна для нас, но это не есть отсутствие конкуренции — разработчик может пользоваться любыми САПРами. И наш САПР, и САПРы наших конкурентов являются открытыми, всегда можно составить маршрут из различных средств проектирования. Кто какой маршрут составляет — зависит от выбора конкретным дизайн-центром технических и технологических решений, доступных на рынке САПР. Фабрики также самостоятельно выбирают, на какой основе разрабатывать свои библиотеки, исходя из своих критериев.
— Каковы перспективы сотрудничества с МИЭТом и вообще работы Cadence в России в связи с западными санкциями — они как-то отражаются на вашей работе за последний год?
— А.И.: Мы крайне заинтересованы в сотрудничестве с МИЭТом и надеемся на развитие наших отношений. Мы также делаем все возможное для развития бизнеса в России. Что касается санкций, то они распространяются на конкретные юридические и физические лица, их списки опубликованы. Среди этих юридических лиц нет ни одного российского университета, я надеюсь, что и не будет. На образовательные программы сейчас никаких ограничений нет.
— И в поставках ваших продуктов российским заказчикам ограничения касаются только ряда перечисленных компаний?
— А.И.: Да, но они касаются любого типа САПРов и технологий, поставляемых в Россию из США, или Европейского союза; думаю, что эти ограничения действуют и у наших коллег из конкурирующих компаний.
— У Cadence действует отделение в Зеленограде — расскажите о нём, пожалуйста…
— А.И.: Да, оно расположено в Технологическом центре, 10-й корпус МИЭТа. У нас здесь находится так называемая сервисная группа — это наши инженеры-разработчики, которые работают на проектах европейских заказчиков Cadence и на проектах наших заказчиков в России, помогая в методике и методологии проектирования. Команда небольшая, но она растет. Мы начинали с трех человек, совсем недавно принято еще два новых сотрудника.
— Значит, политический и экономический кризис на вас не влияет — вы готовы расширяться?
— А.И.: Поскольку часть проектов европейские, а глобального кризиса сейчас нет, поэтому наши специалисты загружены и даже перегружены. Не могу сказать, что мы не чувствуем российский кризис — конечно, он ощущается, но практически все наши российские заказчики продолжают работать, у них есть рабочие проекты, которые мы им помогаем вести, консультируем, сопровождаем. И у нас есть планы по расширению команды в Зеленограде. Дело просто за тем, чтобы найти хороших перспективных ребят. В этом смысле отчасти кризис, может быть, играет позитивную роль — российские инженеры стали конкурентны по стоимости, речь не только о зарплате, а о стоимости инфраструктуры, содержания группы
— Вы ищете и набираете специалистов в МИЭТе? Что прийти к вам, обязательно закончить курсы Cadence?
— А.И.: Очень по-разному. Один из наших сотрудников, Денис, заканчивал кафедру МИЭТа по нашему курсу, потом пришел к нам на работу. Геннадий переехал в Зеленоград из Воронежа. У нас нет ограничений, наши инженеры ищут хороших талантливых ребят повсюду.
— С МИЭТом, работают также Synopsys, Freescale. Как вы с ними делите кадры в Зеленограде?
— А.И.: Как и везде, конкурируем, хотя Freescale для нас прежде всего заказчик, а не конкурент. У нас есть определенные критерии отбора с точки зрения профессиональной подготовки и потенциала развития, что тоже важно — иногда человек может быть недостаточно подготовлен, но у него очень хороший потенциал, и это нас тоже вполне устраивает. Кроме того, у Cadence есть определенные корпоративные стандарты; мы предлагаем те условия, которые приняты в нашей компании, люди готовы или не готовы их принять. Конкурирующие компании поступают так же, рынок есть рынок.
— В Зеленограде есть особая экономическая зона, и, скажем, у компании Freescale года два назад были какие-то планы стать её резидентом; Cadence это не интересно?
— А.И.: Возможное участие компании в свободной экономической зоне рассматривалась еще в 2006 году, когда мы открывали офис в Зеленограде. На тот момент были рассмотрены все плюсы и минусы, и руководство приняло решение по формату работы здесь. Пока это решение не меняется.
— Какие новые продукты Cadence сегодня представляет, для чего они?
— А.И.: Технологии производства постоянно развиваются, и это ставит новые требования для развития САПРов — наши САПРы идут за развитием технологической базы. Сегодня мы представляем некоторые новые программы, продукты, которые отслеживают более тонкие эффекты, связанные с переходом на технологии 16 и 14 нанометров — часть эффектов, которые раньше были несущественными, сейчас уже необходимо учитывать. Мы развиваем средства проектирования и рассказываем о том, какие могут возникнуть проблемы и какие решения мы предлагаем. Заказчики смотрят, решают, актуально это для них, или будет актуально только в будущем. Иногда мы предупреждаем, что такие эффекты могут иметь место, их обязательно надо учитывать.
— А в учебный курс для студентов МИЭТа новые продукты войдут?
— А.И.: Если МИЭТ сочтет необходимым включить их в свою программу обучения — мы обязательно поможем, но учебный курс формирует сам МИЭТ. У нас хороший технический контакт с руководством МИЭТа, с представителями кафедр, но учебная программа все-таки требует серьезной проработки: это лекции, лабораторные, методические материалы
— Выпуски по программе Cadence с годами увеличиваются или уменьшаются?
— А.И.: Год от года отличается, бывает от 12-15 до 30 выпускников. Мы регулярно участвуем в выпуске студентов, когда они получают образовательный диплом в соответствии со стандартом Российской Федерации и сертификат от Cadence об окончании программы по нашему курсу.
— Cadence делает какие-то предложения выпускникам каждый год, рассматривает кого-то для себя?
— А.И.: Обычно студенты, которые приходят на наш курс, уже расписаны по предприятиям. Сейчас одно из условий для обучения — наличие компании, которая готова принять будущего специалиста на работу. Поэтому выпускники уже знают, куда они идут работать, их там уже ждут. Более того, несколько дней в неделю студенты уже проводят на предприятии, поэтому нам иногда хорошие студенты не достаются, они все уже распределены. Это не только зеленоградские предприятия, готовятся студенты и из других городов.
— Значит, с востребованностью специалистов, подготовленных по программе Cadence, все хорошо? Рынок не насыщен?
— А.И.: Абсолютно, хорошие специалисты очень нужны. Мы знаем это совершенно точно, потому что сами расширяем свою команду, ищем инженеров. И в целом кадров надо больше, особенно если иметь в виду, что в стране сейчас реализуется программа развития собственной компонентной базы.
— А.К.: Мы ощущаем трудности в поиске хороших студентов, которые могли бы у нас работать. И это не только проблема Cadence, но и других компаний, общеевропейская проблема, не только в России.
— А многие из миэтовцев, получив такие знания, уезжают за рубеж?
— А.И.: Говорить о тенденции сложно. В принципе, квалификация позволяет найти работу за рубежом достаточно легко, тем более что там тоже востребованы хорошие технические специалисты, об этом говорят наши коллеги в Европе. Каждый выбирает место работы и проживания в соответствии с собственными предпочтениями, или убеждениями. Cadence проводит ежегодную конференцию в Мюнхене — так вот, в прошлом году я встретил на ней двух наших студентов из МИЭТа, я их хорошо помню; они сейчас они живут и работают в Германии на X-Fab. С другой стороны, я знаю миэтовцев, которые работали на той же фабрике X-Fab, но вернулись в Россию и успешно здесь работают.
— А.К.: Мы часто сталкиваемся с нашими студентами из МИЭТа, которые работают в российских компаниях и добились уже серьезных позиций, стали ведущими специалистами.
— Российские студенты по уровню образования в области микроэлектроники сравнимы с европейскими?
— А.К.: Думаю, вполне. Мы сотрудничаем в области образования с МИФИ, с МИЭТом на том же уровне, на котором работаем с университетами Европы. И выпускники всех университетов обладают схожим уровнем.
МИЭТ: «Спрос предприятий на студентов курса Cadence всегда больше, чем может принять МИЭТ»
Как отбирают студентов на курс МИЭТ-Cadence и куда идут работать его выпускники — об этом Zelenograd.ru рассказал Михаил Путря, декан факультета ЭКТ МИЭТ, профессор кафедры Интегральной электроники и микросистем, директор ИППС МИЭТ.
— Михаил Георгиевич, немного истории — с чего оно начиналось партнёрство МИЭТа с Cadence?
— В 2002 году, когда мы запускали совместную программу, Cadence очень сильно вложилась в её развитие. Первые три года компания финансировала эту программу, платила дополнительные деньги преподавателям за чтение лекций, были и стипендии для студентов. Кроме того, Cadence полностью оснастила класс для занятий — нам передали рабочие станции и полный пакет программного обеспечения бесплатно и без всяких ограничений. Это была уникальная ситуация для России. Софт, который у нас стоит, по коммерческим ценам стоит около 50 миллионов долларов. Cadence также профинансировала разработку учебно-методических материалов: было подготовлено шесть учебников, переведенных на английский язык — курсы по физике современных полупроводниковых приборов, по специальным разделам схемотехники. Сейчас Cadence рекомендует их для изучения по всему миру, одно время эти учебники были в открытом доступе в базе знаний Cadence, сегодня доступ предоставляется по персональному графику.
— Какова идеология этого курса — для кого вы готовите специалистов?
— Заказчиками выступают в основном российские компании, выпускников берет на работу и сама компания Cadence, и другие подобные фирмы, например, Freescale. Студенты приходят в программу не только из МИЭТа — своих специалистов присылал на обучение, например, НИИ измерительных систем им. Седакова (НИИС) из Нижнего Новгорода, который входит в «Росатом», мы подготовили для них около 30 человек, и они уехали туда работать. То есть, программа настроена на конкретные предприятия заказчиков. Это уникальный подход: по сути, мы вместе с промышленностью готовим специалистов, нужных конкретному предприятию.
— Предприятия оплачивают обучение по программе Cadence-МИЭТ?
— Есть федеральная часть программы, соответствующая федеральному образовательному стандарту, и дополнительная часть, платная для предприятий и растянутая по времени на получение федеральной составляющей — в сумме это два года. Предприятия берут студентов на работу и направляют их как своих сотрудников на повышение квалификации. В результате студенты проходят обучение и получают три документа: федеральный диплом магистра, диплом о повышении квалификации или переподготовке и сертификат Cadence, который сам по себе большой плюс, если человек захочет работать где-либо вне России.
— Как меняются выпуски год от года?
— С 2002 года около 250 наших выпускников получили наряду с дипломом МИЭТа сертификат компании Cadence. В среднем мы выпускаем одну группу в год, но в разные годы бывает разное число выпускников. Прежде всего, это определяется выпуском бакалавриата, после которого студенты приходят на этот курс, и числом заказов от предприятий. Правда, все последние 10 лет таких заказов больше, чем МИЭТ может взять людей. Да и не все студенты подходят отбор — он достаточно жесткий, тройной.
— Как проходит отбор студентов?
— Каждый год, ближе к окончанию очередного бакалавриата, весной на четвертом курсе мы проводим среди студентов кампанию — организуем собеседование с предприятиями-заказчиками, предварительно собрав заявки предприятий. Скажем, на сегодня НИИМА «Прогресс», у которого большой дизайн-центр, уже подобрал себе восемь студентов, заканчивающих бакалавриат — по сути, прошерстил весь наш выпуск и выбрал. И таких компаний с нами сотрудничает больше тридцати: МЦСТ, НИИМА «Прогресс», «Миландр», «Элвис», «Микрон», дизайн-центры «Ангстрема», дизайн-центр «Союз» и другие, а также американские компании, например, Freescale. Они приезжают, рассказывают о себе, студенты проходят с ними собеседование и тестирование. Кроме того, собственное тестирование проводит и МИЭТ, также мы учитываем средний балл студентов по итогам последних двух сессий — их рейтинг. Каждый студент должен всё это пройти и, конечно, сам захотеть работать на предприятии-заказчике.
Вся процедура набора занимает около полугода, после чего мы получаем список студентов и заключаем с предприятиями контракты на дополнительную подготовку. Те берут ребят к себе на работу, а у нас они учатся три дня в неделю. Таким образом, студенты сразу применяют свои знания в реальных рабочих проектах, то есть, не требуется никакая дополнительная подготовка к их работе на практике — то, за что часто критикуют высшее образование. Здесь эта проблема решена на 100%.
— Какова в этом году ситуация с заказами на обучение от предприятий? Из-за кризиса их не стало меньше?
— Нет, заказов от предприятий уже в два раза больше, чем число студентов, которые хотят заниматься проектированием микросхем. Отсюда проблема, которую нам предстоит решать — привлечение выпускников бакалавриата из других вузов. Вузы в этом не заинтересованы. Причем, даже если у нас есть предприятие-заказчик, например, из Санкт-Петербурга, и мы пытаемся найти студента из Санкт-Петербурга, чтобы обучить его и отправить на работу туда — это не так просто. А наших студентов, даже иногородних, направить на работу в Санкт-Петербург тоже проблематично, не говоря уже о таких городах как Нижний Новгород, Самара
— Как поступают выпускники после окончания программы — они остаются на предприятиях?
— Некоторые предприятия заключают со студентами дополнительные договора об отработке в течение какого-то времени, некоторые не заключают, а просто создают сотрудникам отличные условия, поэтому никто не уходит. После первых лет работы судьба у людей складывается по-разному, кто-то уезжает за рубеж, но, думаю, это единицы, в основном все работают в России. Около 90% выпускников остаются на предприятиях, которые заказывали их обучение. В целом и студенты, и предприятия довольны, а сама программа достаточно известна в России.
Елена Панасенко