Премьерная постановка
получилась необычной и стильной, напоминающей язвительную притчу. Пьеса современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга «Урод» в пересказе кажется довольно-таки банальным литературным сюжетом. Добрый и ответственный инженер Летте живет себе спокойно, а потом ему говорят, что он уродлив, и поэтому не может представлять фирму и свою разработку на конгрессе.
— Я сделал штекер, я разработал щиток с предохранителями и благодаря мне Шефлер получил патент. Поэтому именно я буду рассказывать про 2СК.
— С таким лицом у вас никто ничего не купит.
Тут-то он и начинает понимать, почему жена смотрит ему только в левый глаз, после чего идет к пластическому хирургу.
— Я всегда восхищалась тем, как спокойно ты к этому относишься. К тому, что ты — непревзойденный урод. Я никогда не говорила этого, потому что ты такой замечательный человек.
Хирург: «Я за такое ещё не брался!»
— Электронож! Высокоскоростную фрезу!
— Только чтобы потом не жаловаться: я себе это иначе представлял, это левее, это правее, ухо поближе к центру, нос подальше и все такое.
После операции он становится «демоническим красавцем». Карьера резко идет вверх, жена встает в очередь за любовницами, босс посылает на презентацию, а денег становится всё больше.
— Я похож на объект всеобщей зависти.
— Это делает возможным комбинированное использование штекера и гнезд, при котором штыри в зависимости от силы подаваемого тока могут достигать сорокасантиметровой длины!
— Я с удовольствием познакомилась бы поближе с вашим сорокасантиметровым штекером в своем номере.
— Супружеская верность зависит не от убеждений, а от предложений. Ну, а у вас явно предложений намного больше, чем обычно.
— Сделайте что-нибудь для карьеры. Ради штекерного разъема 2СК.
— У меня доминантная мать, поэтому все считают меня голубым.
— Возьму и уйду. Куда-нибудь. А ты останешься один, с двадцатью пятью женщинами.
— С двадцатью пятью женщинами я один не останусь.
— Он представляет свое лицо, больше ничего. И давным-давно забыл, что такое штекер. Мог бы с таким же успехом зачитывать кулинарные рецепты.
— Какая разница? Главное — наш оборот вырос на семьдесят процентов.
— Я разработал 2СЛ, вариант для тяжелых промышленных условий. Он водо- и маслонепроницаем и может быть оснащен простым, угловым, дугообразным и кольцевым креплениями или зажимом…
Доктор тиражирует клонов Летте, людей с таким же лицом, главный герой деградирует, и его жизнь катится под откос.
— Меня раздражает, что я на каждом углу вижу своего мужа. С кем мне в постель ложиться?
— Вы мне на рождественском вечере глинтвейн на платье вылили.
— Ничего не помню, я был пьян.
— А это разве не Кристиан?
— Нет, это Летте.
— А выглядит, как Кристиан.
— Не хотите плавно переместиться в постель? Теперь, когда мы красивы и богаты? Чтобы стать, наконец, счастливыми и поспать?
Морали в пьесе и спектакле нет, это история о реальности и пустоте жизни, где можно на короткое время выделиться условной красотой. Условной — потому что радикально главный герой не меняется, разве что становится свежее и надевает модный костюм и очки. Отличный литературный материал даёт возможность обыграть каждого «серого» героя и устроить настоящий фарс.
— Как я соскучился по себе.
— Я тоже. Мне так хотелось себя увидеть.
Главного героя — инженера Летте — играет Ильдар Аллабирдин, знакомый зеленоградским зрителям по ролям в спектаклях «Хозяйка гостиницы», «Счастье мое», «Иванов», «Царь Федор Иоаннович». «Он для меня как бы из прежнего времени, он отличается от всех остальных персонажей, что и стало определяющим» — пояснил выбор актера режиссер спектакля Андрей Цисарук. В спектакле также заняты актеры «Ведогонь-театра» Татьяна Мазур, Федор Липатов, Илья Роговин. Каждый актер играет две (и больше) роли. Для перевоплощений времени не отведено, герои условно переодеваются — например, надевая вязаную кофту, чтобы «обозначить» жену, — и играют других персонажей. Местами актерская игра напоминала читку ролей — чтобы обозначить безликость каждого персонажа.
Художественный руководитель постановки — заслуженный артист России Павел Курочкин
— Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять. Я прыгаю.
У персонажей к концу спектакля почти стирается ощущение реальности событий, они не могут отличить друг друга и границы собственного «я». «Я там или я тут? Кто где? Где кто?», — спрашивает Летте. Какая разница, успокаивает Фанни, не надо усложнять. «Не хотите плавно переместиться в постель? Теперь, когда мы красивы и богаты? Чтобы стать, наконец, счастливыми и поспать?»
Юлия Кравченко
Фото: Иван Тимофеев
Станьте нашим подписчиком, чтобы мы могли делать больше интересных материалов по этой теме
Сатира на мир копированно-красивых людей, девочек-барби и мальчиков-кенов. Внимание! Если при просмотре спектакля у Вас засвербит в попе из-за схожести себя и кого-то из героев спектакля, то можете смело себя к вышеназванной группе барби-кенов отнести.Тема пластических операций раскрыта более, чем полностью.
А вообще заинтересовало. Сходить, что ли... ни разу в Ведогони (Ведогне?) не был.