Михаил Песков — депутат Тушинского района и гражданский активист, известный тем, что с успехом противодействует произволу и коррупции районных чиновников, добиваясь их отставки. Был членом партии «Демократический выбор», но на выборы в Госдуму идёт от партии «Яблоко» — кандидатом по Ховринскому одномандатному округу, в составе которого и наш город. Он рассказал «Зеленоград.ру» как по его мнению можно решить наиболее острые городские проблемы, и что этому мешает.

— Михаил, почему «Яблоко», чем вам близка эта партия, её программа, почему вы идёте именно от этой партии?

— Я человек демократических взглядов, много раз в 90-е, в начале 2000-х голосовал за партию «Яблоко» в качестве избирателя. И когда в 2010 году начал активно и, можно сказать, вынуждено заниматься политической деятельностью, то на «Яблоко» всегда ориентировался. В тот момент это была одна из зарегистрированных партий, потом появились другие, но «Яблоко» я никогда не забывал. Сотрудничаю с ними достаточно давно. Я как муниципальный депутат поддерживал Сергея Митрохина на выборах в мэры в 2013. В 2014 они меня выдвигали кандидатом в Мосгордуму, и сейчас, когда было предложение выдвинуться кандидатом в Госдуму, я его принял. Объединение, которое произошло перед выборами, меня радует потому, что сюда пришли не только кадровые «яблочники», но и кандидаты от других политических сил — Дмитрий Гудков, Владимир Рыжков, Галина Ширшина. Собственно я не член партии «Яблоко» и выдвигаюсь, как гражданский активист, как муниципальный депутат Тушино. Позиция «ЯБЛОКА», по европейскому выбору для России, мне близка, я не вижу сейчас другой партии, которая бы так хорошо объединила, вокруг себя демократических кандидатов, поэтому я с ними.

— А почему не сразу с «Яблоко», почему «Демвыбор»?

— Понимаете, «Яблоко» достаточно широкая коалиционная партия, в которой есть гендерная фракция, и фракции левых взглядов, поэтому я в саму партию не вступаю. Я вступил в партию «Демократический выбор», она более правая и выступает за введение визового режима со странами Средней Азии. У неё есть политические расхождения с основной программой партии «Яблоко», не с той, с которой она сейчас идёт на выборы, а с той, с которой она 25 лет существует. Поэтому я вступил в партию «Демократический выбор», она была мне ближе по политическим взглядам. Но, к сожалению, эта партия не раскрутилась и сейчас не участвует в выборах в Госдуму, поэтому я из «Демвыбора» вышел с тем, чтобы соблюсти закон, и как беспартийный кандидат выдвигаюсь от «Яблока».

— Михаил, какой вообще смысл баллотироваться? На предыдущих выборах кандидаты от «Яблока» набирали ниже 5-процентного барьера.

— Смотрите, в 2012 году я победил на муниципальных выборах в Тушино, в 2014 году я выдвигался в Мосгордуму в Тушинском округе — это Северное и Южное Тушино, Куркино, и получил 16% голосов избирателей. И эти цифры выше среднего показателя, других кандидатов от «Яблока» по Москве, в одномандатных округах.

Сейчас в Ховринский округ входит Зеленоград, Тушино, Куркино, Ховрино, Левобережный район. Так вот в Левобережном, Ховрино и Головинском районе, на выборах в Мосгордуму, кандидат от «Яблока» получил 23%. Победила там единоросска Бабкина, но, тем не менее, результат был показан, люди голосуют за «Яблоко» и это приличный процент. Не выдвигаться на эти выборы от «Яблока», значит, не дать возможности избирателям прийти и проголосовать за ту партию и за того кандидата, который им близок.

Понятно, что возможностей у «Единой России» гораздо больше. Чтобы победить, нужно, по крайней мере, иметь одинаковые с ними бюджеты, но, я считаю, что выбор у людей должен быть. Выборы не должны превращаться в фарс, как в Советском Союзе, когда был один кандидат и за него голосовали формально, не имея альтернативы. Я за то, чтоб была конкуренция, кандидаты выдвигали свои программы. Даже если кандидат проигрывает, его удачливый соперник всегда включает какие-то элементы из программы конкурентов в свою программу с тем, чтобы завоевать доверие избирателей.

Так уже было. Я на выборах в Мосгордуму выдвинул программу. Потом моя конкурентка от «Единой России» часть этих положений, переформулировав, включила в свою программу. Другое дело, что за два года, она их не выполнила. Но ведь обещания-то давала, и сейчас мы можем это использовать, говоря: «Вот „Единая Россия“ два года назад вам обещала, и ничего не сделала. Думайте, стоит ли верить очередному их кандидату — Белых». Так что конкуренция подталкивает и тех, кто выигрывает, выполнять то, что предлагали оппозиционеры.

— Что касается финансирования и возможности вести избирательную кампанию, сейчас вам приходится фактически на два фронта работать. Есть Москва, где территориально все более-менее компактно сосредоточено, и есть отдалённый Зеленоград. Как вы справляетесь? У вас есть здесь сторонники, представители? Вот кандидат от «Единой России» уже полгода здесь активен.

— Я понимаю, что округ достаточно сложный, он фактически состоит из трёх частей. Тушино и Речной вокзал разделены Химкинским водохранилищем, и они имеют совершенно разную специфику. Зеленоград вообще отнесён на 30 километров от Москвы и тоже имеет свою специфику. Есть, конечно, общие моменты, но это не компактный округ, как, например, Тушинский, где я изначально планировал выдвигаться. Там выдвинулся Дмитрий Гудков, известный депутат Госдумы, естественно я не хотел с ним конкурировать. Он выдвинут, как единый кандидат от «Яблока» и «Парнаса», и имеет хороший шанс победить. А у меня здесь есть партийная ячейка «Яблока», с которой мы сотрудничаем. Своих инициативных групп в Зеленограде у меня нет. Поэтому здесь я могу опираться только на партийную поддержку.

Что до Тушино, Ховрино — там у меня есть контакты с экологическими группами. Я член Московского общества защиты природы. Знаете парк «Дубки», парк на Гражданском бульваре? Там серьёзная инициативная группа, которая защищает эти парки. В Тушино у нас тоже есть своё общественное движение — «Мы живём в Тушино», где мы решаем экологические проблемы и проводим спортивные мероприятия.

Тушинский район я считаю своим базовым, там у меня налажены связи, есть мои избиратели — 16%, которые за меня проголосовали. Эту базу я сейчас расширяю, провожу там встречи.

Билборды рекламодатели просто не берут на размещение. Есть случаи отказов. «Обращайтесь в конце сентября, — говорят рекламщики, — у нас всё занято». Когда говоришь им, что стоят свободные щиты, они отвечают, что вот завтра щит будет уже сдан. Так что остается разнос листовок в почтовые ящики, или раздача на разных мероприятиях, пикетах, или дворовых встречах. Этим занимаются сейчас все кандидаты в Госдуму от «Яблока» — Дмитрий Гудков, Юлия Галямина. У них тоже ни билбордов, ни наглядной агитации нет — только передвижные стенды, которые подвергаются нападениям неизвестных лиц. Если стоит стенд, то к нему нужно обязательно ставить охрану, иначе подбегут, порежут его, испортят. Всё это связано с затратами, а мои ресурсы ограничены, к сожалению.

— Я зашёл на ваш сайт peskow.ru и там в разделе районы вижу: есть Южное Тушино, Северное Тушино, Коптево, а Зеленограда там нет. Возникает вопрос, насколько вы знаете проблемы Зеленограда? Вы сказали, что есть общие проблемы, но есть и специфические проблемы нашего города, и для нас они часто важнее, чем общемосковские и федеральные. Какие проблемы Зеленограда, на ваш взгляд, самые важные, что вы знаете о нас, о наших проблемах?

— Лукавить не буду, к сожалению, я знаю мало проблем Зеленограда. Я знаю только экологическую проблему поймы реки Горетовки, поскольку связывался с инициативной группой насчёт свалок и незаконной застройки.

— Это даже не Зеленоград, это Московская область.

— Да, но это рядом. Граница между Московской областью и Зеленоградом — условная, она была проведена ещё в Советском Союзе, когда Зеленоград был наукоградом, и был присоединён к Москве. Но по факту проблемы Подмосковья и ближайших городов — Солнечногорска, Химок, Зеленограда, — всех, кто по Ленинградке, похожи. Например, транспортная проблема актуальна для всех этих городов. Я это к тому, что у меня есть идея, хотя реализовать её можно только имея большинство в Госдуме или, если мэры Москвы и области будут демократами.

Давно уже назрел вопрос об объединении двух субъектов федерации — Москвы и области в единый субъект. Тем более Москва сейчас в южном направлении расширилась чуть ли не до Калужской области, есть Зеленоград, Солнцево, Бутово, Сколково. Словом, Москва уже далеко шагнула за МКАД. То есть таких эксклавов уже много, и по факту границы между Москвой и областью стираются. Будь это один субъект федерации, транспортные проблемы, характерные для Зеленограда, решались бы оперативно, поскольку был бы единый бюджет, единый подход, единое правительство.

— Предлагаете наш уровень жизни опустить на уровень области?

— Нет, я предлагаю уровень области поднимать до уровня Москвы.

— За счёт москвичей?

— Нет, почему за счёт москвичей? Ведь люди, которые живут в области, так же работают на бюджет Москвы. Вы знаете, что половина области ездит работать в Москву, но при этом они не пользуются теми льготами. Это несправедливо и порождает дополнительные проблемы. Они платят налоги в Москве, а живут в области, и многого недополучают.

— Налоги их получаем мы, и хорошо живём:)

— Не так уж и хорошо потому, что транспортную проблему Зеленограда невозможно решить без участия области. Между Москвой и Зеленоградом находится кусок области — Химки, Фирсановка и всё прочее.

Или возьмем производство — почему они все концентрируются в Москве? Да там более мощное правительство, чем в области. По-хорошему, если бы эти два субъекта объединились, часть производств из Москвы можно вынести на расстояние 30-50 километров, в район Зеленограда, например, с тем, чтобы транспортные потоки были туда и сюда. Люди тогда не ездили бы в Москву, а потом из Москвы, транспортные потоки перераспределились бы. И тогда транспортная проблема Зеленограда решилась бы тоже.

— Но так всё и происходит. На самом деле, Москва проигрывает области конкуренцию за новые производства, за большие логистические складские комплексы, которые просто нельзя размещать в Москве. Они все размещаются на территории области. Но люди-то в Москву ездят за большими заработками, так же как люди из Солнечногорска или даже из Клина ездят в Зеленоград, создавая пробки, перегружая транспорт. То есть Москва вытягивает зеленоградцев, а Зеленоград вытягивает Солнечногорск.

— Я уверен, если бы субъекты были объединены, то проблема вытягивания в Москву из области высокими зарплатами была бы нивелирована. Будь это один субъект, производства не концентрировались бы в Москве, они перераспределились бы по всему региону. Это было бы проще сделать, ведь в рамках одного субъекта федерации, единые правила, единое налогообложение, нет лишних административных барьеров. Сейчас если офис в Москве, а склад в области, возникает проблема, как это всё организовать. А если это один субъект федерации, то нет проблем, имея офис в центре Москвы, склад вынести в Солнечногорск, например.

— Ситуация с зарплатами, транспортная проблема — они обусловлены простой арифметикой: сейчас ездить в Москву, даже тратя деньги на транспорт и кучу времени на дорогу, выгодней. Потому что там можно заработать больше, чем здесь. Для нас это ужасная проблема. Зеленоград из наукограда превращается, если уже не превратился, в спальный район. Что с этим можно сделать?

— Нужно переводить производство и офисные центры на 30-50 километров от Москвы, чтобы «Ласточки» летели не в Москву, а, наоборот, оттуда, чтобы из Москвы было удобно добираться сюда. Тогда и офисы крупных компаний, которые платят высокие зарплаты и находятся сейчас в центе Москвы, могли бы распределиться по всему региону более равномерно.

— Поговорим о социальной инфраструктуре: школы, детские сады, больницы — это всё в контексте объединения области и Москвы, — у нас достаточно острая проблема. Она отягощается ещё тем, что москвичи покупают в области относительно дешёвое жилье по границе Зеленограда, переезжают сюда с московской пропиской и имеют право пойти в школу, в детский сад, прикрепиться к московской поликлинике.

— Да, и в Куркино то же самое. Район Куркино задумывался, как подмосковная Швейцария с малоэтажной застройкой. Соответственно, школы были рассчитаны на меньшее количество жителей. И Московская область сделала подарок: Новые Химки застроила — там просто каменные джунгли без всякой социальной инфраструктуры, без школ, без детских садов. При этом туда въехали жители с московской пропиской. И сейчас все они претендуют на места в школах, и вынуждают строить их в Куркино с тем, чтобы обеспечить потребность переселившихся в область — в эти каменные джунгли вокруг «Икеи».

Будь это в рамках одного субъекта федерации, такого бы не произошло, поскольку планирование было бы единое. Никто бы не позволил построить жилой макрорайон не обеспеченный социальной инфраструктурой. А сейчас застройщики в области открыто стремятся переложить всю социальную нагрузку на соседний Московский район.

— Это уже произошло, и мы видим, что строительство продолжается.

— Это будет происходить и дальше. Сейчас на границе Москвы область возводит фактически новую агломерацию — Павшинская пойма, Красногорский район, Мортонград. И будет строить дальше. При этом область не координирует свои действия с Москвой. Это при Лужкове МКАД был окружной дорогой: с одной стороны город, с другой стороны леса. А сейчас уже с обеих сторон всё застроено, теперь МКАД — это уже внутренняя дорога, и московская, по сути, агломерация вышла далеко за пределы Москвы.

Какой же выход? Нужно объединять два субъекта и планировать дальнейшее строительство и социальную инфраструктуру вместе. Вот решение этих проблем, иначе они будут только нарастать.

Правительство Московской области из каких-то, может быть коррупционных соображений и желания заработать, повышает стоимость жилья. Дома, которые вдоль МКАДа строятся, они дороже стоят, чем, допустим, дома в Клину или в Солнечногорске. И ясно, что они всё равно будут всё вокруг МКАДа застраивать в ближайшие 10-20 лет. Застроят все свободные участки вокруг Москвы. В самой Москве из-за этого экологическая ситуация будет просто никакая. Вокруг неё вместо пояса лесов будет сооружен пояс сплошной застройки, свежий воздух в Москву поступать не будет. В центре уже сейчас концентрация вредных веществ выше нормы, а скоро так будет и на окраинах. Сейчас в Московском обществе защиты природы есть данные: онкология, лёгочные заболевания — всё это растет, и будет расти. Продолжительность жизни в столице будет сокращаться.

Москва перестанет быть городом, пригодным для жизни. Как это решать? Это надо решать комплексно.

— То, что вы говорите, кажется, вполне очевидным и давно назревшим решением. Но почему Госдума, и тот уровень власти, который может это решить, много лет такого решения не принимает? Это коррупционная составляющая, но я не думаю, что кто-то заносит Воробьёву, Путину и так далее. Может быть, за этим есть что-то более серьезное? Может, нельзя просто взять и объединить Москву и область?

— Однако объединение произошло, когда Москва расширилась, присоединив, например, Троицк.

— Ну да взяли хорошие кусочки и присоединили.

— Я думаю, кусочки в сторону Клина не хуже, чем кусочки в сторону Троицка, почему не присоединить всю область? Очевидно, что это вступает в противоречие с местными интересами тех, кто руководит Московской областью. Если Москва расширяется, то все чиновники области оказываются не у дел, они не выиграют конкуренцию с московскими чиновниками, им придется искать работу.

Думаю, это и является причиной — узкие эгоистичные интересы областной бюрократии. Они, полагаю, везде блокируют подвижки в сторону объединения.

— Я бы не сказал, что тема объединения у нас поднималась, активно обсуждалась.

— Потому она и не поднималась. Областных чиновников, строительное лобби — их устраивает эта ситуация, когда они могут застроить Москву по окружности без всякой социальной инфраструктуры коммерческим жильём, продав его, как инвестиционное жильё всем гражданам России. Люди-то сюда приезжают из Сибири, из Тюмени — оттуда, где есть деньги, и покупают это жильё. При этом одни понимают, другие — нет, что качество жизни из-за этого становится всё хуже. Причём оно ухудшается не там, где вокруг МКАДа понастроено — там ещё свежий воздух есть, а в микрорайонах, которые ближе к центру из-за этого всё хуже и хуже.

— Вы говорите, что следует делать, а как это сделать?

— Первый шаг — объединение двух субъектов, приведение законов и правил к единому знаменателю. Второй — налоговыми мерами заинтересовать коммерческие компании, (а бюджетные, может и в приказном порядке) выводить предприятия из центральных районов в эту зону вокруг Москвы. И третий шаг — строить транспортную инфраструктуру, не в Москву, а из Москвы.

— То есть, дифференцировать имущественные платежи, сделав их невыносимыми?

— Нет, сделав их на время льготными в тех зонах, куда планируется перевести производства и офисные центры, и увеличив их в центе, чтобы коммерсанты, считая свою прибыль, принимали решение о переезде.

— В вашем понимании, Зеленоград должен быть льготной территорией по ставкам имущественных платежей?

— Да, в рамках всего этого проекта. А сейчас, даже не проводя глобальных изменений по объединению субъектов федерации, можно было бы Зеленограду сделать льготное налогообложение для того, чтоб хотя бы из северной и северо-западной части Москвы коммерсантам было выгодно переносить бизнес сюда.

— У вас, я вижу, один из тезисов программы — визы для мигрантов, защита рынка труда. Насколько, на ваш взгляд, эта проблема сейчас актуальна? Она была актуальна на выборах мэра, и активно использовалась. Сейчас, кажется, проблемы нет, и мигрантов стало гораздо меньше, по крайней мере, по моим впечатлениям, статистики не знаю.

— На самом деле мигрантов меньше не стало. Другое дело, что сейчас упорядочен их учёт, в связи с введением патентов на их деятельность. Москва на этом зарабатывает деньги, и это плохо, поскольку тем самым мы отнимаем рабочие места у своих жителей.

— А у вас в районе люди готовы идти мести дворы и мыть подъезды?

— Да. Очередь не стоит. Но ко мне лично обращались представители клининговой компании, они занимаются уборкой домов, квартир, почему бы им не заниматься уборкой…

— Нет, я имею ввиду не квартиры, не частные компании, я имею в виду управляющие компании обычных многоквартирных домов.

— И я имею в виду управляющую. У меня были переговоры с частными клининговыми компаниями, что они тоже готовы убирать. Но они не допущены к рынку уборки подъездов. Сейчас в Москве созданы «Жилищники», которые занимаются и благоустройством дворов, и уборкой подъездов, и ремонтом домов. И они не хотят отдавать уборку подъездов клининговым компаниям. В «Жилищниках» работают в основном мигранты из Средней Азии. Они моют подъезды, выносят мусор из мусоропроводов. А этим всем могли бы заниматься частные клининговые компании, где уже сейчас работают местные кадры. Но эти компании сейчас допущены только на рынок уборки квартир. А подъезды, мусоропроводы, они сейчас не могут убирать — этот рынок монополизирован «Жилищниками».

— Эта монополизация, преодолевается. Если собрание собственников проголосует за выбор другой управляющей компании — будет другая. В чём проблема?

— В том, что выбрать можно только одну управляющую компанию, которая будет оказывать все услуги. Нельзя выбрать на уборку подъездов клининговую компанию, а на благоустройство дворов — «Жилищник». Услуга предоставляется только целиком. А таких мощных коммерческих управляющих компаний, которые готовы ремонтировать крыши и благоустраивать дворы, убирать подъезды, мусоропроводы, их, к сожалению, нет. Есть только государственные — вот эти «Жилищники». И они держат все услуги у себя.

— А как их тогда демонополизировать?

— Разделить этот рынок по услугам. Почему уборкой подъездов в доме не может заниматься одна компания, а благоустройством дворов или ремонтом крыш другая? Это вполне нормально.

— Но мне, как жителю удобно, чтобы была одна компания, у меня есть один телефон, куда я звоню.

— Это удобно, если бы они оказывали качественную услугу. Но поскольку они оказывают некачественную услугу, в отсутствии конкуренции, то всё удобство сводится к тому, чтоб позвонить и поругаться по этому единственному телефону. Но чище от этого не станет.

У жильцов нет никаких экономических механизмов заставить УК, можно только писать жалобы, стучать кулаком по столу: приходите, убирайте. Это тоже работает, но тогда нужен специальный человек.

Кстати, у нас в районе есть такие активные старшие по домам, по подъездам, которые только этим и занимаются — они уже просто задолбали «Жилищник», и у них чистый подъезд. Но там, где люди поскромнее, не такие скандальные или просто заняты своими делами — там эта услуга оказывается кое-как. Пока на них не накричишь, они не действуют. А экономических методов нет, они не чувствуют конкуренцию, им в спину никто не дышит.

— Ваша позиция здесь: раздробить этот рынок?

— Разумно разделить услуги: допустим, по уборке подъездов, ремонту крыш, обслуживанию водопровода и всей сантехники, благоустройству дворов — всё это может быть разделено на 3-4 группы, компании. И тогда жильцы могут решать: или мы берём все услуги от одного «Жилищника», или мы «Жилищнику» отдаём только благоустройство дворов, а на уборку подъездов нанимаем частную клининговую компанию. А ремонт крыши нам будет делать та компания, которая делает ремонты в квартирах. Почему они не могут сделать ремонт крыш, если уже хорошо себя проявили на ремонте квартир, постройке домов в Подмосковье?

— Вы сказали, что у вас есть такие активные люди, которые стучат кулаком, но их немного — это понятно. Но есть специальные люди, такие как вы, муниципальные депутаты, которые должны жителей представлять, стучать кулаком если надо. Насколько, на ваш взгляд, институт депутатов работает, что в нём надо менять? Что вообще надо менять в структуре управления в Москве, в исполнительной власти и в полномочиях муниципальных депутатов? Вот здесь мы видим, что — да, есть активный депутат, он может что-то исправить, но в целом система работает не очень хорошо?

— Я о муниципальных депутатах узнал в 2011 году, когда возникла проблема с нашим парком. Дубовая роща «Маяк» — её хотели благоустроить, часть вырубить. Тогда образовалась наша инициативная группа, мы писали во все инстанции, и вдруг обнаружилось, что у нас в районе есть, оказывается, муниципальные депутаты.

Мы пришли к ним на заседание, пытались получить поддержку, но они всё время разводили руками и говорили: «А что мы можем? Мы ничего не можем».

Так я о них узнал, и в 2012 году, после известного подъёма, связанного с выходом на Болотную и на Сахарова, сам пошёл в муниципальные депутаты. И победил на этих выборах в 2012 году.

И вот какая ситуация сложилась в нашем муниципальном собрании: нас 12 человек, 8 -представители «Единой России», два коммуниста и два независимых — я и Вера Кичанова, известная активистка от либертарианской партии. Большинство голосов — конституционные 2/3 у «Единой России». Они, естественно, выбрали своего председателя.

Как происходит голосование? Принимается решение, председатель голосует за это решение, и все «единороссы» тоже голосуют «за». Коммунисты иногда присоединяются к ним, иногда протестуют. Я почти всегда голосовал против необоснованных решений, но всё равно — решение принято. Так в первые годы я понял, что повлиять на решения не могу. Нужно было искать другие пути. Например, общественное давление на этих депутатов. Сразу после выборов они были почти неуязвимы — чувствовали, что им ещё 5 лет работать. Но после выборов в Мосгордуму, и потом в 2014-15 годах, и сейчас в 2016, за год до выборов — они очень податливы на общественное давление. Депутаты ведут приём, к ним приходят жители, им можно писать обращения, и так, обозначая проблемы, оказывать на них общественное давление.

Вот, например, в 2015 году нам удалось отбить вторую волну «благоустройства» нашего парка. Мы предложили свой проект: вместо плитки, бордюров, асфальтовых дорожек, посадить второй ярус — кусты, молодые деревья.

Вот есть бюджет 20 миллионов, на что их тратить? Естественно, депутаты берут, самые дорогостоящие работы: бордюры, плитку, всё закатать в асфальт. А мы предложили провести экологический мониторинг, посадить лесные растения и сделать трехъярусный экологический лес. Поставить щиты с описанием всех растений. У нас там даже краснокнижные растения есть, майский ландыш, например. Я пригласил на заседание экологов — Самойлова, Морозова из Московского общества природы. И мы уговорили единоросов принять решение, и сделать экологический парк, единственный в Северо-западном округе.

— Это за четыре года один раз?

— Да, за четыре года один раз. И вот в этом году, когда мы сделали экологический парк, господин Ликсутов вдруг захотел устроить там платную парковку на 60 машиномест. И прямо без всякой разрешительной документации, без ордера… Рабочие приехали, закатали всё в асфальт, обнесли забором и поставили паркоматы. Пока мы сориентировались — у нас был шок от такой наглости — Ликсутов сам приехал принимать эту парковку под телеканал «24».

И мне удалось убедить местных единоросов, что при устройстве этой парковки нарушено всё! Это была парковая зона, природный комплекс, территория, не предназначенная для коммунально-хозяйственной деятельности. Не было разрешительного ордера, проект не был согласован. В общем, мы вместе с председателем муниципального округа пошли прямо к префекту и сказали: «Вот сейчас выборы будут, и мы донесём все эти нарушения до общественности, и поднимется волна протеста местных жителей. Так что давайте решать эту проблему». Префект посмотрел — да, действительно проигрышная позиция. Надо принимать решение о демонтаже парковки и рекультивации территории, посадки там лесозащитной полосы из кустарников. Нам удалось этого добиться. Они перед выборами становятся более податливыми. Сейчас как раз самое время все проблемы решать.

Если не прийти на выборы и не проголосовать за оппозиционных кандидатов, если они получат хороший результат, то в ближайшие два года будут чувствовать себя победителями. И тогда они непробиваемые. Сейчас самое время свои проблемы им занести, сказать: «Давайте, решайте, у вас есть все возможности их решить. За оставшийся до выборов месяц вы можете решить многие проблемы». И прийти проголосовать за оппозицию с тем, чтобы «Единая Россия» получила меньший процент, и чувствовала себя не так уверенно.

— То есть вы считаете, что муниципальные выборы в 2017 году ничего уже не дадут, даже если там будет еще больше оппозиционных депутатов?

— Нет, я пойду на выборы в 2017 году. Это важно — потому что, вы знаете, у нас введён муниципальный фильтр на выборах мэра. И если помните, Алексей Навальный, когда выдвигался на мэрских выборах, он не смог собрать голоса и заключил соглашение с «Единой Россией»: ему муниципальные кандидаты от «Единой России» вдруг преподнесли на блюдечке свои голоса. Это выглядело сомнительно. Поэтому сейчас оппозиции как минимум 100 депутатов нужно иметь в своих муниципальных собраниях. И я всех приглашаю. И в Зеленограде, если есть люди активные… у вас, кстати, 5 округов, если у вас будет 5 человек, то вы сможете 5 голосов поддержки оппозиционному кандидату дать.

— То есть, даже один депутат может то-то решать?

— С помощью голосования — нет, для этого нужно провести туда как минимум 7-8 человек, но это очень сложно.

Один депутат может что-то решать только тем способом, о котором я выше говорил: оказывая общественное давление в предвыборные периоды, а сейчас они очень часто у нас — 2013 год выборы мэра были, 2014, 2015 передышка, 2016… В предвыборную кампанию у них не должно быть протестов, надо быстренько решить все проблемы. Не глобальные конечно, а именно локальные проблемы, районные, муниципального уровня, которые могут быть решены. А серьёзные проблемы, связанные с пенсиями или здравоохранением, они так быстро решить не могут. Но, по крайней мере, на них можно повесить эти обещания. Они их возьмут. А потом через два года критиковать их за то, что не выполнили. Критиковать, и тем самым понижать их рейтинг.

Так что в Москве нужно как минимум 100 муниципальных депутатов иметь — притом в 100 разных округах. Вот есть 5 человек в Зеленограде, они выдвинутся в 5 округов. Думаю, здесь есть активные люди. Хотя бы 5-10 человек одной командой пойти и сказать: вот у нас такая цель. Тогда, я думаю, можно победить.

— На прошлых выборах у нас выдвигались люди из бизнеса, но, по-моему, они уже разочаровались в том, что там происходит. Фактически там один человек продолжает вести активную работу, просто потому, что он такой активист по жизни.

— У меня в 2012 году тоже была иллюзия, что если меня изберут, я получу статус, смогу серьёзно влиять на что-то. От иллюзий я избавился в первый же год. А потом нашёл другой способ воздействия. Но статус муниципального депутата, он всё-таки в плюс гражданскому активисту. На гражданского активиста и полиция, и чиновники смотрят, как на городского сумасшедшего: ходит, что-то там выбивает… чего тебе надо, сиди на диване, смотри телевизор и не рыпайся.

Но когда в ОВД, на приём к начальнику приходит муниципальный депутат — совсем другой разговор идёт. Всё-таки 12 муниципальных депутатов в районе, значит, у человека уже рейтинг есть. И районные чиновники тоже с депутатом иначе разговаривают. Глава управы, конечно, на депутатов свысока смотрит, а его заместители, работники управы, они с депутатом ведут себя совершенно иначе, чем с простым просителем. Мало ли, что за депутат, вдруг он влиятельным окажется. Они же не знают всех подробностей. Вот пришёл депутат в пиджаке со значком, что-то просит, требует. Они обращают на это больше внимания, чем если к ним придут, например, инициативные группы или просто жители обратятся.

— У нас была смешная история, когда активная жительница так запугала своей активностью муниципальное собрание, что они стали принимать решения с оглядкой на неё.

— Они такие, потому что идут туда по разнарядке. Например, у нас там директор школы, директор реабилитационного центра, директор бюджетного спортивного клуба, бывшая учительница. Их приглашают и говорят: «Вот есть места, хотите? — Да, хотим. — Мы вам поможем, листовки напечатаем, вам ничего не нужно будет делать, только в бумажке расписаться, мы вас изберём, проведём, но единственное условие — смотрите на председателя, как он скажет». И всё. Если вот таким активистам удастся запугать председателя, в хорошем смысле запугать, повлиять на него, то можно принимать решения.