Подростковая преступность, ответственность родителей за противоправное поведение детей, безопасность учеников в школах, «комендантский час» — на эти темы корреспондент Zelenograd.ru беседовал с начальником подразделения по делам несовершеннолетних (ПДН) УВД Зеленограда Еленой Каримовой.

- Елена Юрьевна, в чём заключается работа вашего отдела?

— Подразделение по делам несовершеннолетних входит в состав милиции общественной безопасности. Наша основная задача — выявление и пресечение правонарушений и преступлений несовершеннолетних. Наше подразделение весьма специфично, поскольку, помимо общемилицейских задач — собственно выявления и раскрытия преступлений, — мы в большой степени занимаемся профилактикой преступности.

- Как это выглядит на практике?

— Наше подразделение входит в систему так называемых субъектов профилактики. К ним же относятся комиссия по делам несовершеннолетних, учреждения образования и здравоохранения, органы опеки и попечительства, социальной защиты. Мы работаем вместе. За каждым сотрудником ПДН — инспектором — закреплён определённый участок, на котором он проводит профилактическую работу. На этом участке есть, допустим, две школы, три детских сада, поликлиника — инспектор бывает там постоянно. Инспектор работает в тесной связи с участковыми и знает, где живут подростки, уже попадавшие в поле зрения милиции — то есть совершившие правонарушение. Естественно, о проведении каких-то профилактических работ с детьми и подростками в первую очередь уведомляются их родители.

- Инспектор приходит, беседует, просто напоминает о себе время от времени?

— Профилактика — вещь индивидуальная, зависит во многом от тяжести совершённого правонарушения или преступления. Безусловно, это и внимание к жизни подростка, и беседы, и разъяснения законов. Если подросток совершил уголовно наказуемое преступление, и наказание не связано с лишением свободы, то контроль будет намного серьёзнее. Как правило, судом определяется какой-то испытательный срок — 1, 2, 3 года. В этот период подросток должен доказать своим поведением, что способен выдержать этот испытательный срок, не нарушая законов; должен выполнять те обязанности, которые возложил на него суд. Например: нормально учиться, являться на регистрацию в ОВД и уголовно-исполнительную инспекцию, не менять место жительства без их разрешения- либо уведомлять их об этом заблаговременно; не находиться после 22 часов на улице без взрослых, не посещать какие-то заведения, где разрешено употребление алкоголя и так далее — это ряд досуговых ограничений.

- Закон как-то однозначно трактует понятие «ограничение досуга»?

— Это индивидуальная мера, она определяется судом. Запрет на нахождение на улице или в каких-то развлекательных заведениях в ночное время, согласитесь оптимальное решение — меньше вероятности, что, во-первых, подросток снова совершит преступление, а во-вторых, сам станет жертвой преступления.

- Если осужденный подросток всё равно будет куда-то ходить по ночам и скрываться от взора милиции, что тогда?

— Если будет упорно игнорировать запреты суда, мы имеем право, вместе с уголовно-исполнительной инспекцией, выйти в суд с ходатайством об изменении наказания. Или продление испытательного срока с дополнительными обязанностями и ограничениями, либо более жёсткие меры — вплоть до реального лишения свободы.

- Как вы работаете со школами?

— В 2007 году в Москве у инспекторов ПДН появились дополнительные функции — школьных инспекторов. Они обязаны находится в школах, расположенных на закреплённой за ними территории, в первой половине дня, по графику. На одного инспектора приходится примерно 3—4 школы. Потом работают во вторую смену, уже в подразделении. Инспектор, приходит в классы, проводит беседы, разъясняет основы законодательства — когда наступает уголовная ответственность, за какие виды преступлений, с какого возраста могут привлечь к административной ответственности и так далее. Подростки нередко считают, что за преступление ему ничего не будет — вроде как ещё ребёнок. Ничего подобного — Федеральный закон № 120 предусматривает ответственность за совершение общественно опасных деяний, совершенных даже не достигшими возраста уголовной ответственности.

- Давайте напомним о возрасте уголовной ответственности.

— Согласно статье 20 уголовного кодекса РФ, уголовная ответственность наступает с 14-летнего возраста, в случае совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Это грабежи, разбойные нападения в составе групп, преступления против половой неприкосновенности, умышленные преступления, направленные на причинение вреда здоровью; сообщение заведомо ложных фактов об акте терроризма. И ряд других преступлений, общественная опасность, которых понятная нашим подросткам. Я считаю, что в свои 14 лет они вполне понимают, что нельзя воровать или, например, звонить анонимно 02 с «шуткой» о минировании школы.

- Были ли в Зеленограде случаи особо тяжких преступлений, совершенных детьми до 14 лет?

— Это происходит редко, но в моей практике был случай убийства 13-летними подростками. В таких случаях, по ходатайству ПДН, согласию комиссии по делам несовершеннолетних и решению суда, подростки направляются в спецшколу или спецучилище.

- Вроде колонии?

— Это не колония, это именно учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, ориентированное на исправление. Такая спецшкола «Шанс» есть в южном округе Москвы. Там, кстати, находятся четыре зеленоградских подростка.

- У нас есть школа № 8 для детей с девиантным поведением, это такое же учреждение?

— Немного другое — это открытая школа, в неё приходят утром и уходят вечером. Туда направляют подростков по ходатайству комиссии по делам несовершеннолетних, с согласия родителей. Школа № 8 работает, на мой взгляд, очень успешно.

- Сообщают ли вам директора школа обо всех потенциально опасных происшествиях в стенах школы? Ведь можно и умолчать, например, о драке — не выносить сор из избы, чтобы не портить репутацию школы.

— Сообщать о противоправных действиях учеников, конечно же, обязаны — по закону. Скрыть ту же драку сложно: ребёнок придёт домой, родители увидят синяки, повезут в травмпункт или поликлинику, а там обязаны сообщать о следах побоев в милицию. У нас почти нет случаев, когда школы скрывали инциденты.

- По городу ходили в этом году слухи — в одной школе девочку сильно избили одноклассницы. Почему о таких случаях умалчивается, не сообщается, например, в милицейских сводках?

— Да, был случай причинения тяжкого вреда здоровью школьниками. Подробности не озвучиваются потому, что люди, как правило, будут обвинять в происшедшем школу, считать, что там криминальная ситуация, — а это не всегда справедливо. Все факты противоправного поведения, а тем более совершённых преступлений являются предметом подробного разбирательства — на местных комиссиях по делам несовершеннолетних, в муниципалитетах, и в префектуре, где работает окружная комиссия. Ежемесячно туда направляется обзор совершённых преступлений с подробной выкладкой — кто совершил, какая категория подростков, какие преступления и так далее.

- Обращаются ли к вам родители с жалобами на одноклассников своего ребёнка? Некоторые боятся, думают, что тогда ребёнку сделают в школе ещё хуже.

— Да, обращаются, и не так уж редко. Граждане сейчас вообще стали более образованы юридически и лучше осознают свои права. Кстати, здесь неплохо помогает зеленоградская пресса, которая даёт информацию, куда обращаться в конкретных случаях.

- Как вы работаете с неблагополучными семьями?

— Замечу, не всегда трудные подростки берутся из неблагополучных — в социальном смысле — семей. Мы в последнее время сталкиваемся с ситуацией, когда в семье достаток, дети имеют карманные деньги, хорошие сотовые телефоны, но регулярно воруют, например. Родители озабочены только своими делами, работой, а подросток таким образом пытается привлечь их внимание. Но подавляющее большинство совершающих преступление, конечно, из неблагополучных семей. Часто неполных, например, семья состоит из мамы и сына. Мы обязаны выявлять неблагополучные семьи, только это оценивается не только с точки зрения социальной незащищённости, а, прежде всего, по тому, как выполняют родители обязанности по отношению к ребёнку. Я даже не говорю о семьях, где детей бьют, надолго оставляют без присмотра, не кормят — это однозначно уголовно наказуемо. Благополучие оценивается ещё и по тому, как созданы условия для нормального развития ребёнка, не пренебрегают ли им родители, не унижают ли, и так далее. Таких родителей мы привлекаем к административной ответственности по статье «ненадлежащее исполнение родительских обязанностей» и опять-таки проводим профилактическую работу.

- Как вы оцениваете её эффективность в случаях, если родители — хронические алкоголики, например? На ребёнка им наплевать, на разные беседы тоже…

— 50 на 50. Таких родителей предупреждают о возможном лишении родительских прав, пробуют помочь в медицинском смысле — закодироваться, например; помогают с трудоустройством. Привлекаем социальные службы, психологов, педагогов. Если всё это в комплексе не помогает, мы имеем право забрать ребёнка из семьи.

- А если в доме ситуация однозначно опасная для ребёнка, угрожающая его здоровью и жизни прямо сейчас?

— Тогда инспектор, сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних или представитель опеки и попечительства муниципалитета экстренно изымает ребёнка из семьи. Оказывается медицинская помощь, потом направляем ребёнка в государственное социальное учреждение. В Зеленограде это социальный приют «Крюково» для детей и подростков. Параллельно работаем с родителями. Если все разговоры с ними и все профилактические меры безрезультатны, встаёт вопрос о лишении родительских прав. Тогда мы собираем материал, передаём его в органы опеки, которые в свою очередь подают в суд или прокуратуру — либо на ограничение родительских прав, либо на их лишение. В этом году в округе было выявлено пять случаев жесткого обращения с детьми со стороны родителей или других родственников — избиения, истязания. Мы выявляем такие семьи целенаправленно, и могу сказать, что результаты у нас лучше, чем в других округах.

- Считается, что у нас в стране очень сложно лишить родительских прав. Это правильно, как вы думаете?

— Я считаю, что это крайняя мера. Я давно работаю в милиции и могу назвать всего несколько случаев, когда дети категорически отворачиваются от родителей, говорят, что не хотят с ними жить. Чаще, какая бы там мама ни была, она всё равно самый близкий для ребёнка человек. Дети уже в социальном приюте находятся, а всё равно звонят домой, ждут, когда мама придёт. А она зачастую появляется очень редко. И ребёнок же ей найдёт тысячу оправданий — почему она даже в выходной не пришла… Ни одно учреждение не заменит ребёнку семью. Всё сугубо индивидуально, к каждой семье надо искать подход. Поэтому в тревожных случаях надо вмешиваться в семейные дела как можно раньше, а не дожидаться, пока родители станут запойными, пока случится что-то страшное.

- Какие преступления чаще всего совершают подростки у нас в округе?

— Растёт уличная преступность — кражи и грабежи. Рост преступности происходит в целом, а подростки в данном случае являются индикатором общих процессов. Кризис, опять же, способствует. Нет, к сожалению, причин для снижения подростковой преступности. Но не стоит забывать, что у нас регистрируются все преступления, происходящие на территории округа, но совершать их могут и не зеленоградские подростки, а приехавшие из области, она же рядом. В этом году группа несовершеннолетних Тверской и Клинской областей совершили ряд преступлений в Зеленограде, так и складывается статистика.

- Как часто ваша служба находит беспризорных детей — например, сидящих в переходе попрошаек? Что с такими детьми происходит дальше?

— Мы доставляем ребёнка или подростка в отделение милиции, устанавливаем его личность, определяем — безнадзорный он или беспризорный. Разница в этих статусах такова: безнадзорный для нас — проживающий на территории Зеленограда, Москвы или Московской области; беспризорный — приехавший из другого региона, находящийся здесь без средств к существованию. В любом случае мы принимаем меры, чтобы уведомить родителей ребёнка о его нахождении — если они, или заменяющие их лица существуют; плюс принимаем меры в отношении самих родителей. Подключаем лечебные учреждения, направляем таких детей либо в социальные приюты (а через них уже ребёнка можно передать родителям), либо в центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей. В этом году мы поместили в лечебно-профилактические учреждения 139 безнадзорных подростков, в прошлом таких было 114. В этих случаях отсутствовал контроль над детьми со стороны родителей. В центр временного содержания нами было помещено 15 беспризорных детей и подростков, они жители других регионов — Смоленской, Брянской области, ближнего зарубежья.

- Сколько им лет, почему они убежали из дома?

— От 10 до 17 лет в среднем. Многие из них закоренелые бродяжки, которые уже не раз убегали не только из дома, но и из приютов, лечебных учреждений. Понятно, из семей они бегут не от хорошей жизни. Они мало рассказывают, часто вообще не откровенничают, придумывают себе разные имена. У нас был такой мальчик в приюте, который давал о себе каждый раз противоречивые сведения — то говорил, что приехал с Украины, то рассказывал, что жил в Чечне, чуть ли не у боевиков в подразделении, принял ислам. Личность его было установить трудно, но в конце концов всё же выяснили — русский мальчик, житель соседней с Московской области. В таких случаях много зависит от профессионализма инспекторов, педагогов и психологов, которые работают с детьми.

- Многие не понимают — комендантский час для несовершеннолетних в Москве есть или нет?

— Чётко регламентированного комендантского часа, как такового, нет. Есть закон города Москвы, который ограничивает пребывание после 22.00 детей и подростков до 16 лет без сопровождения родителей или их законных представителей взрослых в досуговых заведениях, где свободно продаётся алкоголь. В противном случае сотрудник милиции имеет право доставить подростка в отделение, выяснить место жительства и передать родителям. Будут и вопросы к родителям — почему ребёнок один на улице или в клубе в столь позднее время. Законом также предусмотрена ответственность в отношении администрации заведений, где был обнаружен подросток. Как правило, мы выясняем с ребёнком всё на месте — где живёт, как зовут, телефон мамы — потом звоним и просим забрать. Если он не хочет ничего говорить, тогда уже доставляем в отделение.

- А на улице подростку можно быть после 10 вечера?

— Законом это не регламентируется. Но — все же прекрасно понимают, что это может быть опасно. Да, бывает иногда, что ребёнок возвращается поздно с каких-то занятий, хотя у нас в такое время досуговые детские и юношеские учреждения не работают. Но, как правило, к просто идущему домой или едущему в автобусе подростку милиционер не подойдёт — только в случае, если он будет себя вызывающе вести. А вот маленький ребёнок, почему-то идущий по улице ночью один, непременно привлечет внимание милиции, и это правильно.

- Что происходит с подростками, которые распивают на улице?

— Сотрудники милиции обязаны выявлять подростков, которые употребляют алкоголь или наркотики в общественных местах, либо появляются в состоянии опьянения. Подростка доставляют в ОВД, приезжает инспектор по делам несовершеннолетних, устанавливает личность подростка, связывается с родителями. Если задержали ночью, то разбор совершает оперативный дежурный части ОВД. Если подросток пьян, то законом предусмотрено медицинское освидетельствование в наркологическом диспансере, куда он доставляется в сопровождении опять-таки инспектора или сотрудника милиции. Если подростку уже есть 16 лет, то в отношении него составляется административный материала по статье 20.22 КоАП РФ, за нахождение в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения либо распитие. Причём распитие алкогольной продукции не предусматривает обязательное освидетельствование, факт уже подтверждён. Если подросток не достиг 16 лет, то протокол составляется в отношении родителей — по той же статье.

- Если родителей не удаётся найти, куда отправляют подростка?

— В отделении он может находиться не более трёх часов. Отпустить его одного, без законного представителя, мы не имеем права. Если родители не объявляются, тогда подростка приходится везти в лечебно-профилактическое учреждение. Если не хотят забирать, тогда сами привозим домой им передаём с рук на руки.

- Вы давно работаете в милиции — меняется ли с годами что-то в характере преступлений, которые совершают дети и подростки, в них самих?

— С одной стороны, есть положительные изменения, поскольку растёт уровень жизни, меняется отношения общества к детям. В Зеленограде, на мой взгляд, год от года создаётся всё больше условий для полноценного развития детей, у нас много хороших досуговых учреждений. С другой стороны, я сталкиваюсь с теми, кто имеет возможность нормально воспитывать ребёнка даже при небольших материальных возможностях, но вообще ими не пользуется — совершенно равнодушны к своим детям. Вот это страшно. И ещё — сейчас растёт расслоение общества, виден разрыв между семьями с высоким и средним достатком, и очень велик этот разрыв между ними и бедными, социально незащищёнными семьями. Как это скажется в дальнейшем на детях, трудно сказать.

- Сколько сотрудников в вашем отделе, кто приходит работать?

— Вместе со мной в управлении четыре сотрудника, в ОВД «Матушкино-Савёлки» шесть, столько же в Панфиловском и восемь в Крюково — всего 24. Возраст инспекторов, в среднем, 25 лет. Образование у них или юридическое (что предпочтительно) или высшее педагогическое. Радует, что в последние годы коллектив стал стабильным, раньше текучка была больше. У нас работать достаточно тяжело — прежде всего, морально. И нагрузка велика.

- Хватает ли инспекторов?

— Не совсем. У нас в округе 52 образовательных учреждения, плюс ещё детские сады и частные школы, а инспекторов много меньше. Но сейчас у нас стабильный коллектив, тем более, кризис помог нам выбирать наиболее достойных, создав конкуренцию. Я считаю, что сейчас у нас сформирован коллектив единомышленников.

Юлия Кравченко