| загрузить файл со звуком (51759 кб) |
Вопросы усыновления детей, лишившихся родительской заботы, возникают редко, но они чрезвычайно важны для всех заинтересованных сторон. Кроме того, недавно государство учредило несколько новых форм заботы о таких детях — теперь надежды возлагаются и на предупредительные шаги: работу со «сложными» семьями, пока они еще не стали источником сиротства, работу со «сложными» детьми. Всё это считается задачами учреждений и специальных комиссий. Но оказывается, к их работе могут быть причастны все, кто живет бок о бок в небольшом городе — «большой деревне» Зеленоград. Пока мы чаще всего сталкиваемся с этой стороной жизни общества через криминальные новости или акции помощи детдомам. Однако недавний проект закона о ювенальной системе в России не вызвал бы столько жарких споров, если бы каждый не примерял проблемы прав детей и их воспитания к собственной семье.
Социальное сиротство: корни и снежный ком
— Первое, наверное, что следует пояснить — что такое социальное сиротство и как оно возникает?
— Социальное сиротство — это следствие устранения или неучастия родителей в выполнении их обязанностей по отношению к детям. Детское сиротство можно назвать одним из результатов социальной несостоятельности современных семей. Основной причиной социального сиротства становится, как правило, добровольный отказ родителей от воспитания своего ребёнка. Причём, если раньше мы констатировали большинство случаев отказа в роддоме, то теперь акцент сменился — родители отказываются от детей уже более старшего возраста.
— Есть ли статистика, на какой возраст детей приходится сейчас пик родительских отказов?
— Пика как такового нет. Потому что когда женщина отказывается в роддоме, это ещё можно спрогнозировать. А если человек отказывается, когда ребёнок взрослый... Самое страшное в том, у таких детей после десяти лет, в подростковом возрасте уже сформирована негативная психика. Устроить их в другие семьи бывает очень сложно: кандидаты в приёмные родители склонны подбирать детей более младшего возраста, а сам ребёнок тоже не готов к чужой семье, а по закону после десяти лет мы уже должны спрашивать его согласие. И тогда мы определяем его в так называемое сиротское учреждение: сначала в приют на временное содержание, потом в детский дом. Он уже не может позитивно найти себя в этой системе и утверждается в коллективе детей детского дома, используя, как правило, свой негативный жизненный опыт. А, строя в дальнейшем собственную семью, использует модель родительской семьи, и тут мы получаем следующий виток.
-То есть неблагополучный ребёнок воспроизводит неблагополучную семью?
— Да. Причём, я хочу подчеркнуть то, что если этот дальнейший виток будет идти не вверх, в позитив, а, естественно, в негатив. Мы получаем нарастание проблем, как снежного кома.
— Такие дети попадают в наш зеленоградский детский дом или ещё куда-то?
— Дети нашего округа попадают, как правило, в наш детский дом. Сейчас у нас там всего один или два иногородних ребёнка из 42 человек. На две трети это дети старше 10 лет.
— Всегда ли социальное сиротство возникает с лишением родителей родительских прав?
— Нет, это не обязательно. В детский дом определяется ребёнок «со статусом» — это такое профессиональное юридическое понятие. Это может быть ребёнок-сирота, у которого умерли один или оба родителя, или ребенок, родители которого лишены родительских прав. В нашем детском доме есть и такие дети, которые остались без попечения при живых родителях. Родители просто устранились от их воспитания. Они живут в этом же городе, но порой даже забыли о том, что у них есть дети, которых содержит государство.
— В недавней статье газеты «Зеленоград сегодня» были слова «неадекватные родители — причина того, что происходит». А в чём их неадекватность? Они пьют или бьют ребёнка, или может быть что-то еще?
— Юридически «неадекватность» — это психическая несостоятельность родителей, в силу которой они просто не могут воспитывать детей. Например, это недееспособные люди, имеющие инвалидность по психическому признаку. Таких родителей даже не лишают родительских прав, а ограничивают в них.
— Какие ещё могут быть причины кроме состояния здоровья?
— Бывает временный статус назначения опеки, например, когда родители уезжают на длительный срок в командировку или на работу. Сейчас стало проще взять детей с собой, но если это невозможно, то, как правило, на кого-то из родственников оформляется опека. Это необходимо, чтобы у ребёнка был законный представитель. Опекунами могут быть бабушка, старшие братья или сёстры, тёти или дяди. Это нормальная жизненная ситуация, а не отказ от детей. К сожалению, таких случаев опеки у нас очень мало.
— Интересно, а если родители работают в Москве и тратят поездки туда по
— Давайте будем разграничивать фактическое состояние и юридическое. В юридическом плане такой ребёнок имеет законных представителей, которые должны заниматься его воспитанием.
— Кстати, подобная ситуация с работой родителей в Москве как-то влияет на то, как складываются взаимоотношения в семьях?
— Конечно влияет, и значительно. Ведь корни социального сиротства уходят в наши бедовые восьмидесятые годы, когда началась дестабилизация в стране, развал Советского Союза. Когда родители были вынуждены заниматься материальной стороной обеспечения семьи. Не стало и общественных форм воспитания детей и подростков, таких, как пионерская и комсомольская организации, не стало массы бесплатных клубов всех систем. Дети оказались предоставлены сами себе, а родители упустили момент формирования детско-родительских отношений. Теперь эти дети выросли, создают свои семьи, а как общаться со своими детьми — они порой не знают. Просто-напросто не умеют.
Усыновление приоритетно
— Давайте перейдём к семейным формам содержания детей со статусом социального сиротства. Какие они бывают?
— Есть замещающие формы воспитания детей. Первая из них — усыновление. Это приоритетная форма воспитания, при которой фактически декларируются родственные отношения между усыновителем и усыновлённым ребёнком. Как правило, усыновляют маленьких детей — есть очередь на детей, которые находятся в роддоме или комнате ребёнка. И в Зеленограде есть такая очередь. К сожалению, она двигается, потому что детей оставляют с каждым годом всё больше и больше. Причем, говорят, что в основном оставляются иногородние — но по статистике этого года, например, из 17 малышей-"отказников" (7 из них сейчас уже усыновлено) гражданами ближнего зарубежья было оставлено 4 ребёнка. А остальные — наши дети, россияне, подавляющее большинство родителей которых из Зеленограда и ближайшего Подмосковья. Самое страшное, что эта цифра растёт из года в год: в 2007 году было брошено 12 детей, в 2008 — 13 детей, в этом году с января по ноябрь их уже 17. Как правило в роддоме усыновляется большая часть детей. Остальные дети попадают в дом ребёнка — чаще всего это дети с какими-то отклонениями в здоровье, иногда с грубыми психическими или физическими патологиями. И шансы на определение этих детей в семью значительно снижаются.
— Зеленоградская очередь на усыновление детей состоит из зеленоградцев?
— Система строится таким образом: кандидат на любую замещающую форму (дальше я буду рассказывать про опеку, попечительство, приёмную семью) может взять специальное заключение только в муниципалитете по месту своей регистрации. А встать на учёт для приёма ребёнка он может в любом из 125 муниципалитетов Москвы.
— Могут ли наших детей усыновлять иностранные граждане?
— Всё иностранное усыновление проходит через Департамент. Приоритетно российское усыновление — это чёткая установка. При иностранном усыновлении мы, как правило, стараемся отдавать детей, которых наши российские усыновители не берут. В Зеленограде с 2000 года не было ни одного иностранного усыновления. У нас достаточно плотная своя очередь. Кроме того, иностранные усыновители, как правило, берут детей из домов ребёнка, а у нас нет своего дома ребёнка.
— Какие льготы и выплаты получают сейчас усыновители?
— При усыновлении производится единовременная выплата в 9592 рубля. При усыновлении первого ребёнка также выплачиваются 5 прожиточных минимумов, второго — 7, а третьего и последующих — 10 прожиточных минимумов. С января 2009 года на детей, которые были усыновлены москвичами из московских учреждений, выплачивается ежемесячная компенсация в 12 тысяч рублей. При этом родители сами решают, хотят ли они получать эту ежемесячную выплату или нет, сохраняется тайна усыновления.
— Как вы считаете, повлияло ли появление этой ежемесячной выплаты на желание людей усыновлять детей? Или вообще не в деньгах дело?
— Конечно, не в деньгах. Но когда у родителей есть опасение, смогут ли они воспитать ребёнка и поднять его материально, это тоже имеет значение. В январе 2008 года, когда нашему Департаменту были переданы функции государственного контроля по семейным формам устройства, был сделан анализ — почему количество усыновлений в той же Московской области гораздо выше, чем в Москве? Выяснилось, что москвичи берут детей из области, поскольку практически во всех регионах есть эта компенсационная ежемесячная выплата. Тогда, даже учитывая тяжелое финансовое состояние в стране, Москва изыскала деньги на такие же ежемесячные выплаты. Сложно сказать, что сейчас пошёл всплеск усыновлений. Вероятно, не в этом дело. Но это хорошее подспорье для семьи.
— А вот материнский капитал — его получают матери, родившие ребёнка. Кто его получает в случае отказа от детей?
— Материнский капитал выплачивается на второго и последующих детей. Если в семье есть свой ребёнок, и семья усыновляет второго, то она имеет право на материнский капитал. Соответственно, женщина, отказавшаяся от ребёнка, лишается права на него.
— Как-то отслеживается, на что тратятся деньги, полученные на содержание ребенка?
— Конечно. Опекун, приёмный родитель, патронатный воспитатель отчитываются за них. И усыновители, которые дали согласие на получение 12 тысяч рублей, тоже раз в год предоставляют отчёт. Это специальная форма, в которой не просто всё расписано, но даже прикладываются чеки. В основном деньги идут на покупку вещей, на продукты.
Опека родственная и безвозмездная
— Следующая замещающая форма семейного воспитания — опека (или, если ребенок старше 14 лет, то попечительство).
— Опека бывает безвозмездной и возмездной. Безвозмездная форма — это форма, при которой фактический опекун не получает никакого регулярного вознаграждения. Чаще всего это случаи родственной опеки детей, если родители в командировке или уехали на заработки на длительный срок. Бывает, родственная опека оформляется, когда один из родителей умер, а второй ведёт асоциальный образ жизни. И мы не можем назначить ежемесячное пособие на ребёнка, как при остальных формах опеки, потому что родитель-то есть, он не лишён родительских прав. Порой родственники, бабушка или дедушка, не хотят лишать дочь или сына родительских прав, и не могут получить пособия. Иногда органы опеки и попечительства даже настаивают и сами выходят в суд на лишение родительских прав для того, чтобы хоть как-то помочь такой бабушке в материальном плане. Потому что помощь, которая оказывается и КЦСО и Центром социальной помощи семье и детям, не настолько регулярна, как ежемесячные выплаты, и содержать на неё ребёнка очень проблематично.
При возмездных формах опеки опекун получает вознаграждение. Это редкие случаи, когда у ребёнка после родителей остались какие-то значительные средства. Тогда опекун назначается управляющим этими средствами, и с деятельности по управлению имуществом ребёнка он может получать какое-то вознаграждение. Однако, таких случаев очень мало.
Патронат и приёмное воспитание — институт «профессионального родительства»
Есть ещё две формы возмездной опеки: это патронатное воспитание и приёмная семья.
Патронатное воспитание — это форма, возникшая как промежуточная, временная по устройству ребёнка в семью. Патронатный воспитатель фактически является сотрудником детского дома. У него там трудовая книжка, он получает все социальные выплаты и заработную плату. Это три с половиной МРОТа, примерно 13125 рублей. Патронатный воспитатель подготавливается специальной патронатной службой, которая тоже находится при детском доме, контролируется и получает психологическую, социальную и юридическую помощь по воспитанию этого ребёнка. Ребёнок при этом остаётся в списках детского дома. То есть, он — воспитанник детского дома с предоставлением всех льгот и прочее. Патронатному воспитателю на содержание ребёнка выплачивается 180 рублей на питание ежедневно, компенсация на приобретение одежды, обуви, мягкого инвентаря, мебели.
При патронатном воспитании составляется трёхсторонний договор на определённое время, между детским домом, патронатным воспитателем и органом опеки и попечительства. При приёмном воспитании такой договор — двухсторонний, между органом опеки и попечительства и приёмным родителем. Приёмный родитель становится законным представителем ребёнка. Он работает где-то и дополнительно получает вознаграждение — ежемесячную выплату в 12 тысяч рублей, как и опекун. У него приемных родителей есть определённые льготы: единовременное пособие по передаче ребёнка на воспитание в 9,5 тысяч рублей, единовременная компенсационная выплата по окончании нахождения ребёнка в семье после 18 лет в 20 тысяч рублей и ежемесячное пособие на содержание приёмного ребенка — 11 тысяч рублей на первого, 13 тысяч на второго, по 15 тысяч рублей на третьего и последующих детей или на ребёнка-инвалида. Приёмные родители пользуются бесплатным проездом в транспорте, при всех формах опеки сохраняется право получения алиментов на ребёнка. То есть, лишены ли родители ребенка родительских прав или нет, но их никто не отстраняет от хотя бы денежных выплат. И если есть такая возможность, то алименты на ребёнка получаются. К сожалению, далеко не всегда это возможно, потому что, как правило, такие родители ведут асоциальный образ жизни и просто не имеют дохода.
— Какой минимальный срок договора на патронатное или приёмное воспитание?
— Это не определено. Но сейчас появилась очень нужная для нас форма предварительной опеки, которая назначается не более, чем на 2 месяца.
— Чтобы попробовать силы?
— Нет, дело в том, что оформление опеки, например, требует определённого времени, чтобы опекун, чтобы он собрал все документы для получения заключения. Нужно пройти медицинских работников, собрать справки из ОВД и прочее. Без заключения органы опеки не могут выпустить постановление об опеке. А ребенка всё это время мы вынуждены держать в сиротском учреждении, в социально-реабилитационном центре. А предварительная опека позволяет не вырывать ребенка из семьи, она назначается органами опеки по упрощённой системе, без выплаты денежных средств — они перечисляются уже после назначения постоянной опеки.
— При зеленоградском детском доме много ли патронатных семей? Сколько у нас приёмных семей?
— Сейчас их 4, на начало прошлого года было 12. Почему такое резкое снижение? К сожалению,
Приёмных семей у нас сейчас 10, еще одна семья готовит документы. Причём, в Зеленограде процент этих семей очень большой по сравнению с Москвой: там их около 150 на 10 миллионов, а у нас 10 на 210 тысяч. Но и это катастрофически мало. Институт приёмных семей нам ещё предстоит развивать — эта форма очень нужная, очень важная для ребёнка. Если под опеку дети берутся родственниками, то приёмная семья — это институт профессиональных родителей, которые специальным образом подготавливаются и могут как можно больше и лучше дать всё необходимое ребёнку, которого уже обидели один раз в жизни.
Семья выбирает ребенка, а государство выбирает ему семью
— Куда следует приходить в первую очередь людям, которые хотят принять в семью ребёнка?
— В органы опеки и попечительства в муниципалитете по месту жительства или в любом удобном для них муниципалитете. Там на первичном этапе подскажут, какие документы надо собрать, куда можно обратиться. Когда муниципалитет готовит заключение о возможности быть опекуном, приёмным родителем или усыновителем, то проверяется, не было ли в предыдущей жизни семьи отказов от своих родных детей или лишений родительских прав. Это тоже очень важно, хотя иногда непросто, потому что муниципалитет должен подготовить заключение и распорядительный документ в течении двух недель после подачи полного комплекта документов. А собрать все сведения за этот срок бывает сложно, особенно если семья не проживала постоянно на территории Москвы, а приехала, например, из Краснодара или с Дальнего востока. Почему я поднимаю этот вопрос? Потому что иногда говорят о волоките в органах опеки и попечительства, а объясняется она именно так. Ведь самое главное для нас — не ошибиться. Специалист органа опеки и попечительства, фактически, поручает ребёнка человеку, которого видит второй или третий раз в жизни, с которым общался, может быть, полчаса, причём из этого времени 25 минут они обсуждали поданные документы. Поэтому на жалобы наших кандидатов я всегда стараюсь реагировать очень тщательно, выяснять, есть ли в этом нарушение функционала своей работы специалистом. Иногда специалист говорит: «Знаете, я интуитивно чувствую, что здесь что-то не так». А интуицию, как говорится, к делу не пришьёшь...
— Год назад, на обсуждении в Департаменте прозвучала такая фраза: «мы будем стремиться выбирать семью для ребёнка, а не ребёнка для семьи». Пока не удалось этого достичь?
— Мы активно изучаем опыт Швеции, в котором такая ситуация уже есть, когда приёмная семья ждёт ребёнка. Именно ребёнка подбирают семью, которая по физиологическим и морфологическим данным будет ему лучше соответствовать. Если ребёнок активный, увлекается спортом, рыбалкой, то неправильно было бы предложить ему интеллектуально-созерцательную семью. Кстати, у нас был случай создания приёмной семьи, когда одним из самым главных доводов у будущего приёмного папы стало то, что ребёнок в своей анкете написал о своей любви к рыбалке. Слава Богу, этой семье уже более пяти лет, она основана на общих интересах.
Неблагополучные пока всем безразличны
— Зайдем с другой стороны: что сейчас делается для предотвращения самого явления социального сиротства и кто к этому причастен?
— В последний год значительно сдвинулась вся наша межведомственная система по выявлению неблагополучных детей. Уже виден какой-то позитив. Нужно сказать, что по
— «Обязаны» — подразумевает какую-то ответственность?
— К сожалению, никакой, нет даже административных форм воздействия. Но по распоряжению префекта Зеленограда в декабре 2008 года в нашем городе был закреплён персональный пофамильный список руководителей учреждений, которые ответственны за передачу этой информации в органы опеки и попечительства и комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав. Фактически, в список входят учреждения всей социальной сферы, плюс ДЭЗы и РЭУ. Почему мы ставим такой большой акцент на межведомственности? Потому что нам важно раннее выявление. Информация от жителей приходит поздняя, когда что-то уже случилось в семье. А с семьёй нужно работать уже тогда, когда у неё житейские трудности — есть такое понятие как «уровень сохранности семьи». Грубо говоря, если мы говорим родителям «мы вас лишим родительских прав», а они нам отвечают «да лишайте!», с этой семьёй работать уже бесполезно. Тут ребёнка уже нужно срочно изымать и пытаться подобрать ему семью. А пока родители и дети сохраняют детско-родительские отношения, пока им сохранение семьи ещё важно, работа с этой семьёй может принести результат.
— Какие первичные признаки неблагополучия могут увидеть учителя, детские врачи? Например, ребёнок пришёл в школу неопрятно одетый, или его не привели в больном состоянии вовремя на приём к врачу — это уже сигнал? Да и у ответственных лиц всегда ведь есть еще и человеческий фактор безразличия и невмешательства...
— Такие сигналы носят накопительный характер. Ребёнок неопрятно одет — это говорит о том, что его мама грязнуля? Или о том, что для родителей духовная составляющая в жизни ребёнка важнее, чем низменное физическое состояние? Или это признак социального благополучия? Другой случай: родители пришли за ребёнком нетрезвыми. Как часто такое случается? Раз в неделю, по праздникам или каждый день? Общие критерии или систему выработать очень сложно, а крайности нам не нужны. Многое зависит и от профессионализма специалистов. Сейчас уже достаточно сформировалась служба психологической помощи населению, психологи есть и в школах, и в детских садах, и в учреждениях здравоохранения. Спорные и непонятные случаи, я считаю, нужно разбирать на педагогических советах, куда входит психолог. Конечно, чаще всего пока всё-таки срабатывает человеческий фактор...
-То есть, пока позволительно по максимуму...
— Да. Конечно, мы стремимся к гуманному обществу, и поэтому эти все дополнения репрессивных законов не проходят. С одной стороны это правильно. Но уровень общественного сознания мы ещё только формируем. В Швеции подбирают семью ребёнку, а не наоборот, но они шли к этой системе долгих 30 лет, а мы еще в начале пути.
Ювенальная юстиция — для детей или против родителей?
— А в Швеции есть ювенальная юстиция? Сейчас её введение в России вызывает в обществе жаркие споры. Некоторые воспринимают это как жесткий контроль: например, инспектор приходит в семью, где мама придерживается естественных методов воспитания, и дети у неё ходят босиком по дому — и это может стать причиной изъятия детей из семьи.
— Перегибы есть даже в более юридически осознанном подходе граждан к выполнению законов в той же Западной Европе. А наше население юридически безграмотно и не уважает законы — есть у нас такая национальная черта. Москва сейчас активно изучает опыт ювенальных технологий — как зарубежный, так и тот, который сложился в наших регионах. Зарубежный опыт для нас не всегда приемлем: у нас разный менталитет, разный подход к этим проблемам и т. д. Москва или Санкт Петербург в какой-то мере не могут даже принять опыт регионов, потому что в мегаполисах своя инфраструктура, свой менталитет.
Что такое система ювенальных технологий? Сейчас её главная идея в том, чтобы построить систему для оступившихся несовершеннолетних — давайте не будем говорить «преступников». Систему, которая поможет в щадящем режиме провести для них следствие, осуждение и, самое главное, постосуждённый период. Ювенальный работник и должен помочь таким детям преодолеть все эти этапы — он должен быть и юристом, и социальным работником, и психологом, и педагогом, а порой и медицинским работником. Вы понимаете, насколько высоким должен быть уровень специалиста, который общается с ребёнком, помогает следствию, составляет психологическую характеристику для судьи, общается с родителями, со сверстниками ребенка для того, чтобы более полно раскрыть проблему. Вы понимаете, насколько эта система сложна? Это не только построение института ювенального социального работника, потому что таких работников нет. Москва до сих пор не поняла, под чьей они должны быть юрисдикцией. В регионах сделано по-разному: где-то они входят в службу социальной защиты, где-то являются сотрудниками судебных органов. У нас ювенальную службу, возможно, будут строить на базе межрайонных центров «Дети улиц» — там специалисты уже проходят цикл обучения по этой тематике. Недавно центр «Дети улиц» провёл интересный семинар по ювенальным технологиям. Необходима не только служба социальных ювенальных работников, но и учреждения временного пребывания ребёнка. Иногда ребёнка достаточно просто изъять из околопреступной или неблагополучной среды, в которой он находится, чтобы разобраться и провести его реабилитацию. Вообще это громадная проблема, которой сейчас не занимается практически никто, кроме милиции — и вы сами понимаете, на каком уровне. Особенно это касается и работы с несовершеннолетними, которые уже прошли осуждение и отбыли срок наказания в различных формах. Этих детей мы, к сожалению, теряем.
-То есть, вы полагаете, у нас ювенальная юстиция будет воплощена только в таком качестве — прежде всего для реализации прав детей, с которыми работают органы внутренних дел?
— Я не могу сейчас сказать, мне ещё непонятна политика «партии и государства». Социально-ювенальные работники нужны? Реабилитационный центр по работе с несовершеннолетними нужен? Да.
— Тогда давайте договоримся встретиться еще раз, потому что тема неисчерпаема и касается не только сложных детей, сирот, но она может коснуться абсолютно любой семьи, к сожалению.
— Да, хорошо. Еще замечу, что, к сожалению, почему-то у нас больше публикаций появляется сейчас о негативных явлениях. Хотя, это тоже нужно, так мы подталкиваем общество к осмыслению этих проблем и к тому, чтобы люди не совершали эти ошибки. Но мне бы хотелось, чтобы у нас в прессе была информация и о позитивной функциональной семье, которая хорошо занимается воспитанием, в которой хорошие детско-родительские отношения. Это нужно больше пропагандировать.
Елена Панасенко