— Когда шоу запустили, возникло впечатление, что таким образом Первый канал решил продолжить в ином формате шоу «Голос». Тот же ведущий, те же интерьеры. Только экспертов не четверо…

— … А сто один. На самом деле, если что и продолжается, то это серия покупных франчайзинговых шоу, потому что оригинал — американский «The Winner Is». У американцев был всего один сезон в 2013 году, и то не на главном ТВ-канале (NBC). Шоу было признано убыточным, больше не возобновлялось, но лицензию на него купили несколько стран, в том числе Россия.

Как мне показалось, это шоу не то чтоб продолжает «Голос», оно призвано бороться с тем, что, по большому счету, новых артистов в публичном пространстве — телевидении в данном случае — нет. Это попытка найти таких артистов. Я знаю массу людей, которые телевизор практически не смотрят, но «Голос» и «Победителя» посмотрели как раз с этой целью.

— А ты смотрел западные оригиналы этих шоу?

— До «The Winner Is» я так и не дошел. Американский «The Voice», например, по сравнению с нашим «Голосом» довольно ужасен — какое-то маловменяемое жюри и предельно калькированные исполнители. В одном из сезонов были исключительно юные девушки без макияжа, с длинными распущенными волосами, которые выли какие-то очень унылые псевдофолковые песни, обязательно под собственный аккомпанемент на акустической гитаре с большим корпусом типа «дредноут».

— Как тебя пригласили на шоу «Победитель»?

— Как я люблю говорить, все произошло очень буднично и совершенно без фанфар. Я от телевидения всю жизнь находился очень далеко. Мой приятель Алексей Бигильдин, PR-агент групп Louna и «СЛОТ», разместил на Фейсбуке сообщение об этом проекте: «Кому интересно, заходите, смотрите и участвуйте». Я просто пошел по ссылке, заполнил приложенную там анкету, и всё. А потом получил вызов на кастинг.

— В чем он заключался?

— Нужна была фотогеничность — потому что фотография в полный рост предшествовала вообще всему. И потом было нечто вроде собеседования с Евгением Орловым, исполнительным продюсером этого проекта. Он попросил приглашенных рассказать о себе, все и рассказали. Потом пришло письмо с приглашением.

— Как происходили сами съемки в Останкино? Говорят, что всё это очень долго и напряженно.

— Съемочный павильон находится не в самом АСК-1 (в «Останкино»), а несколько поодаль. Поодаль — это несколько километров, но дело не в этом. Снимается все, естественно, долго, нудно, мучительно. Пока настраивают свет, экспозицию на камерах, пока то, пока се, а надо еще артиста причесать и припудрить. Плюс в первый день как-то очень плохо работали пульты для голосования. Плюс потом доснимали какие-то сюжеты. В общем, в первый день съемка затянулась чуть ли не на двенадцать часов. Потом было полегче, но меньше трех с половиной часов на одну программу ни разу не уходило.

— Ты писал у себя в Фейсбуке о том, что эксперты, с которыми ты познакомился на этом шоу, — близкие тебе по духу люди. Кто они?

— Действительно, что произвело действительно большое впечатление — так это не конкурсанты, а корпус экспертов. Это на самом деле просто какая-то гордость страны. Это как раз те люди, которые по идее должны возглавлять наш шоу-бизнес на всех уровнях.

Среди них было много джазовых и блюзовых певиц, которые попутно занимаются преподавательской работой, у всех, как правило, есть вокальные школы. Уже по одним их голосам, когда они говорили, понятно, что если они выйдут на сцену, всех «уберут». Причем, это люди с записями, у некоторых даже не по одному альбому записано. Некоторые работали в оркестрах Кролла и Лундстрема. Ну и вечная история — якобы у нас в стране это никому не интересно, не нужно, их никто не знает. Вы выпустите этих людей на сцену — и их узнают.

Плюс было много людей играющих, и это не просто инструменталисты, а люди, работающие попутно студийными саунд-продюсерами. Они кого-то записывают, создают звуковой облик артистам, всё это отлично умеют делать. И самая маленькая, наверное, категория — это пиарщики и пресс-агенты, которые работают с теми или иными артистами.

Как ни парадоксально, из музыкальных журналистов, из пишущей братии я там был один из двух вместе с шефом фирмы «Кушнир Продакшн» Александром Кушниром. И музыканты, сидящие в жюри, при общении со мной даже удивлялись: как это удивительно, что, мол, в России еще осталась музыкальная журналистика, и мы можем с кем-то разговаривать.

Люди были очень интересные и из самых разных мест. Самые дальние, скажем так, точки — это Минск и Рига. Из Риги был один из ведущих саунд-продюсеров Латвии, Гинтс Станкевичс, который работает и с Раймондом Паулсом, и с Лаймой Вайкуле, и с молодым латышскими артистами, о которых мы не знаем по географическим и иным причинам.

Называть имена и фамилии экспертов фактически бессмысленно, потому что широкой публике эти имена ничего не скажут. Это как бы «профессионалы в себе», а у нас, к сожалению, такие профессионалы находятся в одном месте, широкая публика — совершенно в другом, и никто связывать их не хочет.

— Честно скажу, я смотрела шоу «Победитель» урывками — просто становилось скучно. Что скажешь об уровне участников?

— Музыкальный уровень людей, которые выходили на сцену, близко не лежал к уровню тех поющих людей, которые сидели в жюри. В советское время было понятие «художественная самодеятельность», в бумагах иногда нерадиво сокращали и писали «х-я самодеятельность». К сожалению, люди, которые выходили на сцену, в основном относились к понятию «х-я самодеятельность».

Там были и люди, которые ходят на все телевизионные конкурсы как переходящее красное знамя, их уже все знают. Плюс были юные певицы, которые участвовали еще в детском «Голосе». То есть, не было момента новизны.

При жеребьевке сводили людей в пары примерно с одинаковым репертуаром и одинаковым уровнем исполнения. Однако в целом конкурс проходил на уровне не самого дорогого корпоратива.

— «Умиление выигрывает у профессионализма», как ты написал?

— Это относится к победительнице всего проекта, имени которой я разглашать не могу, потому что финальный эфир будет только 14 июля. В суперфинале проекта девушка боролась против вокального ансамбля. Этот вокальный ансамбль показал хороший уровень: настоящие профессионалы, хорошо спетые, и абсолютно всем экспертам казалось, что победа будет за ними. А ничего подобного — вышла маленькая девочка, спела одну вот уж 30 с лишним лет популярную песню, после чего часть экспертного сообщества непонятно с чего охватило умиление. И в результате девушка победила с минимальным перевесом: 54 против 47. Эксперты тоже люди, у кого-то есть малые дети, которых они, наверное, ставят на табуреточку и заставляют петь известную песенку. Эффект сработал.

— Ты как эксперт высказался, когда соревновался такой забавный человек из Сочи MC Mike и Елена Жирова. Отдал голос девушке. Она лучше пела?

— Елене не очень хорошо подобрали репертуар. Она спела три песни, причем первая и третья песни были настолько никакие, что просто можно диву даваться. Я не очень хорошо знаю весь этот поп-репертуар, который рекомендуют этим артистам. Но вторая песня у неё была сильная, она перепевала Пинк, какую-то медленную вещь. Спела она ее не хуже, чем Пинк.

А MC Mike — ну что? Такой обыкновенный. Человек, я думаю, на каких-то мероприятиях работает кем-то вроде тамады. А потом, я не люблю, когда мужчина с бородой и усами внезапно начинает петь женскую песню, то есть от женского лица — это уж совсем непонятно.

— Вот ты говоришь «самодеятельность». А раньше оттуда самородки выходили. Вернее, их там находили и делали народными артистами. Достаточно Лемешева вспомнить. Ты увидел таких потенциальных звезд на этом шоу?

— Да, там был как минимум один такой самородок — чудесная девочка Диана Хитарова, она была на детском «Голосе». Ребенок выходит и начинает петь «It's a Man's Man's Man's World» Джеймса Брауна так, что у аудитории волосы дыбом встают. Потому что это действительно уровень, это эмоция, это голос. Откуда это берется в человеке в 13 лет, не очень даже понятно. В финале она пела «Billie Jean» Майкла Джексона, но предпочла вместе с отцом взять деньги, оценив реакцию зала и жюри. Я думаю, что мы про нее еще услышим — уж в профессиональных кругах девочка точно далеко пойдет.

— Что скажешь о репертуаре, который, как я поняла, не участники конкурса выбирали, а им подбирала команда шоу? В том же «Голосе» удивляли повторы песен Пугачевой и «Кукушки» Цоя — будто больше петь нечего.

— Это общая проблема и западных оригиналов, и наших франчайзинговых конкурсов — артист не свободен в выборе репертуара. Есть продюсеры проекта, они подбирают песни. Принцип подбора мне неизвестен. Мне кажется, он к исполнительским возможностям конкретного человека относится лишь слегка. У нас слишком пекутся об уровне аудитории, которая якобы до того тупая и деревянная, что она не знает никаких песен, кроме вот таких-то и таких-то, а другие не переварит. Как человек, проработавший шесть лет на Радио России в прямых эфирах, я совершенно не понимаю, почему у нас так любят унижать собственный народ и говорить, что он тупой, и что ему новых песен не надо. Надо, на самом деле надо. Дайте ему эти песни, и всё будет нормально.

— Такой конкурс может вывести к широкой публике новых хороших исполнителей? Кто-то же смотрит на них продюсерским глазом.

— Сложно сказать. На примере того же «Голоса» мы видим, что попадаются совершенно замечательные вокалисты. Заканчивается конкурс, и все уходит в никуда. Теоретически эти люди оказываются известными, а практически у них нет ни репертуара, ни менеджмента.

— «Работают корпоративы». И на городских праздниках выступают за небольшой гонорар.

— Да, то есть как бы все делают хорошую мину, потому что все работают на корпоративах. Дело тоже нужное, но плох тот артист, который не мечтает если не о мировой, то о национальной популярности.

Есть такой хороший пример, с моей точки зрения, тоже из ряда вон выходящий, — поп-джазовая, поп-блюзовая певица из Казани Тина Кузнецова. Она замечательно выступила в «Голосе» (не помню уже в каком), очень профессионально. Ну и чем теперь она занимается? Считается, что она находится в очень выгодной позиции — бэк-вокалистка у группы «Би-2». Только здесь возникает вопрос: где умение Тины Кузнецовой и где умение группы «Би-2», и кто у кого должен быть бэк-вокалистом, и кто, вообще, с кем на одной сцене должен стоять? В каким, так сказать, порядке?

— В зале сидят профессионалы, на сцене стоит самодеятельность — как-то странно.

— Это общемировой тренд. В том же американском «The Voice» сидит, например, вокалист группы Aerosmith Стивен Тайлер и оценивает каких-то пионеров с оклахомщины, которые все поют примерно одно и то же, и поют, что удивительно для Америки, одинаково плохо.

Повторюсь, у нас возобладала странная идея, что массы чего-то там не поймут. Да все прекрасно массы поймут, тем более с нынешним проникновением интернета. Плюс, считается, что если кого-то показали по Первому каналу, то это всё, звезда. Почему-то у нас до сих пор гипертрофирована роль телевидения, невзирая на развитие интернета (который, к слову, в России развит лучше, чем в Америке, и скорость доступа больше и все прочее). А другие люди, которые рулят этой ситуацией, угождают нетребовательным вкусам и начинают приглашать тех, кого показали по Первому. Вот и результат: тридцать лет в телевизоре крутятся одни и те же люди.

— Смотрящие телевизор и сидящие в интернете люди — две непересекающиеся группы?

— Я считаю, что эти разговоры — кто смотрит телевизор, кто не смотрит — очень лукавые. Потому что имеют под собой одну и ту же основу. А именно — наши люди говорят не то, что на самом деле у них происходит или каковы их вкусы, а как бы подстраиваются под вопросы вопрошающих, кто бы эти вопрошающие ни были; норовят сказать что-то такое, что угодит этим вопрошающим. Они говорят то, что, по их мнению, отвечает какой-то правильной картине мира, но при этом мира внешнего по отношению к ним самим.

Это желание показаться лучше, чем есть на самом деле, чтобы внутри своей тусовки, внутри своей страты не прослыть каким-то там ретроградом или, наоборот, чрезмерным свободолюбцем и авангардистом. У нас весь общественный дискурс сейчас свелся к противостоянию так называемых либералов и так называемых патриотов. «Так называемых» — потому что они практически ничего общего не имеют с настоящими либералами и патриотами. Эта дилемма распространяется и на придуманное противостояние «интернет против телевизора». Хотя если посмотреть, какие музыкальные ролики набирают больше всего просмотров на YouTube, — это абсолютно те же артисты, которые всё время фигурируют и в телевизоре.

Беседовала Юлия Кравченко