| загрузить файл со звуком (27382 кб) |
В походах и между ними
— Андрей, ваша программа дополнительного образования для детей была признана одной из лучших по Зеленограду авторских программ на весеннем конкурсе, проведённом Управлением образования. Расскажите о том, чему вы учите детей и какими видами туризма вы занимаетесь...
— Цель моей программы «Спортивный туризм и краеведение» с педагогической точки зрения — это социализация подростков и детей. Это многогранный вид деятельности, который очень глубоко влияет на личность ребенка. Комплексную программу я разработал еще три года назад. Но говорить о самой программе, наверно, будет скучно, поэтому я расскажу о том, чем мы занимаемся на практике — пешим и горным видами спортивного туризма.
— Но это не альпинизм? Или альпинизм тоже?
— Это не альпинизм, не скалолазание, это отдельные направления «аутдорной» жизни. Скалолазание, альпинизм — это настоящий спорт, там и разряды до мастеров спорта присваивают. Скалолазание и альпинизм есть и у нас в спортивном туризме, но с недавнего времени у нас нет никаких разрядов, потому что нет четких критериев оценки — чей поход лучше. И условия соревнований у нас очень нестандартные, там нет зрелищности, люди просто ходят куда-то, и какие-то разряды им за это присваивали. Сложно это доказать и объяснить. Но зато спортивный туризм — это как «крик души», желание души. Это путешествия для тех людей, которые хотят совершать длительные, автономные походы в те места, в которых редко кто бывает. Например, мы с детьми на прошлых осенних каникулах были в Крыму, ходили по пещерным городам, и Чернореченский каньон прошли, а потом вышли в Севастополь, погуляли. Хорошо провели каникулы.
— Целую неделю ходили?
— Десять дней. А весной были в Краснодарском крае в районе Туапсе. Там тоже горы, покрытые лесом — в детском туризме этот район позволяет очень хорошо отработать туристские навыки и быт: пожить в палатках, научиться разжигать костры, ориентироваться в достаточно сложной местности. Да и погода может не радовать, нужно уметь с этим бороться — противостоять дождю, снегу. Детям это достаточно тяжело.
Летом тоже планируем походы: в июне — в Карелию, а в августе со старшей группой едем в Киргизию... Правда, сейчас там такие события, смена власти, непонятно, что там будет в августе. Если будет гражданская война, тогда, наверное, не поедем, а если сейчас всё мирно уляжется, то мы поедем в Кичик-Алай — Малый Алай. Есть еще Памиро-Алай, Большой Алай — они рядом стоят, друг напротив друга, пересекает их Алайская долина. Мы пойдем в детский поход, по высоте до 4600 метров над уровнем моря, в очень красивый район. Будем смотреть оттуда на «семитысячники», на пик Ленина...
— А чем занимаетесь между походами?
— Между походами у нас идёт подготовка к походам, чтобы научиться ставить палатки, уметь ориентироваться, уметь выживать в природной среде. Для всего этого мы ходим в маленькие походы, тренируемся между большими.
— Маленькие — это как? Например, ребенок пришел утром на занятие и до вечера — в поход?
— Нет. Вот, например, мы в пятницу вечером собрались, пошли в поход и в воскресенье в обед вернулись.
— И так в любое время года?
— В принципе, мы это делаем в любое время года, можем осенью, можем весной, когда угодно. У нас, как вы говорили, у профессионалов :), нет погодных условий или времени года. Мало того, зимние походы позволяют ребятам адаптироваться, учиться выживать в холодных погодных условиях. А в горах, сами знаете, когда наверх поднимаешься выше четырех-пяти тысяч метров — там, в принципе, та же самая зима, по утрам и по ночам холодно, заморозки.
Помимо спортивного туризма мы занимаемся туристским многоборьем — это техника спортивного туризма, в которой сейчас можно стать мастером спорта, не выходя ни в какие леса. И, кстати, там присваивают разряды именно до мастера спорта — люди получают их, занимаясь в залах: лазая по веревкам, отрабатывая навыки страховки, самостраховки, связок, когда два человека связаны друг с другом одной веревкой, подъемы, спуски, с жумаром, на «восьмерках», специальных приспособлениях для подъема и спуска. Бывают различные реверсы, навесные переправы, параллельные перила, маятники. И этим можно заниматься в зале, и соревноваться там может одновременно любое количество человек — это зрелищно, когда ставят дистанцию параллельно для трех-четырех человек, и они соревнуются, кто из них более спортивен, более ловок, быстр. Результат можно определить вплоть до десятых, сотых секунды.
— У вас во Дворце творчества есть возможности этим заниматься?
— С этого года у нас появились такие возможности в Центре образования 2045, благодаря его директору, Ларисе Юрьевне Кругловой — она в этом очень заинтересована и помогает. Она нам предоставила нам возможность заниматься в зале. У нас есть собственный скалодром. У нас есть снаряжение начального уровня — веревки, карабины — пока не в полном объеме, но в необходимом для того, чтобы подготовиться, например, к дистанциям первого класса. До этого я с 1999 года работал во Дворце Творчества, а с этого года набираю группы и во Дворце, и в Центре 2045 — основная работа у меня там. И по субботам ребята из Дворца творчества имеют возможность тренироваться в зале Центра образования.
Скалодром в Зеленограде: есть у детей и очень нужен взрослым
— Значит, группы из Дворца творчества и из Центра образования тренируются на общей базе?
— На неделе они тренируются в разных местах, кто куда может, туда и приходит, на свои места занятий. А в субботу у меня общий день, потому что в Зеленограде не так много залов, где можно полазить по веревкам, нет у нас и скалодромов — скалодром в Центре 2045 единственный в Зеленограде, насколько мне известно. Он простой, не сложный, но его достаточно для того, чтобы готовиться по туристскому многоборью. Конечно, на нем вряд ли станешь суперпрофессиональным скалолазом.
— Это именно детский скалодром, или он универсальный?
— Он взрослый, но на нем достаточно крупные зацепки, здоровенные хваталки, то есть он не требует никаких особых навыков, крепости мышц, пальцев, связок, сухожилий — просто вцепился и залез. Но его нужно обновлять, как-то варьировать трассы, сделать зацепочки помельче или поинтереснее. К нему нужен специалист — всё-таки я скалолазанием особо не занимался, только постольку, поскольку это нужно было в туризме и в туристском многоборье. Лазаю по мере необходимости. Да и начинать поздно, мне уже за тридцать. Если бы я был восемнадцатилетним парнем, которому нужно полазить, порезвиться... Я уже особого задора и адреналина от этого не получаю. Я больше романтик, наверное, в душе, и так уж вышло, что и спортсмен. В последние годы с ребятами из команды МАИ под руководством Андрея Лебедева мы в очень интересные экспедиции ходим, но это отдельная тема для разговора.
— Это как-то связано с Зеленоградом?
— Только тем, что благодаря возможности участвовать в таких хороших экспедициях я приобретаю уникальный опыт как участник, в первую очередь, ну и как руководитель. Мы несколько раз становились чемпионами России по спортивному туризму в составе команды клуба МАИ. У Андрея Лебедева настолько отлажена методика жизни в горах, что люди практически не заболевают, находясь по два месяца в горах или взойдя на три «семитысячника» за одну экспедицию — а это достаточно уникальное явление. Они доходят до конца и остаются при этом жизнеспособными. На самом деле, за этим стоит большое количество опыта, навыков. И у них это перенимают. Важно, что я имею возможность преподавать детям эту дисциплину на достаточно высоком и безопасном уровне. Вопрос безопасности в спортивном туризме вообще, наверное, является первостепенным.
— Курсы первой помощи, выживания — это всё входит в ваши тренировки?
— Года два назад у нас был опыт организации курсов от Красного креста в нашей группе, с теми ребятами, которые сейчас стали старшими. Мы попросили специалистов приехать к нам и провести цикл занятий, которые шли недели две, двухчасовые занятия по два-три раза в неделю.
— Мы разговариваем всё больше о детях, тем не менее, в Зеленограде сейчас и у взрослых есть потребность в скалодроме.
— У взрослых есть громадная потребность. Спрос большой, и он не удовлетворен.
— Есть люди, которые хотели бы этим заняться?
— Конечно, есть. Просто мы не можем на уровне города что-то хорошо организовать, чтобы это работало, чтобы люди знали, что это есть — к примеру, скалодром. Помещений для этого не хватает, а деньги у частных лиц есть. Нужно, чтобы кто-то этим занимался. Я немножко по-другому заточен, на детей — и, благо, у меня есть условия. Знаете, всё от руководства зависит, на самом деле. Вот я пришел в Центр образования, мне сказали: «Будет вам скалодром» — и через три месяца у меня скалодром. А так хоть десять раз ходи по городу, ко всем обращайся — если меня не услышат, или кто-то не захочет, мне это не сделают. Я буду просить, просить, просить. Когда есть человек, который хочет, он берёт и делает.
— В МИЭТе нет таких возможностей?
— Очень вряд ли. Там альпинистский клуб зажат — по-моему, у них занятия только вечером. Мы ходили к ребятам из МИЭТа тренироваться, когда у нас не было своего зала. Олег Юрьевич Наседкин нас пускал, спасибо ему большое. Но занятия с восьми до десяти часов вечера были очень тяжелы для детей. А в другое время там другие секции и клубы, наверное, им отдаётся приоритет. Ребята из миэтовского «Альпиниста» приходили к нам, посмотрели, но... сложно организовать, чтобы студенты тоже имели возможность приходить к нам в Центр образования — это ведь, по сути, детское школьное учреждение. Должно быть своё помещение для такого скалодрома. Зеленоград — город большой, на самом деле у нас очень много и скалолазов, и альпинистов, и туристов.
«На соревнованиях мы уже подтягиваемся к призовым местам»
— Вы упомянули победы команды МАИ — и ваши воспитанники-зеленоградцы тоже, помимо походов, участвуют в соревнованиях?
— Есть достаточно много соревнований. Весной, например, проходит первенство Москвы из трех этапов. К первому этапу относятся соревнования, в которые включена техника горного туризма — там есть короткая дистанция и длинная дистанция, связанная с ориентированием и с прохождением технических препятствий. Это всё те же веревки, только уже не в зале, а в природной среде. Поэтому классно, что мы имеем возможность отрабатывать все это в зале, потому что зимой холодно, с детьми не наотрабатываешь, руки мёрзнут. А весной, когда ты уже натренирован в зале, у тебя уже есть какой-то уровень, можно и в природной среде технику отрабатывать. Кроме того, в первый этап этих соревнований входят навыки по медицине, по оказанию первой помощи, по ориентированию, по действиям в экстремальной ситуации. В этом году в рамках первенства отрабатываются поисково-спасательные работы: даётся неожиданное задание, и группе сходу надо принять решение, чтобы определенным образом действовать и двигаться в каком-то направлении, преодолевая определенные препятствия. В каждый момент может произойти что-то, чего группа не ожидает — нужно будет как-то реагировать, действовать в экстремальной ситуации, в ситуации неопределенности. Вот такой полезный навык.
А второй этап первенства Москвы — это будет поход в Кичик-Алай в августе. Кстати, на первом этапе тоже проходит защита маршрутов: дети рассказывают, куда они едут, на каких транспортных средствах, какие начальные точки маршрута, какие определяющие препятствия на маршруте.
— Значит, в этот конкурс входит свой собственный поход группы?
— Да. А третий этап — это его защита. Ребята будут защищать свой маршрут. По сумме этих трех этапов выявляется общий зачет первенства.
— Вам уже приходилось с вашими ребятами участвовать в таких соревнованиях?
— Мы участвуем в первенстве регулярно с 2003 года. И наша программа, в принципе, заточена под то, чтобы подготовиться к этому первенству — оно включает в себя, как видите, достаточно много элементов, и на каждом необходимо иметь достаточный уровень для того, чтобы успешно выступить.
— И как, успешно получается выступать?
— Под моим руководством в нашем клубе мы с ребятами в 2008 году, по-моему, заняли в общем зачете третье место. Это лучший результат, который был у нас за всё время.
— В Москве большая конкуренция?
— Не очень большая. Но мы всё равно средненько выступаем, Хотя, то, что мы на призовых местах, уже хорошо.
— Есть ещё большие фанаты туризма, которые сильнее?
— Есть группы, которые существуют по 25 лет — например, «Гадкий утенок» в Москве.
— Хорошее название :)
— Зато перспективное! :) Можно лебедем стать. У нас в Зеленограде пока не получается создать мощный, хороший клуб. Все — кто в лес, кто по дрова — каждый чем-то своим занимается. А в Москве есть клуб, в котором несколько педагогов, до пяти-семи, и несколько групп детей. И теперь этот клуб взял на себя ответственность за проведение первенства Москвы.
Здорово, что мы не пропустили ни одни «зальные» соревнования в Москве в этом году. Сначала были в хвосте среди участников, в середине года — в середине, а сейчас уже подтянулись к призовым местам. На следующий год будем формировать до конца команду, выступать и брать штурмом Москву по туристскому многоборью. Ребята физически очень хорошо развиваются, становятся более подготовленными для походной жизни. Сочетание туристского многоборья со спортивным туризмом в плане походов даёт очень хорошие занятия для ребят. Они и кругозор расширяют, и оздоравливаются, и физически развиваются комплексно. К тому же, они становятся самостоятельными. Я стараюсь водить ребят по таким местам, где бы они развивались духовно, нравственно. Вот сейчас съездим в Валаам, Соловки в Карелии. В Крыму были в пещерных монастырях, посмотрели, как монахи живут, даже на службе постояли в пещере. Стремление к духовным корням отображено и в программе — видимо, поэтому она понравилась тем, кто ее оценивал. Людей, занимающихся спортивным туризмом на хорошем уровне, которые еще и по бумажкам всё оформляют, в Зеленограде немного. Да и в принципе, людей, разбирающихся в спортивном туризме — раз-два и обчёлся. Но это фанаты!
Кого берут и кто уходит
— Какие дети у вас занимаются, с какого возраста, и есть ли к ним какие-то требования — или кто угодно может прийти заниматься спортивным туризмом?
— Прийти может кто угодно, но по возрасту у меня есть ограничения, потому что, всё-таки, как показывает практика, занятия с маленькими детьми — до
— Значит, вы набираете детей с 13 лет?
— Мы у себя набираем детей с 10 лет потому что в 11 лет они могут участвовать в соревнованиях в качестве «тридцатипроцентников».
— Вы сейчас занимаетесь с группами разных возрастов? Кого больше?
— В данный момент у меня есть группа
— А текучка у вас большая? Много детей уходит, есть такие, кто не выдерживает походного ритма?
— Много, потому что сначала все приходят и не знают, что такое спортивный туризм, для чего он вообще. Всё-таки, мне кажется, что туризм — это для определенного типа людей, не для всех.
— Для людей определенной конституции или склада характера?
— Склада характера, конечно. Каких-то мировоззренческих позиций. Хоть и сложно представить, что у детей есть мировоззрение... Но, я думаю, что есть. Представление о жизни. Есть у меня друг, Алексей Тимошенко, вот он пошел в первый раз в поход, потому что ему просто нравился запах сырой земли — вот он лежит в палатке, и ему этот запах доставляет удовольствие. И он ходит, потому что ему это нравится в каком-то внутреннем ощущении. Не потому, что хочет стать супер-героем или еще что-то такое, а потому, что у него по жизни такой склад. Вот есть такой тип людей.
— У вас уже образовалось чутье? Вот вы видите первый раз ребенка и думаете: «Он останется».
— Есть, конечно, такое чутье: наш — не наш, вот так, примерно :)
— Это зависит от физической подготовки? Это обязательно должен быть крепкий мальчик?
— Нет.
— А девочки, кстати, приходят к вам?
— Девочек у нас мало почему-то. Я разговаривал с ребятами из Москвы, спрашивал: «У вас-то в клубе есть девчонки?» — «У нас вообще проблем никаких нет». А у нас почему-то проблемы — девчонок мало. Старшие ребята привели своих девчонок, несколько человек. А у младших нет. А есть такие соревнования, где в команде требуется наличие одной девочки. И мы в итоге мы не можем претендовать на какие-то места, потому что у нас девочки нет.
— Девочки, приходите все срочно в клуб! Кстати, вы принимаете новичков в течение всего года, или набор проводится строго в какое-то время?
— Нет, мы берем в любое время года, но не гарантируем тогда похода, потому что надо будет уже смотреть конкретно по человеку — понять, насколько он готов физически, психологически.
— Семьи, из которых приходят ребята, их родители — это, как правило, люди, предрасположенные к туризму? Или бывает, что дети просто по своей инициативе приходят?
— По-разному бывает. У меня есть дети из спортивных, туристических семей, есть дети из обычных семей, у которых, наверное, родители вообще редко в лес выбираются. Но зато их ребенок занимается туризмом.
«Сходил в поход — всё, другим человеком стал»
— Значит, вот эти ваши пятиклассники и поедут в Киргизию, наденут на себя рюкзаки с палаткой и со спальником?
— Пятиклассники? Нет, в Киргизию пойдут старшие группы. А для пятых-седьмых классов — в июне Карелия. Они же были у меня весной в Краснодарском крае и в Крыму.
— И они действительно всё таскают на себе — рюкзак, палатку, спальник?
— Да-да.
— И не тяжело, не ноют?
— Тяжело, ноют :) В Краснодарском крае у меня был эксперимент — я никогда еще не брал столько пятиклашек весной в Краснодарский край, если честно. Мне было очень тяжело как педагогу, и ребятам было тяжело. Один день был такой, что не было ни одного пятиклашки, который не плакал бы. Все плакали. Им было тяжело, потому что был снег под ногами, были сырые ноги, были неудобные рюкзаки. Им не хватало собственной организованности. Ну и я, соответственно, на всех не мог разорваться, чтобы отследить, как у них все уложено, насколько им удобно нести. Я думаю, что им было очень неудобно собственное неудобство :) Неподготовленность. Для них это был первый поход, и он оказался очень сложным. Но, по большому счету, они очень достойно всё преодолели.
— Вы строгий педагог или вы отвечаете на настроение группы? Если вся группа плачет — вы останавливаетесь и делаете привал?
— Когда нужно, останавливаемся. Когда я вижу, что надо идти, значит, надо идти — объясняю ребятам. Главное донести до них информацию, дать им понять, что их ждет, что предстоит сейчас, с чем надо справляться. Если вижу, что не справляются, я, конечно, делаю привал. Вообще, там есть определенная методика передвижения на маршруте, кто как идет, как распределяется время, но это отдельная тема.
— Эта методика — для взрослых или она вневозрастная?
— В принципе, она вне возраста, но для детей можно индивидуально, в зависимости от ситуации.
— А родители как реагируют на такие походы?
— :) Вы знаете, как ни странно, те родители, которые приходят ко мне, согласны с тем, что их дети будут заниматься спортивным туризмом...
— Что их дети будут плакать, им будет тяжело?
— Нет, я думаю, они не рассчитывали, что так будет. Ну и что, что тяжело? После похода всё равно дети приходят, и родители чувствуют, что они довольны несмотря ни на что...
— ...Что они победили.
— Да! Вот такой парадокс. Детям тяжело, но, видимо, важно, когда человек справился с чем-то. Главное — создать ситуацию успеха. Не надо загонять человека в угол и говорить: «Ты ничего не можешь, ничего у тебя не получается и ты никогда с этим не справишься». Это неправильно. Естественно, подбадриваешь: «Мы справимся, все будет хорошо». В результате мы действительно справляемся, и ребята приходят победителями. Это главное. Иногда очень интересные трансформации сознания у детей происходят. Интересно наблюдать, как они развиваются. Например, человек в зале занимался сначала, еле-еле ползал, без интереса, копошился, возился... Не поймешь, будет он дальше заниматься или нет... В поход сходил, пришёл — всё, у него уже цель появилась. Человек уже другой. Он уже активен, реагирует на то, что ты ему объясняешь. Он включен. И вот он уже без тренировок раза в два улучшает своё время прохождения дистанции. Видно, что он старается. Просто он понял. Хотя, что он мог за десять дней понять? Да, какие-то внутренние преобразования...
— Родители участвуют в походах? Вы их с собой берёте или нет?
— Родителей берем иногда, если хотят. Если это в рамках соревнования, то участие родителей не всегда возможно — нужно знать, имеют ли они опыт, потому что нужен определенный уровень развития. Есть категории сложности походов, и вот сейчас, например, ребята идут в поход второй категории сложности. Если родители не имеют опыта, то их никто в этот поход не допустит.
— Сами родители могут быть хуже подготовленными, чем дети?
— Да. Дети получают специальную подготовку, им присваиваются разряды по спортивному туризму до первого взрослого. Есть маршрутные квалификационные комиссии, которые оценивают состав группы, годность ее к определенному маршруту, то есть уровень подготовленности. И если родители не будут соответствовать, а будут, так сказать, «отягчать» ситуацию, то, естественно, они не будут допущены. А если, например, родители имеют большой опыт, который превосходит опыт детей — тогда наоборот, они усиливают группу. Это только в плюс, если опытный взрослый человек идет с группой, всегда пожалуйста.
Сколько стоит стать путешественником
— А насколько затратно сейчас заниматься туризмом для тех, кто начинает с нуля? Чтобы прийти к вам, пойти в поход — нужно покупать это всё: палатку, рюкзак, оборудование?
— Мы стараемся сделать так в клубе: есть общественные виды снаряжения и есть личное снаряжение, которое принадлежит человеку, и он за него отвечает. Понятие «общественное» — оно немножко из дальних времен, сейчас, в основном, все частное :)
— Да, раньше были пункты проката, и там всё можно было взять на один поход...
— Ну да. Я стараюсь это как-то сохранить, потому что сложно и нереально, чтобы каждый ребёнок покупал себе палатку. Хорошая палатка сейчас стоит
— Вам, наверное, выдают бумагу и ручку :)
— Нам ничего пока что никто до сих пор не давал ... За время моей работы во Дворце творчества никакого капиталовложения в наш клуб не было, всё только по собственной инициативе родителей. По этой причине развивать спортивный туризм очень тяжело, ведь он требует денег, наличия необходимого снаряжения — палаток, кострового снаряжения, технического (веревок, карабинов). Это стоит немалых денег. Личное снаряжение дети приобретают сами, например, рюкзаки. Если ребёнок идет в поход, ему надо купить рюкзак, который стоит от 3 тысяч; ему надо купить ботинки, хорошие ботинки тоже стоят от 3 тысяч и выше. Эти вещи уже в первом походе надо иметь — это минимум, который я требую: хороший рюкзак и хорошая обувь. Это спина и защита ног. Насколько ноги себя будут хорошо чувствовать — настолько успешно ребенок сможет пройти поход, потому что если купить «берцы» или еще что-то такое, то мозоли натираются «на раз». Есть специальная трекинговая обувь, мозоли в ней — редкость, нужно быть особым «умницей» для того, чтобы натереть себе в ней мозоли. Для того, чтобы заниматься туристским многоборьем, сейчас еще дополнительно надо купить страховочную систему, карабины, жумар, «восьмерку», каску, рукавицы — на это может уйти тысяч пять. То есть, в среднем, чтобы ребенку начать заниматься туризмом, нужно потратить тысяч
«Моя мечта — создать команду»
— Я вас хотела спросить о том, чем вы сами занимались в туризме, но вы уже сами понемногу обо всем рассказали...
— Могу добавить, что занимаюсь туризмом с 13 лет — то есть уже 17 лет.
— У вас это пошло из семьи, от родителей, или вы сами в детстве увлеклись туризмом?
— Нет, это не из семьи пошло — хотя мама, естественно, отвела меня в кружок. А потом мне предложили поучаствовать в первенстве Москвы, где мы сразу заняли второе место. Потом я ощутил дух команды. Лейтмотив моей жизни — это создание дружного коллектива. Может, другие этого не чувствовали, но у меня было представление о том, что мы — команда. Мы успешно выступали, были друзьями, долгое время дружили и сейчас дружим, правда, встречаемся редко. Но из той команды стал профессионалом в спортивном туризме только я.
— Ну и как, получается у вас создать такую команду, по вашим ощущениям? Пока нет?
— Знаете, по-разному бывает. Так чтобы стабильно... Что такое команда? Хороший развитый клуб, где люди — единомышленники, где они друг друга понимают, поддерживают, стремятся к чему-то общему, достигают каких-то целей. Такое иногда лучше получается, в какой-то период, иногда хуже. Ну, жизнь есть жизнь, что тут сделаешь. Тем более, до 2007 года у меня даже кабинета своего не было, чтобы создавать этот клуб. Работал во Дворце, но кабинета своего не было. Потом появился.
— Романтика в туризме имеет значение, по-вашему?
— Для меня — да.
— Гитару берете с собой в походы?
— К сожалению, нет. Я умею петь, умею чуть-чуть играть на гитаре, но соединить и то, и другое до сих пор не вышло. И дети не попадались такие, которые на гитаре играют.
— Поэтому-то и команда, наверно, не совсем получается :)
— Да, надо гитаристов найти :) Ну, мы вроде как спортсмены... В спортивные походы не всегда берешь с собой гитару, хотя это, наверное, неправильно. Если уровень группы хороший, то даже в спортивном походе начальных уровней гитара помогает.
— Почему вы занялись педагогикой?
— Так жизнь сложилась. Тут уже Валерий Викторович Клементьев повлиял — он был моим педагогом по русскому языку и литературе в гимназии 1528, где я учился. Плюс к тому он вёл объединение «Светоч», у него журнал выпускался. И он меня устроил старшим пионервожатым в гимназии, я начал при клубе вести туристический кружок. Хотя изначально я уже был немножко по-другому заточен, под спортивный туризм. Валерий Викторович — литератор, краевед, журналист, занимается интеллектуальными играми. Я не считаю себя особо умным до сих пор :) Спортивный туризм, путешествия, приключения — это моё. И вот именно методами, средствами, которыми можно научить через этот вид деятельности детям чему-то в жизни, я и работаю. По образованию я педагог-психолог.
— Успехов вам в соревнованиях, и вообще, в создании, наконец, своей команды...
— Да, ребята хорошие есть, но ощущение клуба, у меня, как у руководителя, пока что... он не идеален. Может быть, у меня высокие требования?
— Перфекционизм иногда не помешает. Но летом, в походах, о городских проблемах меньше думается?
— Нет, почему? Наоборот, именно в походах созревают основные идеи, мысли. Мозг освобождается от городского напряжения, всё по полочкам раскладываешь, анализируешь свою городскую жизнь. Приезжаешь — и заново, всем всё простил, воодушевился и — вперёд, в следующий год. Год за годом :)
Елена Панасенко