«Выявленный» — это значит, что департамент культурного наследия пока не включил памятник архитектуры в реестр объектов культурного наследия, но препятствий в данном случае нет. Уже утверждены границы, охранная зона — она проходят вокруг пяти здания МИЭТа. Статус объекта культурного наследия дает, по закону, защиту от сноса и государственную поддержку. Например, реставрационные работы за счет города.

Главный и учебный корпуса, ДК и стадион МИЭТа спроектировали архитекторы Феликс Новиков и Григорий Саевич, конструктором был Юрий Ионов. Они же работали над архитектурой «Флейты» — корпуса 360. Здания построены в стиле постмодернизм. Художественным оформлением главного корпуса вуза занимался скульптор Эрнст Неизвестный — он создал рельеф «Становление Человека Разумного», опоясывающий библиотеку, и портретную галерею для библиотеки, исполненную в дереве с латунными включениями. Это 12 портретов — Неизвестный запечатлел в дереве и латуни, среди прочих, Владимира Ленина, Михаила Ломоносова, Альберта Эйнштейна, Исаака Ньютона, Игоря Курчатова, Льва Ландау, Александра Попова, Сергея Королева, Константина Циолковского. И еще одного неизвестного — скорее всего, себя самого в автопортрете.

Авторы уникальных часов входного портала, композиций во двориках учебных корпусов и символических знаков аудиторий — скульпторы Валерий Тюлин и Сергей Чехов. Циферблат часов сделан в виде Солнечной системы, под ним зодиакальный круг, а внизу — колокол XVII века из Ярославской губернии, который звонит каждые 15 минут.

Архитектор Новиков считает, что портал с часами — главный акцент всей композиции и своеобразный символ учебного комплекса. Колокол играл музыкальную тему, специально написанную для этого Микаэлом Таривердиевым. ««Эта мелодия была записана на колокольне в одном из городов Золотого кольца России. Где-то там же, вроде бы в обмен на охотничье ружьё, был приобретён колокол для первого и последнего звонков. Запись мелодии, к сожалению, не звучит уже 38 лет, возможно, она навсегда утеряна», рассказывал доцент кафедры технической механики Александр Дегтярев.

Главные миэтовские часы останавливались несколько раз. «Впервые это случилось в начале 1980-х годов из-за дыры между плитой и передним корпусом, — вспоминал Дегтярев. — Масло, которое было залито в корпус привода, вытекло, а стрелки остановились. Причину поломки обнаружил Леонид Николаевич Преснухин: вытекшее масло образовало пятно на балконе, выход на который — из кабинета ректора. Я пересчитал параметры червячной передачи, увеличив её модуль. Изношенная передача была заменена новой, и куранты вновь пошли. Несколько раз причиной остановки часов становился выход из строя электродвигателя из-за отключения одной из трёх фаз, однажды случайно был перебит питающий кабель. Был длительный период, около двенадцати лет, когда куранты просто стояли». Часы вновь запустили к 35-летию МИЭТа.

«Все здания комплекса облицованы красным латвийским кирпичом «Лоде», который также присутствует и в интерьерах, — писал об архитектурном решении вуза Феликс Новиков. — С ним контрастируют белые фрагменты и детали — входной портал главного корпуса, энергично вынесенный из плоскости фасада балкон клубного здания с опорной стеной, стены библиотеки, возвышающиеся над главным корпусом, и белые балки несущие покрытия клубного и спортивного корпусов».

Облицовочный экспортный рижский кирпич «достал» директор Дирекции строящихся предприятий точной механики Анатолий Красильников. «Для этого специально ходил к секретарю ЦК с письмом Шокина. Кирпич этот очень качественный, прочный, словно чугунный, — вспоминал тогдашний представитель заказчика по строительству предприятий электроники в Зеленограде Леонид Геращенко. — На заводе каждый ценный кирпичик заворачивают в отдельную бумажку для отправки на экспорт».

«В МИЭТе были свои новинки, которые нужно было „пробивать“ в Госплане и в промышленности, подчас занимаясь тем, что никак не входит в круг профессиональных обязанностей зодчего, — писал в своей книге „Зодчие и зодчество“ Феликс Новиков. — Но иначе тогда ничего не получалось. К примеру, хлопоты по поводу зенитного освещения. Оно и в научном центре, и в МИЭТе играет весьма важную роль. В первом случае был задуман зенитный свет над большим залом заседаний и малым — для ученого совета. И там, и тут надо было обеспечить возможность дневного показа фильмов. А потому было предложено сконструировать зашторивание фонарей, обеспечивающее такую возможность. Шторы выдвигаются из скрытых пространств подвесных потолков и выносят на себе светильники. Как потом выяснилось, сия затея оказалась оригинальной и была запатентована как изобретение. А когда Александр Шокин впервые вошел в малый зал центра и увидел опущенную с потолка тубу, освещающую стол заседаний ученого совета, он воскликнул: — Это же инквизиция!»

Первоначальный замысел оформления МИЭТа был грандиозным: 1000-метровый горельеф на тему космоса должен был обрамлять снаружи верх здания. А через дорогу, возле Научного центра, должна была встать 12-метровая скульптура двух сплетенных между собой рук — одна «механическая», другая подобна живой, держащей электрон. Однако из цензурных соображений горельеф убрали внутрь здания, а вместо рук появился памятник Ленину. Площадь рельефа уменьшилась в 6 раз.

«До сих пор жалею о том, что вместо этой работы Неизвестного, которая как нельзя лучше вписалась бы в архитектуру города, одновременно являясь его символом, появился памятник Ильичу, взятый в то время из неликвидов одного из московских конкурсов», — вспоминал главный архитектор Зеленограда Игорь Покровский в 1997 году.

В 1972 году режиссёр Илья Фрез-младший снял документальный фильм об архитектуре МИЭТа и получил первую премию международного фестиваля архитектурных фильмов. Сам же институт стал «героем» многих советских художественных фильмов. В их числе «Отроки во вселенной», «Большое космическое путешествие», «Расписание на послезавтра», «Человек на своем месте», «Семья Ивановых». И в наше время фасады и интерьеры вуза продолжают привлекать кинематографистов.

Комплекс зданий МИЭТа был отмечен двумя наградами: 1-й премией III Всесоюзного смотра достижений советской архитектуры в 1972 году и Государственной премией СССР «За архитектурные комплексы Зеленограда» в 1975 году.