| загрузить файл со звуком (30977 кб) |
— Евгения, расскажите немного о себе.
— Я — химчанка с недавнего времени, последние 12 лет. Совершенно сознательно переехала в Химки из Москвы. Я родилась в Москве, выросла там, но, когда решила выйти замуж, приняла и решение уехать из Москвы и жить на лоне природы, чтобы вырастить нормальных здоровых детей. И этот город стал для меня родным. Я очень люблю химкинский лес, и вообще мне очень нравятся подмосковные леса, я не мыслю своего отдыха без леса. А по профессии я инженер и предприниматель. То есть у меня свой инженерный бизнес, я занимаюсь вопросами проектирования и строительства объектов высокого вольтажа. Я окончила Московский авиационный институт, два факультета — «двигатели летательных аппаратов» и экономический, окончила Академию народного хозяйства, имею степень MBI.
— Теперь о движении, которое вы возглавляете, и которое призвано, насколько я понимаю, решать экологические проблемы. Какие люди в этой организации? С чего вы начинали?
— Да, конечно. Наше движение было сформировано три года назад, и было, я бы сказала, таким жестом отчаяния. Мы тогда узнали, что по нашему химкинскому лесу, по двухсотлетней дубраве, будет проложена трасса Москва—Санкт-Петербург, и, честно говоря, сначала решили, что это какая-то ошибка. Мы увидели траекторию трассы и удивились, насколько она извилистая. Я, как инженер, была просто поражена, потому что разворачивать линейный объект такой странной дугой — это потеря скорости, это не может решить транспортную проблему. Мы решили, что на самом деле власти просто недодумали и совершенно случайно завернули трассу в химкинский лес. И начали писать письма во все инстанции («мы» — это в данном случае я и мои ближайшие родственники). Но когда нам на наши запросы стали отвечать, что это федеральный проект, следовательно — законный, то я поняла, что здесь что-то не то, или у меня что-то с головой. Потому что — как это? Мне казалось, что если федеральный проект — то он должен быть суперзаконным; нельзя оправдывать федеральность беззаконием. А то, что незаконно и ненормально вырубать двухсотлетние дубы, притом, что есть совершенно очевидные альтернативные варианты прокладки трассы — в коридоре Октябрьской железной дороги идет эта трасса по Москве, почему бы ее так не провести и далее?.. Ведь железная дорога никуда не девается, она остается там же. И вот мной и моими ближайшими друзьями было принято решение — нам надо каким-то образом поднимать народ, потому что это, пожалуй, единственный вариант. Мы оценили европейский опыт, посмотрели, как эти проблемы решаются на Западе. И поняли, что там 40 лет назад было точно так же: власти игнорировали народ, и люди выходили на площади, они митинговали, они в результате добивались всего, чего хотели. Конечно, на это ушло много времени, но, тем не менее, это было, и такой опыт мы учли. И мы посмотрели на прецеденты, когда что-либо удавалось решать в нашей стране по экологии. Ну, например, по ВСТО (трубопровод Восточная Сибирь — Тихий Океан), который планировали провести по Байкалу, — удалось отстоять Байкал исключительно потому, что это было народное движение.
Поэтому я на своем домашнем принтере отксерила объявление с информацией о том, что идет уничтожение химкинского леса, что нам надо объединяться, бороться, оставила свой мобильный телефон. Мне очень оперативно отвечали, было много звонков. Звонили самые различные люди, неравнодушные к виду из своего окна, к среде своего обитания...
— Вы распространили листовки?
— Да, обычные листовки формата А4. Я тогда родила второго ребенка, сидела дома, у меня была небольшая передышка, когда я имела возможность просто посмотреть по сторонам и понять, где я живу, что происходит. И я тогда очень четко осознала, что я, сколько бы денег ни заработала, как предприниматель, я никогда не куплю себе лес. У меня скромный частный бизнес, я могу себе позволить квартиру в Химках :), но вот лес купить я не могу.
И я поняла всю абсурдность ситуации. Вы представьте: я ухожу (ну, с дорогой получается) на 14 часов из дома, работаю в поте лица, возвращаюсь домой, а тут в мое отсутствие могут сделать все, что угодно! Могут вырубить деревья, построить дом «окно в окно», проложить дорогу со странным маршрутом. И я как будто бы ничего не могу решить, хотя и плачу налоги (и не маленькие), при этом я гражданка этой страны, в каких-то выборах участвую... У меня возникло желание что-то попробовать поменять. Я считаю, что желание — это тысяча возможностей, а нежелание — тысяча причин. Сейчас, конечно, я далеко не одна — в Химках оказалось много неравнодушных к этой проблеме людей, и в Москве тоже. С недавнего времени нас стали поддерживать, когда мы заявили о себе, как о некой силе, о людях, которые в состоянии что-то организовать.
— Вы обговаривали, что делать, какую составить бумагу, куда ее отправить, как собирать подписи?
— Сначала мы решили, что нам нужна какая-то массовая акция. Мы узнали, как проводить митинги, как подавать заявки. Как сделать, чтобы о митинге узнали люди. Ну а как узнать? Ну, давайте расклеим объявления. Вот у кого есть ксерокс, у кого есть возможность? Ну, давайте сделаем объявления. Кто чем мог, тем помогал. Мы устраивали такие мозговые штурмы. Здесь мне немного помогло третье высшее образование — стратегический менеджмент; да и в вообще нас учили в институте, в Академии народного хозяйства, как организовывать бизнес-встречи или что-то вроде этого. Я и применила эти знания на практике, это было несложно. То есть вы просто пишете на листочке план действий. И делать это надо систематически. Вы провели один митинг, надо понимать, что им вы не пробьете брешь в этой безумной стене, которая стоит между нами и чиновниками. Она железобетонная, и чтобы добиться какой-то трещинки в этой стене, долбить туда надо систематически. Поэтому мы стали каждую неделю собираться и продумывать каждый раз — новые акции. Мы устраивали палаточные лагеря, рок-концерты... Вот сейчас мы готовим опен-эйр, эко-фестиваль...
— На все это нужно получать отдельные разрешения, как на митинг, например?
— Есть масса акций (например, флэш-моб), на которые не нужно разрешение. Вот не так давно мы передавали петицию Дмитрию Анатольевичу Медведеву... Дело в том, что проблема уничтожения химкинского леса стала известна уже и в Европе. И на встрече в верхах во Франции, в начале этого года, Дмитрию Анатольевичу задали даже вопрос про химкинский лес, мол, как там насчет вырубки дубравы? Дмитрий Анатольевич, мягко говоря, несколько удивился этому вопросу и сказал, что ему искренне жаль дубов и пообещал по возвращении в Москву что-нибудь предпринять. К сожалению, он, наверное, подзабыл и не предпринял. Мы ему напомнили :).
«Люди начинают объединяться независимо от того, где они живут»
— В ноябре прошлого года вы распространили обращение к президенту, где требовали отставки правительства как раз в связи с подписанным премьером распоряжением о переводе земель химкинского лесопарка в земли транспорта и промышленности.
— Да, совершенно верно. Земли формально, де-юре, переведены, но де-факто лес стоит, и мы продолжаем борьбу. Вот вчера, например, мы подали жалобу в Европейский суд по правам человека на действия Российской Федерации, а именно — на Верховный Суд, который не удовлетворил наш иск против решения Правительства РФ о переводе земель химкинского леса в земли транспорта. Будем надеяться на Страсбург.
— Это первый ваш иск в Страсбургский суд?
— Второй. Первый иск был по поводу экологической экспертизы, которая на самом деле была проведена с грубейшими нарушениями.
— На какой стадии рассмотрения сейчас находится этот иск?
— Вы знаете, в Страсбурге все — очень долго; и пока что какого-то решения по нашему вопросу нет. Но обнадеживает тот факт, что решение, которое принимает страсбургский суд, обязательно для выполнения Российской Федерацией. И будет очень интересно, как Российская Федерация будет выкручиваться из ситуации, если нас все же не услышат и дорогу построят. Ну, разбирать, наверное, будут, не знаю...
— Президент как-то ответил на ваше обращение?
— Президент нам всегда отвечает коротким письмом, что наше обращение отправлено в тот самый орган, на действия которого мы и жалуемся.
— То есть спущено вниз.
— Да. К слову, интересная ситуация, подобную описывал ещё Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ — это такая старая советская традиция, сбрасывать жалобу как раз туда, на кого вы жалуетесь. Мы поняли, что какие-то слова по поводу «демократизации» — немножко преждевременны, а мы выполняем важную миссию — помогаем (и Президенту, в том числе) увидеть, что они не правы.
— Куда именно было спущено то обращение?
— У нас три адресата, которым обычно отправляют наши письма: это правительство Московской области, Министерство транспорта и наша местная администрация. Вот три места, куда обычно нас и посылают.
— Вы обратились, потому что считаете, что перевод химкинского леса в другой статус незаконен?
— Это не мы считаем. Есть федеральный закон, который говорит о том, что если есть альтернативные варианты прокладки трассы (а они есть и официально опубликованы), то перевод земель осуществлять нельзя. В Верховный Суд мы предоставили информацию об альтернативных вариантах, но ответчик со стороны Минсельхоза (это как раз тот самый орган, который вообще-то должен быть на нашей стороне и защищать леса), ответил нам, что эти альтернативные варианты — не варианты, потому что вариантом может быть только то, что уже принято чиновниками. То есть понимаете, да? Издевательство над человеческой логикой. Суд это сглотнул. Совершенно спокойно суд воспринял и информацию, которая вскрылась на Верховном Суде, о служебном подлоге, который был совершен для того, чтобы перевести земли химкинского леса. Это было осуществлено госпожой Хмелевской, которая сейчас находится в бегах.
— Какую должность она занимала?
— Она была руководителем в Рослесхозе, сегодня находится под следствием. У нее были и другие факты служебных подлогов, но, к сожалению, суд не прислушался к нам.
— Получается, что премьер, что называется, «не глядя» подписал упомянутый закон?
— А может, и «глядя», мы же не знаем... Есть официальный план правительства Московской области, в соответствии с которым практически весь лесозащитный пояс Москвы переходит в «земли инфраструктуры». Подробнее эти планы можно посмотреть у нас на сайте, и увидеть, что будет, например, с нашими дачам. Совершенно очевидно, что эти планы грозят увеличением Москвы в диаметре с сорока километров до ста двадцати! И жить вот в такой среде будет крайне мучительно. Есть заключение профессиональных экологов на эту тему, их выводы, знаете, самые печальные. А зачем это делается — совершенно очевидно, вот так же, как с трассой Москва — Санкт-Петербург. Кто считает, что мы против трассы — глубоко заблуждается, мы «за» трассу, только хотим, чтобы она была проведена так, как это делают в Европе. Ну, например, так же, как по Москве трасса идет, в коридоре ОЖД, в обход лесов, каким-то разумным и инженерно интересным способом. Не таким вот, «дешевым африканским», будто у нас вокруг километры тайги, и мы не знаем, как нам от нее избавиться. Ну, есть же эстакадное строительство, есть тоннельное, масса всяких вариантов существует на свете. Но трассу проводят по химкинскому лесу, причем по Москве она идет по прямой, а дальше делает крюк в сторону химкинского леса, уходит туда под углом 45 градусов, разрубая его на две части. Немедленно приводя к его деградации и уничтожению — и далее опять возвращается на исходные позиции. И если мы посмотрим на планы территориального развития Московской области, то увидим, что в обе стороны от оси трассы земли отводятся под инфраструктуру трассы. То есть это способ ресурсного развития Московской области, очень быстрое получение денег — вы строите дорогу, в обе стороны строите логистические комплексы. Ни один бизнесмен не вложится в нанотрубку, если есть возможность вложиться в склад, потому что склад окупается сразу же. Это ресурсное развитие, которого так опасается Дмитрий Анатольевич Медведев. А вот оно — у него под носом.
— В июле прошлого года стало известно о решении подмосковного правительства — полоса вырубки будет существенно сужена.
— Они с трех километров в каждую сторону сузили до ста метров.
— Этого решения с вашей помощью удалось добиться?
— Ну естественно, мы очень активно на эту тему работали. На самом деле, у нас была еще одна победа: нам удалось отменить акт выбора трассы. Наш химкинский мэр, Владимир Владимирович Стрельченко, под довольно сильным натиском общественности вынужден был это сделать, несмотря на то, что он говорил, что это федеральный вопрос, который его не касается, но, тем не менее, собственное распоряжение об акте выбора трассы, которое он подписал в 2005 году, он таки отменил. И следом за ним его руководитель, Борис Громов отменил свое распоряжение. Но! Дело в том, что он одно отменил, а другое тут же принял! Отмена постановления о трехкилометровой зоне в каждую сторону от оси трассы, не означает, что лес выживет, потому что если трасса пойдет через лес, она его неминуемо погубит. Поэтому мы рассматриваем это, как маленький выигрыш в сражении, но это ещё не выигранная война.
Потом, хочу напомнить, что у нас на самом деле — не Европа, мы еще не достигли такого взаимопонимания с чиновником, чтобы нас слышали. Мы им три года обиваем пороги, мы им напоминаем о себе, а они нас игнорируют. Это в России происходит повсеместно. Сначала идет игнорирование, потом народ доводят до белого каления, и все кончается каким-нибудь... противостоянием, как было с Кадашами, с «Речником», ВСТО. На самом деле такая вот ситуация, когда уже толпа народа выходит и начинает размахивать «топором войны», и только тогда чиновники слышат, — совершенно не нормальна.
— Но тогда они видят уже зримую силу.
— Видят. Они боятся только силы. Но мы пытаемся здесь привить какие-то нормальные европейские нормы общения с властью. Потому что это ненормально, когда каждый раз, чтобы добиться решения хоть какого-то вопроса, надо вытаскивать «топор войны». Я считаю, мы показываем, что работать надо системно и не обязательно доводить до каких-то силовых решений. Закон на нашей стороне, несмотря на то, что его меняют. Мы, например, обращаемся в суд, и Государственная Дума не находит ничего лучше, чем просто отменять те постановления, те законодательные акты, на которые мы ссылаемся.
— Если резюмировать — вы не призываете к отмене строительства платной трассы Москва—Санкт-Петербург, но к изменению ее маршрута и сохранению леса?
— Конечно. Мы хотим, чтобы у нас был лес и трасса. Более того мы теперь ратуем за то, чтобы у нас был сохранен лесозащитный пояс Москвы. Кстати, сейчас идет интересный процесс консолидации всех подмосковных групп, которые занимаются экологией. Мы объединяем свои усилия и уже планируем какие-то совместные действия, акции, друг друга поддерживаем.
— Сколько сейчас таких групп?
— Сложно подсчитать, наверное — несколько десятков... Есть группы совсем маленькие, есть побольше. Кто-то начинает бороться, потом у него не хватает системности, и люди заканчивают свою борьбу, к сожалению. Но на самом деле таких групп немало, возмущенных много. Всё можно решить. В конце концов, революцию на Кубе сделали 13 человек! Поэтому если в группе есть хотя бы
— Как вы помогаете друг другу?
— Например, жалобу в Европейский суд по правам человека нам готовили юристы из Царицынской группы. Они вообще живут на другом конце Москвы. Мы помогали ребятам с Байкала. Скажу печальную новость — проиграно дело в Верховном Суде по отмене постановления Правительства РФ по Байкалу, которое по сути позволяет запустить Байкальский ЦБК. И вот к нам обратились за помощью, увидев, что у нас есть какой-то выход на СМИ, что мы умеем это организовывать. Ну и мы это с удовольствием делаем.
— Дальше остаётся только Страсбург?
— Есть еще возможности, конечно. Но я хочу показать тенденцию: люди начинают объединяться, независимо от того, где они живут. Начинают объединяться верующие и неверующие, «красные» и «зеленые»; независимо от семейного положения, возраста, пола, работы. Мы все очень разные, у нас есть профессиональные экологи в движении, кандидаты биологических наук, есть люди (как я, например), которые к экологии никакого отношения не имеют, и образования экологического не имеют. Но идет очень важный процесс объединения вот этих вот сил. Конечно, он пока не такой интенсивный, как нам бы хотелось, и гражданская активность у нас недостаточная.
— В конце концов, не надо иметь экологического образования, чтобы видеть, что происходит с природой.
— Для меня экология — это моя среда обитания. Почему я этим занимаюсь? Прежде всего, потому что я мама двоих маленьких детей, мне этот лес нужен для того, чтобы там с детьми гулять. Вот, например, на левом берегу Химок вы увидите гигантскую свалку под открытым небом — полигон ТБО; она сейчас уже выросла с семиэтажный дом. Свалка чадит, воняет. И трассу Москва—Санкт-Петербург прокладывают в 80 метрах от окон жилых домов, как раз по лесополосе, которая защищает людей от этой свалки! И уже сейчас эта, с каждым днем растущая, свалка влияет на здоровье, и прежде всего — на здоровье детей. Я дружу с ребятами с левого берега, с мамочками. Они жалуются, что у людей — аллергия, что у детей проблемы с органами дыхания, с кожей. А я представляю себе, что будет, когда здесь еще и трассу построят. А когда 10 лет назад люди покупали квартиры на левом берегу, свалки там еще не было, все было замечательно. Люди жили на берегу канала, рядом с полем васильков.
«Что это конкретно за люди, которые против деревьев высказывались и голосовали? Покажите нам этих людей»
— Евгения, ваше движение протестует и против строительства центральной кольцевой автодороги, которую планируется построить в Московской области — что известно об этих планах?
— Эта дорога совершенно не решает транспортную проблему. На сегодняшний день известно, что эта центральная кольцевая автодорога, которая на самом деле является предлогом к захвату лесозащитного пояса Москвы. То есть это такой вот хитрый предлог. Ну кто же в России будет отказываться от строительства дорог? — только дурак. Ведь у нас же такие плохие дороги, тем более, в Московской области. Мы все настоялись в пробках. Берем, и по самой лесистой, по самой хорошей части прокладываем витиеватую трассу такой вот формы... не всегда понятной простому человеку. И в обе стороны от этой трассы откладываем земли под застройку, под инфраструктуру. Замечательно. А теперь смотрите, что у нас сегодня — несколько федеральных проектов. Давайте их перечислим: 1) Проект трассы Москва — Санкт-Петербург, который серьезно проработан до 58 километра (как раз по Московской области);
2) Проект ЦКАД, который идет исключительно по Московской области;
3) Дорога в обход города Одинцово (тоже по Московской области).
Таким образом, получается, что практически все федеральные проекты сосредоточены только на землях Московской области. И это в ситуации, когда у нас нет прямого дорожного сообщения с Дальним Востоком! То есть дороги строятся концентрированно только в одном московском регионе. Нормально ли это для страны? Ведь если посмотреть на эту ситуацию с государственной точки зрения, то получается, что в случае, если наш китайский сосед, у которого по всей стране очень развита дорожная сеть, вдруг захочет к нам пожаловать, то мы туда оперативно даже и не доберемся. Нельзя все дороги такой большой страны концентрировать на территории одной лишь Московской области.
Я напомню, что раньше в России дорожное строительство велось совершенно по-другому, никогда дороги не концентрировались исключительно рядом с Москвой. Вспомните царя, который прокладывал дорогу Москва—Санкт-Петербург (кстати, от ее замысла до строительства прошло всего 8 лет, это было сделано очень оперативно). А теперь посмотрите, сколько у нас муссируется вопрос по трассе Москва—Санкт-Петербург.
— Тут можно вспомнить, сколько решается вопрос даже не с дорогой, а ремонтом одного небольшого перехода под железной дорогой на станции Крюково.
— Конечно! Ну и вот, возвращаясь к ЦКАД. Никаких дорожных проблем эта трасса не решит. Это кольцевая структура дороги, которая на самом деле — некая удавка на шее Москвы. Сейчас, если вы проедете по кольцевой, то вы увидите, что никаких особых пробок нет, и решить вопрос дорожного строительства можно по-другому — есть совершенно другие подходы, хордовые, а не кольцевые, принципы. Хордовые принципы построения дорог нужны для того, чтобы соединять различные центры; например, не только вокруг Москвы концентрировать дорожное строительство, а все-таки помнить, что у нас страна не заканчивается Московской областью, у нас еще какие-то города есть. Проект ЦКАД — исключительно коррупционный, он не решает никаких транспортных проблем, а нужен для того, чтобы захватить земли лесного фонда и затем застроить их складами, получить «быстрые деньги». Зачем это делается? Вспомните господина Кузнецова, был такой замечательный человек, который украл довольно много миллионов из казны и сейчас замечательно живет в США. Наверное, он был не единственный, потому что он замечательно себя чувствует, что-то его не очень-то и ищут, найти не могут; только вот в Куршевеле он периодически с кем-то встречается. При таком подходе можно всех нас догола раздеть, мы можем все отдать, а денег все равно будет не хватать.
— Я вижу у вас схему, на которой обозначена вырубка лесов. Кстати, в районе Зеленограда предполагается вырубка?
— В районе Зеленограда не предполагается лесов. Предполагается «складов» :).
А вот если вы посмотрите на схему территориального планирования Московской области, — тут фиолетовым цветом закрашена территория концентрации градостроительной активности...Посмотрите, тут где-то на
— Этот ЦКАД ведь проходит с левой стороны Ленинградского шоссе мимо Зеленограда?
— Да, получается так. Но, на самом деле, неважно, как идет ЦКАД, — важно, что в каждую сторону от этого ЦКАДа идет по три километра... Если кто-то думает, что ЦКАД его не затронет, он глубоко ошибается. Его затронут и склады, которые будут рядом с ЦКАДом. Еще неизвестно, что «приятнее», жить на обочине склада или на обочине дороги.
— У нас вплотную к Ленинградке — жилой район, там много деревьев.
— Что эти деревья пока что стоят, это чудо. Но за них надо уже сейчас начать переживать! И начать выяснять, а останутся ли они.
Мы ничего не выдумываем — это планы, которые официально опубликованы в интернете. И нам никто эти планы не опроверг.
— Будут ли проводиться публичные слушания по этому проекту?
— Хороший вопрос! Дело в том, что публичные слушания по ЦКАДу сейчас идут. И народ не очень-то в курсе. Но наши консолидированные усилия уже привели к первым результатам — после ряда публичных слушаний по проекту ЦКАД были поданы заявления в прокуратуру (о нарушениях на этих публичных слушаниях, там миллион этих нарушений!). Прокуратура нам ответила, что пока не получено экологическое заключение. То есть отказано в экологическом заключении по проекту ЦКАД, по нескольким пусковым комплексам.
— Где проходят эти слушания?
— В разных районах Подмосковья. Надо следить за информацией в местных органах печати.
— Самый близкий к нам район — Солнечногорский.
— Там уже были эти общественные слушания. На самом деле на этих слушаниях нельзя останавливаться. Даже если мы не успели на эти общественные слушания, как, например, по химкинскому лесу... Они были на последней странице местной газеты, «петитом», рядом с объявлениями «Гадаю по руке» и «Остекляю балконы» — вот так вот предупредили о федеральной трассе. Тем не менее, мы руки не опускаем, мы боремся, пишем соответствующие письма.
— Но это обычный аргумент чиновников: прошли общественные слушания — вы на них приходили?.. — у вас была возможность выразить мнение. И все, мы приняли положительное заключение. Это означает жирную точку — больше сделать ничего нельзя.
— Чиновникам надо сказать: «Дорогие вы наши, вы живете на наши налоги, значит, вы неправильно нас поняли! Вы плохо нас проинформировали»! И что это конкретно за люди, которые против деревьев высказывались и голосовали? Покажите нам этих людей. Очень часто на общественные слушания автобусами привозят совершенно «не тех» людей, которые здесь вообще впервые, они после слушаний у местных спрашивают, как им до дома добраться. Мы прекрасно эту «кухню» знаем. Надо понять, что это ваша среда обитания.
Сейчас чиновник здесь посидит, а потом он в Куршевель уедет, он не будет здесь жить, его дети не будут здесь расти. Это народ всякий пусть здесь живет и задыхается. К этому надо относиться, как к своей даче родной, как к своей квартире.
— А что делать, если уже началась, например, вырубка деревьев?
— Даже если уже началась вырубка, это не значит, что ничего нельзя сделать. Как минимум, можно закричать на строителей, которые начали вырубать деревья... Вызвать милицию, заставить разбираться, есть ли порубочные билеты. Вызвать всех соседей и телеканалы, сказать — «мы не знаем, что вы там решили у себя на общественных слушаниях, а мы против». Мы здесь живем, мы вам платим налоги, и что вы тут вообще делаете, и с какой стати?
В конце концов, у нас всех есть дедушки, которые воевали в свое время, отстаивали свою Родину, свою среду обитания. Это — наша Родина и мы отстаиваем ее такой, какой мы ее любим. Это совершенно естественно для человека — отстаивать то, что он любит, свою «малую родину». Противоестественно, если человек этого не делает.
— До такого самосознания людей ещё надо дожить.
— Да нет, ну какое тут особое самосознание. Тут на самом деле надо просто любить вид из окна. И всё. Понять, кто ты, для себя! После ответа на этот вопрос, если я позволяю с собой всем делать все, что они со мной хотят делать, — это один образ жизни; если я хочу что-то поменять в этой жизни, хочу сохранить для себя и своих детей нормальную среду обитания — это уже это другой образ жизни. Кстати, он поинтереснее будет.
— Если найдутся жители Зеленограда, которые захотят познакомиться с проектом ЦКАДа, и как-то действовать в связи с этим, — посоветуйте, куда им первым делом обращаться?
— Прежде всего, я рекомендую объединяться с нами. У меня есть мобильный телефон, пожалуйста, звоните, я всегда на связи — 8(495)500-8236, Евгения. Я всех, кто хочет реально бороться, приглашаю на наши собрания, которые периодически проходят, где мы всем миром решаем, что нам стоит делать. Можно написать по электронной почте, адрес есть на нашем сайте.
Можно действовать и самостоятельно — собираться, находить информацию, писать обращения, собирать митинги, пикеты. Ну, действовать так же, как и мы.
— Вы прошли определённый путь протеста — случались ли какие-то угрозы в ваш адрес, давление со стороны чиновников, милиции?
— Как известно, у нас был очень печальный случай с нашим химкинским журналистом Мишей Бекетовым, потому что он — первый, кто систематически освещал проблему...Я про него сразу скажу, потому что это самый был тяжелый для нас случай. На Мишу напали около полутора лет назад. Он очень жесткую статью написал, в которой назвал вещи своими именами, — назвал по фамилиям чиновников, которые стоят за проектом трассы Москва — Санкт-Петербург, вот за этим странным «крючком», которые просто имеют коррупционные интересы. И на Мишу было совершено покушение, он в очень тяжелом состоянии долго был в больнице. Он остался инвалидом, постоянно находится под присмотром и не может обходиться без посторонней помощи. К сожалению, он не говорит и... в общем, изувечили человека на всю оставшуюся жизнь.
— Ему нужна финансовая помощь?
— У меня сейчас нет такой информации. И я считаю, что больше нужна информационная помощь. Потому что постепенно про это дело забывают, и тот факт, что до сих пор прокурор Чайка, который лично взял дело на контроль, ничего конструктивного не предпринял, и до сих пор не найдены люди, которые заказали это преступление, — вот это страшно. Чиновники, о которых он писал в своих статьях, сейчас находятся у власти. Все находится в «мертвой точке». И наши обращения к президенту не имеют пока что, к сожалению, никакого действия, преступник не найден.
— Вы обращались к президенту и по делу Бекетова?
— Да, конечно! Потому что, понимаете, когда на общественного активиста совершается покушение, это большое искушение и с другими расправиться так же. Человек не занимался бизнесом, вел добропорядочный образ жизни; единственная причина, почему на него могли организовать покушение, это его общественная деятельность. И отсутствие наказания порождает безнаказанность и показывает, насколько мы все беззащитны. Но я считаю, что это не повод отказываться от общественной работы.
Ну, в мой адрес, например, силовых угроз не поступало, со мной немножко по-другому расправлялись, более изощренным способом. Например, про меня выпустили порно ролик, выложили в интернет, очень это было «приятно» моему мужу, друзьям и родственникам... Про меня выпустили газеты каким-то совершенно безумным тиражом, распространяли их среди бела дня, чуть ли не под окнами отделения милиции. Мои товарищи хватали этих людей, тащили их в милицию, но их благополучно отпускали (правда, газеты конфисковывали). У меня была ситуация — я шла по «ковру» из газет, в которых было написано, что я наймит, и Маргарет Тэтчер мне платит, чтобы я сократила население России. Что финансирует меня фонд Сороса, и масса другого бреда, иначе это не назвать. Но у меня эти газеты вызывали просто смех.
Были публичные оскорбления со стороны чиновников нашей местной администрации. Но я считаю, что такого рода действия только показывают глупость тех людей, которые эти действия организуют.
— Вы в суд на них не подавали?
— Знаете, я не считаю нужным тратить на это время. Я подаю в суд на действия Правительства РФ по переводу земель Химкинского леса не в ту категорию. Это Борис Всеволодович Громов постоянно свою честь и достоинство защищает. А у меня все хорошо с честью, поэтому я не считаю себя особо оскорбленной.
Юлия Кравченко