В середине июня в Москве прошла выставка SEMICON Russia, а в рамках выставки состоялись два форума. Один — по российскому рынку микроэлектронки вообще, а второй — при поддержке «Микрона» — форум зеленоградского микроэлектронного кластера. Один из докладчиков форума — Хайнц Кюндерт, президент ассоциации SEMI Европа и СНГ, а также вице-президент крупнейшего европейского производителя микроэлектроники STMicroelectronics Алан Астье дали эксклюзивное интервью для сайта Zelenograd.ru.

— Господин Кюндерт, в своём докладе вы говорили о возможностях интеграции российской микроэлектроники в мировой рынок. Если учесть технологическое отставание российской микроэлектронной промышленности, а также небольшие по мировым масштабам объёмы производства, то в чём на ваш взгляд может заключаться эта интеграция? Или российской микроэлектронике уготована участь работы только для защищённого государством, закрытого российского рынка?

— Х.К.: Если вы помните, я показывал слайд, демонстрирующий, что развитие идёт к тому, что в мире остаётся только две компании — Intel и Samsung, которые инвестируют в дальнейшее уменьшения топологического размера. Это самый дорогой путь, который могут позволить себе только гиганты индустрии.

Но кроме них существуют и другие компании, которые много инвестируют, образуют союзы. Есть много отраслей промышленности, где нужны специфические микросхемы, для производства которых не требуется уходить в передовые топологические размеры. Это автомобильная электроника, новые системы для медицины и так далее. Поэтому мне видится, что в этом бизнесе небольшие компании могут работать в узкоспециализированных нишах. Я считаю, что именно это — путь России. Конечно, сразу выходить на международный рынок очень тяжело, в том числе по причине серьёзной конкуренции. Но когда вы развиваетесь в узкоспециализированной нише, то по успех возможен.

— А.А.: Я согласен с тем, что сказал г-н Кюндерт о двух путях развития. Второй путь, по-моему, предпочтительней для России. Но самое важное, российским предприятиям нужно определиться с сегментами рынка, где они хотят хотят быть представлены. Сейчас микроэлектронная промышленность восстанавливается после кризиса. Существует очень много нишевых приложений. Первая задача — при помощи правительства (так делалось во всех странах) развить внутренний рынок. Развить те рынки, спрос на ту продукцию, в которой ваши чипы будут востребованы.

— Х.К.: Хотелось бы дополнить то, что сказал Алан Астье. У вас большая проблема — отсутствие информации о рынке. В других странах мы понимаем рынок, знаем состояние и потребности разных отраслей промышленности: автомобильной, медицинской и так далее. Если есть такая информация, то можно принять стратегическое решение и идти в те сегменты, которые будут развиваться и помогут вам поднять микроэлектронную промышленность. В этом плане в России трудно работать и слово за российскими компаниями, которые знают рынок и знают, что будет востребовано.

— На форуме вы рассказывали о совместной работе ведущих европейских производителей и Еврокомиссии над стратегией развития ключевых перспективных технологий (key enabling technologies). Я ознакомился с докладом на эту тему и увидел, что у Евросоюза и России примерно одинаковые проблемы в области развития высоких технологий, хотя и на разном уровне. Какие меры по итогам этой дискуссии вы, как индустриальная ассоциация, будете предлагать Еврокомиссии для реализации?

— Х.К.: Еврокомиссия, как и правительство любой страны не является экспертом в микроэлектронике. Поэтому лидеры индустрии говорят правительству, что делать и дают рекомендации. В октябре прошлого года представители крупнейших компаний заявили, что полупроводниковая промышленность в Европе находится в критическом состоянии. Они написали для правительства так называемую «Белую книгу». Сначала это было двадцать страниц, потом сократили до двух и передали в Еврокомиссию. Еврокомиссия откликнулась очень положительно и попросила лидеров индустрии работать дальше.

Тогда под эгидой ассоциации SEMI при Еврокомиссии была создана рабочая группа из 27 человек, включая представителей двух крупнейших компаний: CEO STMicroelectronics Карла Базотти и CEO Infineon Питера Бауэра. Эта рабочая группа должна разработать конкретные меры, чтобы микроэлектроника в Европе была не номер два-три-четыре, а была и всегда оставалась номером один.

Потому что без успешной микроэлектроники нет качественного автомобиля, нет качественных медицинских приборов и так далее. Микроэлектроника присутствует во всех отраслях жизни. И, конечно, Европа хочет и должна оставаться конкурентоспособной в этой области. Поэтому мы, как представители бизнеса и организации, которая продвигает интересы этого бизнеса, лоббируем наши интересы через эту группу по важнейшим перспективным технологиях, так называемым «key enabling technologies».

— Г-н Кюндерт говорил в своём докладе, что Евросоюзу трудно сохранять микроэлектронное производство в конкурентной борьбе с азиатскими компаниями. В частности по причине несопоставимой правительственной поддержки таких производств в Европе и в Азии. Но нужно ли вообще сохранять эти производства? Может быть Европе сосредоточиться на НИОКР? Сколько в попытках сохранить микроэлектронные производства на территории Европы экономической целесообразности, а сколько социальной — заботы о сохранении рабочих мест?

— А.А.: В мире считают, что основа успеха — так называемая кластерность микроэлектроники. В Гренобле находятся и наши основные производства, и НИОКР, и научно-исследовательский центр.

Несколько лет назад некоторые европейские компании сказали, что они очень успешны в области НИОКР, а производить всё будут за границей. Но наша компания, STMicroelectronics, выбрала другую стратегию. Мы считаем, что должна быть полная цепочка добавленной стоимости: от дизайна, тестирования, развития технологий, производства и дальше до расширения возможности применений нашей продукции в разных отраслях промышленности.

Недостаточно, если у вас будут только НИОКР — обязательно должно быть производство. Пусть даже в небольших количествах и не 100% от того, что было раньше. Но вы должны сами произвести новый продукт, должны контролировать выход годных чипов, довести этот продукт до рынка и так далее. Если у вас нет полной цепочки — от дизайна до производства и доставки покупателям, то вы можете проиграть. Поэтому смысл чисто экономический.

Но не надо забывать и социальную ориентированность. ST — франко-итальянский концерн, который вырос в том числе благодаря государственной поддержке. И, конечно, мы должны поддерживать то, что было сделано ранее, когда основали этот город. Мы чувствуем социальную ответственность перед людьми, которые там живут и работают.

— Вы сейчас упомянули о кластерах и об этом говорилось на сегодняшней встрече с представителями администрации Зеленограда. Но в России до сих пор идёт дискуссия о том, что такое «кластер». Скажите, насколько важно равенство условий для всех компаний, находящихся на территории кластера? Нормально ли, когда одна компания на территории кластера получает преференции от государства, а другая, расположенная буквально через дорогу — нет? Я описываю ситуацию, которая сложилась в Зеленограде.

— А.А.: Кластеры в Европе — Дрезден и Гренобль — это не какое-то официальное образование, нет закона о создании кластера. Это некое содружество предприятий, работающих в одной отрасли. В данном случае — в микроэлектронике. Там находятся и очень большие компании, и поменьше. Но всё сделано так, что эти компании не могут выжить друг без друга. Они органически связаны, даже являясь конкурентами. Никаких специфических законов нет, это просто географическое место, где концентрируются такие компании.

— И последний вопрос. Вы говорили, что для создания кластера в Гренобле потребовалось около 20 лет и что для «старта» кластера должна появиться критическая масса компаний. Какую часть этого пути уже прошёл Зеленоград, сколько компаний должно работать в кластере для достижения этой критической массы?

— А.А.: Успех складывается из четырёх составляющих, базирующихся на большой платформе кластера, или, как мы говорим — из четырёх колонн. Это — образование, научно-исследовательские разработки, промышленность и поддержка органов власти. В Гренобле с 60-х годов существует университет, который готовит кадры. Существует ряд лабораторий мирового уровня, работающих в этом кластере — это НИОКР. Индустрия концентрируется вокруг производства ST. Но без этих компаний и ST не могло бы стать тем, чем является сейчас.

Если посмотреть на Зеленоград, то все ингредиенты у вас есть. Образование — МИЭТ, который должен работать в тесном сотрудничестве с «Микроном», «Ангстремом» и другими компаниями, поставляя им специалистов мирового уровня. НИОКР — все знают, что Зеленоград известен своими разработками. Но они должно исходить от университета, этим должен заниматься МИЭТ. И, конечно, отношения с властью — мы сейчас увидели, что ваш префект приветствует создание здесь кластера. Но опыт Франции показывает, что в правительстве никогда нет экспертов в такой специфической отрасли, как микроэлектроника. Поэтому нужно доносить до местных органов власти всё то, что они должны делать для создания здесь кластера.

Какой-то путь уже пройден, а сейчас нужна концентрация усилий всех компаний, работающих в Зеленограде. Конечно, есть отставание по технологии, накопившееся с 90-х годов, но пример сотрудничества «Микрона» и ST показывает, что это отставание можно преодолеть.

— Х.К.: Одна из рекомендаций для Zelenograd.ru — опубликуйте на своём сайте двуязычную карту Зеленограда, на которой обозначьте все компании по этим четырём направлениям. Я такую карту распечатаю и повешу у себя в офисе.

— Большое спасибо за идею и за это интервью.

Благодарим завод «Микрон» за помощь в организации интервью / Александр Эрлих