— Привет.

— Вы учились здесь в школе, потом занимались в театральной студии «Романтик»?

— Все правильно. Сначала учился в 909-й, а потом, когда проявилась склонность к танцам, перешел в гимназию, тогда ещё 676-ю школу — прямо рядом с домом, в восьмом микрорайоне. Правда, опаздывал часто.

— Вы свое призвание ощутили уже в школе?

— Да, помню, даже на кастинг ездил в пятом классе, — на роль рыженького какого-то из «Ералаша» пробовался, но не прошел. Когда я поехал, день школьный прогулял, учительница говорила: «Вот, актер вернулся». Мне так это льстило — актер!..

— А в школе вы как-то реализовали свои актерские способности?

— Конечно — в школьном театре. КВН, Валерий Викторович Клементьев собирал команду. Правда, первая роль была небольшая. «Дима пел, Денис кричал, а Андрей ногой качал...», — так что я должен был просто сидеть и качать ногой, но все равно интересно, особенно, когда какой-то отклик идет от поклонниц.

— На сцену первый раз вышли в КВН?

— Даже и не помню. Наверное, когда еще детские спектакли с сестрами старшими ставили, а может быть и в школьном КВН.

— А вы пользовались актерским даром в жизни, просто для собственного удовольствия?

— Так все только этим и занимаются — собственным удовольствием. Тешат эго.

— Я имею в виду учителей, одноклассников разыгрывать...

— Это нет — зачем? Я очень скромный и застенчивый в жизни. Но, конечно, когда цель стоит познакомиться с девушками...

— Как вы стали в капитаном зеленоградской КВН-команды «Прекрасное далеко»?

— После школы вакуум образовался, гимназическая команда развалилась, и я предложил ребятам собраться — и собрались, и играли. Правда, опыта не хватало. Это совершенно разные вещи — когда ты под опекой, и когда сам начинаешь режиссировать, сценарии пробовать писать; все не так смешно получается, как в жизни. Разочаровался я в КВНе, когда мы делали социальный ролик (эдакий «Фитиль») про подъем на электричку. Там вместо лестницы дощечки стоят. Я, как житель Зеленограда, часто ими пользуюсь — «как бандероль о двух ногах», как Кикабидзе говорил. Мы высмеяли эту тему, а отклика — ноль. Все посмеялись и забыли. Развлекательная функция в КВНе превалирует сейчас. Но КВН все равно хорошая штука.

— У нас в студии было интервью с КВНщиками, я спрашивала у них — «есть ли какие-то специальные зеленоградские шутки; может, вы шутите над какими-то местными проблемами, по поводу властей?». И как-то они не вспомнили конкретных шуток. А как вы думаете, можно ли их придумать?

— Да конечно! Далеко ходить не надо. Вот ваш сайт открываем — Zelenograd.ru. Там новостная лента идет...

— Сплошные ужасы?..

— Нет, наоборот, смотря как к этому отнестись: можно и положительно. Главное — настрой. Да мы вообще практически все выступление полуфинальное с вашего сайта взяли за два дня. Тут все очень интересно. Вот на днях, например, вижу новость — «Милиционеры ездят только в криминогенных электричках». Думаю — «конечно, там-то они могут присесть, неопасные-то все переполнены» :). Или вот еще была новость: «Префект распорядился снести все ракушки». Мы так скаламбурили: девушка просит парня: «Подари мне жемчужину». Он говорит: «А где ж я тебе ее возьму?» — «В ракушке». — «А ракушки префект велел все снести». Такой вот юморок. А в принципе, Зеленоград — хороший город, хотя проблемы есть.

— Сколько вы занимались КВНом? Сейчас, как я понимаю, вам уже не до этого.

— Да, как говорится, уже на тренерскую пора. Может быть, как раз к Валерию Викторовичу в лицей... У нас предварительная договоренность есть, что, может быть, помогу с КВНом, потому что вроде как потенциал есть. Либо вообще «дурку» какую-нибудь организовать, взять спонсора. Есть у меня знакомая багетная мастерская, в 11 микрорайоне. Назвать команду «Багет» и выступать — «Сорву цветов и подарю багет той девушке, которую люблю». На этом и строить все выступление. У всех скрытые рекламы или «обыгрыш», а у нас — открытая реклама: «Багет в одиннадцатом микрорайоне!» :) Раньше главным был сам факт выхода на сцену, а теперь, после обучения в РАТИ (ГИТИСе), для меня важно выразить свою гражданскую позицию, выдать искру, так сказать.

— В ГИТИС решили поступать сразу после школы?

— Я после школы поступал, и, кстати, подробно описал это поступление в «Истории одного поступления в театральный ВУЗ» на своём сайте. Кстати, большим успехом эта история пользуется у абитуриентов. Тогда поступить не получилось.

Меня смотрел Павел Курочкин при наборе на курс в Щепкинское училище и сказал: «Молодец, хорошо, приготовься ко второму туру». Ко второму туру я, конечно, не подготовился: лето было, жара, мы купались, отдыхали. Я успел выучить басню:

Навозну кучу разрывая,
Петух нашел жемчужное зерно
И говорит...

А что говорит, я на руке написал. Так вот, дошел до «жемчужное зерно», смотрю на руку, а она вся дрожит, и надпись видно. Меня отправили с экзамена со словами: «Ну что ж ты не подготовился?». Так я в течение пяти лет не подготавливался.

А потом мне помогла Лариса Гавриловна Колчанова, руководитель зеленоградской студии «Романтик», которая раньше базировалась в восьмом при управе, а теперь — при МИЭТе. Лариса Гавриловна — женщина-глыба, которая была актрисой и театральным критиком, собрала вокруг единомышленников и со студентами готовила творческие вечера, военные спектакли. И вот она мне говорит: «Я тебя подготовлю — ты поступишь. Кого я готовила, все поступают». И подготовила!

— Вы занимались в «Романтике»?

— В том-то и парадокс, что я туда не ходил, и ни одного спектакля там не сыграл. Меня звали — мол, нужны высокие парни, — я на репетиции ходил, но так до конца ничего и не приходилось подготовить. Потом поступление, учеба, и только сейчас я понял, что очень виноват перед Ларисой Гавриловной, и каждый раз, когда прохожу мимо, думаю — когда встречу, в ноги упаду. Она, помню, жаловалась, что все, кого когда-то подготовила, забывают про нее, про свою учительницу. Я помню, люблю и навещу обязательно с цветами.

— А вот эти пять лет между школой и поступлением в ГИТИС что делали?

— Я в педагогическом на отделении физкультуры и спорта полгода отучился, сессию благополучно сдал. Когда пришел снова учиться и увидел, что там продолжают прыгать через козла, понял, что это не мое, и ушел. На следующий год я поступил в колледж телекоммуникаций. Был баскетболистом в сборной.

— Вы занимались баскетболом?

— Да, и сейчас занимаюсь. Кстати, в 4 микрорайоне проходил турнир по стритболу — наша команда заняла первое место. Так вот, проучился я там полгода, тоже не пошло. Валандался долго, чем только ни занимался.

— У кого вы учились в ГИТИСе?

— Художественным руководителем курса у нас был Алексей Владимирович Бородин, это худрук театра РАМТ, который находится возле Большого. Он трудный человек...

— Понимаю, что об учебе в театральном можно говорить долго, в одно интервью не вместить, но — что в ней было главное?

— Знаете, забыл еще сказать о своем заочном втором образовании, я учился на маркетолога. Получается, у меня сейчас две специальности — маркетолог и актер драматического театра и кино. Как это совмещается? Маркетолог учит, что человек человеку зверь, нужно вступать со всеми в борьбу и выигрывать ее. А творческий диплом — что человек человеку брат, надо любить, уважать, ценить, помнить, верить и надеяться. Получается, я где-то посередине нахожусь, между двумя огнями. Нам привили ценности, которые основаны на всей мировой литературе, поскольку в основе театрального искусства лежит именно она. Импровизация — несколько другое понятие, но тоже сценическое. Кто читал Достоевского, тот убить уже не сможет.

— Спорное утверждение, конечно.

— Нет, точно! Я сам в это свято верю. Говорят, когда кто-то баллотируется в президенты, не нужно никаких предвыборных кампаний, — покажите людям список прочитанных книг.

— Вы считаете, что если у власти стоит, например, филолог, то это гарантия лучшей жизни?

— Да, абсолютно точно. Не обязательно филолог, но достаточно начитанный человек. Но вообще, каждый своим делом должен заниматься.

— Многие актеры, вспоминая годы учебы, говорят — «жить было негде, денег не было» и тому подобное. Как было у вас?

— Все правильно говорят, в принципе. По расписанию учеба значилась с 9:30 утра до 11 вечера. Раньше можно было оставаться и на ночь, но потом стало строже, и в одиннадцать всех выгонял охранник. И так с понедельника по субботу. Воскресенья считались выходными днями, хотя и по ним мы иногда учились, как и в праздничные дни. Я доволен своей учебой. Многие ребята со второго-третьего курсов начали ходить по съемкам, в базы актерские вставать, а я полноценно отучился и считаю, что получил тот базис, который педагоги хотели мне дать.

— Как при таком расписании можно было подрабатывать?

— В том-то и дело, что только пропуская что-то, можно подработать. Вот, например, Гриша Добрыгин, который играл в КВНе, в фильмах «Черная молния», «Как я провел этим летом» и был со мной в команде «Прекрасное далёко», начал сниматься с третьего курса. И выпал с курса, а там даются фундаментальные вещи. Надеюсь, что все будет хорошо у него и дальше.

— Вы ездили на учебу из Зеленограда?

— Два года ездил. Мне, конечно, общежитие дали, но я там — как медведь в берлоге — все один, один...

— А что, зеленоградцы имеют шанс получить общежитие?

— Да, мне дали. Повезло, я считаю. Но в ГИТИСе в общежитии жить невозможно! В три часа ночи можно спокойно услышать над собой пианино, сосед по комнате может настраивать электрогитару, и когда я прихожу к нему и спрашиваю: «Что за ерунда?», — он отвечает: «Слушай, старик, ты уже стар». А я ведь действительно был старше. Или, например, там таджики пьют, я стучусь, они говорят: «Заходи! Зайдешь — умрешь!». Вот такая там веселая жизнь. И при этом ведь не чувствуется какой-то личностной мощи у людей. Лия Ахеджакова говорит, что когда она жила в общежитии ГИТИСа, там Высоцкий пел под гитару свои песни. Сейчас все, что я вижу, печально. Околотеатральная тусовка, находящаяся не на подмостках, не в репетиционном процессе, а просто в пьянках, в какой-то праздности.

— Как вы попали в столь известный театр, к Роману Виктюку?

— Для актера очень важно после окончания института попасть на курс при каком-то театре. Все курсы целенаправленно показываются в театрах, если театры заинтересованы в них. Мы выпускались в кризисный год, была очень сложная обстановка, но мне повезло — худрук Бородин взял меня и еще десять человек в свой Молодежный театр. Там я был задействован, ещё когда учился, в десятичасовом спектакле «Берег Утопии», в массовке. Добил меня спектакль «Приключения капитана Врунгеля». Это была такая самодеятельность, которой я мог заниматься и до поступления. Я сказал, что с театром я завязываю — он не выполняет своей социальной функции. Я вижу только разгул и развлечения. Где же глубокий смысл? Как в «Чайке» говорят: «Пал театр, пала сцена! ...Прежде были могучие дубы, а теперь мы видим одни только пни». С Бородиным мы проговорили час. Он спрашивал: «Андрей, ну что ты будешь делать?» Я отвечал: «Поеду на велосипеде по Европе. Я же не в секту ухожу». «Лучше бы в секту», — ответил он. У нас парень с третьего курса ушел в секту и умер через год. Так мы и расстались, я ушел на свободные хлеба. Я знал, что у меня и второе образование есть, и зарплата в театре. Кстати, сегодня как раз за ней еду — 11 тысяч рублей.

Так вот, о том, как я попал в театр Виктюка. С моей бывшей женой, сокурсницей, мы пошли вместе показываться к нему в театр. После просмотра он попросил меня остаться. Виктюк — глыба-человек, что говорить. Полчаса мы с ним беседовали, я говорил, что мне очень интересен его театр и магия, которая тут присутствует. Он попросил меня что-нибудь прочесть. Я решил читать «Я не унижусь пред тобой» Лермонтова. Как только я начал, он остановил меня и говорит: «Что ты читаешь? Ты умоляешь кого-то, упрашиваешь? Выбивай из себя дурь!» И произнес: «Я не унижусь пред тобой!», — ударяя себя рукой по голове. «Что ты себя жалеешь?!» В итоге я бил себя по голове, слезы лились, наутро болела голова, но я понимал, что я делаю все правильно, и то, что Бородин выбивал из меня четыре года, Виктюк смог выбить за полчаса. Он пригласил меня в труппу, я сыграл брутального мужчину, священника-бисексуала, в «Непостижимой женщине» Хорхе, а сейчас репетирую «Король-арлекин».

— В каком спектакле вы дебютировали у Виктюка?

— В «Фердинандо» в роли священника Кателино. Пугали меня стереотипы — мужчины ходят в юбках. Во всех спектаклях есть некоторый эротический шлейф, но дело не только в этом. Он позиционируется не как театр, а как магия, врачевание сексуальных недугов общества... Космос, любовь, все пространство занято любовью и космосом. Правда, меня испугала тенденция развития моих ролей: сначала брутальный мужчина, затем священник-бисексуал, что дальше? В «Короле-арлекине» я Король, но только на двадцать минут — потом меня убивают.

— В чем необычность репетиций в этом театре?

— Каждый театр по-своему необычен и по-своему обычен. Есть периоды, когда режиссер разбирает, кто кому брат-сват. Есть и события. Спрашиваю как-то у Романа Григорьевича: «А кто здесь исходный?». «Срать я хотел на этот исходный, не знаю ничего, никакого Станиславского!», — отвечает он. Хотя он суперпрофессионал, знает все школы, все книги. Как он репетирует: делает партитуру и каждому говорит, что делать: стой, иди, кричи, молчи. Если актер все делает правильно, эмоция у него выкристаллизовывается и выходит наружу сама по себе. Он человек большого художественного вкуса, поэтому получаются такие интересные спектакли, пронизанные любовью.

— С какими известными актерами вам довелось работать?

— Пить приходилось даже с Валентином Гафтом на дне рождения у Елены Образцовой! Рядом сидела Галина Волчек. Это можно вырезать :) Нелли Уварову носил на руках в «Береге Утопии», с Евгением Редько виделся за кулисами. В спектакле участвовал с Эрой Зиганшиной, народной артисткой.

— Нисколько не умаляя таланта актёров вашего театра — складывается впечатление, что там всё-таки и внешние данные очень важны, это так? Все красивые...

— Я, видимо, исключение из правил: красивым себя не считаю, но, как говорят, он набирает гренадеров. После всех тренингов, выступлений и танцевальной подготовки тело само собой начинает формироваться. На его репетициях я действительно чувствую себя красивым: такое человеколюбие и превозношение человеческой личности там царит. Он заставляет каждого актера прийти к самому себе. Виктюк сказал, что волосы — это антеннки для связи с космосом, и советовал их отращивать. Вот как за ними ухаживать, не сказал, — они мешают, и я, наверное, их состригу. Вообще, в театре много актеров, которые не репетируют и просто приходят за зарплатой. Бывали и более продуктивные годы, когда репетировались пять спектаклей. Сейчас Виктюк уехал ставить спектакли в Барнаул, в Златоуст, и в театре репетируются только «Король-арлекин» и «Идиот», но репетиции последнего идут значительно менее интенсивно. В РАМТе человек становился шурупом в машине, был занят целый день, а здесь совсем наоборот: человек пришел на репетицию и целый день свободен.

— Насколько сложно вам было на репетициях?

— Когда Роман Григорьевич репетирует, он настолько глубоко находится в своих фантазиях, в своем внутреннем мире, что актеру тяжело бывает выполнить все, что он требует — на одном пальце держать, на одной ноге прыгать и пируэты при этом крутить. И его не волнует сложность, он иногда требует немыслимых вещей.

— У вас что-то не получалось?

— Нет, у меня как раз все получалось: я кандидат в мастера спорта по бадминтону, у меня первый разряд по баскетболу, поэтому физическая форма нормальная. Но когда однажды он попросил одновременно боксировать и читать текст новой роли: «Дворец велю построить новый я, как только стану королем» — и тут я понимаю, что почти теряю сознание. А как по-другому? Не остановиться же. Авторитет режиссера дает многое: даже если в чем-то сомневаешься, потом понимаешь, что делал все правильно.

— Как Роман Григорьевич относится к уходу актёров в другие театры, в кино?

— Серебряков, Певцов, Маковецкий — актеры, ушедшие из его театра. Певцова он называет «бесчечирочным» актером. Вообще, своих актеров он называет «чечирками», актрис — «манюрками». Что за этим стоит, я не знаю, — может, образное название детородных органов, а может эти понятия имеют и космическое значение. Понимайте, как хотите, как говорится.

— Вы снимались в фильме «Утомленные солнцем-2», расскажите об этих съёмках.

— Я был дублером. Меня пригласил педагог по сценическому движению. Говорит: «Плавать умеешь? Приезжай в Нижний Новгород на три дня. Билет оплатят». Я приехал туда, как каскадер, должен был дублировать немца. Но съемки затягивались, и меня позвали дублировать Михалкова: наклеили мне бороду стружкой, усики, шапку надели, сделали железную руку — и я прыгал через горящий мост. Динамики располагались на двух берегах речки, и мат Никиты Сергеевича стоял на всю площадку... Но, конечно, массовкой он управляет колоссально. Пустили «трупы» по речке, он кричит: «Кто трупы не намочил? Почему сухие трупы?!». Пришлось заново поджигать взорванный мост, а он не поджигается. Михалков обозвал нас ватными солдатами и уехал на четыре часа. Это как раз было в День кино (говорят, примета хорошая). Мы плыли вместе со Стычкиным, Мерзликиным и Дюжевым на бревне и безропотно ждали, пока он вернется. Так что в фильме можно увидеть мою руку. Правда, она более худая, чем у Никиты Сергеевича. Вот вам и сенсация — Михалков-то говорил, что в фильме нет дублеров.

— Наверное, жители Зеленограда с интересом всмотрятся в вашу руку в этом фильме :).

— Все, кто хотел, уже посмотрели. Если интересно, то это как раз тот эпизод, где Стычкин, проплывая мимо взорванного горящего моста, кричит: «Я ничего не слышу!» — именно в этот момент видна моя звездная рука.

— Я правильно поняла, что у Михалкова на съемках был дублер, но вы за него работали в некоторых эпизодах?

— Да, чтобы лишний раз ему в воду не лезть, не надевать гидрокостюм, я снимался в воде за него, а он наблюдал с берега за съемками.

— Какие у вас ощущения от съёмок в этом фильме?

— Кажется, что это все не со мной происходит. Даже вот здесь сейчас сижу и думаю: «Кто я такой, чтоб интервью давать?» Мне также не верится, что мы с «Фердинандо» в Киев поехали выступать в огромном, как стадион, зале «Октябрьский». Люди нас стоя приветствовали. Ясно, что это не моя заслуга, но мы играли вчетвером, тянем весь спектакль. Не верится, что это все со мной — гастроли, гостиница «Украина», Рязань, Саратов...

— Много ли публики сейчас на спектаклях Виктюка?

— Зал заполнен постоянно. Другое дело, что треть гостей может приходить по приглашениям, по студенческим. Есть театры, вроде «Новой оперы» или «Театра сатиры», куда так просто по студенческим не пройти.

— Разве студентов ГИТИСа не пускают по умолчанию на все театральные спектакли?

— В основном, пускают, но есть и исключения. Кстати, в «Ведогонь-Театр» тоже билетов не достать, за месяц все распродано.

Кстати, интересно, по поводу культуры, — сайт «Ведогонь-Театра» остроумно оформлен, там везде «дверцы», можно их «открывать», а когда нажимаешь на «дверцу туалета», тебе басистым голосом отвечают: «Занято!». Я был там с отцом на спектакле «Двадцать минут с ангелом» по Вампилову. Еще там есть детский спектакль, по-моему, «Мишка», поставленный британским театром, — очень интересный. Для детей в Зеленограде вообще не так уж много развлечений.

— Чем вы занимаетесь в свободное время?

— В Зеленограде проходят ночные челленджи (экстремальные гонки) со сбором артефактов. В баскетбол играем, в мафию в клубе «Z1», так вот развлекаюсь. Знаете, год жил в Москве, на «Тульской», около третьего транспортного кольца, и мне даже пришлось купить ионизатор — скрипел песок на зубах. А в Зеленограде открываешь окно — и хвойный запах. Зеленоградцы, цените город! Это моя малая родина, я без нее никуда...

— В Москве же актерская среда, театры, клубы. А здесь у вас есть друзья, люди, с которыми можно пообщаться?

— С людьми везде можно общаться. Конечно, есть школьные товарищи, здесь мне все знакомо, но у меня нет по этому поводу комплексов. Вот на мне майка Испании — можно и туда поехать пожить.

— Вы про зарплату в 11 тысяч упомянули — хватит на Испанию?..

— После каждого сыгранного спектакля появляются небольшие деньги. А вообще, актеры живут за счет съемок в сериалах — становишься в базы и ждешь.

— А вы снимаетесь?

— Да, по мелочи. В детективах на первом канале. Был недавно на кастинге хорошего военного фильма в восемь серий, так меня попросили перезаписать ту часть кастинга, где я сказал, что снимался в ерундовых сериалах, — предупредили, что это тоже сериал и продюсер может обидеться.

— Но всё же, в каких сериалах вас можно увидеть?

— «Обручальное кольцо». Больше пока ролей нет. А меня можно увидеть разве что в автобусе или электричке.

— Как вы ездите на репетиции, съёмки из Зеленограда, сколько времени дорога занимает?

— Я живу в восьмом микрорайоне, так что езжу в основном на электричках. И не очень сильно страдаю от отмены расписаний, потому что слежу за ними в интернете. Когда люди ругают правительство, дело обычно в самих людях и в их отношении ко всему. Есть, конечно, вещи, которые раздражают. Когда едешь по Ленинградке на машине и приходится съезжать на обочину, как и многим остальным, гаишники штрафуют только тебя, потому что тебя они поймали.

— Если вам нужно быть в 12:00 в театре, во сколько вы выходите из дома?

— За час двадцать до старого репетиционного зала в Сокольниках доезжаю. А в воскресенье с утра на машине — за 45 минут.

— Вам нравится жить в Зеленограде?

— Конечно, здесь хорошо. Хотя — я как-то возвращался из Москвы, шел мимо магазина «Солнечный» в 8-м, и не услышал русской речи. Очень много новых жителей. Играют тут в футбол, машины чинят. С одной стороны, это хорошо, но с другой — непривычно, и хотелось бы, чтобы они уважительно относились к нашей культуре, когда возникают конфликтные моменты.

На Солнечной аллее часто происходят ДТП, наружная реклама убогая — все портит. Вспоминаю черно-белый фильм о Зеленограде — как же все было красиво, чистенько, как в «Солнечном городе» в «Незнайке».

— Вы имеете в виду документальный фильм 1973 года? Там были показаны только «парадные фасады» — площадь Юности, Центральный проспект...

— Да, но они были совершенно не испорчены рекламой. Когда Незнайка оказался на луне, он понял, что капиталист, а мне недавно сказали, что я социалист в душе :). Может быть, это и так, но только в хорошем смысле этого слова — по мне так человек человеку брат. Самое счастливое время было, когда мы с соседями по лестничной площадке справляли Новый год. Теперь же люди иногда не знают, кто живет за стенкой, не к кому за солью сходить. Я счастлив, когда прохожий спрашивает у кого-то дорогу, тот любезно отвечает, и они расходятся. Как говорит Роман Григорьевич, — у них ауры соприкасаются, души целуются. Так вот, хочется, как в «Незнайке», воззвать к «коротышкам» нашего города — есть не только деньги, есть вечные ценности.

— В каком спектакле вас можно увидеть этим летом или в начале театрального сезона?

— 22 июля будет «Непостижимая женщина» на сцене Московского театра юного зрителя. «Фердинандо» будет показан 31 июля на сцене МТЮЗа.

— Андрей, спасибо за интересную беседу.

— Обязательно приглашайте в студию Романа Григорьевича Виктюка.

— Мы с удовольствием :).

Юлия Кравченко