— Марина Алексеевна, мы все сейчас переживаем жару, какой уже давно не было, — а как чувствуют себя деревья?

— Плохо себя чувствуют. Деревья возрастные жару переносят легче, чем недавно посаженные, но и им тяжело. Их поливают совсем мало.

— Возрастные — это сколько лет?

— Более пяти. Те деревья, которые были посажены осенью, весной, им совсем тяжело. За ними вообще-то, по правилам, должны ухаживать. Но, наверное, всем понятно, что на такие работы всегда закладываются определенные деньги, суммы определяются, исходя, в том числе, из каких-то климатических условий. Мы же понимаем, в принципе, что живем не в жаркой стране, поэтому и предполагается, что объем полива будет такой-то, деньги на это отпущены такие-то. Сейчас поливать требуется значительно больше, и, безусловно, балансодержателям зеленых территорий сейчас приходится тяжело. Я могу их только уважать за то, что в такой экстремальной ситуации они, тем не менее, стараются все-таки зеленые насаждения поддерживать в хорошем состоянии. Второе: в таких жарких условиях очень активно развиваются различные заболевания деревьев — короед, например, им заражен ясень, у него нет сил бороться, деревья ослабленные и заражаются одно от другого. Графиозные вязы, ослабленные; может быть, в условиях средней температуры и каких-то осадков они бы имели поддержку. Сейчас таким вязам очень тяжело, гибнет всё больше деревьев. Сухостойных деревьев у нас очень много. Это не только следствие месячной жары, но такая погода провоцирует, конечно, в большей степени развитие сухостойных деревьев. Газоны сейчас косить нельзя. Газоны наши — наверное, все горожане это видят, — представляют собой достаточно жалкое зрелище. Поливают их совсем мало.

— А клумбы поливают?

— Клумбы поливают. Вообще я должна сказать, что цветники у нас в городе хорошие. У нас два балансодержателя цветников в округе — ГУ «Озеленение и благоустройство» и государственная природоохранная организация «Зеленоградский» (бывший «Спецлесхоз»). Последние, после того, как они стали природоохранным бюджетным учреждением, практически лишились функций хозяйствующего субъекта. Они должны брать на подряд организацию, которая ухаживает за цветниками. И вот те цветники, которые у них на балансе, похуже, чем цветники ГУ «ОБ», хотя у них тоже работает подрядная организация.

— У «Зеленоградского» подрядчики не справляются?

— Дело, конечно, не в том, что из наших учреждений одно лучше, другое хуже. Просто подрядчики, выигравшие тендер на эти работы в ГУ «ОБ» оказались, видимо, более добросовестными. То есть поливают и те, и другие цветники, по ночам и ранним утром, мы это наблюдали. Но вот те, которые у «Спецлесхоза», похуже, и это заметно сразу. Надо много за ними ухаживать, цветники стали опадать. Сейчас наш отдел оштрафовал подрядную организацию. Но ведь все равно эта жара кончится, начнутся дожди, а в итоге клумбы будут пустыми. Сейчас, конечно, мы даем предписание на подсадку, но, безусловно, не с недельным сроком, а тогда, когда метеоусловия позволят это сделать.

— Что же происходит с газонами?

— Они выгорают, а денег на полив в полном объёме нет. Надо же залить всё, поливать много и часто, а такие расходы не предполагаются. Поливаются те газоны, которые были сделаны весной, осенью, их пытаются поддерживать. Внутридворовая территория, конечно, поливается мало.

— Кто должен заниматься поливом?

— Если это посадки в рамках вновь сданного объекта, жилого дома, общественного здания то три года за деревьями ухаживает тот, кто их посадил, а потом эти деревья передаются на баланс кому-либо. Сейчас у нас земля со всеми зелеными насаждениями находится на балансе государственного учреждения «Инженерная служба» Зеленоградского округа.

— Каковы вообще летние нормы полива газонов? Может,в них предусмотрена и сильная жара?

— Для Москвы нет температурных норм, только временные, которые сегодняшней температуре, естественно, не отвечают. Норма — раз в неделю, и определенный объём полива.

— Мне бы хотелось затронуть тему компенсационного озеленения. В округе идут строительные работы, в этой связи вырубаются и пересаживаются деревья. Срубают дерево в одном месте, а пересадить (посадить) могут в другом. Как вы считаете, это оправдано? Логичнее же посадить дерево где-то рядом, в том же микрорайоне, где его срубили.

— Логичнее, но это не всегда возможно. Конечно, и здравомыслящий проектировщик, и мы, как эксперты проектной документации, стремимся к тому, чтобы компенсация проводилась поблизости от того места, где вырублено. Но начинаются всякого рода ограничения. главное из них — на сетях, коммуникациях сажать деревья нельзя. Нельзя сажать под линиями электропередач. Вот у нас в городе таких много, на самом деле, это либо самосев, либо кем-то из жителей посажено. Если, например, сухостойное или аварийное дерево вырубается под линиями электропередач, возмещения не будет. Балансодержатели сетей борются с тем, что растет у них под линиями. Но надо сказать, что они не вырубают, если все-таки это не аварийные деревья, они обрезают ветви, проводят какую-то работу с тем, чтобы деревья не переплетались с линиями электропередач. Но уж если по каким-то причинам вырубили, посадок там никогда не будет. По закону города Москвы компенсационное озеленение должно проводиться в том же округе, слова «район» нет.

— В пределах округа?

— Да, поэтому все то, что вырубается в Зеленограде, будет посажено, компенсировано в Зеленограде же. Это единственное обязательно условие.

— Но кто решает, где именно внутри округа пересадить срубленное дерево, в какое конкретное место?

— Когда разрабатывается проект какого-то строительства, предполагающего вырубку, в комплекте проектной документации обязательно представляется проект компенсационного озеленения. Территорию для компенсационного озеленения предлагает им «Москомархитектура», для нашего округа это Управление градостроительного регулирования. Проектировщик обращается туда с просьбой предоставить участок в округе для посадки определенного количества деревьев или кустарников. Потому что, по сути, только эта организация понимает планируемость строительства в том числе. Мы несколько раз натыкались на достаточно неприятные ситуации, когда проводилось компенсационное озеленение, возможно, без согласования с УГР, а потом оказывалось, что через год там начинается строительство. Это конечно, совершенно безумная такая трата денег.

— То есть нужно учитывать при пересадке деревьев, что там могут начать строить.

— Конечно. Либо планируется что-то построить, либо конкретный участков уже передан в аренду кому-то для строительства, поэтому только УГР вправе выдавать какой-то участок. Они выдают ситуационные планы, и на основании ситуационного плана, согласованного ими, уже можно вести проектирование.

— С вами этот процесс согласовывают?

— В рабочем порядке.

— Вам случалось как-то возражать?

— Мы можем возражать, когда, допустим, УГР предлагает какой-то участок, а мы понимаем, что он и так озеленен вполне. Может быть, в принципе, и можно туда воткнуть дерево, — но не нужно. Вот мы можем возражать только с этой точки зрения. Нецелесообразность.

— Вот сейчас идет расширение Панфиловского проспекта, предполагающее вырубку деревьев. В каком районе их компенсируют?

— Документация на Панфиловский проспект согласовывалась давно, процесс ведь длительный. И в период согласования этой проектной документации допускалось (собственно, и сейчас законом допускается) взимание в деньгах компенсационного озеленения. При расширении Панфиловского проспекта вырубка была значительная. Рядом, естественно, посадить совершенно невозможно, потому что вдоль магистрали идут коллекторы, дальше Березовая аллея с одной стороны, с другой стороны водозаборный узел, напротив второго микрорайона. Поэтому компенсационное озеленение бралось в денежном выражении с тем, чтобы, аккумулировав средства, провести большие работы в округе. Например, у нас прошло благоустройство Голеневского ручья с посадками, тропинками, освещением. Деньги компенсационного озеленения возвращаются в округ для того, чтобы провести большие объекты благоустройства. Не так, чтобы посадить дерево за дерево, — а реализовать какую-то часть территории, полностью ее благоустроив. Это допускает закон, который описывает механизм компенсационного озеленения. На эти деньги можно сделать и дорожно-тропиночную сеть, и освещение, и детские площадки. Поэтому конкретно с Панфиловского проспекта уходили компенсационные озеленения в виде денег для того, чтобы реализовать какие-то объекты компенсационного озеленения в городе. У нас на эти деньги разработаны части проектов благоустройства бульвара в 15 и 16 микрорайонах, парка «Ровесник», Кутузовского ручья, верхней его части. Лес между 1 и 5 микрорайонами, 4 и 12-м.

— Недавно мы писали о засохших в результате неправильной пересадки (по проекту компенсационного озеленения) деревьях и кустах в 5 микрорайоне. В фирме «Гера», занимавшейся этими работами, комментируя эти события, сообщили, что деревья пересаживались с проектируемого проезда в Алабушево.

— Они даже комментировала эти события?..

— Во всяком случае, как-то объяснили эту ситуацию.

— Ну, не отказываются хотя бы.

— Не отказываются, но оно уже совершилось, деревья засохли. Вообще, в связи с этой ситуацией возникает вопрос, почему пересадкой деревьев занимаются строители, а не специально обученные люди, не специалисты.

— «Гера» имеет право проводить работы по благоустройству, сейчас вообще многие строительные организации стараются расширить свою сферу деятельности. В этом нет ничего плохого, строительная организация может иметь какое-то подразделение, которое занимается вырубкой, пересадкой.

— Либо нанимать субподрядчиков для таких работ?

— В данном случае именно «Гера» и оказалась субподрядчиком. Они проводили вырубку и пересадку, а заказчик там московская строительная компания.

— Имеют право, понятно, но, по свидетельству жителей, «просто воткнули деревья».

— Да, ужасно. У меня нет других оценок. Наверное, фирма оказалась в типичной для строителей ситуации, когда все надо скорее. В принципе, пересадка в июле-августе, вообще запрещена. Это нарушение. Когда у нас июль бывает пятнадцатиградусным и дождливым, то ладно, на это можно закрыть глаза, потому что результат не изменился бы. Дерево было бы нормально посажено и нормально пережило бы пересадку. Но здесь, во-первых, они сделали пересадку в два этапа. Первый был в июне, и все засохло. Они пересадили и ушли. Правда опять же, говорят, что они там по ночам поливают, но я этого не видела...

— Жители подтверждают, что поливают.

— Может быть. Так что там поливать-то теперь-то уже? Они ничего не отольют. Июньская пересадка погибла, я думаю, процентов на восемьдесят. А июльская... Ну, во-первых, нельзя было, никак нельзя. Хвойные деревья вообще очень тяжело переживают пересадку, а там много хвойных деревьев. А во-вторых, больше всего меня возмутило то, что мы были там с проверкой на второй день после июльской пересадки. Лунки там прекрасные сделали, точно по правилам, а дерево сухое воткнули. И я так понимаю, что это было сделано, наверное, для того, чтоб мы пришли и посчитали потом — да, вот оно. Ну высохло и высохло. Это к слову о специалистах и людях. Это просто неприлично, таскать сухие деревья и пересаживать. Напрасная трата денег, сил, только для того, чтобы контролирующие органы отвязались, пересчитали.

— Возможно ли контролировать сам процесс пересадки?

— Конечно, возможно. Для пересадки, вырубки выдается документ, порубочный билет или разрешение на пересадку, где черным по белому написано: «предупредить за пять дней, вызвать...»

— Кого именно вызвать?

— Нас, представителей отдела экологического контроля. Другое дело, что мы не везде ходим, поскольку понимаем, какие организации в округе работают, и предупреждены мы в данном случае не были. Если бы мы получили такое вот уведомление, мы бы пресекли неправильную пересадку. Я думаю, что мы потому его и не получили.

— У вас в отделе достаточно специалистов, чтобы приходить на каждый строительный объект?

— Нет, совершенно недостаточно. Поэтому я и говорю, что мы ходим выборочно. По крайней мере, мы понимаем, где идет процесс, и куда надо сходить, а кому мы вполне можем доверять. Я бы сказала, что мы и «Гере» доверяли, и, в общем, я в недоумении от происшедшего.

— Уверена, это не единичный случай в городе, потому что жители жалуются на пересаженные и засохшие деревья и кусты.

— Вы знаете, такие ситуации, конечно, бывают. Боль жителей совершенно понятна. Другое дело, что мы не можем появиться возле каждого умирающего дерева сегодня. Процедура у нас такова: когда сдается объект, мы проверяем все посаженные деревья на этом объекте, пересаженные деревья, проведение компенсационного озеленения. Мало того, мы можем прийти туда по закону только через год. Отвечают за все зеленые насаждения еще строители, и через год мы можем заставить их пересадить. Они все равно пересадят.

— Да, но человеку важно каждое дерево.

— Конечно, я это хорошо понимаю.

— Строительные фирмы разводят руками, говорят: «Ну да, мы виноваты, но мы же сделаем, мы компенсируем, через год все будет нормально». Но год на месте деревьев будут торчать сухие палки.

— Сухие палки в пятом микрорайоне будут вырублены, они, конечно, торчать не будут. Там же кустов еще много. Кусты, может быть, еще отойдут, я думаю, их вырубать пока не стоит, возможно, они порослью пойдут. Они будут болеть, но тут еще есть некая надежда, а деревья — там все понятно.

Сейчас много деревьев, которые скидывают листья, из-за того, что им просто тяжело. Если приложить к дереву руку — сухостойное как деревяшечка, как скамейка деревянная, оно теплое. А живое дерево, даже без листьев, будет прохладным. Сок по нему течет, оно просто пытается себе жизнь облегчить, поэтому листики скидывает. А там, в пятом, стоят все с листьями, но при этом они «деревяшечки». Такие деревья спилят, они стоять не будут. Спилят, а в сезон, то есть осенью, посадят новые.

— Как раз к вопросу о нецелесообразности пересадки деревьев во вполне озелененное место. Пятый микрорайон и так зеленый, там много деревьев, почему надо было именно туда пересаживать?

— Согласна, что в пятом много. То, что пересаживалось с проезда 4803, — хорошие были деревья и кустарники, хорошая акация, сирень. Хотели украсить, что ли, пятый красивыми посадками. Кстати, кусты там сели очень хорошо, потому что дорожки были пустыми. Деревьев, может быть, действительно много, но они там хороши. И они большие. Большим деревьям приживаться трудно, поэтому на не слишком освоенных территориях им было бы тяжелее. В такой уже сложившейся экосистеме деревья полегче перенесли бы пересадку, но — увы.

— Кстати, если кто-то из жителей захочет самостоятельно посадить дерево...

— Не надо.

— Почему? Нужно проходить много согласований? Куда идти, чтобы разрешили посадить дерево?

— В управу и ГУ «ИС». Это постоянная проблема, она все равно будет. Сажают деревья в пятиметровой зоне, радуются своему деревцу. Потом оно закрывает соседу окно, сосед говорит: «Вырубите мне срочно». Либо сажают на сетях где-нибудь. Понимаю, человек идёт и видит: вот пустое место, сюда бы деревце. А там коллектор под ним. Лучше не заниматься самодеятельностью, потому что больно потом, когда деревце вырубают. А это очень даже может быть, если оно посажено без проекта.

— Хорошо в этом смысле жителям пятого микрорайона, вообще старого города, здесь деревьев всё-таки немало. А если речь о новом городе, где ситуация хуже? Вопрос о посадке отдельно взятого дерева без властей не решить?

— Лучше не надо. Чиновники, балансодержатели, это даже не местные власти. А балансодержатели сетей и УГР опять же, возможно, дерево посадят, а на этот участок уже прошёл конкурс, застроен будет через год. Вот точно так же как вышло у нас с гаражами в шестнадцатом микрорайоне. Хотя по итогам публичных слушаний это строительство сейчас признано нецелесообразным.

— Строители в течение трёх лет несут ответственность за посаженные ими деревья. Но вот они сделают какую-то свою работу в округе, а через год их тут вообще не будет — с кого спрашивать?

— Их может не быть здесь, но для нас они есть. И мы контролируем их работу по уходу за зелеными насаждениями, которые они посадили. Они могут, опять-таки, кого-то нанять, местную организацию, с тем, чтобы те поливали зеленые насаждения и пололи. Но ответственность в любом случае несут они.

— Какова в целом экологическая обстановка в Зеленограде?

— Если отсечь ситуацию жары, то значительно лучше, чем в Москве. Мы же не должны забывать о том, что мы живем всё-таки в Москве. Я вам честно скажу, меня иногда сильно поражают звонки жителей, которые по своим требованиям хотели бы жить на хуторе, но при этом в столице. Гигантский мегаполис, конечно, идет строительство, жители мегаполиса пользуются всей инфраструктурой, нельзя не строить коллектора, нельзя не расширять проспекты. А так, чтобы не пылило, не дуло, не шумело, и всё это на московской инфраструктуре — так не бывает. Тем не менее, в Зеленограде лучше, чем в Москве, воздух лучше в сравнении с центром, наверное, процентов на восемьдесят. Хотя там промышленности-то в центре, по сути, нет, но автомагистрали делают свое дело. И значительно меньше зелени, чем у нас. С промышленностью вот какая ситуация: после девяностых годов и развала советской промышленности окружающая среда стала значительно чище, потому что просто некому было на нее воздействовать. А сейчас вновь появляющиеся технологии, производство оживляется значительно, но эти технологии очень щадящие для окружающей среды. Поэтому, считаю, жителям Зеленограда не стоит бояться того же «Биофарма». Мы смотрели всю их проектную документацию — в общем, это серьезное предприятие, его технологии и очистные установки всякого рода предусматривают очень серьезную защиту.

— Вот мы сейчас с вами разговариваем в здании на территории Южной промзоны. Всегда говорили, что здесь какие-то выбросы. А как сейчас?

— У вас же тут пять этажей офисов.

— А рядом Технопарк, «Элма»...

— Мы сейчас находимся в процессе проверки Технопарка. Я бы сказала, что там тоже 90% производства — чистое, аккуратное. Там микроэлектроника, пайка, деревообработка, но все это соответствует сегодняшним требованиям. Мы делали у них отбор проб выбросов загрязняющих веществ, скоро будут результаты.

— На городском пруду официально разрешено купаться, но далеко не все туда пойдут — рядом предприятия, мост, по которому ездит транспорт.

— Мост не так уж рядом, от пляжа, по крайней мере. А выбросы южной промзоны... Ну уж если купались в советские времена, то сейчас воздействие, если сравнить с тем периодом, снижено процентов на девяносто.

— На сайте зеленоградской префектуры было несколько жалоб от жителей 8 и 20 микрорайонов. Они жалуются на периодически возникающий едкий дым; в одном обращении было написано, что он идёт от цементного завода. У нас есть цементный завод?

— У нас нет цементного завода, есть асфальтобетонный — в проезде 5371 за одиннадцатым микрорайоном. Я видела несколько жалоб от жителей 8 и 18 микрорайонов, на котельную на железной дороге и на маневровые паровозы, которые, как нам писали, топятся торфяными блоками. Тут дело такое, Октябрьская железная дорога — предмет федерального контроля. Я, увы, даже прокомментировать не могу ничего по этому поводу. Из 20 микрорайона у нас тоже сейчас есть две жалобы, я так понимаю, что вы спрашиваете именно об этом. Там есть организация «Строительно-монтажное управление» (ССМУ-12), которая ранее была асфальтобетонным заводом. Сейчас она не называет себя заводом, но оборудование не демонтировала. Я, конечно, могу подозревать, что они иногда его используют, но только подозревать. И то это далеко от жителей корпуса 2043, которые обращались с жалобами.

— Но люди, наверное, не просто так жалуются, идёт же какой-то дым.

— Мы будем в ближайшее время там отбирать пробы атмосферного воздуха. Дело в том, что обратившиеся жители не очень чётко понимают источник того дискомфорта, которые они ощущают. Завтра будет лаборатория, мы туда подъедем, попробуем еще раз все-таки определить конкретику жалобы. Завод, наверное, в километре от этого дома, и он вообще-то, если и работает, то подпольно, а значит, немного. Там в пятидесяти метрах, может быть, чуть подальше, гараж строят. И по нашей погоде пылища стоит. У нас там была инспектор, рассказала, что ездит строительная техника, и пыль просто столбом стоит.

— У нас уже некоторые жители объединяются, выходят и поливают у себя там, около дома кусты, деревья, лужайки. Это поможет чем-то? — у них же нет бочек, а бутылки, лейки.

— Конечно, поможет! Это поможет вот этой конкретной клумбочке, которую они поливают. Мне тут звонила женщина, из корпуса 247, она по ночам поливает деревья, я ей очень благодарна. Я разговаривала с ГУ «ИС», они обещали помочь ей с поливом.

Юлия Кравченко