| загрузить файл со звуком (18881 кб) |
— Елена Сергеевна, вас можно представить еще и как лучшего учителя Зеленограда в этом году и одну из трёх зеленоградских финалисток конкурса «Лучший учитель Москвы-2010». Эти звания потребовали больших усилий?
— Да, конечно. Учитель в силу своей профессии готовит своих учеников к олимпиадам, к участию в конкурсах, а самому принимать участие в конкурсе — это, конечно, специфично.
ЕГЭ и уровень знаний
— Давайте поговорим о прошедшем недавно ЕГЭ. Вы, как учитель математики в старших классах, в целом довольны этим экзаменом как способом адекватно проверить знания ваших учеников?
— У меня не совсем однозначная оценка такого способа проверки знаний учеников. Я вижу и положительные, и отрицательные стороны этого экзамена. Всё в процессе апробации. Когда-нибудь мы придём к конечному варианту проведения экзамена и требований КИМ [контрольных измерительных материалов ЕГЭ — Zelenograd.ru], которые не будут меняться — может быть, тогда получится однозначно ответить на этот вопрос.
— ЕГЭ меняется каждый год?
— Не каждый год, конечно. Если сравнивать задания, которые были несколько лет назад и те, которые были в этом году — конечно, происходят изменения, и они документально зафиксированы.
— В сторону улучшения?
— Да. Больше стало практических задач. Конечно, изменилась сама структура КИМ. Это требует пересмотра и содержания уроков, и содержания дополнительных заданий. Всё ещё в динамике.
— Эксперты, высказываясь о ЕГЭ, сетуют на очень низкий уровень подготовки выпускников для вузов. Ведь раньше при оценке экзаменационной работы учитывался процесс решения задачи — не только правильный итоговый результат, но ещё и ход мысли. В ЕГЭ всё сводится только к выбору окончательного решения, заучиванию схем решения. Это минус?
— Такой момент, конечно, есть, согласна — смотрят по окончательному результату, а не по способу решения (в некоторых, но не во всех задачах КИМ).
— Сколько лет вы преподаёте математику?
— Десять лет.
— Вы за это время видите снижение уровня знаний? Связано ли это с ЕГЭ? Может, просто дети такие пошли?
— Скорее всего, с ЕГЭ это не связано. Каждый уважающий себя учитель не будет, как сейчас модно говорить, натаскивать на ЕГЭ. Процесс изучения математики многообразен, очень интересен, и натаскивать на ЕГЭ было бы последним делом. Мне кажется, что современные дети не так целеустремленны, как это было несколько лет назад. У них нет конечной цели, к которой бы они шли и добивались этого путём своего же трудолюбия, усидчивости. Мне кажется, что в последнее время у детей, как и у общества в целом, есть тенденция — брать готовое.
— Как целеустремлённость может выразиться в математике?
— Математика — это наука, которая требует, прежде всего, усидчивости, целеустремлённости. Это один из немногих предметов, который требует полной отдачи для того, чтобы поставить цель и добиться её. Математика как никакая, на мой взгляд, наука, требует этого. Но сейчас это не воспитывается у детей.
— Увлечённых математикой стало меньше? Тех, кто действительно получает удовольствие от уроков, от занятий, делает что-то дополнительно…
— Дети разные. Есть школьники, которые ставят себе только минимальные цели. Есть те, которые интересуются и задают вопросы разного характера. Сказать, что стало меньше таких детей, не могу, но всё-таки такая тенденция, мне кажется, имеется. Хотя, наоборот, есть дети, которые и нестандартные решения выдают, и интересуются вопросами смежных наук.
— Как сдают ЕГЭ нынешние школьники? Что вы увидели в этом году, какая тенденция — результаты становится лучше или хуже?
— В этом году у меня не было одиннадцатого класса, были только девятый и десятый классы, поэтому сказать, как школьники нашей школы сдают ЕГЭ, я не могу. Пока есть расхождения между программой алгебры и начала анализа для десятого-одиннадцатого класса и содержанием КИМов — в том плане, что они содержат материалы и за предыдущие года обучения. В десятом-одиннадцатом классе упор больше делается на математический анализ, но пока ещё не отработана система подготовки в связи с изменением содержания КИМ. Мне кажется, что со временем всё устаканится, устоится.
— Подготовка к ЕГЭ занимает отдельные часы или те же уроки математики? То есть в одиннадцатом классе положено проходить матанализ, а вам приходится повторять программу за всю школу?
— При успешном обучении на уроке, при выполнении требований, предъявляемых учителем, при системном выполнении домашних заданий сдать ЕГЭ не проблема.
Программа по математике: минус интегралы, пределы и часы
— Как менялась школьная программа по математике в последнее время? По алгебре, геометрии было ли что-то добавлено или изъято? Может быть, низкий уровень знаний — это вина и программы?
— Если говорить об алгебре, то есть, о математике, скажем так, в основной школе с пятого по девятый класс, то там особых изменений в принципе не было. Есть изменения в содержании алгебры и начала анализа — там были убраны некоторые темы или они не изучаются в общеобразовательном классе в той степени, в которой изучались раньше, например, понятие интеграла, предела — если они и проходятся, то вскользь. Может, в этом причина того, что мы упускаем некоторые темы и теряем тех учеников, для которых этот материал мог быть интересен, они могли бы показать лучшие результаты и на ЕГЭ, и в вузе.
— Интегралы сейчас в школе не проходят?
— Их проходят, но частично, в ознакомительной программе. Дело в том, что здесь есть определённые требования. Ну и, конечно, учитель сам смотрит, в какой степени подготовлены школьники, нужно ли это. Тут просто есть определённые нюансы.
— Получается, что те части, которые выпали из школьной программы, берёт на себя вуз? Или ребята приходят в институт, и считается, что они уже что-то учили, а они этого не знают?
— Конечно, на первом курсе института повторяют это всё и проходят в более глубокой степени. Даже если это специализированный вуз, технический или педагогический, в области математики там всё это проходят более логично, системно, аксиоматически, то есть правильно.
— Но уже только те, кто выбрал техническое образование. В геометрии что-то изменилось?
— Нет. В геометрии особых изменений нет. Всё так, как и было.
— Уменьшается ли количество часов по математике в школе? Я знаю, что с
— Это зависит от учебного плана школы, от потребностей, желаний, возможностей. Где-то математики четыре часа, где-то пять, где-то шесть, а в профильных классах — значительно больше. Я думаю, что всё вернётся на круги своя, чтобы сохранить какой-то потенциал.
— Сейчас это возможно за счёт уменьшения количества часов по другим предметам?
— Увеличение количества часов возможно за счёт интеграции, введения профильного образования, введения элективных курсов, дополнительных занятий. Это реально.
— Вы как учитель математики — за введение более узкого образования, когда не все изучают математику углублённо, а только те, кому хочется? Это тот спор в нашем образовании: будем ли мы придерживаться американской системы, — когда общий, начальный уровень школьных знаний достаточно низкий, а дальше каждый выбирает себе, какую-то узкую область специализации, — или мы будем давать всем детям достаточно высококачественное образование, как раньше, в Советском Союзе…
— Сейчас в Зеленограде практически в каждой школе есть профильные классы. Предусматривается, что ученик, способный и имеющий желание глубже изучать тот или иной предмет, имеет право выбирать в школах Зеленограда среди разных профилей, поэтому удовлетворить интересы школьника сейчас очень просто. Я за то, чтобы было профильное обучение.
— А для тех, кто неспособен к математике, уменьшать количество часов?
— Нет. В школах есть и общеобразовательные классы, или группа в классе, которая изучает математику в том объёме, который предназначен для общеобразовательного класса. Они не за бортом.
— Объём часов по математике для них не становится меньше?
— Нет.
— Выбор программы по математике зависит от учителя или от школьной администрации, ещё кого-то?
— Нет, учитель вправе выбирать ту или иную программу, тот или иной учебник, который допущен Министерством образования, и работать с учётом потребностей, возможностей, желания учеников, проблем, которые он ставит для решения с помощью той или иной программы. Всё это в силах учителя.
— Вы выбираете те программы, с которыми вы знакомы, или вы знаете, какие программы более сильные, удачные?
— Да, удачные.
— Математика по Петерсон — знаете такую? Очень много о ней разных отзывов… Некоторые родители жалуются: «Что такое нашим детям дают? Мы сами ничего не понимаем».
— Это математика начальной школы. Здесь есть специфические нюансы — усиление логической составляющей, упор на логическое мышление… Но я, как мама будущего первоклассника, довольна тем, что мой ребёнок будет учиться по Петерсон.
— Значит, для вы уже выбрали именно её?
— Да. Есть, конечно, там сложные моменты, но я думаю, что ничего страшного.
— Дети, которые учатся по какой-то обычной программе или по Петерсон, приходят к пятому классу одинаково подготовленными? Или те, кто учился по Петерсон, более продвинутые, развитые в математике? Вы же видите ваших учеников…
— Дети настолько разные, трудно сказать, что если они учились по программе Петерсон в начальной школе, то они больше подготовлены, чем дети, обучавшиеся по другим учебникам. Однозначно сказать нельзя. Многое зависит от ребёнка.
— Вы не отличаете в итоге тех, кто учился по той или другой программе?
— Не отличаю.
Уроки математики: «Стараюсь показать математику на практике, а на дополнительных занятиях мы смотрим мультфильмы…»
— На конкурсе «Учитель года» учителя состязались, в том числе, и своими методами преподавания. Что необычного в вашем ведении уроков — может быть, есть какие-то удачные находки? Ученики чему-то радуются?
— Тяжело оценивать себя саму — думаю, что были какие-то моменты, позволившие жюри оценить мою работу. Может быть, это мой подход с точки зрения прикладного характера задач на уроках. Я стараюсь показывать детям, как применить те или иные знания по математике в другой области: в архитектуре, живописи, медицине. Зачем вообще нужна математика, зачем её изучать в школе. Стараюсь показать, что математика не сводится к решению задач определённого круга, что математика — это многообразная, богатая наука, которая лежит не только в основе других наук, но и в основе многих искусств.
— Да, по поводу математики как искусства я, готовясь к интервью, нашла интересную статью — «Плач математика» Пола Локхарда, в ней этот американский учитель математики говорил о том, что математика должна преподаваться как искусство в школе, искусство игры ума. В чём-то она очень похожа на музыку, в чём-то — на живопись. С этой точки зрения все образовательные программы, наверное, американские, в первую очередь, он советует выбросить на помойку и совершенно по-другому даёт своим ученикам математику…
— Да. Мне кажется, современным школьникам нужно показывать на уроке и во внеурочной деятельности, как, зачем, почему математика служит основой для других школьных дисциплин и наук вообще, как её можно увидеть у нас в городе, где симметрия, где золотое сечение, где пропорции, где, как вы говорите, в музыке, числа Фибоначчи. Очень много интересного.
— Какие-то истории рассказываете, легенды математики?
— Конечно, при возможности. Например, математические открытия очень интересны — ведь в
— Насколько успешность преподавания, впитывание, понимание математики зависит от учителя, который её преподаёт, как вы думаете?
— Преподавание любого предмета, не только математики, зависит и от учителя, от взаимоотношений между ним и его учениками — от многих вещей. Профессия учителя достаточно харизматична.
— Какой у вас был учитель математики?
— Моим учителем математики Сергей Иванович Стариков, он был очень сдержанным учителем. Его методика преподавания была больше близка к институтской. Мы до многих вещей доходили сами. Наверное, в десятом-одиннадцатом классе я окончательно определилась, что я буду именно учителем математики, потому что до этого были сомнения — либо учителем начальных классов, либо учителем МХК или какого-либо другого предмета… но в последних классах я сделала выбор в пользу математики благодаря этому.
— Вы хотели быть в первую очередь учителем или продолжать заниматься математикой?
— У меня бабушка — учитель русского языка, мама — учитель физики. Я не представляла себя в другой роли.
— Вы с вашими учениками занимаетесь чем-то сверх программы — занимательной математикой, олимпиадными задачами, чем-то более интересным — математикой как искусством?
— Мы проводим с учениками интегрированные уроки, на которых можно увидеть выходы математики за пределы учебной программы — как, где, что. Я стараюсь им показывать. Да, конечно, на дополнительных занятиях мы готовимся и к олимпиадам, и решаем нестандартные задачи, смотрим мультфильмы.
— На математике — мультфильмы?
— Да, обычные мультфильмы, например, «Лягушка-путешественница», и смотрим, в чём там ошибка художника.
— Вы рассматриваете мультфильм с точки зрения математики?
— Да. Там есть определённые моменты — например, на этом мультфильме можно научить ребят решать задачи по принципу «решаем с конца» и увидеть, где же там ошибся художник (когда утки считают друг друга).
— Они неправильно друг друга посчитали?
— Да. Есть такие моменты, какими можно заинтересовать ребят на разных уровнях. Стоит сказать, конечно, что не в полной мере мне удаётся всё это реализовать, потому что основная моя должность — это заместитель директора по воспитательной работе…
— Приходится ещё и воспитывать.
— Да, там столько мероприятий… Это даёт свой отпечаток. А так мы с детьми постоянно работаем.
Талант или всестороннее развитие?
— Вы рассказали, как привязываете математику к практике. Обычно задают такой вопрос: зачем нужна вообще школьная математика? Мы же не будем потом в жизни пользоваться интегралами, косинусами и синусами? Действительно, 90% этих знаний — это нечто абстрактное, для развития ума…
— Вы ошибаетесь. Можно привести фразы многих великих людей и сказать одну из них: «Кто не знает математики, тот не может постичь никакой другой науки, в том числе, своего невежества». Как бы то ни было, даже на уровне школьной программы всё-таки происходит развитие логического мышления, развитие памяти, развитие той же целеустремлённости, о которой мы говорили. Если говорить о всесторонне развитой личности, неужели вы знаете, что вам пригодится в жизни, а что — нет? Мне кажется, нужно развивать школьника, не ограничиваться только определёнными предметами, теми, в которых он либо заинтересован, либо теми, которые ему нужны для дальнейшего обучения, для дальнейшей профессиональной деятельности. Связь всех учебных дисциплин очень прочна. Никогда не знаешь, что тебе понадобится в данный момент или в будущем. Развиваться нужно всесторонне.
— Математика — это развитие системного мышления, общее развитие?
— Развитие школьника как личности.
— Бывает ли талант к математике? Откуда берутся двоечники по математике? Если математика — это способность системно мыслить, то её ведь можно развить у любого ребёнка? Просто с большими или меньшими усилиями…
— Да, с большими или меньшими усилиями, учитывая способности, задатки, которые есть у каждого человека. Развить можно, но сколько потребуется для этого усилий и времени?
— Но ведь есть мозги «технарей» и мозги «гуманитариев», у которых вообще математика никак не идёт?
— Определённый уровень математики усваивается всеми детьми. Есть, конечно, редкие исключения, но сказать, что математика в последнее время не даётся большинству детей, нельзя. Я не сталкивалась с тем, что математика не даётся. Вопрос в том, насколько хочет школьник учить и насколько он прикладывает к этому усилия, потому что математика требует усилий для изучения.
— Среди ваших учеников много «технарей», людей, талантливых именно в математике? Есть ли такие, которые, наоборот, говорят: «Нет, я гуманитарий, мне вообще не нужна математика».
— Так не говорит никто, что не нужна математика. В тех классах, где я работаю, есть и «технари», и «гуманитарии», но однозначных заявлений вроде «Мне не нужна математика, я буду изучать гуманитарные предметы» или, наоборот, «Мне нужна математика, я не буду изучать гуманитарные предметы», — такого нет. Если школьник стремится к саморазвитию, он будет изучать все предметы.
— Сейчас больше хорошистов, отличников одновременно по всем предметам, чем тех, кто ориентирован на что-то одно?
— Да.
— Как вы думаете, правила игры в сегодняшних школах позволяют учителю активно и творчески учить детей? Или вы скованы какими-то рамками программ, которые есть, вам бы хотелось большего, но приходится готовить детей к ЕГЭ…
— Да, есть определённая программа, и мы этой программой должны руководствоваться. Что-то мы выносим на дополнительные занятия, что-то на элективные курсы. Урок, в той степени, в которой его возможно провести, с теми дополнениями, которые хочется туда внести, конечно, учитель вправе дать и может это сделать.
— У вас в школе нет профильных классов?
— В этом году у нас открывается профильный класс, физико-математический. В нём будем работать я и учитель физики. Мы каждый год проводим среди девятиклассников анкетирование, изучаем мнение детей и их родителей. В этом году ребята решили, что среди всех профилей они выберут физико-математический. У нас будет класс, поделённый на две группы. Одна будет общеобразовательной, другая — с физико-математическим уклоном, у них будет больше часов на математику и на физику.
— Вы готовите ребят под какие-то конкретные вузы? Может быть, пользуетесь их программами, сотрудничаете с ними?
— Мы сотрудничаем с МИЭТом. Сказать однозначно, что мы готовим для какого-то вуза, нельзя. Готовить по заказу — нет, так не приходилось, и я не считаю это правильным. Мы готовим в общем, чтобы ребёнок мог поступить и в тот, и в другой вуз.
Елена Панасенко