| загрузить файл со звуком (28859 кб) |
— Сергей Иванович, мы знаем, что «Средневековый город» уже которое лето проводит большую работу по трудоустройству подростков и по организации игр во дворах для детей, оставшихся в городе. Расскажите, как прошло это лето — как удалось выжить в такую жару, чем вы занимались?
— На самом деле, в этом году у нас трудоустройство началось в январе. Мы провели отборочный тур участников нашего проекта в Германии [«Средневековый город» вместе с ДЮЦ «Ведогонь» стал организатором Фестиваля русской традиционной культуры, который прошел в Германии в августе этого года — Zelenograd.ru] и работали с января по июль, участвовали во всех зеленоградских мероприятиях — управы и муниципалитеты приглашали нас, и мы направляли ребят туда, где была нужна наша помощь. Кроме того, конечно, у них была подготовка к мероприятиям и учеба.
— Весной у нас была Людмила Михайловна Тихомирова из ДЮЦ «Ведогонь» — она рассказывала, что ребятам такая работа даёт возможность получить деньги на поездку в Германию. То есть, они не бесплатно участвуют в праздниках?
— Нет, не бесплатно, их работа оплачивается Центром занятости «Перспектива» и нашей организацией, а нам, в свою очередь, деньги на трудоустройство дают управы — примерно такая схема. Правда, в июле у Центра занятости деньги закончились, поэтому, к сожалению, в августе мы работали на общественных началах. Ну, так всегда в России: неожиданно, раз — и деньги кончаются. Мы были вынуждены резко сократить наши планы работ, ну, что поделаешь, жизнь есть жизнь, денег всегда не хватает.
— Расскажите про ваших ребят. Кто они, кого вы берете к себе, какого возраста, девочек или мальчиков?
— В принципе, мы берем всех с 14 лет и даже младше, мальчиков и девочек — тех, кому действительно важно, чтобы русские традиции остались на этой земле. Это зависит от желания — кто к нам приходит, того и берем.
— А в основном приходят именно увлеченные историей натуры?
— Не все, кого мы трудоустраиваем, являются членами нашей организации. У нас несколько проектов, трудоустройство — один из них. Есть еще экологический проект «Наша земля», хотя он не только экологический. Мы хотим с помощью ребят объяснить взрослым, что леса вокруг Зеленограда это наша совместная собственность. Кто бы там ни числился их хозяином, — леспаркхоз или еще кто-то, — на самом деле это леса жителей Зеленограда. Очень хотелось бы, чтобы сами жители относились к ним бережно. И наш экологический отряд пытался заниматься пропагандой, агитацией взрослых и уборкой леса. Мы придумывали и распечатывали листовки. В дни, когда была теплая погода, ребята работали на уборке, а в дождливые дни, — правда, таких в этом году было мало, — шли раздавать эти листовки взрослым, дескать, мы убрали, давайте не будем там больше мусорить.
— Где вы убирались в лесу?
— Мы полностью вычистили лес около четырнадцатого микрорайона. Там было очень грязно, даже и не знаю, сколько оттуда вывезли контейнеров, в которые мы складывали мешки с мусором. Потом убирались у Черного озера, в лесах около одиннадцатого района, убирались даже в Парке Победы — вобщем, везде, где можно, мы убирались.
— Мусор вам помогал вывозить лесхоз?
— Конечно, лесхоз. Но в этом году мы меньше с ним сотрудничали, вывезти мусор помогли управы Крюково и Савелки. Дело в том, что наша заявка на грант на эту тему не прошла, и мы оказались в интересной ситуации: у нас были ребята, желающие работать, были деньги оплатить им эту работу, но не было денег на вывоз мусора. Поэтому мы обратились в управы, и они нам помогли. И лесхоз помог, как обычно.
— Как взрослые реагировали на детскую пропаганду? Она возымела эффект? Вы не были на местах вашей уборки спустя какое-то время?
— Конечно, был. Взрослые... Тут важно еще и то, что сами ребята, убрав эти леса, как мы надеемся, станут меньше сорить и своим родителям скажут. Я бы сказал, в лесах стало почище, особенно в лесу четырнадцатого микрорайона — там вообще было что-то жуткое до нашей уборки, туда было просто-напросто противно входить.
— Все ребята соглашались заняться такой работой, или все-таки кто-то говорил «нет, я не буду этого делать»?
— Кто пришел, тот и пришел. Многие, узнав, что им предстоит делать, поворачивались и уходили. Игры во дворах требуют все же некоторой квалификации, и на эту работу мы в этом году никого не брали, кроме членов нашей организации, а в экологический отряд брали всех желающих.
Игры во дворах: программа закончена, но дети играют вместе
— А с играми во дворах как сложилось, летняя жара как-то повлияла? Никто не гулял во дворах?
— Конечно, жара повлияла. Было отменено очень много праздников в августе, но у нас тогда еще и финансирование закончилось — это совпало. Мы все равно даже в августе проводили мероприятия в Крюково, в Старом Крюково, но детей собиралось очень мало. Да и вообще в такую погоду было сложно. А в июне и в июле мы сделали все, что планировали. Этим закончилась наша большая программа работы во дворах, теперь мы собираемся ее изменить — в прежнем своем виде она себя уже исчерпала. Мы познакомили ребят с коллективными русскими народными играми, они научились играть друг с другом. Я думаю, все, что можно было, мы из этой программы уже выжали, провели праздники во всех зеленоградских дворах, единственное, остался МЖК, но он слишком далеко.
— Значит, ваших игр во дворах больше не будет?
— В таком виде — уже не будет. Нас это уже не устраивает, даже дети устали от такой формы. Мы занимаемся этим уже четыре года, нашим ребятам уже стало скучно, они выросли. Видимо, будут более сложные программы. Работать с двором мы, конечно, не перестанем... Я немного расскажу о том, каким образом вообще появился этот проект. Раньше двор был неким полуоткрытым пространством — люди во дворе примерно знали друг друга и друг с другом общались, а каждый новый пришедший представлял для них интересы, они спрашивали, зачем пришел, как зовут и так далее. Но через некоторое время, в связи с тем, что и дома стали большими, и традиции изменились, и от улицы все детей «спасали» — ребята перестали общаться непосредственно друг с другом. Особенно первые наши дети — когда мы только начинали эту программу, мы были в ужасе: оказывается, они играют в соседних песочницах, но не знают, как друг друга зовут. Сейчас те, кто участвовал в наших играх, хотя бы познакомились, потому что у нас есть ряд игр, в которых нужно выкликивать имена — Паша, Сережа, Дима и так далее. Вот, представляете, мы пытались провести первую игру, например, в «штандер» — там водящий с палочкой должен выкрикнуть кого-нибудь по имени, а они друг друга не знают! Мы, конечно, быстро сориентировались и начали их знакомить.
— «Штандер» — это же старая игра, да? Я-то ее знаю от родителей, но ни разу не слышала, чтобы сейчас кто-нибудь во дворе кричал «штандер!».
— Мы играем в некоторую её разновидность, не с мячом, а с палочкой. Причем программа наша была рассчитана на все поколения — мы хотели работать и со старшим поколением, и со средним, и с малышами. Но так получилось, что у нас нет специалистов, которые могут работать со старшим поколением — с мамами и папами.
— Взрослые не вовлекаются в игры?
— Ну, в первый год они еще более или менее вовлекались, но это потому, что на каждый выход ходил еще и я, и старшие. А потом мы стали работать во всех управах, и нас, конечно, стало не хватать — и получилось, что часть программы, которая была ориентирована на взрослых, у нас, к сожалению, не состоялась. Потихонечку программа стала ориентироваться именно на детей — подружить их, научить их коллективным играм... Наша программа состояла из нескольких частей: в первый месяц мы выявляли лидеров во дворе, во второй месяц делали некий коллектив, третий месяц был как бы тропочкой к тому, что «это твоя Родина, и ты ее обязан защищать» — это была система подготовки русского воина: фехтование, стрельба из лука...
— Прямо детей учили фехтовать и стрелять из лука? Взрослые не были против?
— Да, учили детей. Сначала были такие опасения, но потом мы нашли мягкие мечи, они не травмоопасны — если очень сильно ударить, то в худшем случае будет фингал. И после этого, в общем-то, проблем у нас не стало. Учили и метанию копья, и другим подобным искусствам. Это были не просто упражнения — двор готовился к защите. В конце августа у нас обычно проходила такая игра, наполовину ролевая: один двор приходил в другой и пытался его захватить, а его жители защищали свою «маленькую родину». Дети состязались в стрельбе из лука, в фехтовании, перетягивании каната, играли в «вышибалы», много других игр было — вот такие соревнования. Отстояв честь двора, команды шли отстаивать честь своей управы, ведь Родина начинается со двора, потом это район, а потом город. Эту связь мы обычно и завершали в День города большой игрой между сборными районов, из всех наших дворов. В этом году, к сожалению, места для нас там не нашлось — у нас должны были участвовать по двадцать человек из каждой управы, всего это сто человек, а наше местечко было очень маленькое. Так что в этом году мы не выполнили эту часть программы.
— Вы, наверное, и сами живете в Зеленограде? Вы проходите через свой собственный двор спустя несколько лет после старта вашей программы — вы видите, что дети начали играть вместе в «казаки-разбойники», во что-то еще? Или, может, просто времена меняются, дети меняются...?
— Они меняются, да, и меня это больше всего радует... В моем-то дворе мы проводили игры только в прошлом году — я же переехал в корпус 2003, у нас новый дом, новый микрорайон, все откуда-то съехались. И больше всего меня удивляет и радует... потому что труд большой, а результата обычно не видишь... я прохожу, смотрю — дети играют в игры, которым мы их научили, в те же «вышибалы». Я очень удивился. Все-таки, одно дело, когда рассчитываешь на это, когда всё организуют наши более старшие ребята — а тут эти ребята ушли, самим детям очень сложно сорганизоваться, это же нужно еще собираться, и вот — они сами. Смотрю, они играют. И здороваются все время, спрашивают, когда будет продолжение.
— Вообще-то, дети и должны играть вместе, так всегда было... Или время прошло, и это все совсем кончилось?
— Все боялись влияния двора, и в результате вместо влияния двора теперь — влияние интернета, другая крайность. Теперь двор уже не нужен, все, что надо, они найдут в интернете.
— Теперь у родителей уже другая задача — выгонять детей погулять во двор...
— ...чтобы они хотя бы не разучились общаться с реальными людьми.
Ролевые исторические игры: «У нас с Карамзиным всё совпало!»
—Вы занимаетесь сохранением русских традиций — насколько это близко к исторической реконструкции? В том виде, в каком она сейчас известна многим, тем же подросткам, которые ездят на ролевые игры. В чем разница между вами?
— Мы на самом деле и начинали с реконструкции, был уклон туда, но через некоторое время поняли, что реконструкцией могут заниматься далеко не все люди. Это серьезное дело. Я видел, как парень шьет себе костюм именно тем швом, который был у викингов, а для этого нужно терпение и куча времени, и усидчивость, и желание, огромное желание восстановить именно так, как было. Понятно, что большинство участников шьют себе костюм на обычной швейной машинке. Это уже другой уровень...
— А для вас лично с чего это началось? С реконструкции, с каких-то ролевых игр в прошлом?
— Нет, я занимался играми, только не ролевыми, а организационно-деятельностными, это совершенно иная вещь. А ролевые игры — это наиболее доступная форма живой истории. У нас ролевые игры проходят как изучение истории, мы берем какое-нибудь историческое событие и разыгрываем его. Наша первая игра была даже скорее интеллектуальной, не совсем ролевой: мы тогда воссоздали ситуацию 1382 года, нашествие Тохтамыша. Было известно, что Тохтамыш движется на Москву. Мы разбились на группы — духовенство, горожане, бояре и так далее — и стали думать, вот что делать при этом движении? Ребята не знали исторических фактов и просто действовали так, как они считали нужным. Потом я зачитал им Карамзина, прямо отрывок о том, что было в Москве в 1382 году — совпало всё вплоть до такой детали, что группа духовенства уехала из Москвы. В нашей игре «духовенство» тоже в определенный момент просто вышло из игры.
— Игра происходила умозрительно или на местности, в костюмах?
— Первая игра была интеллектуальная, она проходила в помещении, группы просто обсуждали свои действия по поводу этого события — всё вплоть до мельчайших подробностей. Часть говорила, что надо уехать, другая часть — «какое там, вы уедете!». Так же было и в Москве в 1382 году, некоторые при приближении Тохтамыша попытались уехать из Москвы, другие начали бросать в них камни, потом их убедили, что чем меньше будет ртов, тем больше шансов уцелеть, тогда уезжавших отпустили. Князь, как и в нашей игре, поехал в Коломну собирать войско.
— И эта подробность у вас тоже сама собой появилась? Может, кто-то все-таки знал историю?
— Нет, что вы, ребятам и в голову не приходило! Когда я прочитал им в подробностях, как описывает эти события Карамзин, они были в шоке. Исторически случилось так: Тохтамыш подошел к Москве, Дмитрий Донской собирал войско, митрополит уехал в Тверь, а горожане выбрали Остея, восемнадцатилетнего литовского князя, и он организовал оборону. Выяснилось, что у Тохтамыша нет стенобитных машин и, следовательно, он не может взять город. Тогда он послал двух других князей, по-моему, рязанских. Они подошли и начали божиться: «Тохтамыш-то, ребята, вам не враг, враг ему — Дмитрий Донской, который в это время в Коломне собирает войско, а Тохтамыш только пришел посмотреть вашу новую крепостную стену, вы ж только что её сделали!» Самое смешное, что ему поверили, открыли ворота, и была большая резня, в результате которой погибло столько же людей, сколько на Куликовом поле — двадцать пять тысяч москвичей было просто-напросто вырезано, всех подряд, включая младенцев. Так вот, если бы я им просто прочитал ребятам Карамзина, то у них в памяти бы ничего бы не осталось...
— Как раз в школе «просто читают», это неинтересно — а так они все прочувствовали на «собственной шкуре»...
— Да, все прочувствовали, как это тяжело — договориться в России насчет хоть чего-нибудь :) Были у нас и другие ролевые игры, уже с антуражем и на лоне природы, например, о приходе Рюрика. Предварительная история такая: у Гостомысла, старейшины, — не новгородского даже, а ладожского, одного из глав союза русских племен, — у него была дочь Урсула, которая вышла замуж за одного из Рюриков. Поэтому, кстати, и пригласили потом княжить именно варяга, внука Гостомысла, когда прервалась княжеская линия. И мы взяли этот момент за основу — вот сами представьте: варяг зачем-то вдруг пошел к нам и взял в жены Урсулу. Мы обыграли, как это могло быть, и придумали такую предысторию: князю приснился сон, что, если он женится на средней дочери Гостомысла, то потом создастся великая империя, которую его потомки будут возглавлять.
— Может быть, на самом деле так и было?
— Может быть, не знаю :) Выяснилось, что варягу очень сложно на Руси жениться на княжне. Княжна долго и упорно пряталась. В общем, эту ситуацию мы разыграли, варягам как следует намяли бока, и они уехали. Без Урсулы. В нашей ролевой игре.
— А сейчас у вас продолжаются какие-то ролевые игры, есть такие планы? К вам могут присоединиться все желающие?
— В данный момент планов у нас нет, мы еще на новый год планы не сверстали — старые уже выполнили, а новых пока не знаю. Конечно, к нам можно приходить всем.
— Ваши ребята, наверное, все имеют пятерки по истории?
— Да нет, что вы. Наоборот, они всегда мне говорят «ой, я ничего не знаю по истории!»
— Как у вас все это построено организационно — вы, как общественная организация, реализуете ваши проекты на гранты? Я знаю, что такие организации существуют еще и на энтузиазме, когда без всяких денег начинается какая-то активность...
— Конечно, мы долгое время так и работали без денег, но в какой-то момент деньги нам дали совершенно иной масштаб, мы смогли работать не в одной управе. Раньше мы работали только на территории Крюково, а сейчас работаем во всем Зеленограде. И понятно, что можно раз-два в месяц поработать бесплатно, но каждодневная работа требует финансовых средств — не могут и ребята, и взрослые работать без средств, что там говорить. Им надо кушать, даже детям.
— Но особенно, наверное, взрослым, которые этим профессионально занимаются?
— И взрослым, конечно. У нас много студентов, особенно в этом году, они занимаются с ребятами. Это наши «выпускники», ведь нашей организации уже семь лет, и всем, кто начинал лет в тринадцать, сейчас уже по двадцать. Можно сказать, они уже во многом профессионалы, они многое повидали как организаторы: представьте себе, каждый день устраивать праздник в одном из дворов на протяжении хотя бы этих девяноста летних дней, и так каждый год. А раньше мы проводили игры не только летом, но и в течение года, правда, по воскресеньям. Но ведь чтобы праздник состоялся, его нужно готовить как следует, и это тоже требует затрат, и понятно, что эта работа должна оплачиваться. Сейчас у нас денег не стало, с грантами тоже... мы, к сожалению, выиграли только один конкурс от префектуры, и в связи с этим у нас все очень здорово сократилось.
Вообще, общественные организации никто не должен финансировать, они сами должны находить финансирование. Конечно, мы финансируемся и за счет членских взносов наших участников. Они зарабатывают какие-то деньги и сдают в качестве добровольного взноса на нашу деятельность. Если бы не было этого, мы, конечно, не выжили бы. За каждое рабочее место в «Перспективе» мы должны перечислить 2100 рублей — по 100 рублей за каждый рабочий день. На это нам не хватает даже тех денег, которые мы выигрываем по конкурсу префектуры. В июне у нас работало 70 человек, в июле 92 человека, на август мы уже устроили 115 человек, но это, к сожалению, не состоялось.
— А почему вы должны заплатить эти деньги Центру занятости? Поясните механизм.
— Система такая: «Перспектива» устраивает детей у себя, но мы должны дать часть денег им на зарплату. Мы не выплачиваем её сами. И если бы у нас не было этих добровольных взносов, мы бы не смогли осилить такие суммы. Знаете, сколько у нас одни налоги съедают? Хорошо, в этом году мы еще по «упрощенке» работаем, это 14,2% процента, а в следующем году, говорят, будет 27%...
Костромской домик и русские в Германии
—Заинтересовала фраза на вашем сайте: «Мы построили домик в Костромской области». Что это за домик?
— Это еще один из наших проектов — историко-этнографическая экспедиция. Она тоже продолжается уже семь лет. Современному горожанину ведь негде познакомиться с жизнью на природе, даже если он выберется на пикник — это не то. А мы едем в самую глушь, в Костромскую область, в Андроповский район, и там разбиваем лагерь около деревни Турилово, на месте бывшей деревни Средниково. Там живописнейшее место — должен сказать, что эхо там слышно двадцать один раз... там три холма, и вот между ними, когда кричишь, эхо. Экология там уже полностью восстановлена, мы пьем воду из речки, там нет никаких отбросов. С нами ездила девушка, у которой большие проблемы с аллергией, пыльцой и прочим — и ничего этого не было за восемнадцать дней, которые она там провела. Природа во многом себя восстановила. Вдобавок там есть деревня, в которой живут милые приятные люди. Раньше мы им помогали, — и сено косили, и помогали его собирать, — но сейчас у них практически не осталось коров...
— Там бабушки и дедушки живут?
— Да, в основном бабушки и дедушки. Была одна молодая семья, но, к сожалению, она сейчас тоже уехала в районный центр Андропово. И в основном там остались бабушки и дедушки, иногда к ним внучата приезжают. И там наши ребята, да и мы все понимаем, как жилось людям в средневековой Руси.
— И чтобы это точнее понять, вы решили построить там дом своими силами?
— Построить дом меня просто вынудили члены нашей организации. Я всегда считал, что нужна палатка и никаких домов. С одной стороны, так проще... Но мы там достаточно часто обсуждаем какие-то вопросы нашей организации: направления развития, как что сделать и прочее. И для этих семинаров нам нужно было хотя бы спокойно где-то разместиться. А там природа, и насекомых никто не отменял, и, когда мы пытаемся обсуждать что-то в нашей открытой столовой — естественно, прилетает очень много желающих...
— Комаров, желающих тоже с вами обсуждать? :)
— Комаров, слепней, которые обсуждать ничего не желают, они только одного желают — нашей крови! :) Они меня просто-напросто вынудили согласиться на строительство дома. Строили мы его всей организацией, сами. Он не из бруса, он щитовой, и этим летом мы его завершили. Хотим его еще чуть-чуть утеплить, чтобы можно было и осенью приезжать. Недавно ездили, там грибы, там хорошо.
— Да, вступайте все в «Средневековый город»! :)
— Да нет, если вы захотите поехать, мы вам с удовольствием расскажем, как туда добраться.
— И отдадите ключи?
— А там ключей нет, там на ключ нельзя закрывать ни в коем случае, потому что дверь сломают. Подумают — что-то там спрятано. Поэтому все открыто.
— Другой частью вашего, завершившегося уже, лета была Германия — Фестиваль традиционной русской культуры. Где вы были, что вы там делали?
— Германия — это давняя задумка. Понимаете, многие ребята живут в России, но не чувствуют себя русскими — ведь все вокруг такие же. Поэтому мысль была такая: если пообщаться с людьми, которые отличаются от нас, то начинаешь понимать, чем ты отличаешься от них, чем они отличаются от тебя, и таким образом будет понятна сущность твоего менталитета, скажем так. Проект замышлялся двояким образом: во-первых, мы поможем своим соотечественникам понять, что в них немецкое, а что русское, и сами разберемся; ну, и во-вторых, узнаем страну и покажем некоторые особенности русской культуры. Таким был первоначальный замысел. Но проблема в том, что просто так с немцами не пообщаешься, существует языковой барьер. Поэтому мы и выбрали партнерами наших соотечественников за рубежом, которые выехали туда, но еще помнят русский язык. Мы с ними списались, потом провели конкурсный отбор, и лучшие из наших ребят поехали проводить Фестиваль традиционной русской культуры в Германии. Мы познакомились с жизнью русских и немцев в разных городах — в Берлине, Дрездене, Нюрнберге, Мюнхене, это была очень познавательная поездка.
— Фестиваль был похож на фестивали каких-нибудь уличных театров? Вы переезжали из города в город, а по дороге давали представления?
— Скорее, это было похоже на ярмарку. В основном фестиваль проходил в Лейпциге, а в других городах мы просто немножко порезвились, скажем так. Иногда выступали и по дороге. Нет, в дороге мы обычно репетировали.
— Как немцы относились к русской культуре?
— Замечательно относились, они с удовольствием участвовали во всем этом.
— Не только бывшие соотечественники, а все подряд?
— Да, в Мюнхене, например, мы провели на улице полтора часа, пока одна наша девушка опаздывала на автобус, и устроили целый импровизированный концерт не концерт, гулянку какую-то: танцевали, играли на баяне, пели. В Гданьске тоже выступили на площади.
— Просто ехали мимо и выступили? Чего зря время терять...
— Да, просто заодно взяли и выступили.
— В итоге ваши ребята осознали, что они русские? Или им интереснее было поездить и посмотреть?
— Не знаю, надо их спросить... Я не знаю, насколько удачна эта поездка, это нужно еще понять, нужно, чтобы прошло некоторое время. Мы только недавно вернулись, 31 августа, пока прошло не слишком много времени. Меня-то быстро вернули из Германии в Россию, объяснив, что на День города у нас будет не большая площадка, а маленькая.
— И все, Германия кончилась.
— Да, я сразу понял: о, я же в России! Это в Германии, если праздник, то площадка должна вмещать нужное количество участников. А потом мне объяснили, что у меня не будет и машины для перевозки оборудования, и тут я окончательно осознал, что я в России :)
Елена Панасенко