Осенью 1899 года в деревне Каменка, в бедной многочисленной семье Тарасовых появился на свет мальчик, названный Михаилом.

Ни родители его — рабочий-железнодорожник Пётр и Пелагея Тарасовы, ни односельчане, ни даже крепко веривший в своего ученика сельский учитель Аркадий Шишков, подумать не могли, что этот щупленький незаметный деревенский паренёк дойдёт до высот государственной власти и будет принимать поистине судьбоносные для страны решения. Каменский дачник — известный театральный художник Борис Кноблок вспоминал о нём в книге «Грани призвания»: «Миша Тарасов — тоненький, слабого здоровья, тихий мальчик, по летам работал на стеклянном заводе в селе Андреевском. Миша редко принимал участие в наших играх, зато поставлял нам красивые стеклянные литые шары. Эти шары служили нам битами в игре в бабки».

С детских лет вынужденный трудиться, мальчик, как и многие из каменских ребят, имел мало шансов окончить даже сельскую школу — детей, едва научившихся читать, родители забирали из классов, ставили к столярному верстаку или иному ремеслу, но ему повезло. «Миша всегда ходил с книжкой, заткнутой за пояс спереди, — вспоминал Кноблок. — Старания Аркадия Ивановича Шишкова привели к тому, что родители Миши, отпустили сына учиться дальше в железнодорожное Крюковское, а затем и в Московское училище».

В 1918 году Михаил записался в Красную армию, а когда Гражданская война кончилась, вернулся в родную Каменку, стал рабочим на Октябрьской железной дороге. В 1924-м он вступил в партию большевиков и пошёл расти, как тогда говорили, по партийной и профсоюзной линии.

Как раз в это время передовые энергичные учителя Каменской школы организовали для поселковой молодёжи клуб и назвали его «Смелей». В клубе, который помещался то в школе, то в лавке торговца Перепёлкина, были кружки — музыкальный, переплётный, спортивный, театральный. После уроков ребята устраивали читки пьес, репетиции, ставили спектакли по пьесам Островского, Грибоедова, Пушкина. Один из организаторов клуба комсомолец Георгий Дудоров вспоминал: «На клуб подростков „Смелей“ ещё при самом его зарождении обратил внимание Михаил Петрович Тарасов, уже занимавшийся какой-то большой работой в Москве, скоро ставший затем Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. Тогда, при начале организации клуба, Тарасов, только что вернувшийся с фронта, демобилизованный из Красной армии, некоторое время активно помогал в организации и работе клуба. Очень помнятся его советы и помощь при попытке организовать клуб молодёжи в деревне Каменка, где он проживал в те годы, где долго жили его родители и его родные».

Итак, Михаил Тарасов уверенно двигался вверх по партийной и профсоюзной лестнице и к концу 1930-х годов дорос до председателя ЦК профсоюза рабочих железных дорог Центра.

В скудных биографических сведениях о Тарасове есть только один факт, связывающий его с Украиной. В годы Великой отечественной Михаил Петрович руководил работами по эвакуации населения и предприятий Украины. Перед началом войны на Украине были сосредоточены многие военные мощности — без них армия оказалась бы на «голодном пайке» буквально во всём — от портянок до танков. К примеру, Харьковский паровозостроительный завод — колыбель знаменитого танка Т-34.

Эвакуация предприятий подразумевала демонтаж оборудования, погрузку на эшелоны и отправку на восток. Тут опыт «матёрого» железнодорожника, каким был Тарасов, оказался бесценным — ведь в пиковые моменты для эвакуации задействовали до половины всего вагонного парка СССР! Только для вывоза оборудования завода «Запорожсталь» потребовалось восемь тысяч вагонов. За четыре месяца с июля по октябрь 1941-го в тыл вывезли более 550 крупных промышленных предприятий, свыше 6 миллионов голов скота, почти 2 миллиона тонн зерна, тысячи тракторов, автомашин и 3,5 миллиона людей.

Еще до окончания войны в 1944-м Тарасов стал большим профсоюзным боссом, в 1947-м занял пост председателя Верховного Совета РСФСР — высшего органа государственной власти в России, а 1950 по 1959 год — возглавил Президиум Верховного Совета РСФСР.

«Неожиданно я встретился с ним при вручении мне в 1955 году диплома о присвоений звания заслуженного деятеля искусств РСФСР, — вспоминал Борис Кноблок. — Вручив его мне, Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР тихо меня спросил: „Что, Боря, не узнаешь, что ли? Видно, забыл Каменку“.— „Миша?!“ — Это был Михаил Петрович Тарасов — каменский мальчонка, когда-то работавший на стеклянном заводе. Вот уж поистине рабоче-крестьянская власть — пример, ошеломивший меня своей ощутимо-кровной реальностью! После этой неожиданной встречи мы встречались много раз».

Чтобы понять логику дальнейших событий, нужно разобраться, что представляла собой государственная машина, одним из важных винтиков которой был Михаил Тарасов. После смерти Сталина началась борьба за власть. Предпринятые им незадолго до того попытки отодвинуть от реальной власти КПСС и передать управление страной Совету министров (за КПСС оставалась идеология, агитация и пропаганда и подготовка кадров) не были поддержаны его фактическими приемниками. Власть перешла в руки четырёх человек: Маленкова, Берии, Хрущёва и Булганина.

Маленков, будучи уверен, что главная структура — это теперь Совет Министров, стал его председателем. Берия возглавил министерство госбезопасности. Он и Маленков были сторонниками идеи Сталина о передаче власти Совмину. Им противостояли Булганин и Хрущёв, ставший первым секретарем ЦК КПСС и заинтересованный в том, чтоб вся полнота власти осталась за партией.

После заговора, жертвой которого летом 1953 года пал Берия, главным противником Хрущёва стал Маленков. Их борьба была противостоянием исполнительной власти и партийной верхушки. В стране продолжал действовать принцип коллективного руководства. Хрущёв ещё не был «хозяином» страны, он только готовился к захвату власти. Для этого ему требовалось, во-первых, заменить Маленкова «своим» человеком — это удалось в феврале 1955 года, когда главой правительства стал Булганин, а во-вторых — избавиться от сталинских соратников и самому стать главой Совмина — это произошло в 1958-м.

А в 1954-м Хрущев ещё не имел достаточного влияния, чтобы единолично решать вопрос административного переподчинения Крымской области. Поэтому расхожее мнение, что Хрущёв отдал Крым Украине, не соответствует исторической истине — это было коллегиальное решение советского руководства, и без участия представителей «сталинской гвардии» Кагановича, Молотова, Ворошилова, Булганина, Микояна и прочих, оно бы не состоялось. Более того, сегодня не известно ни одного официального документа, говорящего о персональной ответственности Хрущёва за передачу Крыма.

Позже народная молва приписала это решение Хрущёву, поскольку Маленков после 1957 года был вычеркнут из истории страны. А Хрущёв остался в памяти потомков как сумасброд, принимавший волюнтаристские непродуманные решения, в том числе и по Крыму.

Точного ответа на этот вопрос нет — есть лишь версии историков, и многие сходится на том, что инициатором был Хрущёв. А зачем ему это? Здесь тоже нет единодушия.

Например, известный крымский историк профессор Сергей Юрченко считает, что масштабные инфраструктурные проекты по послевоенному восстановлению Украины и Крыма (в частности постройку Каховского водохранилища и Северо-Крымского канала) было удобнее вести в рамках одной республики, с которой полуостров связан экономической и географической логистикой. Другие историки называют этот довод несостоятельным, указывая, что СССР представлял собой единый народнохозяйственный комплекс.

Американский историк Уильям Таубман полагает, что Хрущёв хотел передать Крым в состав Украины ещё в 1944 году после высылки с полуострова татар, обвиненных в пособничестве фашистам в дни оккупации. Крым, по его мнению, нуждался в украинских крестьянах, которые заняли бы место крымских татар. Переселенцы из северных областей России будто бы жаловались Хрущёву, что их обманом заманили на полуостров, где не растут ни картошка, ни капуста. «Там южане нужны, кто любит садочки, кукурузу, а не картошку», — якобы сетовал он. Опять-таки непонятно, что же мешало переселению южан?

Нередко Хрущёва представляют «записным украинцем», отдавшим российскую территорию соотечественникам «из симпатии». Но эта «причина» не выдерживает критики — Хрущёв русский, родился в Курской области, и на Украину он был направлен только в 1938 году для проведения партийных «чисток».

Отметим важный момент. Сейчас принято говорить о Крыме, как о «подарке» — это стало устойчивым мифом, отложившемся в коллективной памяти россиян: Хрущёв Украине Крым «подарил». Но после депортации татар полуостров находился в крайне тяжёлом экономическом положении — это был не богатый цветущий курорт, а «дотационная территория», которую нужно было восстанавливать. И украинцы воспринимали тогда присоединение Крыма как обузу, а вовсе не подарок.

Лучше всего укладывается в логику борьбы за власть следующая версия. Историк Андрей Фурсов, считает, что наиболее вероятной причиной передачи Крыма было стремление Хрущёва получить поддержку украинской парторганизации, которой он руководил перед войной: «В 1930-е годы в период чисток Хрущёв лихо „поураганил“ на Украине. И „царский подарок“ республике был сделан для того, чтобы „замолить грехи“».

На Украине Хрущёв проявил себя как «стахановец» террора, от его «художеств» по оценкам историков пострадало более 150 тысяч человек! Примерно треть из них, по словам Молотова, отправились в мир иной. Он забрасывал центральное руководство жалобами на занижение репрессивных «лимитов» для Украины. В книге Ричарда Косолапова «Слово товарищу Сталину!» приводится записка Хрущёва из Киева: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных. А Москва утверждает не более 2-3 тысяч. Прошу вас принять срочные меры. Любящий Вас Н.Хрущёв». На что Сталин наложил резолюцию: «Уймись, дурак!»

После смерти Сталина была создана комиссия по сталинскому архиву, её возглавил Хрущёв. И первым делом он уничтожил документы, связывающие его с террором. Было сожжено 11 мешков бумаг. Но на Украине такие документы оставались. Поэтому весьма вероятно, что передача Крыма была попыткой «купить» тех людей, которые могли выйти и свидетельствовать против Хрущёва, разоблачив его как палача.

В борьбе за власть Хрущев, (в отличие от Маленкова, который вслед за Сталиным делал ставку на русские кадры), опирался на этно-национальные правящие группы. Он наделял властью местные «коренные» кадры, и они его поддерживали. Ту же цель преследовало и установление новых границ республик. Например, Казахстану передали целый ряд районов оренбургской и омской областей, населенных в основном русскими. И сегодня Северный Казахстан — зона, где живёт в основном русское население. Крым был частью этой политики.

Одним из самых заметных событий 1954 года явилось празднование 300-летия воссоединения Украины с Россией. 18 января 1654 года (по новому стилю) Переяславская рада во главе с гетманом Запорожского войска Богданом Хмельницким приняла исторический акт «быть с Москвой» и обратилась к России с просьбой принять Украину в её состав. Через 300 лет после этого события пышно отмечался трехвековой юбилей.

Этот повод пришёлся как нельзя к месту — он позволял красиво обставить передачу Крыма.

«Судьбоносное решение» — отдать Крым Украине, было принято на первом же после юбилейной даты заседании Президиума ЦК КПСС, оно состоялось 25 января. Разумеется, в официальных документах праздничный повод не упоминался, однако позже на заседании Президиума Верховного Совета СССР он был озвучен, и тон на нём задавал наш земляк Михаил Тарасов. Но не будем забегать вперёд.

По традиции тех лет важнейшие государственные решения сначала рассматривали на заседаниях Президиума ЦК КПСС, и потом, в случае одобрения, передавали для утверждения высшими органами Советов. Так было и с Крымом.

Вопрос о передаче Крымской области вынесли на заседание Президиума ЦК. В повестке он значился под проходным одиннадцатым номером. Президиум ЦК КПСС был органом, руководившим делами партии (и государства) между пленумами. На заседании присутствовали все члены Президиума ЦК, кроме Молотова, а также секретари ЦК. Председательствовал, кстати, не Хрущёв, а Маленков — именно его должность считалась верховной.

Рассмотрение 11-го вопроса не заняло много времени. Стенограммы выступлений нет, поэтому невозможно сказать, принимал ли Хрущёв участие в обсуждении. Завершилось оно открытым голосованием, где сторонники Маленкова, выступавшего против, оказались в меньшинстве. Постановили «утвердить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР». В архиве аппарата Президента России хранятся протокол этого заседания под № 49, выписка из него с формальной визой Хрущёва и три варианта этого указа (два черновых и чистовой).

Итогом заседания стало строго секретное постановление ЦК КПСС по данному вопросу, где было рекомендовано России и Украине подготовить необходимые документы для решения крымского вопроса. Выписку из него получил и председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Михаил Тарасов. Его ход был следующим.

5 февраля 1954 года Президиум Верховного Совета России под председательством Михаила Тарасова собрался на заседание, где рассмотрел странный документ — постановление Совета Министров России о передаче Крыма, изданное в тот же день.

«Начиналось послание Совмина, — отмечает историк и журналист Алексей Богомолов, — с совершенно некорректной формулировки: „Учитывая территориальное тяготение Крымской области к Украинской ССР…“ Интересно, что до этого случая словосочетание „территориальное тяготение“ использовалось только в научных статьях при описании стремления мелких населенных пунктов быть ближе к тому или иному городу».

Странным было и само обращение Совмина в Президиум ВС России по такому вопросу. Тогдашняя Конституция РСФСР (ст. 33) не называет в числе полномочий этого органа право решать вопросы территориальной целостности республики. Тем не менее, вопрос рассмотрели и постановили передать Крымскую область из состава России в состав Украины.

Как мы видим, Михаил Тарасов и руководимый им орган пошёл на превышение своих полномочий. Но почему? Запомним этот вопрос — ответ на него будет дан ниже. А пока посмотрим внимательно на протокол этого заседания.

Историки считают принятое на нём решение дважды незаконным, поскольку по Конституции РСФСР (ст. 31) в состав Президиума ВС республики входило 37 человек, а на заседании присутствовало всего 15 — меньше половины. Иными словами, кворума для принятия решения не было. Тем не менее, то решение стало отправной точкой для дальнейших событий.

Следующий акт исторической драмы разыгрался 19 февраля. В этот день в пять часов вечера собралось заседание Президиума Верховного Совета СССР, созванное маршалом Ворошиловым. Оно было заранее расписано как по нотам: кого пригласить, кто за кем будет говорить речи, кто выступит с одобрением. Сценарий этого «спектакля» (как и другие документы, относящиеся к передаче Крыма) был опубликован в 1992 году в 1-м номере журнала «Исторический архив».

Тон на заседании задал Михаил Тарасов, которому Ворошилов сразу дал слово. Тарасов, напомнил о «знаменательном событии» — 300-летии воссоединения Украины с Россией, к которому неофициально и была приурочена передача Крыма. Мотивы в его речи были формальными: «Учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР, а также имея в виду согласие Президиума Верховного Совета Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР считает целесообразным передать Крымскую область в состав Украинской Советской Социалистической Республики».

Остальные речи тоже носили формальный характер. Украинский коллега Тарасова Демьян Коротченко в ответ выразил «свою сердечную благодарность великому русскому народу за исключительно замечательный акт братской помощи». Другие ораторы отметили, что «такое решение возможно только в нашей стране, где нет национальной розни и национальных противоречий» и что это «свидетельство братской дружбы между народами».

Завершая формальное 20-минутное заседание, Климент Ворошилов пророчески заметил (сам того не понимая): «И в далёком, и в недалёком прошлом враги неоднократно пытались отнять у России Крымский полуостров, использовать его для грабежа и разорения русских и украинских земель, создать там военную базу для нападения на Россию и Украину…»

В итоге на заседании было принято историческое постановление о передаче Крыма.

Этот документ, как и предыдущие, также был принят в нарушение основного закона. В статье 49 Конституции СССР, где детально изложены полномочия Президиума Верховного Совета страны, нет права изменять границы союзных республик. Издав Указ «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР» — этот орган так же превысил свои полномочия. Тем не менее, передача Крыма состоялась на основании именно этого документа. А 19 февраля 1954 года — считается официальной датой передачи. Указ вступил в силу после опубликования в прессе.

Почему Президиумы Верховных Советов России и Советского Союза превысили свои полномочия при передаче Крыма? Разве Михаил Тарасов и Климент Ворошилов, которые их возглавляли, не понимали, что нарушают основной закон страны? В такое едва ли можно поверить.

Дело в том, что превышение полномочий Президиумами в решении территориальных вопросов было устоявшейся практикой в стране. Единственный орган, который вправе был решать такие вопросы — Верховный Совет СССР. Но он собирался всего два раза в год, а в промежутках его Президиум, согласно Конституция, издавал указы, имеющие, по сути, силу закона. Большинству этих указов утверждение Верховным Советом и не требовалось — они не касались изменения Конституции. Но даже если конституционные вопросы затрагивались, Президиум легко шёл на превышение полномочий и принимал решения, которые позже узаконивались на сессиях Верховного Совета СССР.

Подчас это затрагивало территориально-административное устройство союзных республик, зафиксированное в тексте Конституции СССР. Так, к примеру, по Указу Президиума Верховного Совета СССР в 1954 году в РСФСР практически в один день возникли Арзамасская, Балашовская, Белгородская, Каменская и Липецкая области.

Обратите внимание на дату — решения по этим вопросам принимались в те же дни, что и «Крымский передел». И были утверждены «чохом», в один день одним Законом СССР от 26 апреля 1954 года «Об утверждении Указов Президиума Верховного Совета СССР», где передача Крымской области из состава России в состав Украины была всего лишь одним из пунктов обширного перечня подобных перемен.

Таким образом, Верховный Совет СССР реализовал своё право на изменение границ между Россией и Украиной и вернул ситуацию в правовое поле. По мнению руководства СССР, ничего необычного в законодательном оформлении передачи Крыма не было. Все эти нарушения и превышения, о которых твердят историки, являлись тогда обычной юридической практикой, сложившейся ещё в сталинские времена. Перекройка границ между республиками, краями и областями, учреждение новых и упразднение прежних в послевоенном СССР было делом заурядным. После войны экономический и демографический «ландшафт» страны сильно изменился и закон так или иначе должен был поспевать за реалиями.

Согласно статье 16 Конституции РСФСР — «территория РСФСР не может быть изменяема без согласия РСФСР». Но кто мог дать такое согласие? Даже высший законодательный орган России — её Верховный Совет не имел таких полномочий. Как ни парадоксально, в РСФСР не было органа, наделенного правом изменять территорию республики или давать согласие на её изменение. Но это не противоречие в Конституции, как может показаться.

Единственный безупречный с правовой точки зрения способ получения согласия России на передачу Крыма Украине — состоял в проведении всероссийского референдума на эту тему, да и то в случае его положительного результата. Президиум Верховного Совета РСФСР во главе с Тарасовым имел конституционное право «производить всенародный опрос (референдум)», и по закону должен был его провести.

Почему же не провели? Потому, что ни Конституция, ни законодательство России тех лет не описывали правовой статус и юридические рамки референдума — это была «мёртвая» правовая норма, на деле не применявшаяся.

Первый всенародный референдум в истории РСФСР — о введении поста президента — был проведён 17 марта 1991 года, по сути, уже в другой России, одновременно с единственным за всю историю СССР всесоюзным референдумом — о сохранении СССР.

А сам Михаил Тарасов через пять лет покинул пост председателя Президиума Верховного Совета и в 1970 году умер. А законопроект, где действия Тарасова и его коллег называют «политическим преступлением», пока в самом начале рассмотрения.