У зеленоградской писательницы Ирины Алымовой вышла новинка: фантастическая книга для подростков «Кравля. Твой страх в другой реальности». События с героями-старшеклассниками происходят в двух реальностях Зеленограда и окрестностей. В книге фигурирует Научно-исследовательский институт, Чёрное озеро и агробиостанция в Чашниково.
Новинка только вышла и уже включена в список участников знаковой московской ярмарки Non/fiction в декабре и известной международной книжной ярмарки во Франкфурте, которая соберёт приоритетные книжные новинки со всего мира уже в октябре.
История про «Кравлю» начинается с посвящения Зеленограду: «…когда-то скрытому со всех карт городу высоких технологий среди лесов». Возрастная маркировка книги: 12+, повествование ведётся от лица то девушки, то парня. Книга средняя по объёму для целевой аудитории — чуть больше двухсот страниц.
В сюжет вплетены запуск адронного коллайдера, таргет-хантинг (захват личных данных в соцсетях), биоэксперименты и биокатастрофа, перемещение по реальностям, подростковая музыкальная и книжная культура, мистика, мифология и нумерология. Книга, адресованная подросткам, уже заинтересовала и взрослую аудиторию.
Книга уже продаётся на Озоне, в Лабиринте или «Читай-городе».
«Кристина избегает внимания и живёт в тени, стесняясь того, что у неё „только половина лица“. Проблема — в гигантской родинке, которую восьмиклассница мечтает удалить, чтобы начать жить полноценно. Увы, такая операция стоит очень дорого. Столкнувшись с буллингом от звезды старших классов, Кристина получает „контрольный удар“ — отец буквально пропадает при запуске адронного коллайдера. Руководство научного центра и полиция замалчивают обстоятельства и практически бездействуют, поэтому девочка решает сама разобраться, что произошло и где отец. Вместе с тремя парнями Кристина пробирается в Научный центр… Случайно запущенная реакция переносит ребят в параллельную реальность. Теперь школьникам предстоит не только разобраться, куда же пропал отец Кристины, но и побороться за собственную жизнь и возможность вернуться домой. Местное сообщество ведёт себя странно, городской мир разрушается, природа становится неузнаваемой, на каждом шагу поджидает опасность, а встреча с ужасной Кравлей может моментально обречь на гибель. При всём этом подростки остаются подростками, пересматривают приоритеты, ищут опору и уверенность в самих себе, дружбу и даже любовь».
Папа приходит с работы поздно, к ночи. Несколько раз даже ночевал в НИИ. Красивое, космическое здание — голубые алюминиевые панели, большие зеркальные окна, которые смотрят на прохожих, но видят не людей, а далёкие миры, скопления звёзд, галактики. Фасад второго этажа выступает вперёд, крепко стоит на столбах-ногах: словно космический корабль вооружён, оборудован защитными пушками, защищает своё нутро, горящее ядро. И в этом неприступном корабле куда-то летит (так давно летит!) мой папа.
Недавно папа принёс фотографию: группа «инопланетян» в «чистой комнате» института. Место для сверхточных исследований, в которое не должна проникнуть ни одна пылинка. Голубые и белые комбинезоны — от щиколоток до плотных капюшонов. Синие бутсы на ногах. Белые перчатки, маска на лице. Ни кожи, ни волос не видно. Папу можно угадать только по глазам. Счастливые глаза первооткрывателя.
Мне хочется говорить с ним, раньше мы много разговаривали. О том, что время — это физика, и свет — физика, и даже любовь — физика (точнее, химия — химическая реакция). Мне нравилось, что «по науке» всё меняется, взаимодействует, движется. Если движется, значит и у меня сдвинется, изменится. Ночь уходит, приходит день. Ночь — мой капюшон. Почему же он никуда не уходит, не исчезает из моей жизни…
Сейчас папина физика полностью сконцентрировалась в науке, утратила искрящийся флёр «любовь — это тоже физика». И физика моей жизни застыла, завязла в киселе неизменных дней, в папиной отстранённости. Папины глаза — как окна в его НИИ: смотрят, но видят не тебя. А что-то большее, что-то дальнее.
— Если тебе важно, мы найдём вариант, заработаем денег, а пока…, — когда-то обещал папа и щекотал мне подмышки, — пока просто представь, что родинка — это воздушный шар, он надувается-надувается-надувается… иии… поднимается со щеки и улетает всё выше и выше и выше…".
— Потому что горячий воздух легче холодного! — хихикала и отбивалась от щекотки я.
Папа «надувал шарик» — дул тёплым дыханием на родинку. И я верила, что родинка улетит.
Теперь папино дыхание полностью принадлежит науке. Его волосы обнимает защитный капюшон, плечи — защитный комбинезон. Кого защищает комбинезон? Папу от науки — или науку от папы? А может, папу — от меня, домашних проблем и семьи?
— Кристин, понимаешь, мы создаём адронный коллайдер! Это невероятно! И это реально! Мы делаем шаг, который войдёт в историю науки и даст человечеству ответы на вечные вопросы!
— Да, пап, я понимаю. Только когда мы сможем накопить на операцию?
— Понимаешь, сейчас такое время, такое… особенное! Я не хочу даже думать о меркантильном, это так неправильно, я хочу послужить науке достойно. Но, возможно, наверное, нам дадут какую-то премию после запуска. И ты сможешь…
— Пап, нужно много. Я уже узнавала.
— Кристин, будут ещё премии, может, у мамы тоже. Но пойми, ну правда, мне пока не до этого. Я всеми мыслями там, в НИИ! Ты уже взрослая — пойми.
И я понимаю, я действительно повзрослела. Папина любовь стала «чистой комнатой» — сюда можно заходить только с мыслями и разговорами о науке, спрятав под безупречно-белым комбинезоном свою слабость, боль, сомнения, просьбу о помощи, тленность, человечность.
***
О других книгах Ирины Алымовой — на её сайте