В студии Zelenograd.ru генеральный директор зеленоградской компании «НТ-МДТ» Виктор Быков.

— Перед эфиром я посмотрел на вашем сайте последние новости. Складывается впечатление, что у вас все прекрасно. Вы лично и ваша продукция получаете престижные награды. За 2010 год трехкратный рост поставок в США, за первое полугодие 2011 года трехкратный рост поставок в Китай. В результате чего такой бурный рост? Первая мысль — база низкая, раньше продавали мало, поэтому наблюдается трехкратный рост. Как на самом деле?

— Уже с 2008 года мы занимаем по объемам продаж вторую позицию на рынке, поэтому уже никак нельзя назвать базу низкой, она все-таки приличная.

Рост связан со многими делами. Во-первых, наша цель — это мощная агрегация и создание хорошей инфраструктуры. Никто у тебя не будет покупать продукцию, если вдруг возникнут сомнения относительно возможности сервиса, возможности получать новые версии программного обеспечения и будет неверие в то, что ты действительно по-настоящему инновационный.

За последнее время мы постоянно и уже достаточно хорошо участвуем в конкурсах на лучшую инновационную разработку в мире. В США есть журнал «Research and Development». Он каждый год собирает данные и проводит очень серьезный анализ поданных разработок, там примерно 70 экспертов и ничего нельзя купить в принципе. Уже третья наша разработка признается лучшей инновационной разработкой года. Сейчас мы сделали для системы образования специальный прибор, который называется «Наноэдьюкатор II». Он красивый, надежный и очень хороший. Он в очередной раз стал лучшей инновационной разработкой. До этого, в 2009 году такой разработкой стал полностью автоматизированный зондовый микроскоп «Солвер Некст». В 2006 году мы получили приз за «Интегра спектра», мощнейший прибор, который сейчас очень широко продается во всем мире. Он довольно дорогой, тем не менее, он лучший, поэтому наиболее серьезные люди хотят приобрести такой прибор, взаимодействовать с нами. Все это — увеличение распознаваемости на рынке. Наше предприятие в год участвует на всех ведущих конференциях и выставках при этих конференциях везде: и в Соединенных Штатах и в Европе, в Китае, в Японии и в России, естественно. У нас очень мощные, хорошие стенды, потому что нельзя ожидать случайного успеха. Все-таки мы существуем уже 22 года. О какой случайности можно говорить?

— Если говорить о надежности, о последующем сервисе, о поставках запчастей и так далее, ваших потребителей не отпугивает то, что «НТ-МДТ» российская компания?

— Не отпугивает, потому что мы сделали инфраструктуру. Её центр в России. Но, например, сервисный центр у нас в Ирландии. Барьеры до сих пор объективно существуют, мы не можем держать здесь сервисные центры для других стран, кроме СНГ. Слава богу, хоть СНГ стал у нас без таможенных границ. Просто у нас создана инфраструктура, которая вовремя и достаточно надежно обеспечивает быстрый хороший сервис по всему миру. Кроме того, у нас хорошо поставлен онлайн-сервис, через интернет ребята смотрят, советуют, можно перехватить управление приборами.

— Есть приложения для iPhone...

— Да, для iPhone, iPad — все есть полностью.

— Ваши потребители имеют дело не с вами как центром разработки, а с вашей дилерской и сервисной сетью по всему миру?

— Они имеют дело с нами. Это не их дело знать, где конкретно что делается. Они имеют дело непосредственно с нами, с нашими базами данных, с нашими людьми, которые здесь сидят. А выполняются процедуры организмом. Собственно, этот организм компании необходимо было делать, распределив его по возможности по всему миру. Так делают все, не только мы. У нас сейчас два офиса в Соединенных Штатах, офис в Ирландии, в Голландии, в Китае. Это компании, которые работают под нашим прямым управлением.

— Лидера на рынке догоняете?

— Да, конечно. В 2008 году у лидера было 39%, за прошлый год стало 31%. У нас было 14%, стало 16%. Потихоньку разрыв сокращается.

— Недавно было сообщение о совершенно новом продукте на рынке — нанодефектоскопе, который вы собираетесь делать. Как сейчас двигается этот проект?

— Наши проекты двигаются в плановом порядке. У нас прямое взаимодействие с Петербургским университетом. Есть специальный проект, который был открыт по 218 постановлению [правительства РФ от 09.04.2010 «О мерах государственной поддержки развития кооперации российских высших учебных заведений и организаций, реализующих комплексные проекты по созданию высокотехнологичного производства»]. Университет делает приложение для идентификации дефектов, мы — само железо, программное обеспечение и т.д. Окончание этого проекта ожидается в следующем году, и мы надеемся на заинтересованность со стороны нашего потребителя — «Газпрома», нефтяных компаний.

— Как я понимаю, этот проект реализуется при государственной поддержке? Какая-то часть финансируется государством?

— Да, половина финансируется государством. Но государство финансирует не компанию, оно дает деньги в компанию, и мы их отдаем в университет. То, что необходимо делать у нас, мы делаем за свои деньги. То, что к этому проекту необходимо делать вовне — в университете, делается за государственные деньги.

— Наши предприятия микроэлектроники все время говорят о необходимости государственной поддержки в той или иной степени.

— Правильно.

— Насколько она важна для вас, для вашей отрасли, для приборостроения?

— Безусловно, она важна всем высокотехнологичным компаниям. Для того чтобы удерживать позиции на рынке, нужно вести очень большое количество новых разработок, и часто не хватает собственных оборотных средств. Кроме всего прочего, вы правильно сказали, что наблюдается мощный рост, и у нас в том числе. Возникает вопрос: а как поддерживать этот рост? Скажем, ты получил заказ, его же надо выполнить, правильно? Следовательно, нужны относительно дешевые кредиты. Если рассматривать наши учетные ставки у банков, они не самые маленькие в мире. Это с одной стороны. С другой стороны, для кредитов очень важны гарантии, и государственная поддержка госгарантиями тоже исключительно важна.

— То есть государственная поддержка это необязательно прямые вливания, не защита рынка, о чем говорят производители микроэлектроники?

— Необязательно прямые вливания. Конечно, очень интересно, когда государство само заинтересовано в соответствующих разработках. Например, сейчас прорабатывается вопрос продвижения товара, и государство в лице министерств оказывает нам в этом поддержку. Сделан этот самый «Наноэдьюкатор», признанный лучшей инновационной разработкой года в мире. Но об этом должны узнать все те, кому он в принципе может быть нужен. Министерство науки устраивает так, что он становится известен для тех конкретных потребителей. Например, завтра мы проводим выставку в академии переподготовки преподавателей для школ. Там принимают участие не только школы, но и вузы, и им будут показаны возможности «Наноэдькатора». Им сейчас отпускаются деньги, но они же должны знать, на что их потратить. Предположим, если приобретается какая-то техника, у которой есть определенный уровень сложности, то человек должен быть уверен, что его не бросят.

— Должны быть методические разработки, обучение. Это тоже есть?

— Конечно, это существует.

— Может быть, Минобрнауки надо просто закупить тысячу «Наноэдьюкаторов», и дело с концом?

— Так нельзя делать, законы не позволяют. Ну и допустим, оно закупит «Наноэдьюкаторы», но это еще не конец. Их нужно поставить в нужных местах, чтобы люди захотели ими пользоваться. Это целая система. К примеру, у нас сейчас открыли сто с лишним центров в университетах и штук сорок в школах, в сумме 140 центров по обучению новых технологиям, нанотехнологиям. Ребята должны привыкнуть, что визуализация чего-то малого это обычное дело. Привыкли же, что есть микроскоп, в который можно увидеть микробы, не видные глазу, и ни у кого не возникает сомнения в их существовании. «Наноэдьюкатор» должен стать таким же обыденным прибором, как микроскоп. К этому надо привыкнуть. Сейчас этот процесс идет.

— Если продолжить разговор о частно-государственном партнерстве, есть еще один проект, в котором вы участвуете, это зеленоградская Особая экономическая зона, резидентом которой вы являетесь. Как идет освоение вашего участка в Алабушево?

— Пока оно ещё не идет. Если мы сейчас поедем в Алабушево, увидим там голое поле и больше ничего.

— Коммуникации под землей подведены.

— И все. А что ж не строят там?

— То есть вы не начинаете проектирование, пока...

— У нас есть проект уже, но для того, чтобы компании начали строить, нужно решить целый ряд вопросов. Один из них это долгосрочное ипотечное кредитование, должны быть достаточно дешевые кредиты. Компании не могут строить и нигде в мире не строят никаких площадей без привлечения соответствующих заемных денег. Решен у нас вопрос с дешевой ипотекой? Нет. Оттого, что он не решен, никто там ничего и не строит.

— Я слышал, что есть такие схемы, когда предприятие делает проект, получает разрешение на строительство и уже под это может получить деньги на строительство.

— Под какой процент?

— Не знаю.

— А я знаю, что он просто непригоден. Не зря же там нет никакого строительства. Этот вопрос ключевой. Если действительно есть воля на развитие этих зон, в том числе нашей зоны, то вопрос с дешевой ипотекой обязан быть решен, чтобы предприятия в принципе могли это делать. Скажем, есть развивающиеся структуры, как наша. Она сильно развивается. Если что-то растет, ему нужно питание, иначе оно не может расти. Потому, естественно, все деньги из прибыли вкладываются в развитие. Деньги в площади это замороженные деньги, поэтому для них правильный сектор это дешевая ипотека. Будет решен этот вопрос — все, предприятия будут строить, вкладывать какие-то ресурсы, потому что это вложение ресурсов, человеческих в том числе. Мы понимаем, что переезд из квартиры в квартиру, освоение новой комнаты это серьезнейшее отвлечение ресурса. А здесь — это же не что-то передвинуть из угла в угол, у нас предприятие не такое, что перенес компьютер с места на место и всё хорошо. У нас не так.

— Значит, потребность есть, но возможности из-за недоступности ресурсов нет?

— Это верно. С одной стороны, нет «железной» потребности. Принципиально площади есть, они не очень удобные, но позволяют нам пока жить и развиваться. Они арендованные, но, тем не менее, для нас сейчас это гораздо дешевле, чем отвлечение ресурса на строительство. Я повторю, ключевой вопрос это дешевая ипотека. Будет он решен — всё.

— Вы говорите, что ваша компания сильно развивается. Насколько остро для вас стоит вопрос привлечения и воспитания молодых специалистов. Насколько хорошо это дело поставлено в МИЭТе? Я смотрел на сайте вашей компании список победителей последней олимпиады по нанотехнологиям. Среди них есть разные вузы, а МИЭТа нет.

— Они не участвовали просто.

— Почему?

— Бог его знает.

— Казалось бы, для вашей компании МИЭТ должен быть ключевым вузом, поставляющим новых специалистов.

— Он и есть ключевой для нас вуз. У меня много работает ребят с МИЭТа. Подготовка поставлена. Есть замечательный профессор Владимир Неволин [руководитель научно-образовательного центра «Зондовая микроскопия и нанотехнология» МИЭТ]. У него стоит первый сделанный фаб, может не лучший, но тем не менее, он первый и не худший. В свое время у него открыли и подарили — денег тогда не было — сканирующий зондовый микроскоп для подготовки специалистов. У него сейчас есть целая линия приборов, идет постоянная подготовка ребят, в этом плане никаких вопросов нет.

Если говорить про олимпиады, их начал факультет материалов при МГУ. Он выступил в качестве инициатора, а дальше олимпиада потихоньку стала разрастаться, хотя в прошлом и позапрошлом году количество участников было примерно одинаковым, роста уже не наблюдалось. Ребята в МИЭТе могут и не знать ни о каких олимпиадах. Ну и сейчас трудно сказать, мотивированы ли они на это дело. Может быть, и нет.

— В целом как вы оцениваете уровень подготовки студентов в МИЭТе?

— Нормальный уровень подготовки, вуз-то хороший и оборудован хорошо, и преподаватели хорошие. Мы же видим, это не что-то страшное, все нормально.

— В завершении разговора хотел спросить насколько вообще подходит Зеленоград как среда для развития высоких технологий, для того, чтобы привлекать сюда ученых и молодых специалистов, чтобы им было здесь хорошо и удобно работать и жить? Чего здесь не хватает?

— Нужно понимать, что высокие технологии требуют самых сильных мозгов, всегда должна быть конкуренция за мозги. Скажем, если посмотреть на наших зеленоградцев, которые достигли определенных успехов, то очень мало кто из них родился в Зеленограде, потому что Зеленограда тогда не было. У меня в компании работают ребята из самых разных мест: из Прибалтики, Сибири, — откуда только не работают, потому что важным для нас являются мозги. Если говорить про привлечение сейчас мозгов, то этой политики в Зеленограде пока нет.

— Как системной политики?

— Да. Для этого нужно опять же решить вопрос с относительно дешевым жильем. Пускай оно будет эконом-класса, но это будет жилье. Здесь так же, как, впрочем, везде в Москве, даже съем квартиры дорогой. Где здесь общежития для аспирантов? Миэтовские все переполнены. Вопрос в плане жилья на 100% не решен. Был проект «Молодежный дом», но второго такого проекта нет.

Жилье нужно, пускай оно будет ведомственным, например, главное, чтобы оно было доступно по более-менее удовлетворительным ценам для молодых ребят.

Это одна из серьезных проблем. Это с одной стороны. Если говорить о развитии предприятий, то очень хотелось бы, чтобы наши мощные предприятия — и «Микрон», и «Ангстрем», — получше себя чувствовали на своих рынках. Но для этого нужно строить систему, нужно, чтобы здесь были и производители конечной техники. Трудно ожидать быстрого превращения Зеленограда в Сингапур. Там 16 мощных заводов, а в Зеленограде никогда не было столько.

Заводы не встроены хорошо в систему, как-то это дело развивается, но сказать, что очень хорошо, пока не скажешь. Хотелось бы лучше. Я думаю, этого хотелось бы и руководству предприятий, безусловно. Нужна государственная поддержка, она совершенно необходима для электроники в особенности. Это важная штука. Это с одной стороны. С другой стороны, развитие дизайн-центров это совершенно нормальное дело, чтобы здесь концентрировались мозги и конечное производство, конечный выпуск интегральных схем. Скажем, часть той же самой адаптивной логики, про которую я говорил, можно делать в том же Сингапуре, а финальную часть, самую важную — в Зеленограде. Таких дел может быть масса. В настоящее время, по крайней мере, сегодня такой путь представляется наиболее реальным.

Александр Эрлих