В студии Zelenograd.ru — учителя начальных классов, которые уже целый год проработали со своими «первоклашками» по новым стандартам. Как изменились школьные уроки, по какой системе теперь будут оценивать знания детей, чем государство обеспечивает школы для учебы по-новому, как будут использоваться на уроках компьютеры, и что об этом думают сами учителя — об этом рассказывают Мария Александрова, учитель из Центра образования 2045, и Вера Пученко, учитель школы 852.

— Первое, что, наверное, больше всего беспокоит родителей — это содержание программ. При новых стандартах сохраняется весь объем знаний, которые давали раньше?

М.А. — Конечно, обязательно, а как же без этого?

— Меняется ли число часов каких-то уроков?

М.А. — Не принципиально. Количество часов может измениться, когда меняется учебный план, но всего на 1-2 часа. В последние годы, насколько я помню, ничего не менялось.

— В чем тогда основные изменения, связанные с новыми стандартами?

М.А. — Изменения касаются, во-первых, предметов — они могут немножко видоизмениться. И подхода к обучению.

В.П. — Технологии преподавания.

«Учитель строит урок так, что дети сами открывают знания...»

— Вы уже год работали по этой новой технологии. Это что-то кардинально новое?

М.А. — Не то, чтобы кардинально. Все это было, мы все это делали, просто называлось немножко по-другому, и делалось это тоже немного по-другому. Сейчас другой век, другие технологии. В этих программах заложена та же проектная деятельность, которая была и раньше — ведь дети постоянно делают какие-то проекты. Когда я пришла работать в 1993 году, мы тоже делали проекты, но тогда они были бумажные — книжки-малышки, еще что-то. Сейчас они в другом виде — в электронном, красиво распечатанные, они делаются на компьютерах, а не пишутся от руки. Вот и вся разница.

— Проекты — это побочная деятельность по отношению к учебе?

М.А. — Сейчас она очень активно внедряется в учебную деятельность. Дети добывают знания при помощи своих проектов.

— Как построен урок по новым стандартам? Обычно детям объясняется новая тема, и они что-то по ней делают. Или, например, раньше они в первом классе писали палочки — сейчас по новым стандартам они продолжают писать палочки?

М.А. — Писать-то они все равно должны, а как же? Конечно. Писать и читать дети будут уметь.

В.П. — В стандартах прописана основная технология, с помощью которой предполагается вести преподавание, — технология системно-деятельностного метода. Это не что-то совершенно новое и необычное. Это технология, которая положена в основу преподавания по системе Петерсон, а также в «Школе 2100».

— Значит, новая технология уже была раньше в некоторых программах?

В.П. — Да, она уже использовалась. Основное ее отличие от традиционного способа преподавания — в том, что ученик становится активным участником получения знаний, и учитель выступает не как транслятор этих знаний, а как организатор способа их получения. Учитель строит урок так, что дети открывают эти знания сами, а он их только ведет к этому. В результате получается совершенно другая значимость этих знаний для детей — они оценивают эти знания как свое достижение, поэтому и в памяти это сохраняется совершенно по-другому. Это очень важно, когда твои знания получены не потому, что родители или учитель прилагали какие-то усилия, а потому, что ты сам их добывал. Это и есть стимул к тому, чтобы у детей не угасал познавательный интерес.

— А как можно добыть, например, правило «ча-ща пиши с буквой «а»? Оно обычно просто написано в учебнике, дети учат его наизусть и дальше отрабатывают на упражнениях. А как по новой технологии?

М.А. — Есть моменты, которые, как мы говорим, исторически сложились, и мы уже ничего не можем поделать. Но, в принципе, это объясняется детям с точки зрения фонетики. Кто-то поймет сейчас, кто-то попозже.

— Детям стало сложнее в новой системе? Они же должны думать, придумывать что-то, фантазировать...

М.А. — Фантазируют они очень даже хорошо!

В.П. — Им интереснее. Чтобы эта технология заработала, учитель изначально создает проблемную ситуацию, которая ставит детей в тупик между теми представлениями, которые у них есть, и тем, что у них вдруг получилось в результате какого-то действия. И они начинают разбираться, в чем же дело. Считается, что человек начинает решать задачу и задумываться, выделяется познавательная энергия — когда он встретился с чем-то непонятным и необъяснимым для себя. А когда он действует по шаблону, как обычно, ему не нужно задумываться, и не происходит никакого развития.

— Приведите пример, как дети ведут себя на каком-нибудь уроке по новому стандарту, например, на математике. Или по какому предмету легче привести пример?

В.П. — Например, урок математики в первом классе на тему «Число и цифра 4». Сначала мы разбираем, чего и где бывает четыре, актуализируем знания по этому поводу. Конечно, придя в школу, дети умеют писать эту цифру и решают примеры, понимают состав числа. Учитель просит ребят выйти к доске и написать цифру 4. В результате получается, что один ребенок написал так, как это принято в печатном тексте, другой написал еще как-то, по-своему.

М.А. — Третий ошибся, отзеркалил. Четвертый решил показать, что он самый умный и написал римскую «четыре», тоже бывает.

В.П. — Дальше учитель говорит: «Посмотрите, ребята, цифра одна, а все написали по-разному. Почему же так получилось? Чем же мы будем сегодня заниматься на уроке?»

М.А. — И они начинают выдвигать идеи.

В.П. — Дальше идет работа, которая инициируется учеником.

— Это не занимает больше времени, чем по старой программе? Раньше говорили: «Пиши так», — и все, точка, закрыли тему.

В.П. — Это дольше и требует от учителя большей подготовки, потому что нужно сначала создать эту задумку. Это самое непростое.

— Тогда получается, если преподавание будет дольше — то по объему знаний меньше поместится, или нет?

В.П. — Понимаете, там получается другой эффект. Мы можем долго и нудно писать с детьми одно и то же.

М.А. — Все 45 минут эту цифру «4».

— А, то есть можно сказать «пиши так», и все 45 минут писать, а можно 20 минут придумывать...

В.П. — Да, заинтересовать.

М.А. — И ребенок уже запомнит эту цифру, она ему будет интереснее, чем просто сидеть копировать эти четверочки. Он же сам ее открыл, сам предложил этот вариант. Уже намного интереснее. Пусть он напишет одну строчку вместо двадцати, зато будет качественнее.

В.П. — В основе лежит другая мотивация. Обычно весь процесс подталкивается учителем, является авторитарным, а здесь инициатива идет от ученика, и в конечном итоге он обучается быстрее, эффективнее.

— По старой системе учитель сразу говорил, как писать «4». А теперь, допустим, они сами поначалу неправильно её написали — это не отложится у них в голове как образец?

М.А. — Нет, это не отложится, потому что они не будут же ее все дружно так писать. Сравнили, вывели то, что нужно, и это начинают писать.

В.П. — Или учитель говорит: «Давайте откроем учебник и посмотрим», — и тогда вывешивается на доску эталон.

М.А. — В тетрадной клеточке правильно написанная увеличенная большая четверка. Стрелочкой показано, откуда начинать писать, куда вести.

В.П. — В этот момент им уже интересно, поэтому они готовы рассмотреть, какие нюансы есть в написании.

— И потом делают все правильно?

М.А. — По возможности.

В.П. — Конечно, у всех по-разному.

Чем обеспечат школы: новые учебники и наглядные пособия

— Сами учебники изменились из-за новых стандартов или одно с другим никак не связано?

М.А. — Мы работали пока по старым, с этого года обещают новые учебники, адаптированные под новые стандарты. Мы их еще не видели, они в школу еще не приходили, или если пришли, то буквально на днях.

— Они будут по-прежнему по разным программам?

М.А. — Будут те же программы, просто адаптированные под новые стандарты.

В.П. — Учитель будет просто по-другому строить урок и объяснение нового материала. В основном это касается уроков с изучением нового, а остальные уроки — закрепление, контроль — они остаются прежними.

— Что-то новое в учебниках появится, какие-то рубрики?

М.А. — Мы не можем сказать.

В.П. — В этом учебнике, наверно, нет. Мы знаем только, что его планируется разделить на учебник и тетрадь — раньше были учебник и тетрадь в одном. Других учебников мы не видели. Понятно, что, скорее всего, там будет большое количество заданий, направленных не на повтор знаний...

М.А. — ...а на исследование, на добывание нового.

В.П. — И на применение их в каких-то других ситуациях, аналогичных тем, которые изложены в книге.

М.А. — По новым стандартам вперед выходят межпредметные, надпредметные связи. Мы уже учим математику, русский язык и окружающий мир не отдельно друг от друга, а стараемся интегрировать предметы, чтобы ребенок, занимаясь, например, окружающим миром, мог повторить и русский, и математику.

— Эта интеграция — на ответственности учителя?

М.А. — Надеемся, что учебники тоже будут нам в этом помогать.

— Я знаю, что в том году летом в школы поступали для этого новые наглядные пособия и прочее. Они сейчас больше будут использоваться?

М.А. — Они и раньше использовались. Конечно, пришло что-то новое, интересное — лаборатории, например. Они раньше тоже были, но они были попроще, а новые насыщенные информацией. Если раньше была лаборатория «Вес» с разными весами и гирьками, то сейчас пришла лаборатория «Плавает или тонет». Ребенок может смотреть, что вот это плавает, а если нагрузить, то уйдет наполовину под воду...

— На уроках хватает времени, чтобы этим позаниматься?

М.А. — Для этого новые стандарты дают внеурочную деятельность.

— Значит, все эти красивые штуки рассчитаны на внеурочную деятельность?

М.А. — Да, конечно. В этом году на неё было, по-моему, десять часов в неделю. И дети во второй половине дня, после обеда, уже отдохнув, занимались с этими лабораториями.

— По новым стандартам внеурочная часть во второй половине дня стала для школьников обязательной?

М.А. — В нашей школе она обязательная, потому что у нас школа полного дня. У нас дети в любом случае остаются после обеда и занимаются со мной или с воспитателем.

В.П. — А у нас дети, которые посещают музыкальные, художественные школы, какие-то другие учреждения дополнительного образования — уходят, если занятия внеурочной деятельности совпадают с дополнительным образованием. Внеурочная деятельность не так жестко обязательна, как уроки в первой половине дня. Послеобеденные занятия можно пропускать.

— Но тогда дети лишаются каких-то положенных занятий? Они получают разный объем умений, знаний?

В.П. —Предполагается, что внеурочная деятельность способствует развитию других сфер интересов учащегося, и учреждения дополнительного образования занимаются примерно этим же — поэтому родители делают выбор.

М.А. — Выбирают, что им больше нужно.

Тесты-контрольные и оценки — предметные, межпредметные и личностные

— Какова система оценивания детей по новым стандартам? Понятно, в первом классе они не получают оценок, а во втором классе по новому стандарту что-нибудь поменяется? Или будут те же самые контрольные работы?

М.А. — Они будут в другой форме — в тестовой. Контрольные пока тоже остаются, но вытесняются...

— Тесты — это как ЕГЭ? Будут распечатки с вопросами, где надо будет галочки ставить?

М.А. — Не то, чтобы ЕГЭ. Мы уже давно приучаем детей к тестам. Да, в тестах ребенок должен выбрать свой вариант ответа либо добавить, либо найти в тексте и выписать. Работа идет с текстом, где ребенок должен, прежде чем отметить галочкой, все-таки подумать. К этому идем.

В.П. — Хочу добавить, что система оценки знаний, умений и развития навыков — личностных, метапредметных и предметных — находится только в стадии развития. У нас в первом классе ребята проходили некоторые диагностические тестовые работы. Но сейчас их разработка продолжается. Придется оценивать не только предметные знания детей, но еще и метапредметные, что очень сложно. Это должно быть какое-то испытание, в результате которого ребенок, решая определенную задачу, привлек бы одновременно знания по разным предметам.

И наиболее трудно оценивать личностное развитие.

М.А. — Личностные качества оцениваем не мы, они оцениваются со стороны.

В.П. — Все равно учитель выступает в качестве эксперта, который может заполнить анкету, указав развитие у ребенка определенных личностных качеств.

— Значит теперь к системе оценивания знаний путем обычных контрольных по предметам, пусть даже в виде тестов, добавляются еще метапредметные и другие работы? Они будут приходить на смену контрольным?

М.А. — Сложно сказать.

В.П. — Они будут наравне с ними.

— Вообще разных контрольных у детей прибавится?

В.П. — Они, наверное, будут контрольными не совсем в том смысле, в каком мы привыкли их видеть. Например, возможно, для оценки метапредметных умений будет какая-то игра...

— Все равно, по её итогам будут ставиться оценки?

М.А. — Не факт.

В.П. — Будут оценивать наблюдатели, допустим, со стороны.

— В классе будут сидеть сторонние наблюдатели?

М.А. — Это все в стадии разработки.

В.П. — Будут оценивать, как ребенок умеет взаимодействовать с другими детьми, работать в команде, как он умеет отстаивать свою точку зрения, проявлять инициативу. Это же трудно оценить с помощью обычной контрольной работы, практически невозможно. Поэтому предполагаются какие-то формы, но они сейчас разрабатываются.

— В этом году вы уже ожидаете их или нет?

М.А. — Сложно сказать.

В.П. — Ожидаем. Наши психологи уже занимаются разработкой того, как мы в динамике будем отслеживать личностное развитие учащегося.

— Вы уже видели методологические рекомендации для оценок? Раньше ставили только оценки по предметам, проводили срезы знаний — а куда сейчас будут ставить эти метапредметные оценки и оценки личностного роста? В дневники?

М.А. — Пока это на уровне табличек, на листочке. Мы и сами пытаемся что-то делать, потому что нам это тоже должно быть удобно. В этом году мы пытались сделать табличку, где были три графы: личностные, учебные знания, предметные и межпредметные. Это очень сложно. Предметные знания еще можно так или иначе оценить... Хотя в первом классе нельзя ставить оценку как таковую, и мы оценивали так: базовый уровень (грубо говоря, «тройка», когда ребенок усвоил основные позиции) и основной уровень (ребенок усвоил программу на «четыре»-«пять»). А с метапредметными оценками, конечно, пришлось повозиться.

— Межпредметные оценки тоже делятся на базовый и основной уровень?

М.А. — Нет. Я для себя сделала разделение, что эти умения или есть, или нет. Один ребенок может перебросить знания из одной области в другую, а есть дети, у которых это пока не совсем получается в силу каких-то личных причин — кто-то еще просто маленький, не дорос, у кого-то соматические проблемы. У них это тоже получится, но чуть-чуть попозже.

— Межпредметные и личностные оценки ребенка войдут в аттестат или еще куда-то?

М.А. — Нет, сейчас нет, а что будет через десять лет...

В.П. — Это будет система оценивания динамики, которая показывает, происходит ли какое-то изменение.

М.А. — «Двойка», «тройка», «четверка», «пятерка» — это оценка знаний ребенка относительно других детей. А в новой системе на первый план выходит его личная динамика: он пришел в первый класс, не умел читать; к январю он выучил, например, все буквы; в мае он прочитал 20 слов в минуту. Динамика есть? Есть, и огромная. Или, например, ребенок пришел в класс, читая 20 слов в минуту, в январе — 20 слов в минуту, в мае — 20 слов в минуту. Есть динамика?

— Это вы говорите про личностные оценки?

В.П. — Нет, предметные.

М.А. — Это техника чтения, и по ней каждый ребенок оценивается индивидуально. У первого динамика огромнейшая, у второго динамики нет — по какой причине, это уже психологам и логопедам надо будет разбираться, по всей видимости.

— Вобщем, насколько я понимаю, сейчас каждый учитель в меру своего понимания стандартов делает что-то своё по оценкам — какие-то таблицы и т.д...?

М.А. — Все учителя, которые набирают в этом году первые классы, проходят курсы. Им читают лекции, они учатся работать с компьютерами. В принципе есть образец, к чему стремиться. Вопрос в том, как каждый учитель будет это делать.

Тележка «макбуков» и десятипальцевый метод печати

— Много говорилось об использовании компьютеров, телекоммуникационных технологий при новых стандартах. Как я понимаю, Центр образования 2045 изначально хорошо оснащен всяким оборудованием?

М.А. — Да, наш центр хорошо оснащен, но программного обеспечения, которое предполагают новые стандарты, у нас нет.

— Новые стандарты подразумевают еще и новые программы?

М.А. — Они не новые. Там другая операционная система, и соответственно другие программы, которые на ней работают. У нас этой операционной системы нет, у нас на «макбуках» стоит обычный Windows. У Веры Николаевны стоит MacOS — та система, которая должна стоять, и она со своими детьми уже делала на «макбуках» различные проекты. У нас не было возможности это делать, что-то где-то заменялось, дети уходили на урок информатики в другой кабинет. Это все было не в том объеме.

— Компьютеры сейчас стоят на столе у каждого учителя, и начальная школа предполагает, что на доске что-то показывается интерактивно?

М.А. — Да, в нашей школе у всех учителей есть компьютеры и интерактивные доски.

В.П. — У нас это экран, на который проектор дает изображение. Рабочее место учителя у нас оснащено.

— Сейчас учёба по новым стандартам в начальной школе начнется повсеместно — значит, все классы должны быть так оснащены, или как получится? Чего ждут ваши коллеги к первому сентября?

В.П. — Это вопрос не совсем к нам. На самом деле здесь много разных нюансов... В документах стандартов есть требование по оснащению рабочего места учителя. Ну, а дальше это вопросы, решаемые не учителями. Наша школа получила мобильный класс.

— Мобильный класс — это что такое? Тележка с ноутбуками? Объясните, как ею пользуются на уроках?

М.А. — Да, тележка с «макбуками». Её привозят, включают в розетку, «макбуки» подзаряжаются. В определенный момент, когда нужно, дети берут «макубки». За каждым ребенком закреплен свой «макбук», они пронумерованы. В тележке их тридцать, по-моему.

В.П. — Она одна на два класса, мобильная. Там встроена такая система, что ученик из 1"А" класса работает в одном пространстве...

М.А. — У него своя учетная запись, у ученика из другого класса — своя. Несколько учетных записей.

— И ученики просто садятся в нужный момент за свои компьютеры и что-то делают по команде учителя?

В.П. — Да, берут наушники, если там какой-то текст...

М.А. — ...какая-то инструкция или видеоинструкция, или текст.

— Действительно теперь детей с первого класса учат десятипальцевому методу набора текстов?

В.П. — Да, мы уже начали его изучать. Есть специальная программа, которая установлена в каждый компьютер, поурочная. Дети надевают наушники, потому что там подаются определенные сигналы, если ты ошибаешься. И они учатся печатать — там видны позиции пальцев, показывается, каким пальцем нужно нажимать. Изначально я переживала, что детям это покажется скучным, неинтересным занятием и вызовет у них негативное отношение вообще к работе на компьютере в школе. Но заметила, что у них есть парадоксальный интерес. К тому же, по сравнению со взрослыми, у них все получается все гораздо быстрее — поработали десять минут, и вдруг смотришь, что какие-то операции у них и правда получаются вслепую.

— К концу учебного года они уже научились набирать тексты или пока еще нет?

В.П. — Дело в том, что мы получили мобильный класс в конце зимы, поэтому плотно использовали компьютеры только в течение последних двух месяцев. Естественно, что мы не пытались делать это очень быстро, поскольку у нас есть и другая работа. Планируется, что по новым стандартам дети должны освоить десятипальцевый метод к окончанию начальной школы. Надеюсь, что мы это сделаем быстрее, не будем растягивать так надолго.

— А учителя должны уметь работать десятипальцевым методом?

В.П. — В идеале да.

М.А. — Но переучиться уже очень сложно.

— Вот вопрос, который любят задавать родители на тему компьютеров в школе — а как же дома? В классе у ребенка есть компьютер, его обеспечили мобильным местом, но дома ведь у него может и не быть компьютера. Как он должен выполнять домашние работы? На дом задаются какие-то проекты, которые нужно сделать с помощью компьютера, интернета?

М.А. — В первом классе домашних заданий как таковых нет. А какие-то проекты — ради бога, в продленке берешь компьютер и делаешь.

— А дальше, — во втором классе и так далее, — жестко необходим компьютер дома? Бывают же разные семьи...

М.А. — Желательно, но если его нет, то что ж теперь?

В.П. — Конечно, мы стремимся к тому, чтобы у всех был дома компьютер, и родители это понимают.

— У какой части ваших учеников есть компьютеры?

В.П. — У меня около 85 % детей обеспечены компьютером и выходом в интернет тоже.

М.А. — У меня тоже у большинства.

— Родители оставшихся 15% учеников не беспокоятся, что им понадобится покупать компьютер, иначе ребенок будет отставать по урокам, не сможет что-то делать?

В.П. — Мы не оказываем давления. В общем, у нас не планируется, что, приходя домой, ребенок будет садиться за компьютер выполнять домашнее задание.

М.А. — Домашнее задание делается в тетрадках.

В.П. — Программы таковы, что дети могут выполнять свои проекты в классе. Например, мы прочитали сказку про Крошку Енота. Мы открываем программу «Рисование», делаем иллюстрацию и записываем пару предложений из этого текста. Или делаем звукозапись, например.

— Работа на компьютере включена в обычные предметы, это не отдельное занятие вроде информатики?

В.П. — Мы можем сделать такой проект, например, к литературному чтению. У нас получится, что каждый ребенок создаст свою страничку, потом учитель делает из этого электронную книгу, и мы можем её смотреть или распечатать. Для чего дома хорошо иметь компьютер — можно посмотреть это с родителями, погордиться своим трудом.

— Есть выход в интернет с этих компьютеров, интернет используется на уроках? Это обычный общий интернет, где открываются какие-то ресурсы и оттуда черпается информация?

М.А. — В школах — да, wi-fi, обычный интернет.

В.П. — У нас был электронный курс «Математика и информатика», в котором были зарегистрированы все дети. Они выполняли там уроки, и для этого им как раз нужно было выходить в интернет. Мы это использовали на предмете «Математика и информатика», когда идет пол-урока математики, пол-урока информатики. Надо еще заметить, что, конечно же, при работе с компьютерами мы обязательно учитываем и соблюдаем нормы СанПиНа. Поэтому работа за компьютерами у детей кратковременная.

М.А. — Не на целый урок, и не на каждом уроке, и не помногу.

В.П. — Десять или пятнадцать минут, какое-то такое время.

М.А. —Не больше десяти. Обычно пока ребенок включит компьютер, урок к этому времени уже проходит...

— Реально можно успеть чему-то научить детей на компьютерах? Рисовать в каких-то программах?

М.А. — Можно.

— Насколько подготовленные к компьютерам приходят дети? Много таких, которые открывают «макбук» и говорят: «А я уже все здесь знаю и умею»?

М.А. — Не много, но все разные. Прежде всего, «макбуки» в принципе немного другие — клавиатура другая, буквы и цифры совпадают, но все остальное нет. Например, точку с запятой нужно искать в совершенно другом месте, чем на обычной клавиатуре, функциональные клавиши немного другие и в других местах. Ребенок теряется, потому что дома мало у кого «макбуки». Поэтому сначала приходится долго слушать и запоминать, что где находится, и только потом работать.

Результаты первого года: «Я вижу, что детям интереснее учиться...»

— Вы уже год проработали по новым стандартам. На примере ваших учеников видны какие-то результаты, например по контролю знаний — по сравнению со старым стандартом?

М.А. — В первом классе нет оценок, весь первый класс мы учимся без оценок.

— Но все равно же детей как-то оценивают...

М.А. — Дети приходят каждый год разные, каждый выпуск в любом случае отличается от предыдущего. В лучшую или в худшую сторону — это зависит от набора детей, от требования общества, естественно. Никто нам отдельно детей под новый стандарт не отбирал. Поэтому сравнивать очень сложно. Но новые стандарты предписывают учителю начинать обучение с адаптационного периода в течение всей первой четверти. Он длился у нас девять недель — в первые недели дети больше играют, потому что они привыкли играть в детском саду, а к концу девятой недели они выходят на учебную деятельность. Доля игры постепенно снижается, а доля учебной деятельности прибавляется. Психологи провели исследование, сравнили со всеми предыдущими первоклассниками. Я не могу сказать, что это истина, но, по крайней мере, в моём классе получилось так, что у детей школьная тревожность была на более низком уровне, чем у предыдущих первоклассников. Они легче пережили школьную адаптацию. И новые стандарты заставляют учителя работать именно так.

— Вера Николаевна, а ваши ученики как?

В.П. — Я хотела бы добавить по поводу адаптационного периода. Когда ребенок приходит в школу, это для него совершенно новый социальный институт, очень огромный, в котором он самый маленький. Конечно, это большой стресс, тяжело адаптироваться. Поэтому адаптационный период построен так, чтобы ребенок ощутил себя в стенах школы. Каждую неделю дети выполняют проекты: например, проект под названием «Мое имя» — где они знакомятся, работают со своим именем, делают общий классный продукт. Есть проекты «Моя семья», «Моя школа». Есть интересный проект «Считалки», с помощью которого дети вспоминают, что они уже знают из своего дошкольного детства, учатся договариваться в игре, устанавливать очередность, потому что когда все слишком активные, трудно договориться. В результате вхождение в школьную жизнь для ребенка становится более естественным и комфортным. Акцент делается не на том, чтобы говорить, писать палочки, крючки и так далее, а именно на том, что ты человечек, ты пришел сюда и знакомишься с тем, какие здесь правила, со своими одноклассниками, с учителем. И потом это все заканчивается большим праздником — посвящением в первоклассники.

— Для детей начало школы получается теперь совсем мягким, щадящим. И оценок их лишили в первом классе...

М.А. — Зато никаких стрессов, и родители довольны. Но это не значит, что дети вообще не учатся. Просто они больше в игре добывают знания, идёт другое построение уроков.

В.П. — На самом деле лучше потратить какое-то время на адаптацию, чем сразу изначально сформировать у ребенка негативное отношение к школе, которое потом трудно исправить.

М.А. — Понимаете — вот ребенок пришел первого сентября, и у него крючочек не получился. И он думает: «Я не пойду в школу, у меня не получается, что мне там делать?» А теперь ребенок приходит с опаской, он здесь никого не знает, в лучшем случае подруг или друзей из детского садика или из двора — но от него и требуют только то, что он знает и умеет. И ребенок воспрянет духом, скажет: «Я завтра опять пойду в школу, вдруг там еще что-то интересненькое будет!»

— Соответственно, в связи с новыми стандартами не нужно ожидать никаких повышений требований для поступающих в первый класс?

М.А. — Нет. Более того, сейчас, по-моему, даже на запись в первый класс можно детей с собой не брать. Родители только приносят документы, а детей мы видим 1 сентября.

— Но обычно ведь их как-то все-таки просматривают, тестируют?

В.П. — Нет, этого давно уже нет.

М.А. — В прошлом году мы набирали класс, и детей увидели 1 сентября. Это раньше мы сидели на приеме, беседовали с детьми...

— И сейчас детей уже не разделяют предварительно на более сильных, более слабых — по классам?

В.П. — Нет. Единственное, родители высказывают свои пожелания, потому что бывают разные программы.

М.А. — Некоторые хотят программу Петерсон, а некоторые, наоборот, не хотят Петерсон. Одни хотят к тому учителю, или к нему не хотят, а хотят к другому.

В.П. — Некоторые просто хотят попасть в один класс с друзьями.

— Какие у вас впечатления, как у учителя, от работы по новым стандартам?

В.П. — Проработав год по этим стандартам, мы пришли к тому, что если для детей создать комфортные условия и если учитывать, что им действительно неимоверно сложно привыкать к школе, то в дальнейшем мы пойдем по этому пути с меньшими потерями.

Вообще, мне хотелось бы сказать, что, изначально относясь с опаской к новым стандартам, в процессе работы я была приятно удивлена и порадована тем, что в стандартах заложена идея очень гуманного отношения к ребенку, к его возрастным особенностям. К тому, что дети сейчас уже другие — на самом деле, подходы к их воспитанию и обучению тоже должны меняться. Стандарты позволяют это учитывать, и я вижу, что детям интереснее учиться. Когда провели изучение их учебной мотивации, то увидели, что у большинства, практически у всех детей сформировалась внутренняя позиция школьника. На своих рисунках на тему «Что я больше всего люблю в школе?» они изображают класс, компьютеры, доску, учителя, и понятно, что школьная жизнь стала частью их жизни, и они ее не отвергают, не отрицают.

— Вы ожидаете, что ваши ученики с радостью придут 1 сентября к вам в класс?

В.П. — Да, потому что уходили они с достаточно высокой мотивацией.

— А вам, Мария Владимировна, какими показались новые стандарты после первого года работы с ними?

М.А. — Что-то я приняла сразу, что-то пришлось в себе побороть. Но, в конечном счете, наверное, они все-таки более адаптированные, более мягкие для детей. Сам документ более жесткий, но отношение к ребенку более мягкое.

— Остается надеяться, что качество учёбы и объем знаний наших детей при этом не пострадают...

М.А. — Объем знаний никуда не денется, поверьте. Знания будут.

В.П. — Может быть, стандарты даже помогут большей заинтересованности со стороны детей в учебе, и позволят самим родителям не так активно участвовать в процессе обучения. Я имею в виду, что родителям придется меньше проявлять давления...

— Не сидеть над ребенком с его уроками, потому что ребенку самому будет интересно их делать?

В.П. — Да, это ведь портит взаимоотношения между родителями и детьми. А если у ребенка есть интерес, то и родителям приятно это видеть.

Елена Панасенко