Ю.К. — Сегодня мы говорим о практике судебных разбирательств по нарушениям правил дорожного движения. Какова статистика, сколько таких дел разбирается в районном суде за определенный период? Скажем, в этом году и в прошлом.

— В 2010 году зеленоградским судом было рассмотрено 210 дел об административных правонарушениях, связанных с нарушением правил дорожного движения. В этом году за шесть месяцев было рассмотрено 127 таких дел. Но хочу отметить, что зеленоградский суд рассматривает дела об административных правонарушениях как первая инстанция, в связи с тем, что они подсудны районному суду. Это правонарушения, по которым проводилось административное расследование или предусмотрено наказание в виде административного ареста или административного выдворения за пределы Российской Федерации. Также наши судьи рассматривают дела об административных правонарушениях за мирового судью по участку № 400, поскольку он туда не назначен. По закону, пока назначение не произойдет, дела рассматриваются в районном суде. Это участок 18 и 20 микрорайонов Зеленограда. Все, что совершено в этих районах, рассматриваем мы.

Ю.К. — Вы сказали о 127-ми делах по ПДД в этом году. Если сравнить с общей массой судебных разбирательств — это много или мало?

— Много. Основная масса административных дел, которые рассматриваются судом, это дела , связанные с нарушением правил дорожного движения. Есть много и других дел, которые поступают к нам для рассмотрения — из таможенных органов, миграционной службы, налоговой инспекции, пожарной службы. Но больше, конечно, именно нарушений ПДД.

Ю.К. — Какие из тех дел, которые вы рассматривали в этом году, перешли с прошлого? Это к вопросу о том, сколько времени заняло следствие, прежде чем материалы дела были переданы вам. Скажем, ДТП произошло осенью 2010-го, а рассматривалось оно этим летом.

— С прошлого года перешли единицы; считайте, что все дела этого года. Наверное, это единицы — дела по статье 12.24, где в результате ДТП был причинен вред здоровью человека, расследование было связано с проведением медицинского исследования для определения тяжести причиненных потерпевшему повреждений. Но это единицы, до десятка. Все остальные — в этом году.

Ю.К. — Каковы в среднем сроки рассмотрения таких дел в суде?

— По закону судья должен рассмотреть в течение двух месяцев с момента поступления дела со всеми материалами. Ранее этот срок был меньше— 10 дней, и в связи с этим были проблемы при рассмотрении дел, но сейчас два месяца. Это разумный срок, когда можно и отложить, и вызвать дополнительных свидетелей, запросить какие-то материалы и успеть рассмотреть дело. Раньше он был 10 дней.

Ю.К. — В большинстве случаев вы укладываетесь в два месяца?

— Да, практически во всех.

Ю.К. — Наверняка, есть какие-то нюансы рассмотрения таких дел, если речь идет о дорожно-транспортных происшествиях с погибшими людьми — пешеходами, водителями либо пассажирами. Эти обстоятельства...

— Сразу скажу, это будет уже не административное дело, а уголовное. Мы можем поговорить об этом, хотя это и будет немного уход от темы. По уголовным делам совсем другие сроки рассмотрения.

Ю.К. — В чем сложность рассмотрения административных дел по нарушениям ПДД? Есть ли какие-то типичные трудности?

— Самая большая сложность — это организация рассмотрения дела. Вызвать лицо, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, и рассмотреть его в срок, — это самая большая проблема, которая возникает перед судом. Я поясню. Поступает много административных дел из других регионов страны, где наши жители, находясь там, совершают правонарушения и ходатайствуют перед тем судебным органом, чтобы направили сюда. Дело поступает к нам , и мы его рассматриваем. А сложность в чем? Очень затруднительно вызвать свидетелей. Допустим, последнее дело рассматривалось из Волгоградской области; было необходимо, чтобы оттуда приехал свидетель и подтвердил, так ли все было, дал показания. Материалы приходят не всегда полные, и у суда возникает необходимость истребовать дополнительно схему места происшествия у дорожных служб, официальную, а не то, что сотрудники на месте составили. Иногда она не соответствует официальной схеме, и там содержатся немного другие сведения, чем в официальной. Некоторые люди указывают неправильный телефон в протоколе об административном правонарушении, может быть, заведомо. Бывают правонарушения, по которым грозит только лишение права управления транспортным средством. Видимо, никто напрямую не признавался на судебном заседании, что он это сделал специально, но указывают неправильные данные, и очень сложно найти и вызвать этого человека.

А.Э. — Можно ли этого жителя Волгоградской области опросить на месте и предоставить его показания уже в зеленоградский суд?

— Зачастую такое происходит, если там сотрудники добросовестно отнеслись и, допустим, на месте остановили следующую машину, опросили водителя по всем правилам, предупредив его о даче ложных показаний. Присылают материалы суда с таким объяснением. Конечно, мы используем это как доказательство, и тогда отпадает необходимость вызывать свидетеля.

А.Э. — Когда мы готовились к интервью, как раз обсуждали — это дела «водитель против ГИБДД» или «ГИБДД против водителя»? Чего здесь больше, чьей заинтересованности? ГИБДД заинтересована наказать или водитель — защитить свои права, потому что он не согласен с решением ГИБДД?

— Не знаю. Мне кажется, водитель против закона. Опять приведу пример. Вчерашние и пятничные мои рассмотрения из этой категории, когда дело пришло из региона. Это Волгоградская область, Краснодарский край, Сочи, и еще один регион, откуда пришли материалы. Скажу сразу: материалы по имеющимся доказательствам полные, водители, по сути, не отрицали свою вину, потому что там присутствовали материалы видеофиксации. Дело было связано с выездом на полосу встречного движения, там, где это было запрещено делать. Люди, в отношении которых рассматривали, практически не отрицали, соглашались с тем, что они совершили правонарушение. Отвечая на ваш вопрос — разве в этом случае ГИБДД против водителя?

А.Э. — Здесь водитель был, в общем-то, согласен.

— Я бы не стал говорить, что кто-то был против кого-то.

Ю.К. — Случалось ли рассматривать дела, когда автовладелец, водитель подает в суд на госавтоинспекцию, на действия конкретного инспектора?

— Это немного другой аспект нашей работы — это рассмотрение жалоб на постановление, вынесенное должностными лицами органов ГИБДД, и таких случаев много. Мы рассматриваем дела, где проводилось административное расследование, где санкция предусматривает административный арест или лишение права управлять транспортным средством. Многие другие правонарушения, где инспекторы, начальник ГИБДД или его заместители уполномочены рассматривать и выносят постановление.

А.Э. — Или мировой суд?

— Мировой суд — это тоже другая категория. То есть категория одна — правила дорожного движения, но немного другие правила рассмотрения. Вот смотрите. Руководитель или должностное лицо ГИБДД также выносит постановление. Если человек не согласен, он обжалует его именно в районный суд, а не в мировой. Мы, районный суд, рассматриваем такие жалобы. За прошлый год мы рассмотрели в суде 22 апелляционные жалобы на постановления, вынесенные должностными лицами ГИБДД, и 11 из них удовлетворили.

А.Э. — Получается немного жалоб относительно общего количества дел, которые вы рассматриваете.

Ю.К. — Были ли в этих 11 материалах, о которых вы сказали, в которых вы удовлетворили жалобу водителя, какие-то ошибки ГИБДД? Скажем, дорожно-транспортное происшествие произошло из-за неправильно установленных дорожных знаков.

— Нет, таких не было.

Ю.К. — Это были жалобы на неправомерные действия сотрудников автоинспекции?

— На то, что водитель считает, что он невиновен в этом правонарушении, а инспектор, который наказал его и вынес постановление, считает, что он виновен, и доказательств достаточно. Жалобы строятся на этом.

А.Э. — В данном случае водители выиграли потому, что сотрудник ГИБДД не смог доказать факт нарушений?

— Да. Или вынес постановление на недостаточных доказательствах.

Ю.К. — Чему, как правило, верит суд, каким доказательствам? Вот одна цитата, правда, 2009 года, председателя Московского городского суда Ольги Егоровой в интервью «Российской газете»: «Если в суд представлен только составленный протокол, мы верим документу. Когда слово милиционера против слова водителя, мы верим милиционеру». Можете ли вы подтвердить, что это и сейчас так, что это основное правило рассмотрения дел о нарушениях ПДД в суде?

— Для судьи нет установленной силы какого-либо доказательства, будь то показания сотрудника ГИБДД или какие-либо другие. Вынося решение по административному делу, судья оценивает все доказательства в совокупности и выносит по ним решение. В нашей практике были такие случаи, когда одних показаний сотрудников ГИБДД было недостаточно, чтобы признать человека виновным, и оценивали с той точки зрения, что недостаточно. Поэтому в последнее время сотрудники автоинспекции, помимо своих показаний стали применять какие-то другие, привлекать дополнительных свидетелей, останавливать других водителей, которые, возможно, были очевидцами пересечения сплошной, выезда на полосу встречного движения, или те же материалы видеофиксации. Гораздо сложнее было бы рассмотреть дело, если бы были одни показания сотрудника милиции, а водитель бы отрицал: «Да нет, они меня оговаривают, потому что им надо составить протокол или отчитаться перед руководством за составленный протокол». А в таком случае... Я отвечу так: нет такого, чтобы показания сотрудников ГАИ оценивались значимее, чем другие доказательства по делу.

Ю.К. — Записи видеорегистраторов, которые сейчас можно поставить на машину, принимаются в суде?

— Да, принимаются. На зеленоградском автокомбинате есть водитель, с которым я неоднократно сталкивался. У него стоит видеокамера, и он фиксирует все, что происходит перед его автобусом. Кстати, сотрудники ГИБДД привлекли его за то, что он избрал не такой режим скорости и врезался во впереди идущую машину. Этот водитель представил видеозапись, на которой было отчетливо видно, что впереди идущая машина подрезала его и резко затормозила, это было очевидно. Суд встал на сторону этого водителя, исследовав видеозапись.

А.Э. — А сотрудники ГИБДД предоставляли вам свои записи видеорегистратора?

— Такое было. Водитель отрицал, что нарушил, но мы просмотрели видеозапись, которую сделали сотрудники ГИБДД. Где было отчетливо видно, что он выезжает на полосу встречного движения в нарушение ПДД. Мы также признавали её допустимым доказательством.

А.Э. — Допустим, у водителя установлен видеорегистратор, сейчас его несложно купить. Что он должен сделать или, точнее, чего он не должен делать, чтобы суд счел эту запись подходящей? Возможно, нужно как-то специально оформить, не вытаскивать карточку, нести целиком видеорегистратор?

— Принести и представить. Ничего специально делать не надо.

Ю.К. — На что обращает внимание, чем руководствуется суд при назначении административного наказания? Первое совершенное нарушение?

— Да, на это в первую очередь, может быть.

Ю.К. — Какие ещё смягчающие обстоятельства?

— Они изложены в Кодексе об административных правонарушениях.

Ю.К. — По вашей практике?

— Наличие малолетних детей. По практике — то, что человек признает и не отрицает очевидные факты, подчеркиваю — очевидные факты. Допустим, если это статья 12.24, где в результате ДТП был причинен вред здоровью потерпевшему, если человек извиняется или пытается каким-то образом загладить, или уже загладил вину, конечно, мы это учитываем в качестве смягчающих обстоятельств. Это влияет на назначение наказания.

А.Э. — Если при лишении прав водитель говорит: «У меня автомобиль связан с работой, я на нем зарабатываю деньги, я профессиональный водитель», — это может приниматься во внимание судом как смягчающие обстоятельства?

— В законе также прописано, к кому нельзя применять наказание в виде лишения права управления транспортным средством. Мы, конечно же, не применяем это наказание к этим людям. Если водитель говорит, что это основное место работы, конечно же, учитываем. Но если нарушение было грубым, то все равно назначаем наказание.

А.Э. — В каких-то случаях это может быть и отягчающим обстоятельством?

— Нет. Отягчающие четко изложены, их расширять нельзя.

Ю.К. — Скажем, пьяный водитель за рулем — насколько это отягчающее обстоятельство при вынесении наказания?

— Как таковое оно не считается отягчающим обстоятельством, это статья 12.8, часть 1 — «Управление в пьяном виде». Это просто уже нарушение, а не отягчающее обстоятельство. Это в административном праве, не в уголовном.

А.Э. — Недавно была история, когда пьяный водитель, без прав, врезался в столб на улице Юности. Оказалось, что он уже был лишен прав. В этом случае, насколько я понимаю, ему положен административный арест?

— Да.

А.Э. — Не знаете, он был назначен или нет?

— Я не знаю, может, кто-то из мировых судей рассматривал.

А.Э. — То есть мировой судья может наложить административный арест?

— Конечно. Мы часто рассматриваем такие дела. Были материалы, где водители уже были лишены прав и совершают нарушения пьяными. Назначаем административный арест, очень часто.

Если брать из административных дел, которые указаны в главе 12 — оставление места дорожно-транспортного происшествия, управление автомашиной или транспортным средством в состоянии опьянения, выезд на полосу встречного движения, где это запрещено, — это основная масса административных дел, которая поступает по этим трем категориям.

Ю.К. — Поясните, пожалуйста, момент перехода административного дела по нарушениям ПДД в уголовное.

— Уголовная ответственность наступает за причинение тяжкого вреда здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия.

Ю.К. — В некоторых случаях тяжесть вреда здоровью может обнаружиться не сразу.

— Не сразу.

Ю.К. — Тогда дело передается?

— В следственные органы, которые возбуждают уголовное дело и расследуют. Кстати, раньше и за причинение среднего вреда здоровью наступала уголовная ответственность. Уголовных дел стало меньше, поскольку эта категория дел перешла в административные.

Ю.К. — Вы считаете, это правильное решение?

— Мы не вправе обсуждать закон, мы правоприменители.

Ю.К. —В прошлом году несколько пешеходов погибли в ДТП, в результате наезда, это было на Панфиловском проспекте, во 2-м микрорайоне. В этом году также были такие случаи. К какому решению приходили судьи, кто был виноват в этих ДТП?

— Если составлялся обвинительный приговор водителю, безусловно, водитель виноват в этих ДТП. Несколько дел прошли через меня, я рассматривал эти уголовные дела. Например, с подсудимым Сулимой, где в ДТП погиб преподаватель одного из наших учебных заведений, Андрианов. Сулиме было назначено реальное наказание, потому что было грубейшее нарушение правил дорожного движения. Он сел на мотоцикл, не имея права управлять транспортным средством и сбил человека на пешеходном переходе. Более того, за несколько месяцев до того он был лишен прав мировым судьей. Это произошло недалеко от круга в 1 микрорайоне, где развязка.

Ю.К. — Какое наказание ему назначили?

— Реальное лишение свободы, три года в колонии общего режима.

Ю.К. — За наезд на пешехода, произошедший на Панфиловском проспекте, водитель получил условный срок, хотя человек погиб. Почему?

— Да, я также рассматривал это дело. И там, и там водитель нарушал, но все-таки мы исходим из тяжести самого правонарушения. На Панфиловском проспекте это было на временной разметке дорожного перехода в ночное время, при мигающем сигнале светофора. Я поясню разницу между двумя этими делами. Человек не был лишен прав, он был трезвый.

Ю.К. — Это как раз тот случай, когда вы учитывали «первый раз»?

— В том числе и это. Это и в первый раз, и наличие ребенка. А тот, будучи лишенным прав, садится на мотоцикл и, по сути...

А.Э. — Злостный нарушитель.

— Я предполагал, что будет задаваться такой вопрос. Хочу сказать, что это один из сложных вопросов для судьи — как правильно, справедливо назначить наказание, чтобы были достигнуты цели этого наказания. Тот водитель, которому было назначено условное, до судебного заседания выплатил потерпевшим немалую сумму — 100 тысяч рублей. Тот же Сулима выехал, не имея права вообще садиться на мотоцикл и управлять, сбивает насмерть человека.

Ю.К. — К вопросу о выплатах компенсации. Это может происходить еще на досудебном этапе, в ходе следствия?

— Человек сам, по доброй воле, может связаться с потерпевшими. Многие люди так делают. Сколько таких дел прошло... Да, мы это учитываем, но как понять — искренне это делает человек или неискренне.

А.Э. — Откупается или хочет помочь?

— Да. Это очень сложно, поверьте. Насколько надо быть психологом или не психологом, в душу не заглянешь. Как говорит один мой коллега: «Принес апельсины больному в больницу — вроде как и раскаялся». А другой переживает, боится в глаза посмотреть, ждет суда.

А.Э. — Кто раскаивается больше, еще неизвестно.

— Да, кто раскаивается больше? Тот, который пошел в больницу специально, которому адвокат сказал: «Тебе дадут условно, иди быстрее!»? Это очень сложный вопрос.

Ю.К. — С точки зрения людей, которые не знают нюансов (да и не могут знать) — что происходило во время следствия, суда — картина выглядит так: человека сбили, он скончался, а водителю дали условный срок. Кажется несправедливым.

— Я читаю в интернете отзывы пользователей, иной раз считаю несправедливыми. Это все-таки неосторожное преступление.

А.Э. — Это как убийство по неосторожности, это совершенно другое преступление.

— Вы знаете, меня иной раз коробило, когда я видел в интернете заголовки: «Убийце ребенка дали условный срок». Это было года два назад.

А.Э. — На Московском проспекте.

— Да. Нельзя называть эти преступления убийством.

А.Э. — Там тоже говорили, что откупился, потому что виновник ДТП выплатил большую сумму.

— Убийство — это все-таки умышленное лишение жизни другого человека, а дорожно-транспортное происшествие...

Ю.К. — Есть ведь случаи, когда за убийство в результате самообороны дают реальный срок, хотя человек защищался. Здесь человек заведомо управляет транспортным средством, которое может убить в любой момент.

А.Э. — Повышенной опасности, что называется.

Ю.К. — Сложно, наверное, проводить такие аналогии.

— Сложно, сложно.

А.Э. — Олег Николаевич, ситуация, когда водитель сбил пешехода, даже насмерть сбил, но при этом пешеход был пьян, столкновение произошло не на переходе, то есть формально водитель ни в чем не виноват. Как в таких случаях?

— Проводится экспертиза, вина все равно должна быть доказана. Кстати, сейчас вам расскажу случай, с которым столкнулся в своей практике. Обжаловали решение органов дознания, которые отказали в возбуждении уголовного дела. Недалеко от корпуса 1004 ребенок резко вышел из-за припаркованной машины, и на него наехал другой автомобиль. Ребенок получил телесные повреждения. Следователь, проведя процессуальные действия, выяснил, что водитель в данной ситуации не мог видеть этого ребенка. Поэтому отказывали. Адвокат с мамой ребенка обжаловали решение в суде, и суд встал на сторону сотрудников правоохранительных органов. То есть на сторону водителя, который не мог предотвратить этот наезд. Говоря про ваш случай и про последний, где водитель получил условно, — там пешеход был, кстати, с алкогольным опьянением, 4 промилле, это тяжелейшая степень алкогольного опьянения. Но это пешеходный переход, водитель должен...

Ю.К. —... в любом случае пропустить?

— В любом случае должен быть внимательным. Когда идет пьяный человек.

Ю.К. — К слову о Панфиловском проспекте. Это у нас место повышенной опасности. Вы, конечно, помните историю с открытием подземных переходов; там происходили ДТП, наезды на пешеходов.

— У «Ольги» много было.

Ю.К. — Рассматривая такие дела, вы как-то учитывали сложную ситуацию с переходами, с общей дорожной обстановкой на проспекте?

— Принимал во внимание, что был временный пешеходный переход, по последнему делу, где водитель получил условно, где пешеход переходил дорогу в ночное время. Конкретно то, что кто-то виноват, что открыли, — я не учитывал это.

Ю.К. — Не обвинять же городские власти, что они открыли переходы?

— Да. Я это не учитывал, я учитывал то, что это были временно. Помните, на Панфиловском все переходы были желтыми, сейчас их вроде бы замазали, привели разметку в соответствие.

А.Э. — Был переходный период, и водители не готовы.

Ю.К. — Да, как раз было самое опасное время, когда их открыли и сняли светофоры.

— Некоторые еще шли здесь по привычке.

Ю.К. — Каковы нюансы рассмотрения ДТП с участием детей, несовершеннолетних? Что здесь принимается во внимание, назначается ли более жесткое наказание?

— Знаете, три года назад было дело. Водитель загладил причиненный вред, мальчик не погиб, и дело закрыто за примирением сторон. Но делу было достоверно установлено, что ребята на спор перебегали улицу — успею я перед этой машиной или не успею? Вот они, особенности. Перебегали перед машиной, водитель на него наехал.

А.Э. — С точки зрения правил дорожного движения нет никакой разницы — несовершеннолетний или взрослый, а вот как быть с особенностями поведения детей? Ребенок выбежал из машины, а, возможно, взрослый бы этого не сделал.

— Конечно. Или вы что-то другое имели в виду?

Ю.К. — Я имела в виду вообще дела по ДТП, связанные с детьми. Есть же и другие случаи. Например, из последних — 31 августа в 15 микрорайоне. Буквально в десяти метрах от дома, машина сбила девочку-подростка, буквально проехала по ногам. А водитель довез ее до дома и уехал. Потом выяснилось, что ей нужно в больницу. В данном случае сложно представить, что девочка сразу стала перебегать дорогу. Много ли случаев, когда сбивают детей и определенно виноваты водители?

— Немного. Чтобы это носило массовый характер — такого нет.

Ю.К. — Кстати, вы говорили в начале беседы о зеленоградских делах и совершенных в регионах жителями округа. Каких больше, какова доля зеленоградских в общей массе таких дел?

— Их, конечно, больше. Может быть, процентов 10 совершаются в других регионах, но нашими жителями, потому что мы можем рассмотреть только по месту жительства.

А.Э. — Есть такой стереотип — в большинстве преступлений виновны приезжие. Как много серьезных нарушений ПДД совершается в Зеленограде приезжими? Это значительный процент?

— Тоже процентов 10-15. Многие в такси работают, не жители Зеленограда, из других регионов.

А.Э. — Таксисты вообще много нарушают?

— Знаете, может, они совершают те правонарушения, которые не доходят до суда. Но я бы не сказал, что в суд поступает много дел на таксистов.

А.Э. — Может, скорость они превышают часто, но серьезных нарушений нет.

— Да, возможно, рассматриваются на уровне инспектора или начальника ГАИ.

Ю.К. — Зимой, если не ошибаюсь, в январе этого года произошло ДТП напротив МИЭТа — автобус столкнулся с иномаркой. Пострадали водитель и пассажирка машины, две женщины. У них серьезные травмы, до сих пор лечатся. Их мнение таково: суд принял сторону водителя автобуса, хотя автобус выехал на встречную полосу, и произошло столкновение. Насколько объективно может быть это мнение?

— Я не знаю об этом случае, не могу прокомментировать. Был один случай, когда я встал на сторону водителя автобуса, который, как посчитали сотрудники госавтоинспекции, оставил место ДТП. Он резко затормозил, и от торможения в салоне автобуса упала женщина. Он остановил автобус, вышел, помог ей. Она сказала, что не имеет претензий, и ушла. ГИБДД квалифицировал происшествие как оставление места ДТП. Но дорожно-транспортное происшествие — это когда в результате столкновения машин, или машины и гражданина, погибли или пострадали люди. В данной конкретной ситуации она на месте высказала водителю претензии..

Ю.К. — Если речь идет о двух сторонах — общественный и личный транспорт, — у суда есть какие-то установки, предпочтения?

— Нет, и не может быть. Я вам приводил пример — водитель нашего автокомбината, который решил так отстаивать свои права, и видите — отстаивает, и суд вынес решение в его пользу.

Ю.К. — Летом был случай, когда водителю 400 автобуса стало плохо, автобус съехал на скорости в кювет, некоторые пассажиры были травмированы. Поступали ли заявления от пассажиров в суд, обращался ли кто-то в связи с этим случаем?

— Я не знаю. Если это компенсация вреда, то это гражданское производство.

А.Э. — Гражданский иск к автокомбинату.

Ю.К. — Вы сказали о том, что не вправе оценивать законодательство, но все-таки спрошу. Как вы считаете, надо ли ужесточать законы в части нарушений ПДД?

— Мне кажется, и так суровые законы.

А.Э. — Недавно была озвучена инициатива по поводу пожизненного лишения прав за езду в пьяном виде, за повторное — второе, третье — нарушение. Как вы к этому относитесь? Будет ли это действенно?

— Вы знаете, мы тоже сталкивались в своей работе с такими фактами — лишенный прав садится в машину отца, друга, едет, кого-то сбивает. Как вы считаете, будет действенно или нет? В плане уголовной ответственности, наверное, было бы действенно, человек бы понимал. Здесь он всегда ограничивался административным наказанием, а чего лишать? Его уже лишили, он уже все сутки отсидел.

А.Э. — Еще пятнадцать суток отсидит и всё.

— Если бы в такой ситуации установить какой-то период времени для повторности, если бы за это была уголовная ответственность, наверное, было бы действенно.

Ю.К. — Вы говорите, что и так законы суровые.

А.Э. — Если уж ужесточать, то ужесточать сильно, до уголовной ответственности.

Ю.К. — Многие говорят, что наоборот, законы слишком либеральные. На чем основано ваше мнение о суровых законах?

— Юля, специально вам принес, — это мой судейский кодекс, которым я пользовался в 2009-2010-м. Сейчас купил уже новый, чтобы все закладки не выпадали.

А.Э. — Весь в закладках.

— Это все изменения, которые были внесены нашими законодателями с апреля 2009-го по весну 2011-го.

А.Э. — Изменения в основном касаются ужесточения?

— Нет, не только ужесточения. Просто много вносилось изменений. Посмотрите, сколько законов было принято по изменению Кодекса об административных правонарушениях, и мы еще дописываем.

Ю.К. — Это усложняет работу?

— Я не могу сказать, что усложняет, я в любом случае правоприменитель — открываю, смотрю, применяю норму, которая действует в данный момент. Я имею в виду, государство шло и, наверное, идет по пути ужесточения наказания. Штрафы стали больше. Если основываться на мнении руководства ГИБДД — по-моему, польза есть от этого, становится меньше нарушений.

Ю.К. — У меня вопрос об участии адвокатов в судебных процессах. Если мы не берем ДТП с пострадавшими и погибшими людьми, если говорим об административных делах, нужен ли адвокат?

— В административном не положен государственный защитник. Если нужна юридическая помощь, многие обращаются в специализированные конторы по оказанию помощи, и приходят с защитником.

Ю.К. — В вашей практике часты случаи, когда человек без участия адвоката сам себя защищал в суде?

— Тот же водитель автокомбината, и не надо было ему защитника. Все равно суд — это же арбитр; материал пришел, мы разрешаем спор между водителем, который нарушил правила дорожного движения, и государством. Мы непредвзяты, мы все равно смотрим и оцениваем, нет разницы, с адвокатом он придет или без адвоката. Что он, как-то особенно доведет свою позицию?

Ю.К. — Есть такое мнение, что в суде, если речь не идет о каком-то мелком штрафе, без адвоката никак нельзя.

— Нет, сам гражданин спокойно может донести свою позицию до суда, и если она будет соответствовать закону, суд встанет на его сторону.

Ю.К. — Для этого ему нужно быть хорошо подкованным юридически, прочитать кодексы?

— Достаточно объяснить свою позицию — согласен, не согласен, — а суд все-таки должен правильно применять закон. Неужели вы думаете, что защитник убедит как-то по-другому рассмотреть дело? Другой вопрос, что он может подсказать те же смягчающие обстоятельства. «Ты скажи в суде, что дети есть». Но судья сам спросит об этом, устанавливая личность; спросит, есть ли дети, где работаете, являетесь ли инвалидом.

Ю.К. — Человек может купить тот же кодекс в магазине, изучить, сделать закладки.

— Конечно. Многие читают интернет, форумы по правилам дорожного движения, где друг другу советуют; многие даже апеллируют, приходя в судебное заседание, что на таком-то форуме...

Ю.К. — Суд примет такие слова — «в интернет-форуме написано»?

— Нет, не примет. Где-то на форуме написано, что в такой-то области за такую встречку не лишают, а вы меня лишили. Есть пленум Верховного Суда, есть два пленума по административным правонарушениям, где все спорные моменты разъясняются судьями Верховного Суда, чтобы была однообразная практика применения. Поначалу, когда только ввели Кодекс, было много непонятных моментов, для чего и собирается Пленум и все это разъясняет. Он также доступен, люди в интернете берут и ссылаются на разъяснения Пленума.

Ю.К. — Вы обращаете внимание на правоприменительную практику вынесенных решений в других городах, регионах?

А.Э. — Работает ли у нас прецедентная практика?

— Мы все-таки руководствуемся разъяснениями Верховного Суда, они печатаются в бюллетенях, ежемесячно. Там вопрос—ответ по административным делам. Или Пленумами, где даются разъяснения, как применять ту или иную норму Кодекса.

Ю.К. — Если вернуться к уголовным делам, происходило когда-либо при судебных разбирательствах по таким делам давление на вас? Предлагали деньги за определенное решение?

— Нет, ни со стороны потерпевших, ни со стороны подсудимых такого не было.

Ю.К. — Что вы посоветуете человеку, который совершил ДТП или попал в ДТП как пострадавшая сторона — с чем идти в суд, как себя вести в суде? С чем туда приходить, к чему нужно быть готовым?

— Приходить, не юлить, не врать, а говорить, как все было, и суд разберется.

Александр Эрлих, Юлия Кравченко

фото lori.ru