| загрузить файл со звуком (21563 кб) |
— Для начала, Наталья, расскажите, пожалуйста, о программах МГАДА, по которым наши студенты уезжают учиться за рубеж, а иностранные студенты приезжают к нам. Мы уже слышали от вас о программах двойных дипломов МГАДА. А потом мы расспросим Катарину о её опыте пребывания в России, поскольку она попала сюда именно по программе студенческого обмена.
Н.Ч. — Да, у нас была программа двойных дипломов, и сейчас мы решили продолжить развитие интернационализации нашего вуза, сделать его более международным, более открытым Европе и миру. Следующий шаг на этом пути — это обмен студентами. Сейчас для нас уже стало достаточно привычным явление, когда иностранные студенты приезжают в нашу академию. У нас есть программа обмена студентами с Потсдамской бизнес-школой, так называемая Неделя межкультурных коммуникаций: студенты из этой бизнес-школы приезжают на неделю в МГАДА и обучаются в смешанных группах с российскими студентами, а в Потсдаме, в свою очередь, принимают наших студентов. Кроме того, наши студенты ездят на семестровые программы в университет Фонтис в Нидерландах, ездят на языковые курсы и в другие наши университеты-партнеры. Ну и, конечно, к нам продолжают приезжать с лекциями профессора из Европы, из университетов-партнеров с разной географией. У нас были преподаватели из Бельгии, Нидерландов, Финляндии. На протяжении трех недель профессор из Технического университета Берлина читал лекции на английском языке для наших студентов.
После всего этого следующим нашим шагом стало открытие «Программы повышения квалификации для иностранных студентов по направлению «менеджмент». Катарина — один из двух студентов, которые сейчас приехали на эту программу. Катарина приехала из Нидерландов, и, параллельно обучаясь в университете Фонтис, она сейчас учится в Московской государственной академии делового администрирования и проходит практику на зеленоградском предприятии, совмещая работу с обучением.
— Насколько я знаю, в России пока не так уж широко распространено обучение и прохождение практики для иностранных студентов — тем более, студентов европейских. Как МГАДА решает все вопросы, связанные с этим?
Н.Ч. — Вообще, об этих программах действительно очень мало говорится. Часто мы слышим о том, что студенты приглашаются на учебу в российские вузы, но организация практики считается достаточно новым процессом для России. Вообще для обучения иностранцев в России, во-первых, возникает необходимость в преподавателях, которые способны читать свои лекции на иностранном языке — на английском или каком-либо другом. Необходимо создание образовательной программы, которая будет подкреплена практикой, а перед практикой студентам должна быть прочитана теория. Конечно, в вузах есть преподаватели, говорящие на иностранном языке, но, как правило, они из разных областей — кто-то читает биологию, кто-то может рассказать о менеджменте. Но ведь программа обучения обязана состоять из определенного перечня предметов, которые должны быть все прочитаны на английском языке. Это одна из сложностей, которые возникают на пути открытия такой программы.
Существуют и трудности взаимодействия с компаниями — конечно, им хочется привлечь для работы иностранных студентов, но возникает проблема коммуникации. Сейчас для глав компаний или начальников отделов английский язык не проблема, но студент, пришедший на практику, должен быть интегрирован в трудовой, рабочий процесс, то есть он должен общаться также и со своими коллегами. Во многих компаниях возникает проблема непонимания, так как не все сотрудники говорят на английском языке, не все готовы загрузить работой человека, который не говорит на русском языке — придумать ему задачи, если он говорит на английском или немецком языках. В МГАДА эта проблема решилась достаточно просто.
— Вам удалось собрать профессоров, говорящих и читающих лекции на английском?
Н.Ч. — Да, удалось, потому что у нас все-таки уже были профессора, читавшие лекции в европейских университетах на английском языке. Они были подготовлены, для них участие в этой программе не стало неким вызовом. Ко всему прочему, наш университет имеет бизнес-направленность, то есть все предметы, которые изучаются в университете, имеют отношение к бизнесу, к деловому администрированию, к менеджменту — а это как раз и является основным содержанием программы. Кроме того, слава Богу, в Зеленограде есть корпорации и компании, готовые не только принять иностранных студентов, но и принять их так, чтобы этим студентам была дана какая-то работа, чтобы им было о чем писать в своих проектах. Катарину, например, приняла особая экономическая зона «Зеленоград», которой за это огромное спасибо — в первую очередь, конечно, Васильеву Юрию Владимировичу, руководителю этой зоны, а также Фонаревой Снежанне, которая на себя взяла все вопросы организации.
— Давайте мы спросим Катарину, как ей работается на практике в российской фирме? Есть ли действительно языковой барьер, ощущаются ли еще какие-то сложности?
К.П. — Процесс коммуникации, конечно, уже идет, и для меня сейчас не представляет особых трудностей коммуникация на предприятии, потому что, в первую очередь, я общаюсь со своим руководителем, Снежанной Фонаревой, которая прекрасно говорит на английском языке. Она иногда немного стесняется, но, тем не менее, мы друг друга очень хорошо понимаем. С другими коллегами сложнее — все, в принципе, говорят на английском языке, но стесняются.
— Вот такая общая проблема коммуникации у русских — они стесняются :)
К.П. — Да, но я надеюсь на то, что в дальнейшем стеснение пройдет, и мы все будем друг друга замечательно понимать. Сейчас стало немножко проще, когда в компании появился второй студент, проходящий практику, который свободно говорит и на русском языке, и на английском языке, он немного помогает мне с переводом, если возникают какие-то вопросы. А вообще впечатление о России у меня очень позитивное.
— Есть два вопроса, которые вертятся на языке. Во-первых, есть ли уже у вас опыт прохождения учебной практики — какая-то вовлеченность в бизнес, представление о бизнесе в Нидерландах, за рубежом, в Европе? И насколько сильно наша бизнес-среда отличается от европейской?
К.П. — Первый мой опыт прохождения практики был, когда мне было
Сейчас, в России, главной остается проблема коммуникаций. И мы над этим работаем. Я пытаюсь найти понимание с коллегами, иногда мы объясняемся жестами, но, в принципе, сейчас все идет к тому, что в будущем станет легче. Может быть, область моей ответственности сейчас немного ограничена, она не такая, как была, когда я проходила практику в своей родной стране. Есть какие-то задачи, которые я решаю, но пока это не настолько широкий спектр.
— Второй вопрос относится к бытовой стороне пребывания в России. Насколько она хороша, плоха, какие сложности? Может быть, Вас, Катарина, здесь что-то шокирует, что-то непривычно?
К.П. — Честно сказать, у меня не было какого-то четкого представления о том, что такое Россия. Мне просто хотелось пройти практику за рубежом, и я поехала в Россию. И была положительно удивлена тем, что здесь происходит. Пока со мной здесь не случалось ничего такого, из-за чего я могла бы сказать — «О, Россия была ошибочным выбором с моей стороны, не стоило сюда ехать!».
В поездку я взяла с собой Айпод, поскольку не хотела ехать за границу без своей музыки, а теперь мне не важно, куда я еду — я часто езжу за покупками в «Реал» и всегда, сидя в автобусе, слушаю свою музыку и наблюдаю за людьми и за тем, что происходит вокруг меня. У людей в Европе складываются представления о России на примере русских из американских фильмов: якобы это холодные, недоступные, сильные люди, в чем-то даже черствые. А меня поразило здесь большое количество влюбленных парочек на улицах. Скольких людей я вижу целующимися, сколько объяснений в любви я читаю — на гаражах, на асфальте! Даже когда я иду на работу, проходя через станцию Крюково, я вижу людей, которые едут на работу в Москву — и я видела многих мужчин, которые стоят, держа в одной руке портфель или папку с документами, а в другой — букет цветов. Вот я представляю, что они сейчас поедут, подарят цветы... От этого у меня очень изменилось представление о русских. На самом деле они очень романтичные.
И еще, — я, конечно, могу и ошибаться, — но мне кажется, что русские как-то больше сконцентрированы на себе, когда они идут по улицам. Возможно, они сконцентрированы на себе и своих близких — семье, друзьях. Я была так воспитана, что всегда смотрю, что происходит вокруг меня. Если я еду в автобусе, и заходит какая-нибудь старенькая бабушка, несущая сумки, мне все время хочется уступить место. Или если я вижу, что кто-то спускается с лестницы, неся неудобный багаж, я тоже стараюсь помочь. У меня возникло впечатление, что русские больше находятся в себе и заняты своими мыслями, собой. Я не считаю, что это плохо. Возможно, это экономит энергию. Это не плохо и не хорошо. Просто такое наблюдение мне показалось интересным.
Еще одно особенно позитивное замечание, касающееся молодежи. Я могу говорить только о тех студентах, которые меня окружают, студентах МГАДА, с которыми я сейчас много общаюсь. Но мне кажется, что у них очень много всяких хобби, которые касаются свободного времени, спорта. В Германии принято, что у каждого есть одно-два хобби, которые они получили от своих родителей — то есть, в какой кружок родители отправили своих детей, тем они и занимаются. Здесь же я вижу столько молодых людей, которые увлеченно занимаются спортом, у многих какие-то другие увлечения. Они постоянно ходят на кружки и говорят мне, что я могу пойти вместе с ними позаниматься. И я чувствую себя снова замотивированной что-то делать. С тех пор, как мне исполнилось 17, я перестала заниматься танцами, бросила спорт и музыку — я все это забросила, но здесь я все время чувствую себя заинтересованной возобновить что-то из того, чем я занималась. Ведь в такой компании людей, у которых есть свои увлечения, не о чем поговорить, если сам ничем не занимаешься. Мне очень интересно было бы знать — это только среди студентов МГАДА или вообще у всей молодежи в России такая тенденция? Или только в Зеленограде? Вот этого я еще не поняла.
— Могу сказать, что, наверное, во всей России, и в Зеленограде это очень хорошо видно это не только на студентах МГАДА. Давайте перейдем от разговоров о быте к программам МГАДА. Наталья, можно поподробнее — что собой представляет программа, по которой учится Катарина, программа повышения квалификации для иностранных студентов по направлению «менеджмент»?
Н.Ч. — В этой программе нам удалось реализовать спайку практики и теории. Программа состоит из двух блоков. Есть теоретический блок — взаимодействие с профессорами академии, лекции, семинары. Есть практический блок, когда студент получает возможность на практике применить знания, полученные в теоретической части. При этом он также получает постоянную поддержку со стороны профессоров — с ними всегда можно проконсультироваться по вопросам, возникающим во время работы на предприятии и касающимся менеджмента, управления организацией, управления проектами, экономики. Катарина в своем университете изучала что-то связанное с международным бизнесом и международным маркетингом. И мы попытались найти для нее работодателя, который сможет дать ей возможность заниматься своими проектами. Катарину с удовольствием приняла особая экономическая зона «Зеленоград», там она будет реализовывать проект из области маркетинга по привлечению в ОЭЗ немецких резидентов. Здесь она сможет в практике воплотить свои знания, которые получила до этого в «домашнем» университете, и получить новые знания от российских профессоров из МГАДА, которые расскажут ей об особенностях менеджмента в России.
— Много ли таких особенностей? У меня сразу возникает вопрос: насколько знания, которые Катарина получит здесь, пригодятся ей потом дома? И насколько знания, которые она уже получила в Европе, вообще применимы в российских условиях? Может быть, как раз из-за этой несовместимости возникают проблемы с привлечением европейских резидентов в ОЭЗ?
Н.Ч. — Думаю, в российском бизнесе есть отличия, есть какие-то особенности. Их необходимо обязательно учитывать, работая в России. С другой стороны, я все больше убеждаюсь в том, что мы становимся ближе к Европе, а Европа -ближе к нам. И такие области, как менеджмент, экономика, управление предприятием, все больше и больше сближаются. Уже есть даже некоторые понятия, которые мы используем в России и не переводим на русский — например, time management и т.п., ни у кого это вопросов не вызывает. Таким образом, я не думаю, что Россия является какой-то неизведанной страной, такой огромной тайгой, где не понятно как вообще жить людям. Я думаю, что именно поэтому Катарина сейчас рассказывает о каких-то моментах из жизни. А по поводу работы и бизнеса, наверное, основное — это коммуникации. Если студент и будущий работодатель смогут понимать друг друга, то особых проблем не будет. Знания — они универсальны. Существуют, конечно, какие-то отличия в европейских странах, даже друг от друга — немецкие компании, например, чем-то отличаются от голландских. Но в целом мы сейчас срастаемся в большой глобальный рынок.
— А каково мнение Катарины? Коммуникации являются проблемой при совмещении бизнеса, русского и европейского? В частности, на том же самом примере экономической зоны, при привлечении резидентов — может быть, самая главная проблема тоже в коммуникациях?
К.П. — Когда я немного поработала в особой экономической зоне Зеленограда, в первую очередь мне бросилось в глаза вот что. Обычно есть четкая концепция действий предприятия: какими принципами оно руководствуется, и почему те или иные резиденты в нем находятся. К сожалению, на английском языке об ОЭЗ было доступно очень мало материала, касающегося именно такой концепции деятельности. Чтобы предприятие могло общаться с резидентами, которые хотели бы работать в особой экономической зоне, необходимо создать четкую концепцию на английском языке. И сейчас я занимаюсь написанием текста для концепции на английском языке, который потом будет переведен на немецкий язык. Сейчас появился Степан, второй практикант, который говорит на русском, английском и французском языках. Возможно, он поможет с переводом концепции на французский язык. Мне кажется, что людям из Европы, которые хотят войти на российский рынок, в особую экономическую зону Зеленограда, несколько трудно понять, о чем идет речь, какова основная идея. Если для русских все ясно и понятно, то для иностранцев эти понятия сейчас размыты. Я тоже пока многого не поняла. Каким образом, например, выбираются резиденты зоны? Сейчас я на пути к тому, чтобы сделать все это понятным для европейцев. Тогда появятся и новые резиденты, надеюсь. В данное время мы только начинаем проект, я начинаю свою работу, и мне трудно сказать, почему европейцы не выходят на этот рынок — только ли это проблемы перевода, отсутствия знаний или действительно есть какие-то подводные камни, которых я сейчас не вижу? На данный момент мне трудно ответить. Первое, что бросилось в глаза, это некоторое непонимание того, о чем идет речь.
— Значит, проблема коммуникации состоит в том, что для резидентов просто нет информации на доступном языке? Возможно, дело даже не в экономических условиях, которые им предлагаются... Хорошо, Наталья, расскажите теперь об обратном процессе — когда студенты МГАДА едут на стажировку за границу. Это тоже будет происходить?
Н.Ч. — Да, конечно. Для нас важно, чтобы процесс все-таки был двухсторонним, чтобы не только к нам приезжали иностранцы, но и мы могли куда-то отправлять наших студентов. В этом году у нас предлагаются стажировки для студентов МГАДА в университете Ювяскюля в Финляндии. Есть и две компании из города Ювяскюля, — девелоперская компания и инновационная корпорация города Ювяскюля, — они готовятся принять наших студентов к себе на практику. То есть, это тоже будет совмещение какого-то теоретического блока в университете и возможности прохождения практики. Мы будем отбирать наших студентов для этих программ, в первую очередь, по наличию у них рабочего английского языка, на котором они могли бы свободно общаться за границей. Также, перед тем, как они отправятся на стажировку, они пройдут собеседование в академии. Обязательным условием является направление, резюме и собеседование по скайпу с будущим работодателем — то есть, они познакомятся еще до того, как студенты покинут пределы нашего вуза и страны. Вот такие возможности сейчас будут предложены нашим студентам.
— Какие еще программы поддержки мобильности студентов есть в МГАДА?
Н.Ч. — Сейчас наша академия продолжает предлагать студентам языковые школы, летнюю и зимнюю, которые проходят в университете Фонтис (Нидерланды) города Венло. Оттуда как раз и приехала Катарина. Школа абсолютно бесплатная для наших студентов. На протяжении двух недель они получают возможность изучать выбранный иностранный язык и посещать культурные мероприятия, которые им предлагают. Кроме того, наши студенты продолжают выезжать в Потсдамскую школу, на неделю по межкультурным коммуникациям. Мы ожидаем приезда к нам немецких студентов. И еще второй год подряд наши студенты ездят на семестровую программу в Университет Фонтис в Нидерландах.
— Вопрос по поводу практики за рубежом: есть ли у наших студентов перспективы остаться на работе в Европе, познакомившись с какими-нибудь компаниями и работодателями? И наоборот, возможно ли, что Катарина останется работать в качестве консультанта в той же компании, в филиале ОЭЗ «Зеленоград»?
Н.Ч. — Конечно, такие возможности существуют. Когда иностранный студент приезжает сюда или наш студент уезжает в Европу, он знакомится с работой компании, набирает какие-то контакты, набирает связи. Но вообще в рамках этой программы по практике речь не идет о трудоустройстве. Программа практики встроена в процесс обучения, но после её окончания студенту все равно необходимо вернуться домой, в свой «домашний» университет, завершить программу обучения, получить диплом. В рамках программы практики речь идет скорее об опыте работы за границей. Но если студенту понравилось в компании, и студент понравился компании, то не составит проблемы через полтора-два года опять связаться с этой компанией, и тогда уже он сможет уехать туда работать на постоянной основе. Пока же речь идет не о трудоустройстве, а об обучении, о возможности познакомиться, увидеть что-то новое. Все помнят, что потом нужно будет написать диплом, защитить его и завершить один этап жизни, прежде чем переходить к другому.
— А вот этот русский опыт, который вы получаете здесь — он войдет в ваш диплом, которым вы будете завершать своё образование там, в Европе?
К.П. — На данный момент я не знаю, что будет в моем дипломе. У меня еще есть полтора-два года до того, как мне нужно будет его написать. Пока я им еще не занималась, я занимаюсь своим текущим проектом — он тоже от университета, и это часть моей учебы, но он пока не является основой для диплома. И все же я склоняюсь к тому, что опыт, полученный в России, натолкнет меня на какие-то идеи. Когда я буду думать над содержанием своего диплома, я внесу в него то, что узнала. Я всегда старалась мыслить таким образом, пошагово. А диплом для меня — это пока что-то такое из далекого-далекого будущего.
— В том университете, в котором вы учитесь, продолжительность учебы такая же, как в МГАДА? Сопоставимые ли вообще уровни образования, российский и европейский?
К.П. — Я обучаюсь в университете Фонтис (Нидерланды), и на данный момент выполнила половину своего обучения по программе бакалавриата. Два года уже позади. В Нидерландах для того, чтобы освоить программу бакалавриата, нужно четыре года. Так что у меня впереди еще два года. Как и в МГАДА, где бакалавриат проходят за четыре года, поскольку сейчас Россия тоже перешла на двухступенчатую уровневую систему образования: бакалавриат (4 года) и магистратура (2 года). В Германии нужно даже немного поменьше для прохождения программы бакалавриата.
— Вот мне понятно, почему наши российские студенты выбирают европейскую страну, чтобы поехать туда на стажировку и узнать, что собой представляет Европа. А почему вы, Катарина, выбрали Россию? Вы просто такой человек, настроенный на путешествия, получение нового опыта? Или к России у вас более глубокий интерес?
К.П. — Если я начну издалека, то объяснение будет длиться очень долго. Попробую рассказать вкратце. Когда меня спрашивали мои сокурсники в Германии — куда же я поеду на практику, где буду ее проходить, в каком вузе — я всегда говорила, что я хочу в Россию. Все удивлялись: «Почему в Россию? Что там делать?». У нас все всегда ездили в Америку, в Канаду, в Австралию, в Лондон, о России даже речи не было...
Для меня всё началось, наверное, 15 лет назад, когда моя мама вышла замуж за поляка, и он периодически говорил по-польски. Этот язык казался мне таким красивым, что мне тоже захотелось его выучить. А два года назад, когда я все-таки занялась вопросом, какой же язык мне изучать, я поняла, что с точки зрения бизнеса у России гораздо больший потенциал. Может быть, сейчас это не настолько очевидно, но через два года Россия раскроет весь свой потенциал, все достоинства и преимущества.
Кроме того, мой первый бойфренд был из Казахстана. Он тоже прекрасно говорил на русском языке со своей семьей. Когда я слышала, как они между собой общаются, мне казалось, что это что-то такое прекрасное. Я в своей жизни бы все отдала за то, чтобы тоже уметь говорить на этом языке. Вот так возник мой интерес к России.
Когда я работала на моем первом месте работы, — это была модная корпорация, — к нам приезжали партнеры из России. Они мне казались всегда такими серьезными, супер-профессионалами, высококвалифицированными специалистами. Когда же я знакомилась с ними ближе, я понимала, что они еще и очень хорошие люди. Они такие теплые, открытые, и с ними действительно очень хорошо общаться. Вот почему, когда я ехала сюда, я не ориентировалась на распространенные клише о русских... Конечно, всё, что касается водки — это правда, но это уже совсем другая история :) Мне русские всегда представлялись независимыми, и до сих пор это впечатление остается: им можно дать камень, и они из этого камня в одиночку построят дом, и им не важно, каково мнение окружающих об этом. Они вот такие, ориентированные на себя. В чем-то они честолюбивые, по крайней мере, честолюбивее немцев. И они очень умные. Умные не в смысле того, что они обладают какими-то научными знаниями, но они могут придумать что-то, и это будет работать и будет решением какой-то проблемы. Поэтому, с того момента, как я здесь, мне все время немножко обидно и стыдно: я не такая независимая, как они. Мне нужно три раза показывать, как дойти до автобуса, и что здесь нет вывесок с названиями улиц, а есть только корпуса и районы. Немножко тяжело, но я учусь. И моя картина России пока ни в чем меня не разочаровала.
— Интересная картина — спасибо, Катарина, за такое мнение о потенциале России из уст студента-европейца. Я желаю вам выучить русский язык и устранить все проблемы коммуникации, ну и разобраться с нашими зеленоградскими корпусами. В них легко запутаться не только иностранному студенту, но и даже простым москвичам, которые к нам приезжают.
К.П. — Спасибо. Я все время сталкивалась с клише о том, что в России медведи ходят по улицам. На самом деле я не встретила здесь ни одного медведя и ни одного немца, который говорил бы об этом :) И еще одно большое спасибо и огромный комплимент российским кондитерским, которые делают такие вкусные сладости :)
Публикуется на правах рекламы.
Елена Панасенко
Ориентированные на себя и умные русские - это что-то!
Видимо, все-таки имеется в виду находчивость в условиях ограниченного бюджета и прочих трудностях.)))