| загрузить файл со звуком (13413 кб) |
— Борис, выставка называется «Смотрите, это — НАНО», но я ничего «нано» не увидел. Наоборот, увидел большие предметы: кирпичи, неваляшка, размером почти с человека, живые гекконы, листья лотоса. В чем здесь «нано»?
— «Нано» здесь во всех экспонатах, которые вы назвали. В той же «неваляшке», сделанной из материала «карбон» — это композитный материал, который создается на молекулярно-атомном уровне с заранее заданными свойствами, позволяющими иметь высокие характеристики по прочности и так далее.
Выставка делится на ряд композиционных и экспозиционных зон. Есть зона наноматериалов. Здесь мы видим те же композитные материалы. Несколько арт-объектов из карбона: перекати-поле, уже упомянутая неваляшка, карбоновая пиранья. Она сделана из обломков болидов «Формулы 1» британской команды BAR, которые не доехали до финиша. Команда уже не существует — видимо, все болиды разбились. Это сделал очень известный хай-тэк дизайнер — Алистер Гибсон. У него на сайте много этих пираний, одна из них попала к нам в экспозицию.
Из новых материалов еще «асфальт будущего», как мы его называем. Хотя никакой это уже никакое не будущее — это асфальт, который уже применяется. Есть несколько экспериментальных участков, где используется модификатор «Унирем». Фактически — это добавка в асфальт, которая делается из переработанной резины. Перерабатываются старые покрышки, из них делают этот резиновый модификатор, который попадает между частицами асфальта. Машина проехала, но колея не образуется за счет того, что асфальт прогнулся чуть-чуть, а потом «отскочил» обратно. Есть кусок керна, вырезанный год назад из участка дороги «Москва — Санкт-Петербург», который был уложен пять или шесть лет назад. Ежегодно проводится экспертиза — с асфальтом ничего не происходит. Немного колея образовалась, но, если сравнить с соседним участком той же дороги, где асфальт уже три раза меняли, там колея существенно больше, чем на «нано» участке дороги.
Следующая часть выставки — «светлое будущее» — блок энергоэффективности. Это светодиодные лампы в разных проявлениях, начиная от цокольной лампы, которая совсем недавно поступила в продажу от нашей компании «Оптоган», дизайн Артемия Лебедева. Стоят 990 рублей. С одной стороны — дорого. С другой стороны, если разобраться, обычная лампа накаливания перегорает с периодичностью в два-три месяца. Это означает, что когда лампы нет — нужно идти в магазин, тебя начинает «пилить» жена, что опять не горит свет... Я думаю, что эта проблема знакома большинству мужчин. А эту лампу вкрутил и всё. Гарантийный срок работы у нее пятнадцать тысяч часов, в течение трех лет ее бесплатно меняют, если она перегорает.
— На упаковке написано, что срок службы пятнадцать лет. Когда я дома вкручивал эту лампочку, думал, что такой срок службы для лампочки великоват, может я столько и не проживу. Это печально, когда какая-то лампочка может тебя пережить.
— Мне кажется, что это немного философский вопрос. Новые технологии меняют многие привычные, устоявшиеся вещи. Та же лампочка — это пример, понятный для всех. В этом плане действительно интересно. Понятно, что есть много людей и структур, которые не очень заинтересованы в наличии, например, «вечного» асфальта. В общем-то, как и в лампочках. С этим пытаемся бороться и на законодательном уровне и с помощью продвижения компаний. У крупнейших компаний есть программы инновационного развития с государственным участием. Пытаемся вклиниться в их программы, предложить, внедрить свои решения.
— Я идею, концепцию выставки понял так — здесь не будет микроскопов, в которых надо смотреть маленькие частицы, нанотрубки и так далее. Здесь большие объекты, в первую очередь арт-объекты, которые сделаны из наноматериалов, с помощью новых технологий.
— Справедливости ради, стоит сказать, что у нас на всех выставках, кроме, к сожалению, Зеленограда, были микроскопы. У нас две компании, которые занимаются производством сканирующих зондовых микроскопов, но они, к сожалению, не приехали. Одна, «НТ-МДТ», вам хорошо известна, находится в Зеленограде, у нас есть прототип их микроскопа — «Наноэдьюкатора», но он, к сожалению, на выставке не подключен. Но на экран выводится изображение того, что может видеть человек на наноуровне. У нас там картинки Пермской соли. Мы были в Перми на выставке и поскольку «пермяк — соленые уши» — у них там залежи соли — мы взяли пермскую соль и изучили, как она выглядит на наноуровне. Она действительно довольно красивая. Трехмерную картинку можно посмотреть на выставке.
— Компания «НТ-МДТ» проводит конкурс «Наука — это красиво»...
— Да, на выставке есть фотографии с этого конкурса. В принципе, отвечая на ваш вопрос, тут есть что-то и на наноуровне тоже: это и картины с конкурса «НТ-МДТ», и картины американского конкурса по визуализации, который проводит американский журнал Science. Они ежегодно проводят конкурс на лучшие работы, которые получены приближением в сотни тысяч, миллионы раз. На наноуровень добавляют краски, но основной рельеф остается тем, который получен с помощью таких микроскопов. То есть микроскопы тут тоже есть.
— Вы лучше других знаете, что есть огромный скепсис относительно приставки «нано». Пресловутые наномойки, например. Это действительно проблема? Как ее можно перебороть?
— По поводу наномоек только сегодня услышал шутку. У каких-то ребят здесь, по-моему с телеканала «Москва-24», рядом с работой наномойка. Они решили узнать, что это такое. Пришли туда, там мужчина — грузин. Сказал, что ни к каким нанотехнологиям он отношения не имеет. Жену у него Нана зовут, он в честь нее мойку и назвал.
— Хорошо, секрет наномоек мы раскрыли. А как быть с остальным псевдо-нано?
— Наноноски и прочие нанодевайсы в действительности к нанотехнологиям относятся очень условно. Но, к сожалению, они есть и очень дискредитируют идею. Мы показываем примеры того, где нанотехнологии действительно есть. Даже эта выставка — частичный ответ на дискредитации нанотехнологий, которые присутствуют в нашей жизни. Мы специально ориентируемся на детей, потому что дети — это лучшие проводники новых технологий. Ребенок — это лучший популяризатор. Если ему в голову что-нибудь взбрело, он проест плешь бабушкам и дедушкам, в первую очередь, маме и папе, потом друзьям и будет эту информацию нести. Наша задача, помимо того, чтобы пробудить в детях творческое воображение, показать им реальные примеры, как это работает, что это дает людям, потому что они — будущие потребители инноваций. Если нам кажется: «вот, какие-то нанотехнологии, какие-то инновации, это все доморощенно, „роспил“ и всякие бесполезные государственные инициативы», то для них, если все это будет работать — а это будет работать — для них это будет норма вещей. Они будут уже с этим жить.
— Вы сказали, что посетители выставки — это потребители инноваций, а я их вижу именно как генераторов инноваций в первую очередь. Я понимаю, почему эта выставка не для взрослых — взрослых напрямую не переубедить, но можно переубеждать через детей. И всё-таки посетители выставки для вас в первую очередь — потребители или все-таки генераторы инноваций? Потому что существует проблема недостатка новых идей, новых проектов, из которых «выросли» бы инновации.
— Конечно же, и потребители, и генераторы. Понятно, что и потребителями инноваций будем мы с вами, от этого никуда не денешься. Одна из задач выставки — повернуть их восприятие (карьерное, в том числе — кем они хотят стать, когда вырастут) в сторону науки. В шестидесятые годы инженерный бум стал возможен благодаря тому, что была сделана очень качественная коммуникативная платформа. КВН, всякие лагеря, продвижение атома, космос и так далее. Все это воспитывало в людях восприятие того, что быть инженером — это круто, хотя тогда не было такого слова. Сейчас наша задача — попытаться вернуть это восприятие для молодого поколения, рассказать и показать им, что на самом деле, модно и здорово быть не чиновником, а инженером. Нужно быть тем, кто придумывает новые вещи, разрабатывает новые технологии. Что технологии — это клево. На этой выставке не случайно все картонное, мы пытаемся говорить в их стилистике — это граффити и так далее, максимально не «пафосным» языком. Показывать в чем плюсы, что это может для конкретного Васи, Пети или Маши дать в их будущей жизни.
— Осмотр завершается конкурсом детского рисунка, когда ребята по итогам впечатлений от выставки рисуют на бумаге, предлагают свои идеи, свое видение будущего. Получилось из той массы рисунков, которая уже набралась за время работы выставки, найти действительно потенциально интересные идеи, которые стоило бы воплотить в жизнь?
— Для того, что бы что-то воплотить в жизнь, одного рисунка мало. Нужна какая-то супергениальная идея, но, наверное, пока ее еще не было. Чтобы воплотить, нужны расчеты. Но есть действительно несколько блестящих идей — это нанозонтик, который меняет цвет в зависимости от погоды, и греет или охлаждает, если, соответственно, холодно или тепло. Есть нанорасческа, которая «разговаривает, летает, расчесывает волосы и удаляет перхоть». Нанорыбы — в будущем в аквариумах будут жить искусственные нанорыбы, которые, будут питаться от солнечных батарей, и, за счет этого, плавать. Впрочем, немного фатальное будущее.
Было еще несколько интересных идей по поводу наноодежды, которая не пачкается, не горит и прочее. Это уже не будущее — в экспозиции уже есть одежда, которая реально не горит. Такую одежду используют американские солдаты. Ее можно стирать раз в месяц — она не пачкается и так далее. На самом деле, этот конкурс не мы придумали. В Стокгольме в прошлом веке уже проводился такой конкурс — «вещи будущего», где фантазировали и придумывали всякие вещи, которые потом были воплощены в том или ином виде. Это же не такой процесс, чтобы они придумали, и все сразу было воплощено в жизнь. Но это расшатывает восприятие, растормаживает, раздвигает границы, которые есть у всех.
— Я так понимаю, здесь представлены не все объекты, которые вы возите с собой по стране. У вас есть любимый объект на выставке, который, за время реализации этого проекта, вам стал особенно дорог?
— Их несколько. Один из них «неваляшка» — она все время крутится-крутится... Кроме того, внутри у неё колокол — он на меня умиротворяющее действие производит. Есть еще объект, здесь, к сожалению, не представлен, это «город будущего». Он построен по очень интересной технологии в цеху прототипирования пермского завода «Новомет». Этот завод один из ведущих в стране и, даже, на мировом уровне — они производят электроцентробежные насосы для добычи нефти. Эти насосы должны обладать особыми свойствами для работы на глубине две-три тысячи метров. Причем работать не день-два, а минимум год. Все понимают, что если насос ломается, это означает потерю кучи денег и, главное для нефтяников, времени, потому что это время нефть не качается. На заводе своя технология, которая была разработана в начале
— Надеюсь, что посетители у вас будут и, особенно, такие, которых не организованно сюда привели, а те, которые по зову сердца и по личному интересу сюда пришли. С чем обычно проблема.
— На самом деле нет. Скажу по опыту — в Перми всем выписывали билеты, так что статистика говорит точно: 20 тысяч человек прошло всего, из них в организованных экскурсиях было только 5400 человек. То есть 75% людей пришли сами. Справедливости ради, надо сказать, что администрация Перми раскошелилась на рекламную кампанию, троллейбусы ездили с рекламными плакатами, растяжки были.
С другой стороны, вот эти возбужденные дети, которых привели организованно, точно расскажут своим сверстникам. И эти сверстники, если их это действительно заинтересует, заставят своих мам и пап прийти сюда на новогодние праздники.
— Вы удачно приехали, у детей как раз каникулы.
— Мы под это и подгадывали.
Ещё экспонаты выставки
...
Александр Эрлих; фото Кирилла Чернова