В студии Zelenograd. ru Владимир Рунов, директор зеленоградского «Управления особо охраняемыми природными территориями» Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы.

Ю.К. — Сегодня мы говорим о состоянии зеленоградских лесов, той территории, которая находится в вашем ведении, а также о ряде мероприятий по благоустройству, которые проводит управление в Крюковском лесопарке.

Владимир Валентинович, начнем с нынешней ситуации с вырубкой деревьев. Недавно была озвучена такая цифра: более 5 тысяч сухостойных деревьев и 43 аварийных были вырублены в этом году в зеленоградских лесных массивах. Раньше называлось количество вырубки примерно в два раза меньше. В прошлогоднем интервью говорилось о двух с чем-то тысячах деревьях.

Мы знаем ситуацию с короедом-типографом, об этом говорилось неоднократно. Какой урон нанес короед, если это можно выразить в процентах, в количестве деревьев, и какие еще могут быть причины для вырубки?

— Действительно, сегодня очаги короеда-типографа — это большая головная боль для нашего учреждения, и, конечно, это боль всего Зеленограда, по той причине, что приходится вырубать ели, которые до этого были совершенно здоровыми. Эта вспышка произошла в 2010 году; на сегодняшний день численность короеда не снижается, а только увеличивается. Меры, которые мы сейчас проводим, не оказали значительного влияния на снижение популяции короеда. Сегодня очаги заселения короеда разрастаются, вырубка сухостойных деревьев будет продолжаться и дальше.

Сегодня, конечно, это волнует всех жителей, волнует власти Зеленограда; для меня это просто... В последнее время я плохо сплю, постоянное думаю, как побороть эту беду. Пока наука не нашла никаких действенных мер для того, чтобы остановить вспышку короеда.

Все мероприятия, которые от нас требуются, мы проводим. В конце апреля мы развесили феромонные ловушки, которые мы закупаем ежегодно; проводим мониторинг, убираем жука, который попал в эти ловушки, уничтожаем. Также в этом году в конце апреля-начале мая произошли два урагана, из-за которых упало большое количество елей. Это были свежие, сырорастущие деревья, и мы их используем как ловчие — для того, чтобы их заселил короед, и потом мы бы их уничтожили. Эта работа проводится, но, тем не менее, мы видим, что более тысячи деревьев уже пострадало от того, что их заселил короед. Сегодня они стоят зеленые, у них совершенно нормальный внешний вид: они имеют нормальный ствол, нормальную крону и зеленые ветви, но если дерево не сможет выстоять, через два месяца оно засохнет. Конечно, они засохнут не все, какая-то часть.

Ю.К. — Вы сказали, что никакие меры фактически не действуют. Эти меры — либо вырубка, либо ловушки, третьего способа нет?

— Сегодня меры по борьбе с короедом-типографом, в основном, — если мы говорим о больших лесных массивах, а не об отдельных деревьях на дачном участке— складываются из двух составляющих: это феромонные ловушки, которые можно вывесить и собрать отловленного короеда, и вырубка зараженных деревьев.

Ю.К. — Специальной обработки не существует?

— Нет, поскольку все контактные препараты, которыми можно обработать деревья, не нанесут ущерба короеду. Он забирается под кору, и там мы его достать не сможем.

Сегодня также существуют инъекции для хвойных пород в том числе и ели, от короеда. Но они, во-первых, делаются только на молодых деревьях, во-вторых, это очень дорогое удовольствие: одна инъекция стоит около пяти тысяч рублей. Если говорить о действенных мерах, то тогда, конечно, нужно прививать весь лес, и то это не даст стопроцентной гарантии. Это будут огромные суммы, а эффекта, возможно, мы и не получим.

Ю.К. — Почему надо прививать весь лес, если короед портит только ели?

— Я имею в виду — все еловые насаждения. А у нас на территории огромное количество елей. Вы говорили о масштабах: деревья, которые мы вырубили — это очень маленький процент от всех еловых насаждений, имеющихся в Зеленограде. Тенденция идет к тому, что в Московской области, в Москве и прилегающих областях в ближайшее время при таких погодных условиях количество елей будет сокращаться. В Дмитровском и Истринском районах имеются огромные площади, уже пострадавшие от короеда; там стоят сухостойные деревья, которые пока никто не убирает, и это, конечно, плохо. Этот сухостой нужно срочно убирать, и не потому что там сидит короед, он оттуда уже улетел. Это отработанные деревья, которые просто нужно убрать, иначе потом они будут падать, а на этих местах будут происходить страшные пожары.

Сегодня мы делаем все, чтобы не допустить экологической катастрофы в Зеленограде, но, конечно, жителям это непонятно. Мы получаем огромное количество жалоб на то, что происходит криминальная вырубка, уничтожение здорового леса. Ни одного здорового дерева мы не вырубили. Мы сами болеем за это, и никто не допустит, чтобы наша служба — департамент природопользования — допустила вырубку здоровых деревьев. Здоровые деревья не трогают, вырубают только больные, зараженные, и, конечно, в основном это сухостой.

Ю.К. — У нас на форуме тоже писали в духе «мы не верим, что это зараженные деревья». А можно ли визуально отличить дерево, пострадавшее от короеда?

— Да, отличить такое дерево очень просто. Мне кажется, скоро уже все зеленоградцы будут знать приемы определения больных деревьев, заселенных короедом-типографом.

Первоначально, когда в начале весны короед вылетает (обычно это происходит в конце апреля— начале мая, в зависимости от погодных условий), он заселяет какие-то деревья, прилегающие к тому месту, где ранее был очаг. Короед-типограф, как и другие вредители, постоянно присутствует в насаждениях; это как у человека постоянно есть какие-то вирусы, но иммунитет справляется с ними и уничтожает, не допуская распространения. Так же происходит и в лесу. Но 2010 год, длительное (более двух месяцев) отсутствие осадков и жаркая погода, конечно, оказались губительными для наших лесов, лес ослаб за этот период.

Конечно, можно спросить: «А почему вы не поливали лес?» У нас тысячи гектаров, полить такое количество леса просто невозможно. Понимаете, сколько нужно воды и техники? Это просто нереально.

Так вот, в конце апреля вылетел короед, заселил здоровые деревья. Мы идем по лесопарку и видим совершенно нормальные деревья, но внизу, по кромке около комля, мы видим буровую муку — мелкую пыль темно-коричневого цвета, которая появляется, когда короед начинает бурить отверстия. Проникая вглубь дерева, он выбрасывает буровую муку, отработку коры. Это первый признак того, что короед заселил дерево. Далее мы поднимаем глаза выше, на ствол, и видим большое количество отверстий диаметром около 2 мм. Чем выше к середине ствола, тем их больше. Значит, это дерево заселено короедом. Погибнет оно или нет — трудно сказать, это зависит от состояния дерева, от того, какое оно: перестойное, средневозрастное, молодняк.

Молодняк, конечно, сразу не погибнет, он попытается залить смолой все эти ходы и выдержит первое нападение короеда. Средневозрастные и перестойные деревья будут погибать.

У нас в Зеленограде очень старый лес. Ельник, который находится между МЖК и 6 микрорайоном, сейчас вырубили, получилась огромная делянка. Там как раз находились перестойные насаждения, возраст которых был более 120 лет; там были ели диаметром 60-70 см. Это старый лес; в принципе, он и без короеда начал бы потихоньку отмирать, но это происходило бы постепенно. А здесь произошло массовое заражение — и сплошные вырубки.

А.Э. —Дерево может быть старое, большое и зеленое, но вы его уже рубите, потому что понимаете, что оно все равно погибнет?

— Нет, такие деревья мы не рубим ни в коем случае.

Второй этап: после того, как короед заселил дерево, где-то через месяц начинает опадать хвоя. Мы видим еще зеленую хвою, и под деревьями начинается подушка. Такие деревья надо вырубать, но они стоят зеленые. Когда мы начинаем пилить эти деревья, жители говорят: «Что вы делаете? Оно здоровое!» Но через месяц-полтора оно будет полностью сухим.

Поэтому сегодня это большая головная боль для нашего учреждения. Еще раз говорю: я очень болезненно переношу все происходящее, и все наши специалисты очень трепетно относятся к лесу, это очень больно — вырубать такие территории. Но сейчас это боль не только нашего округа, но и всего центрального района России. Московская, Тверская, Владимирская области — все они страдают от короеда-типографа, поэтому борьбу с ним нужно вести везде.

Я говорил о том, что мы вывешиваем ловушки, вырубаем зараженные и сухостойные деревья, и о том, что это практически не принесло результата. Вернее, трудно оценить — есть результат или нет. С одной стороны, вырубка и заселение короеда продолжаются и дальше, но если бы мы этого не делали, возможно, масштабы были бы еще больше.

Ю.К. — Кстати, в прошлом году была информация — люди портят ловушки, срывают, переносят куда-то. Непонятно, зачем, для чего этот контейнер может пригодиться.

— Сейчас уже, конечно, в меньшей степени стали портить ловушки, хотя такие случаи бывают. Сейчас мы стараемся вывешивать их как можно выше, на расстоянии трех метров; где-то это не получается, и вывешиваем на уровне человеческого роста. Конечно, такие случаи происходят. Повесили на высоте три метра, человеку не достать. Так начинают сбивать эту ловушку палками, и не успокоятся, пока ее не собьют.

Мы к этому привыкли. Наши инспекторы ежедневно обходят свои территории и приводят в порядок поврежденные ловушки, снова вывешивают, стараются найти феромон, потому что он привлекает жука. Если он не будет попадать в ловушку, то это дополнительный очажок на этом месте.

Были обсуждения этой темы с феромонными ловушками, о том, что в Зеленограде вывешивают их, и они привлекают короеда с областных территорий, и только из-за этого у нас увеличивается популяция короеда. Тут я не соглашусь, потому что короеда в нашем округе достаточно, эта вспышка у нас произошла, как и на других территориях Московской области. На прилегающих территориях короеда много, но более 20-30 метров он за один период не перелетает. Он вылетел из лесной подстилки, из-под коры старых деревьев, и заселил прилегающую к очагу территорию. Развивается он поэтапно, поэтому далеко лететь ему смысла нет. И эти феромонные ловушки приносят только пользу, но никак не вред.

На сегодняшний день такая проблема у нас в Зеленограде есть, боремся изо всех сил. Сейчас решается вопрос о том, чтобы вырубать не только сухостойные деревья и те, с которых уже начинает падать хвоя, но и деревья, которые только заселены, на первом этапе. Попробуем в этом году через департамент природопользования решить этот вопрос. Как только дерево заселили, мы увидели буровую муку, сразу вызываем специалистов— фитопатологов, которые делают обследования, и, думаю, будут разрешать нам рубку этих деревьев. Чем быстрее мы выхватим эти зараженные деревья из древостоя, вывезем и утилизируем, тем меньше будет заражения.

А.Э. — Это такая защитная полоса получается, вы немного опережаете короеда?

— Нет. Вообще, в лесном хозяйстве была придумана другая схема, но пойти по такому пути сейчас нам не разрешают и не позволят; понятно, что у нас лесопарковая территория, а не огромные леса, как в Сибири.

Отработанная на сегодняшний день система: есть небольшой очаг короеда, его охватывают большой площадью делянки (от очага можно отмерить делянку в 100 метров в одну сторону и 100 метров в другую), затем взять и вырубить этот лес. Какие-то деревья зараженные, какие-то нет — все вырубается и вывозится. То есть, там стопроцентная гарантия, что этот лес весь вырубили.

Сегодня законы не позволяют нам это делать, и мы можем вырубать только те деревья, рубку которых нам разрешают специалисты департамента природопользования.

А.Э. — Могут ли вам чем-то помочь жители, кроме того, что не портить ловушки? Может быть, указывать вам на деревья (увидели буровую муку) или еще каким-то образом?

— Жители могут нам помочь только тем, что с пониманием будут относиться к этой работе. Сегодня у нас идет большая переписка по этому вопросу; в префектуру еженедельно приходит около десяти писем с возмущением по поводу идущей вырубки. Конечно, мы на них отвечаем. Нашей работе это не мешает, хотя нам ясно, что жители не понимают, чем мы занимаемся. Насколько я знаю, бытует мнение, что идет целенаправленное уничтожение зеленоградского леса, что там собираются что-то построить и там далее.

Что я могу сказать? Мы сами очень болезненно относимся к этой вырубке, и все это обязательно будет восстанавливаться. Сегодня мы уже посадили часть деревьев; заказчиком работ был департамент природопользования. В этом году посадка будет продолжаться, вырубленные леса будут восстанавливаться.

Ю.К. — Высаживаются уже не хвойные, а лиственные деревья?

— В прошлом году мы посадили две тысячи лиственниц, а это хвойное дерево. Ель пока высаживать не будем, посмотрим, что дальше будет происходить с климатом. Если будут продолжаться засушливые и жаркие годы, то, конечно, ель из состава леса придется практически убирать, потому что все будет продолжаться. Короед уничтожает не только перестойные леса, он уничтожает все подряд. Допустим, есть очаг; жук съел перестойные, средневозрастные деревья и молодняк возрастом 20 лет. Стоят молодые ели, совершенно здоровые, хорошие деревья, которым можно расти еще сто лет, и короед их тоже уничтожает.

Поэтому ель из состава пока будем исключать, но есть большое количество деревьев, которые в нашей полосе нормально растут: липа, клен, береза, которая всегда радовала глаз наших жителей, лиственница, сосна.

А.Э. — Если взять эту «болевую точку» — поляну, или как вы говорите, делянку между МЖК и 6-м районом, — когда там будут посадки? Мне кажется, как только там что-то высадят, разговоры о том, что там хотят что-то построить, сразу прекратятся.

— В этом месте в прошлом году уже высадили две тысячи деревьев. Какое-то количество деревьев не принялось, осенью их будут менять. В этом году у нас запланирована посадка 4 тысяч штук, основная площадь размещения будет там.

В местах, где есть очаги короеда (практически все ельники в Зеленограде сегодня имеют эти очаги, просто они небольшие), конечно, мы сразу высаживать деревья не будем. Это связано не с тем, что мы не хотим этого делать или оставляем для каких-то нужд, чтобы что-то можно было построить, — ни в коем случае, мы ни одного метра не хотим пускать под другое направление, мы хотим восстановить все, как было.

Дело в том, что высаживать деревья на маленьких полянах нецелесообразно, потому что если в дальнейшем будет происходить усыхание этого насаждения, то нам просто некуда будет уронить это дерево. И необязательно даже мы его должны уронить; разгуляется ветер, а так как мы древостой из этого места убрали, по краю будет происходить валеж этих деревьев, и они будут падать на новые посадки. Поэтому мы сейчас максимально будем оттягивать сроки посадки, чтобы или увеличивалась эта поляна, или когда пройдет эпидемия, тогда мы уже будем высаживать деревья в этих местах.

Ю.К. — Будем надеяться на дожди.

— Да, я все-таки надеюсь, что в этом году погода у нас будет более благоприятной, чем в прошлые годы. Если год будет более-менее холодным и дождливым, это пойдет на спад, и количество вырубаемых деревьев уменьшится.

Ю.К. — Теперь хотелось бы поговорить о мероприятиях по благоустройству Крюковского лесопарка. Мы знаем, что их достаточно много, давайте обсудим основные. В прошлом году мы с вами говорили о планах строительства спортивно-оздоровительного комплекса на поляне «летнего кинотеатра» в лесу за 1-м микрорайоном. В какой стадии сейчас этот проект?

— Работа по благоустройству ведется постоянно, и здесь мы пытаемся найти баланс. В нашем городе благоустроены все дворовые территории, и территории, которые прилегают к лесопарку. При этом сам лесопарк все-таки хотелось бы оставить тем местом, где благоустройства было бы как можно меньше, и продолжать работы там, где это необходимо. Сегодня лесопарковая зона используется и для отдыха населения, и как транзитная зона для перемещения людей из одних микрорайонов в другие, поэтому там имеется большая дорожно-тропиночная сеть.

Учитывая большое количество жалоб и сомнений по поводу возведения комплекса на поляне «летнего кинотеатра», этот проект отложили. По всей видимости, если желания у жителей не будет, и они не будут выходить с предложениями разместить там какое-то спортивное сооружение, то от этой идеи мы откажемся. Сегодня на этой поляне планируется установка деревянной детской площадки; делаем мы ее своими силами, как в старые добрые времена наши мастера делали резные скульптуры из дерева, горки, «лазалки», качели, песочницы.

Также мы хотим разместить на поляне и на прилегающей территории три пикниковые точки, расставить по дорожкам кормушки для птиц, поставить указатели и информационные стенды.

Ю.К. — Вы сказали: «если жители не выйдут с предложением о размещении какого-то спортивного объекта». Это так просто? Может прийти один или несколько человек и сказать: «Мы хотим, чтобы в таком-то месте в лесу поставили теннисную площадку», например, — и это будет рассматриваться?

— Конечно, будет, мы рассматриваем все предложения жителей. Если обратится один житель, возможно, поддержки его предложение не найдет, но если это будет какая-то инициативная группа — обязательно. Все предложения, которые приходят к нам в управление, которые приходят в префектуру, в управу, в муниципалитеты районов, доводятся до нас, и мы, конечно, их рассматриваем.

Сегодня есть интересный проект по благоустройству лесопарка в 11 микрорайоне: устройство тропы отдыха. Это территория, которая идет вдоль железной дороги, — корпус 1133, школа, детский сад. Там есть тропиночная сеть, но она не имеет твердого покрытия. Мы хотели сделать прогулочную асфальтовую дорожку, освещение, поставить малые формы, чтобы жители района могли в любое время прогуляться по лесопарку, в том числе и когда грязно.

В принципе, нормальный проект, но там тоже было много вопросов от взволнованных жителей: «А зачем нужно благоустройство?» Мы все эти вопросы рассматривали, и сегодня, пока проект еще не закончен, продолжаем их рассматривать. Например — почему плитка? Объяснили: плитки там не будет, там будет асфальтовое покрытие, которое нормально стоит и позволяет легко содержать лесопарковую территорию.

Все желания жителей и все их особенные взгляды на природу и благоустройство территории мы рассматриваем и стараемся максимально учесть в своей работе.

А.Э. — Если говорить об этом обсуждении проектов с жителями. Когда что-то происходит в рамках благоустройства во дворе, есть разные механизмы обсуждения, через старших по подъезду, например, до жителей как-то доносится эта информация. Но что происходит в лесопарках, зачастую неизвестно. Я не очень понимаю, где могу узнать о том, что будет делаться в лесу, об этих планах. Например, какая-то инициативная группа к вам пришла с предложением, вы сказали: «Отличный проект», начали разработку. А может быть, есть жители, которые не согласны с этим проектом, но они просто ничего об этом не знают.

— Сейчас все проекты, которые разрабатываются и планируются в разработку, обязательно согласовываются с управами и муниципалитетами. В управах и муниципалитетах проводятся слушания по этим вопросам, чтобы конкретная группа жителей этого района могла прийти и посмотреть, что это за проект, там показываются предпроектные разработки.

А.Э. — То есть управа должна эту работу организовывать?

— Нет, это не задача управы, она по нашей просьбе проводит такие мероприятия. Хотя, может быть, какая-то их роль и должна здесь быть, по той причине, что все, что происходит в лесопарке, происходит на территории управы, поэтому здесь они нам помогают. Получить такую информацию в управе и муниципалитете можно, также можно ее получить и у нас в управлении.

А.Э. — А получить — это если знать, «идите в управу и спрашивайте».

— У нас есть сайт, где мы размещаем какие-то свои новые работы, которые планируется провести в следующем году.

А.Э. — Вы, пожалуйста, информируйте о своих планах.

— В принципе, мы готовы более широко размещать информацию о планируемых мероприятиях, но на сегодняшний день их не так уж и много.

Если мы коснулись физкультурно-оздоровительного комплекса, который на сегодняшний день отложили. Повторюсь, мы собираемся как можно меньше внедряться в лесопарк с благоустройством, потому что даже хорошие проекты где-то приносят пользу, а где-то наносят вред: все равно уничтожается какое-то количество газонов, когда появляется дорожно-тропиночная сеть, кому-то это нравится, кому-то нет. Здесь должен быть разумный подход, чтобы минимально навредить лесу. Поэтому сегодня проектов не так много: это дорожно-тропиночная сеть, которая ремонтируется в лесопарке (она действительно в ужасном состоянии, давно требовала ремонта); это благоустройство у 914-го корпуса, там, где будут детские площадки, тропиночная сеть и новые газончики. В прошлом году был благоустроен лесопарк между 4 и 12-м микрорайонами. Обо всем, что будет, мы всегда жителям скажем.

Ю.К. — Возвращаясь к просьбам жителей и возможному обсуждению с ними. Есть проект устройства площадки для игры в городки в парке «Ровесник». Недавно прошел аукцион, стоимость проекта — около 17 миллионов рублей. Вы знаете, как вообще было решено устроить такую площадку? Мы, допустим, узнали об этом по факту проведения аукциона.

— Понимаете, какая ситуация: есть часть проектов, где инициаторами и заказчиками являемся мы и наш департамент, а какая-то часть работы идет через префектуру Зеленоградского округа.

Ю.К. — Через городские программы, которые нужно реализовывать в округе?

— Да, городские программы по устройству парков, зон отдыха и других объектов. В свое время у нас в отделе экологического контроля работала Марина Алексеевна Макеева, и она инициировала много проектов, которые сейчас реализуются, в том числе, и в парке «Ровесник».

Проект появился давно, ему, по-моему, пять лет, и сейчас происходит его реализация. Заказчиком этих работ является государственное казенное учреждение «Дирекция ЖКХиБ ЗелАО». Мы на сегодняшний день передали им парк под благоустройство, и они там проводят соответствующие работы. Да, там планируется создание этой городошной площадки.

Ю.К. — Это ваша территория?

— Да, наша.

Ю.К. — Но инициатива была не вашей?

— Инициатива была не наша, но, конечно, мы этот проект рассматривали и согласовывали. На мой взгляд, ничего такого страшного в том, что там будет размещена городошная площадка, нет, по той причине, что у нас в Зеленограде даже нет площадок, где можно поиграть в городки.

А.Э. — Есть, на стадионе «Элион» играют.

— Он тоже находится не в очень хорошем состоянии, поэтому если рядом будет нормальная площадка — что здесь плохого?

Ю.К. — Мы не против городков, кому-то нравится — ради бога. Вопрос в другом: люди смотрят, сколько стоит проект, эти работы, — 17 миллионов.

А.Э. — Может, инъекции для деревьев сделать по 5 тысяч рублей? Сколько-то деревьев можно будет защитить.

Ю.К. — Городошная площадка — это не предмет первой необходимости.

— Могу согласиться, но, с другой стороны, сложно оценить финансовые вложения. Конечно, они посчитаны правильно и по государственным расценкам, тут никто не сомневается.

А.Э. — Нет-нет, тут вопрос приоритетов, что важнее.

— Что важнее? Тут можно размышлять, дискутировать.

А.Э. — А вы как считаете? Вы уже высказали какую-то принципиальную позицию, например, что лучше, чтобы лесопарки были больше лесами и меньше парками.

— Да, это моя позиция, но я имею в виду именно лесопарк. А парк Победы, парк «Ровесник» — это все-таки больше парковые территории, и, конечно, они должны быть благоустроены.

Например, раз уж затронули эту тему: парк «Ровесник» — много или мало денег на благоустройство. На парк Победы в настоящий момент, как я понимаю, тоже затрачены достаточно большие суммы, но какой мы видим результат? Поменяли мощение, оно стало очень красивым, поменяли чашу фонтана. Все, мне кажется, только на пользу жителей, чтобы было красиво, уютно.

Ю.К. — Чахнет этот парк немного, в смысле количества деревьев.

— Тут не совсем соглашусь. Да, какие-то деревья отпадают, потому что пострадали в результате жары 2010 года, — туи, например. Мы обязательно посадим новые деревья вместо тех, которые погибли, которые были вырублены или сейчас находятся не в очень хорошем состоянии. Газоны и кустарники в нормальном состоянии.

Сегодня парковые зоны Москвы находятся под большим «прессом» жителей, которые гуляют, вытаптывают. Майские праздники — когда я смотрю на лес 1-го или 9-го мая, мне становится страшно. Компании отдыхающих находятся на расстоянии 50 метров друг от друга, лес просто заполонен людьми. И все эти люди что-то там жгут, все ходят по лесу, вытаптывают его, в связи с чем происходит уплотнение почвы, оставляют мусор после себя. Не все, конечно, кто-то и убирает.

А.Э. — То есть, пусть лучше люди остаются в благоустроенных парках, но поменьше ходят в лес?

— Да. Почему у нас сделаны детские площадки, пикниковые точки? Как раз сегодня у нас было небольшое совещание; мы собираемся пикниковые точки максимально «вытянуть» на опушки лесопарков, на какие-то открытые площадки, чтобы «вытащить» людей из леса. Сегодня рекреационная нагрузка на лесопарковые территории огромна. С другой стороны, можно понять и жителей, они тоже хотят где-то отдохнуть; не закрывать же наш лес, не огораживать забором, никого не пуская, ведь он именно для жителей.

Ю.К. — Сколько сейчас пикниковых зон в Крюковском лесопарке?

— На сегодняшний день у нас 9 пикниковых зон, из них 4 — в лесопарке, прилегающем к 9 микрорайону, и 7 пикниковых зон в лесопарке между 4 и 12-м микрорайонами.

Ю.К. — Вы будете их перемещать?

— Нет, места менять мы не будем. Те места, которые уже сложились в лесопарке в 9 микрорайоне, между 4 и 12-м, там мы оставим все, как есть, потому что благоустройство уже сделано. В лесу между 4 и 12-м вообще хорошо, там даже мощение сделали, люди сидят и ничего не вытаптывают. Если даже они вывалили уголь, он в любом случае попал на мощеную площадку.

В этом году у нас подготовлено еще пять пикниковых точек: это мангалы и парковая мебель, сделанная из круглого массивного леса; мы собираемся установить еще три штуки на летнем кинотеатре, если можно будет это сделать без ущерба для природы, и где-то еще две штуки разместим. Будем увеличивать количество пикниковых точек, и, как я говорил, будем стараться максимально выманить людей на опушки, на поляны, на территорию, прилегающую к городу, где проезжает милиция, где эти люди могут быть под контролем.

А.Э. — Абсолютно правильно.

Ю.К. — Еще один и очень интересный проект, о котором стало известно в начале года, — возвращение ланей на «историческое место», в Никольский проезд. На какой стадии эти планы?

— Пока тоже остановка. В прошлом году мы выставили этот проект на конкурс, никто не пришел; правда, происходило все в очень сжатые сроки.

До конца эту идею мы не оставили, хотим все-таки в этом году провести конкурсные процедуры на проектирование и последующее размещение вольерного комплекса на этой территории. Если будет финансирование, постараемся сделать это в нынешнем году.

Ю.К. — Это зависит от сезона, от времени года? Например, если аукцион пройдет осенью, можно ли зимой завозить ланей?

— Нет, речь идет о проектировании самого вольерного комплекса, потом его изготовлении и установке на месте, и только потом заведении животных.

А.Э. — Это в лучшем случае 2013 год?

— В лучшем случае — да. Хотя есть много противников, например, из проектных организаций — фирма «Эльбрус». Они говорят: «Зачем собирать ланей на территории? Они же вам там все съедят!»

А.Э. — Они, наверное, не помнят, как это было замечательно, когда лани были.

— Когда я приехал в Зеленоград и начал работать в этом учреждении (тогда оно еще называлось зеленоградским леспаркхозом), я уже не застал этих ланей. Хотя видел фотографии, видел сам вольерный комплекс, где ланей уже практически не было, остались только кролики и куры. Думаю, что какой-то живой уголок в Зеленограде обязательно должен быть.

А.Э. — Я ходил туда маленьким мальчиком, и могу сказать, что это было очень хорошо.

Ю.К. — Я тоже помню.

— Нужно к этому подойти разумно; завести небольшое количество животных, чтобы они там действительно не уничтожили весь подлесок и подрост, и не обгрызли деревья. И не только их; может быть, это опять будут и кролики, и какие-то декоративные птицы. Словом, это идея сделать в Зеленограде маленький зоопарк.

Ю.К. — В декабре прошел еще один аукцион, где также не было ни одного участника: это проект установки урн для раздельного сбора мусора. Вы планируете продолжить эту программу?

— Да, планируем, и в этом году он уже состоялся, у нас уже есть подрядная организация, которая будет изготавливать эти урны. Именно изготавливать, а устанавливать их мы будем сами, своими силами.

Думаю, что в нынешнем году мы начнем эту программу, и с каждым годом будем стараться ее увеличивать и прививать жителям привычку к раздельному сбору мусора.

Ю.К. — Определены ли места, где эти урны будут стоять?

— Пока мы планируем охватить лесопарк между 4 и 12-м микрорайонами. Это зона, которую посещает большое количество жителей, она и транзитная, и там много отдыхающих. Пока хотим поставить небольшое количество урн, для начала несколько десятков, и будем обслуживать их и вывозить мусор сами. У нас в Зеленограде есть станция по сортировке и переработке мусора, планируем вывозить туда собранный мусор раздельно: тут бутылки, здесь пластик, там бумага.

Посмотрим, как это будет идти. Эксперименты, которые проходят по всей Москве (например, урны для сбора экскрементов), показали, что сегодня народ не готов к этой теме. Те пакеты, которые мы там развешиваем, в лучшем случае кто-то забирает домой, в худшем — просто разбрасывает по территории.

Ю.К. — Поэтому они быстро заканчиваются?

— Да. Сейчас мы их намеренно вывешиваем не так часто, потому что не видно отдачи со стороны жителей, почти никто не пользуется этими урнами для сбора экскрементов. Мы их установили, вывешиваем пакеты, а народ еще не готов к этому.

Все же я думаю, что переломный момент уже произошел. Когда я начинал работу в лесопарке, мы даже нормальную парковую мебель поставить не могли, тут же начинали снимать какие-то пиломатериалы, тогда был их дефицит.

Помню, я работал начальником участка, мы специально портили доски на мостах, пропиливали вдоль бензопилой, чтобы их нельзя было использовать для дачного строительства. Сейчас этого уже нет, и мы видим людей, которые очень трепетно относятся к экологии, к парку. Уже есть понимание в этом деле, и я думаю, что раздельный сбор мусора все-таки должен пойти.

Буквально шесть лет назад в нашем лесопарке урн не было вообще. Человек пришел, и если есть какой-то мусор, — возьми с собой, вынеси в город, там же есть контейнерная площадка. Потом все-таки стали устанавливать урны, хотя боялись, что пользоваться ими не будут. Сегодня мы видим, что урнами пользуются; если она не переполнена, мусор попадет туда; уже маленький процент бросающих мимо. Улучшения есть, и если программа раздельного сбора мусора будет реализована в целом по городу, то, конечно, это пойдет гораздо быстрее и эффективнее. Пока попробуем начать на нашей территории.

Ю.К. — Кстати, о пользовании урнами для сбора экскрементов: туда все-таки можно выбрасывать пакеты с содержимым?

— Да, выбрасывать туда. В бумажном пакете, который находится в ящичке, есть бумажный совочек и пакетик для сбора экскрементов. Класть нужно именно туда, а мы потом уже это дело соберем. Не нужно уносить домой или складывать куда-то еще. Урна для того и создана, чтобы положить туда этот мешочек с совочком и экскрементами.

Но сегодня мы так пока ничего не видим, кроме обычного мусора и пакетов, которые разбросаны или вокруг этой урны, или их просто кто-то взял с собой. Пакеты хорошие, экологически чистые.

Кстати, если затронуть тему пакетов и упаковки: конечно, мы на своем уровне это решить не можем, но я думаю, в дальнейшем это будет решаться. Это упаковка наших товаров, которые мы сейчас покупаем в магазинах, которые выносим из супермаркетов. Со своей стороны я могу только призвать жителей вдумчиво подойти к этому вопросу, и использовать те хозяйственные сумки, которыми мы пользовались в старые добрые времена, когда не было никаких целлофановых пакетов, — мы шли с авоськами, какими-то сетками. Цель: плодить как можно меньше пластика, который мы потом выбрасываем на свалки.

Вот мы переживаем: мусоросжигательный завод, все зеленоградцы встали против него. Но если мы сами будем меньше плодить все это: пластиковые бутылки, пакеты, которые мы покупаем... Приходишь в супермаркет, там их раздают бесплатно, каждый человек выходит с тремя-четырьмя пакетами. А потом куда их? На свалку. А разлагаются эти пакеты сто лет.

А.Э. — Это все тоже потихоньку решается, уже появились биоразлагаемые пакеты.

— В последнее время я разговариваю со специалистами, проработавшими у нас много лет (а на нашем предприятии текучка очень маленькая, люди у нас работают уже давно), они вспоминают, что раньше не было такого количества мусора, не было целлофановой и пластиковой упаковки, были бумажные пакеты. Такой пакет через полгода размок, разложился и от него ничего не осталось.

Ю.К. — У нас раньше был социализм и меньше товаров народного потребления.

А.Э. — Да, раньше пришли, газетку разложили...

— Каждый из нас сегодня может организовать дома раздельный сбор мусора. Соберите бумагу, отвезите и сдайте ее на переработку вторсырья; соберите стекло, отвезите и сдайте его, это же можно сделать. Это можно делать в каждой семье.

А.Э. — Когда такие урны появятся хоть где-то, хоть и в лесопарке, я думаю, что уже небольшой сдвиг в сознании произойдет.

— Вторая тема — это огромное количество машин. Народ сейчас достаточно обеспечен, может позволить себе купить автомобиль, и часто в семье не одна машина. Каждый хочет ездить на машине, а между тем, места под них у нас становится все меньше и меньше.

Делают дополнительные парковки, есть целая программа, но город все равно задыхается. Все-таки, нам нужно думать о том, чтобы пересаживаться на общественный транспорт. Лично я сам уже практически пересел на общественный транспорт. В Москву я еду на электропоезде и в метро, очень удобно: это фиксированное время в пути, никаких сбоев, никаких пробок.

А.Э. — В Зеленограде можно ходить пешком по той самой дорожно-тропиночной сети.

— Да, и я призываю жителей летом пересаживаться на велосипеды, а наши власти — сделать большое количество велопарковок.

Ю.К. — Все-таки по поводу ремонта дорожно-тропиночной сети — есть жалобы, в том числе, у нас на форуме об этом пишут. В лесу между МИЭТом и 9 микрорайоном происходит тот самый ремонт дорожек, кладется асфальт. Зачем делают бордюры?

— Этот вопрос возник давно, еще два года назад, когда подрядная организация, та самая фирма «Эльбрус», которая возмущалась против ланей, делала проект ремонта дорожно-тропиночной сети. Мы начали его согласовывать по всем городским инстанциям. У нас есть такая уважаемая организация — Москомархитектура, которая обязательным условием проекта выставила установку бордюрного камня.

Почему это делается? По большому счету, конечно, это разумно, хотя бы в целях сохранения той же дорожно-тропиночной сети в будущем. У дороги, не имеющей бордкамня, край будет постоянно страдать, так как уборка проходит механизировано, и, конечно, техника со временем ломает его. Мы видим, что за те 20 или более лет, за которые не ремонтировали дорожки, они приобрели неприглядный вид: много трещин, обломанных кусков по краям. У меня давно была задумка отремонтировать эти дорожки в лесопарке. Сегодня у нас есть проект, по которому мы планируем отремонтировать 25% всей дорожно-тропиночной сети лесопарковой зоны Зеленограда. Это достаточно большой объем: 25 тысяч квадратных метров.

Ю.К. — Там будет асфальт или плитка?

— Будет асфальт, но с бордкамнем. Он укладывается для того, чтобы поддерживать это асфальтовое полотно.

А.Э. — В 9-м районе, в лесу, кладется именно так?

— Да. Бордкамень будет заподлицо, вровень с покрытием, это было наше условие, чтобы его было легче убрать, чтобы вода не скапливалась на этой дорожке.

Понятно, что наши жители к этому не привыкли. У нас даже тротуары, которые идут вдоль городских магистралей, сегодня не имеют бордюрного камня, хотя, наверное, он должен быть и там.

Ю.К. — Поставят ли в лесопарке за 9 микрорайоном фонари?

— С фонарями сложнее, потому что наш департамент не выступает заказчиком работ по установке опор освещения в дорожно-тропиночной сети лесопарка. Все свои пожелания и пожелания жителей, которые к нам приходят из управы, из муниципалитета и префектуры, мы выразили на бумаге и отправили в такую уважаемую организацию как ГУП «Моссвет». В их программе, разработанной, по-моему, до 2016 года, есть перечень объектов. Эта программа находится в общем доступе, можно посмотреть, где что планируется. Всем освещением, которое будет установлено в лесопарке, занимается ГУП «Моссвет».

Ю.К. — Вы рассказали, что в лесопарке за 1 микрорайоном планируется поставить деревянную площадку. Была деревянная площадка на Солнечной аллее, возле леса между МИЭТом и 9 микрорайоном. Ее убрали и поставили площадку из пластика и металла. Почему вместо деревянных — экологичных и удобных — появляются пластиковые?

— Тут решили немного поэкспериментировать. У нас в Зеленограде издавна делались деревянные площадки. Если немного уйти в историю, в нашем управлении, которое заведовало московскими территориями, было много таких учреждений как наше, и в каждом из них имелась мастерская, которая делала сказочные скульптуры, какие-то интересные малые формы. Сегодня такая мастерская осталась только у нас; правда, она находится не в лучшем состоянии. Сейчас трудно найти людей, которые влюблены в свое дело, людей, которые могут заниматься изготовлением таких форм из дерева. Но все же такие люди ещё есть, они могут и какую-то скульптуру вырезать, и сделать интересные качели или песочницу. Мы их собрали и всеми силами пытаемся сохранить.

Сил на весь лесопарк не хватает, поэтому было принято решение попробовать установить на каких-то площадках современные игровые комплексы, которые стоят у нас во всем городе. Они достаточно прочные, экологически чистые и безопасные для детей.

Но работу по восстановлению и ремонту наших форм, сделанных из дерева, мы, конечно, продолжим. Площадку возле летнего кинотеатра мы собираемся восстановить, потому что форм там осталось мало, и есть постоянные пожелания жителей, чтобы мы все это восстановили. Мы будем продолжать работу с деревом и дальше, а те площадки, которые мы сейчас сделали из металла и пластика, — посмотрим, если они приживутся в нашем лесопарке, значит, и дальше будем работать.

Ю.К. — Если они стоят на вашей территории, должны ли вы как-то контролировать их установку? Вы сказали, что они безопасны, но вот буквально на днях увидела такое обращение по поводу площадки возле корпуса 921: цепочные качели оборваны, торчат обрезанные железные трубы от старой площадки, в общем, опасно.

— По этой площадке большое количество вопросов, но сегодня, как я понимаю, решение всеми заинтересованными сторонами принято. В свое время эту детскую площадку сделала ещё управа Панфиловского района «, сейчас это территория управы Старое Крюково.

Эта площадка была сделана, благоустроена. Была специальная программа по благоустройству территории, прилегающей к 201-й поликлинике: там сделали новые асфальтовые дорожки, поставили малые формы, были входные группы; словом, сделали красоту. Но вышло так, что эту красоту не передали нам на баланс. А мы, чтобы истратить бюджетные деньги, и не просто потратить, а сделать это с умом — отремонтировать и покрасить скамейки, отремонтировать газонные ограждения, — должны иметь площадку на своем балансе. А уже где-то что-то уже разрушилось, что-то спилено.

Ю.К. — Получается, что она фактически ничья?

— Выходит, что да, эта территория осталась незакрепленной. Но так как постоянно поступают жалобы, и эта ситуация должны как-то разрешиться, нашли взаимопонимание с управой района. Сегодня управа договорилась с эксплуатирующей организацией, и те кирпичные конструкции, которые разрушались и представляли опасность, они снесли. Сейчас мы планируем оштукатурить и покрасить оставшиеся стены. Детская площадка, стоявшая по центру, представляла опасность, поэтому мы ее тоже снесли и установили новый игровой комплекс из металла и пластика. Думаю, что сегодня там порядок уже практически наведен, завтра-послезавтра все эти работы будут завершены окончательно, и никакой опасности для детей площадка представлять уже не будет.

Ю.К. — Расскажите, пожалуйста, о проекте установки в лесах пожарных вышек.

— Этот проект у нас разрабатывает ГКУ «Дирекция при департаменте природопользования и охраны окружающей среды». Вышки, я считаю, будут очень полезны для нашего округа, тем более, у нас много хвойных насаждений (не только елей, но и сосен), которые представляют достаточно серьезный риск с пожароопасной точки зрения. Сейчас проект практически находится в стадии завершения, проходит согласование.

На территории лесопарка планируется установить несколько вышек, в основном, по периметру округа, по участкам, прилегающим к областным. Нам будет виден весь лесопарк, и наши территории, и частично областные, чтобы отслеживать возгорания в ранней стадии. Нужно, чтобы в нашем управлении сидел человек, и весь световой день мог отслеживать территорию; если где-то появится дымок, можно направить туда инспекцию и проверить, что там происходит. Может быть, там просто развели костер.

Ю.К. — Спасибо за интересную беседу. Надеемся, что встретимся ещё в этой студии и обсудим состояние леса и те работы, которые вы проводите в лесах и парках.

Александр Эрлих, Юлия Кравченко