Недавно мэр Москвы заявил о планах по передачу муниципальным депутатам дополнительных полномочий. В общем, реализация этих полномочий уже началась, может быть, в виде экспериментов. Недавно правительство Москвы выделило дополнительные средства на благоустройство и ремонт дворов и подъездов; Зеленограду тоже достались достаточно существенные деньги, 84 миллиона на весь город. Особенность этих средств в том, что определять места благоустройства и ремонта должны были как раз депутаты муниципальных собраний. В середине июня прошли собрания, перечни эти были определены.

— Начать я бы хотел вот с чего: на прошлой неделе у нас вышел обзорный материал по всем зеленоградским районам с описанием этих дополнительных средств, как в целом ими распорядились депутаты, с адресным перечнем по каждому району. Спасибо, кстати, что вы у себя на сайте его оперативно опубликовали; не все так делают, некоторые сопротивляются.

Под материалом у нас есть традиционный опрос. Он, конечно, нерепрезентативный, но, тем не менее, показывает отношение читателей к этому материалу. Мы спрашивали: «Довольны ли вы решением депутатов по распределению средств на благоустройство?» Сегодня утром я посмотрел текущие результаты: «да» сказали 16%, «нет» — 77%, 6% затрудняются ответить. Что любопытно, по статистике количество проголосовавших больше, чем количество людей, которые открыли файл с этим адресным перечнем и посмотрели. То есть, люди, мне кажется, недовольны по умолчанию и в целом считают, что депутаты хорошо решить не могут. Как вы относитесь к результатам этого опроса, при всей его условности и нерепрезентативности?

В.М. — Мне все-таки хочется начать не с этого, а с того, что депутаты муниципального собрания этого созыва работают с конца марта, и я, как председатель муниципального собрания, уже могу дать определенную оценку. У меня больше удовлетворенности, нежели разочарования составом муниципального собрания, потому что он очень активный, и депутаты небезразличны. Они собираются не для того, чтобы просто присутствовать на заседаниях муниципального собрания (хотя надо учитывать, что это основная функция депутата), но и для того, чтобы что-то изменить к лучшему, во благо наших жителей. Активность настолько велика, что порой даже зашкаливает.

В практике никогда ранее не было, чтобы сам депутат направлял письма в те структуры, куда считает необходимым, для того, чтобы запросить определенную информацию (хотя у нас есть утвержденная нами программа благоустройства и какая-то информация, правда, далеко не полная): например, сколько домов на территории, сколько подъездов, какие подъезды подлежат ремонту, сколько старших на территории избирательного округа. Это очень правильный подход.

Для чего это делается? Для того чтобы депутат мог организовать работу в своем избирательном округе, базируясь на активе жителей, потому что одному депутату или даже троим, избранным в округе, очень трудно организовать работу так, чтобы дойти до каждого избирателя и услышать какие-то пожелания, мнения, оценки. А ведь основная задача депутата, как мне кажется — это знать, чем живет избирательный округ, какие проблемы там есть, как решать эти проблемы, куда надо выйти, какие вопросы рассматривать на заседании муниципального собрания.

Сейчас, на мой взгляд, депутаты уже четко понимают суть своей работы, хотя в первую очередь, безусловно, им были предложены все нормативно-правовые акты, и депутаты с ними ознакомились; это наш устав, наш регламент работы и прочее. Но согласитесь, все-таки должна быть практика, а она нарабатывается постепенно, и дает больше результатов, какого-то оценочного материала, который в перспективе будет основой построения индивидуальной работы каждого депутата.

Только сегодня утром я беседовала с депутатом Дружининой, мне очень приятно. Она не одинока, у нас таких депутатов много, подходы очень грамотные, правильные и требовательные: не просто прийти на собрание и поднять руку, а именно вдуматься, зачем, для чего это нужно. У меня есть надежда на то, что наше собрание все-таки во многом изменит ситуацию на территории, именно во благо наших жителей.

— Я сейчас услышал, что вы работу с жителями строите через некий актив: есть актив жителей и есть депутаты. Денис, как вы работаете с вашими избирателями: через актив — небольшое количество тех, кто на вас выходит и что-то хочет изменить?

Д.К. — Знаете, стыдно признаться, но пока я свою работу с избирателями строю так, как мне ее строит Вера Сергеевна, потому что то, что я хотел сделать, и то, что сейчас сделано — это какое-то взаимодействие именно с теми избирателями, которые, на мой взгляд, были не сильно представлены в муниципальных собраниях прошлых созывов.

Это именно экономически активная часть населения, которая весь день работает, а вечер проводит с семьей; у этих людей чаще всего нет времени для того, чтобы прийти и поучаствовать в публичных слушаниях, написать какие-то обращения. Они готовы это сделать в интернете, но у них до последнего времени не было этой возможности. Сейчас, как я понимаю, у них такая возможность есть, и нужно просто дать им информацию о том, что это можно сделать, и донести, что сейчас есть реальный механизм, в первую очередь, политический, для того, чтобы депутаты не выступали функцией органов власти, а выражали разные интересы разных категорий наших жителей.

Честно сказать, пока я, как молодой депутат, избранный в первый раз, работаю с теми обращениями, которые появляются. Чаще всего, это обращения тех избирателей, которые вряд ли голосовали за меня; они просто по территориальному признаку приходят и просят решить свои проблемы. Здесь, на мой взгляд, появляется другая проблема: то, что большинство людей не понимают, что это, по сути, орган законодательной власти, который определяет работу других людей, а не бесплатная рабочая сила, которая может выступить юристом, врачом, еще кем-то. То есть, это орган лоббирования, не побоюсь этого слова, интересов жителей в управе, в префектуре, в ГУ ИС, где-то еще.

— Если вернуться к этому благоустройству, к дополнительным средствам, я смотрел ваш перечень по району Крюково, там почти 33 миллиона рублей на все. Основные расходы я выделил такие: 11 миллионов, то есть, треть — это замена окон в некоторых домах, еще примерно треть, около 12 миллионов в сумме — разный ремонт асфальта, и треть — все остальное.

Как принималось это решение? Это были запросы жителей, или это было как в других районах (о чем мне рассказывали): у управы был какой-то перечень уже отмеченных проектов; они просто посмотрели, что укладываются в эту сумму и сказали: «Это можно сделать, причем нужно сделать быстро». Как сказал глава одной из управ: «45% зависших работ мы за эти деньги сделали». То есть, это какие-то старые проекты, которые жители, может быть, давно хотели, и сейчас как-то получилось (в данном случае через муниципалитеты) провести их реализацию. Как это было у вас?

В.М. — Все-таки я не соглашусь с тем, что что-то надо привести в какое-то соответствие за счет этих выделенных денег. Как раз здесь я точно знаю, что анализ проводился и прежними депутатами на основании обращений жителей. Подход в работе как прежнего, так и нынешнего состава — работа именно на территории своего избирательного округа. Те депутаты, которые уже успели познакомиться с этой территорией, хотя бы пройти по ней и посмотреть, уютно там или нет, обнаружили, что асфальтовое покрытие на территории абсолютно никакое, разбито во многих местах. Это проблема, которая поднимается из года в год и очень трудно решается. В этом году, насколько я знаю, средств выделено не было, поэтому, например, я предложила в первую очередь каким-то образом решить эту проблему, может быть, не на 100%, но все-таки максимально.

Мы выбирали те дворовые территории, которые совсем никуда не годятся: это территории в 16-м и 14-м районах. Что касается замены окон, то здесь тоже очень непростая ситуация со Старым Крюково, 19-м районом. Жители давно ожидают того, чтобы вопрос решался; слава богу, сегодня мы можем надеяться на то, что все-таки программа будет реализована, и изменения произойдут.

— Проект планировки как раз уже утвержден, процесс идет.

В.М. — Да, но мы не знаем, когда это будет по срокам. Сейчас на этой территории идут другие работы, поэтому хотелось бы видеть ее более благоустроенной, в том числе дома и подъезды, чтобы все это в комплексе положительнее воспринималось нашими жителями. А если начать распыляться по каким-то другим вопросам, то, в общем-то, деньги можно вложить и в другие проекты.

— То есть, вы решили сконцентрироваться на наиболее болезненных точках?

В.М. — Да, так решили. Этот вопрос, естественно, согласовывался; мы запрашивали информацию в управе, они нам дали объекты, которые с их точки зрения, нуждаются в благоустройстве. На собрании (Денис может подтвердить) мы не единожды обсуждали эти моменты, и пришли, на мой взгляд, единодушно к вот такому решению.

— Денис, как вы считаете?

Д.К. — Я всегда поддерживаю решение, когда мне в пять часов вечера присылают адресный перечень, а завтра днем у нас заседание.

В.М. — Очень правильно замечено. Такие подходы в решении вопроса мне тоже не нравятся.

— Все было очень быстро сделано?

В.М. — Так нельзя. Мы как-то постарались понять, что так получилось, но в перспективе такие подходы мы практиковать не будем, потому что нет возможности для глубокого анализа, для встреч с жителями. Как-то все очень быстро, очень срочно, Денис прав.

Д.К. — Получается ситуация, когда действительно хорошо, что мы можем что-то сделать, но ведь помимо принятия решения, нужно понимать, что мы сделаем: это или то. А за 24 часа это понять невозможно. Более того, на обсуждении этих решений мы подняли вопрос о том, что у нас есть долгосрочные программы нашего взаимодействия с благоустройством, с ремонтом, со всем.

Например, многим депутатам это неизвестно, они работают как люди, у которых горизонт планирования заканчивается где-то в этом квартале: непонятно, что будет в следующем квартале; мы посмотрим, что скажет управа; мы посмотрим, какие деньги выделят, и после этого мы примем то, что нам скажут, потому что иначе планировать невозможно, мы не можем сказать: «Хорошо, господа, у нас есть пятилетний план», и в этом плане даже по обращению жителя показать, что вопрос по вашему дому будет решен через два года, мы сейчас это делать не будем.

— Денис, простите, а от кого вы ждете этих пятилетних планов? Мне кажется, что как раз вы, депутаты, общаясь с жителями, налаживая с ними обратную связь, через актив, через интернет, через разные инструменты — вы должны составлять этот пятилетний план, некую «дорожную карту», как сейчас модно говорить, и уже ее давать в органы исполнительной власти и говорить: «Ребята, мы хотим в перспективе пяти лет делать то-то и то-то, давайте обсудим, насколько это возможно». А вы говорите, что вам управа должна предоставить эти планы. Где здесь курица, где яйцо?

Д.К. — На самом деле, курица — конечно же, управа, которая несет яйца на депутатов; потому что даже с новыми полномочиями, и это обсуждалось достаточно широко (я думаю, что будут некоторые изменения во втором чтении этого закона), все полномочия депутатов ограничиваются принятием или непринятием тех предложений, которые выдвигает глава управы и другие органы исполнительной власти. Более того, мы можем согласовать или не согласовать адресный перечень, но вы сами понимаете, что ситуация сложится как обычно: мы должны завтра принять решение; сегодня у нас есть адресный перечень, и мы знаем, что если мы его не согласуем, эти деньги уйдут в другой округ, который согласовал быстрее.

Поэтому, скорее всего, если сейчас мы, депутаты, не предпримем необходимые действия для того, чтобы сделать эту процедуру работающей, ситуация останется примерно такой же: компетентные органы исполнительной власти будут так же предоставлять градостроительный план, в рамках которого они будут делать что-то по ремонту, по капитальному благоустройству. Потом все это будет выноситься на совет депутатов, которые будут говорить: «Да, хорошо, мы согласны», просто потому что мы не можем сказать, что не считаем необходимым, допустим, красить подъезды, а считаем, что нужно, например, меньшее количество подъездов выкладывать керамогранитом. Это даже в новых полномочиях не предусмотрено, исключительно адресный перечень.

— Я о другом. Я не говорю о том, что вы можете решить и можете нормативно заставить управу сделать то, что вы хотите. Но иметь в голове какое-то видение, какие-то «хотелки», понимая, что все-таки окончательное решение остается за управой, мне кажется, надо, потому что вы всегда можете сказать: «Мы вам вчера говорили, что нужно, позавчера говорили, сегодня, а вы все еще не делаете. Вы год не делаете, два, три...»

Д.К. — Я отвечу на ваш вопрос «От кого вы ждете этот план?». Конкретно сейчас я этот план жду от главы управы, который мне на прошлом заседании его...

— Не от жителей, а от главы управы?

Д.К. — Я сейчас расскажу. Как раз на принятии этих средств я задал этот вопрос: «А где этот план, где мне его получить?», и глава управы сказал: «Он есть у меня». Мы всем советом попросили прислать его, отсканированный план на пять лет, чтобы мы знали ту печку, от которой мы будем плясать в общении с жителями, потому что собирать сейчас «хотелки» со ста тысяч жителей — это достаточно трудоемкая работа, которую депутатский корпус на самом деле сделать не сможет. Он сможет найти какие-то очень острые точки, которые всплывут: у кого-то что-то отвалилось, где-то что-то посыпалось, где-то машины испортили газон; это можно, но это 5, 10, 50. А адресный перечень даже на год включает больше объектов, и мы не знаем, нужно их делать или нет, потому что мы должны на него посмотреть, как считают компетентные организации, действительно выйти вместе с жителями, с активом в район, пройтись вместе с жителями по этому перечню и сказать: «Вы знаете, мы считаем, что здесь еще газончик — хорошо, и жители вместо этого газончика просят сделать, например, ограждение, либо цвет поменять».

А пока у меня, как у молодого депутата, может быть, неопытного: я быстрее этот пятилетний план найду на сайте Москвы в официальной документации, чем в том комплекте документов, который депутат получает, приступая к своим обязанностям. В этой ситуации должен быть какой-то горизонт планирования, сейчас его нет. И я подозреваю, что это недоведение информации о планах до депутатов связано отчасти еще и с тем, что люди понимают, что как только эти планы начнут серьезно обсуждаться, то есть, их не то что один раз на публичных слушаниях все посмотрели, приняли и забыли про них... Ведь в них наверняка вносятся изменения, за них придется отвечать. А отвечать придется всем: и депутатам перед своими жителями, и главам управ перед депутатами в какой-то момент после расширения полномочий.

И эту ситуацию нам сейчас нужно в рамках вектора, который Сергей Семенович Собянин задал, развернуть, чтобы она была процедурно рабочей. Потому что если мы будем сидеть и ничего не делать, чего-то ожидать, останется то же самое. Будут какие-то дополнительные полномочия, которые просто увеличат количество собраний депутатов, а никакого качественного решения этой проблемы именно в выражении интересов жителей не появится.

В.М. — Это серьезные опасения, кстати, очень правильно подмечено. Мы все озабочены этим, потому что в последний месяц работы как раз показал: это совершенно ненормальный подход, депутат не может работать «с колес», в цейтноте. Поэтому здесь, мне кажется, необходима серьезная подготовка, на уровне департамента в первую очередь. На основании наших и их предложений должны появиться какие-то регламенты взаимодействия, потому что то, что прописано в проекте закона... Я, как человек, немало проработавший в органах местного самоуправления, достаточно трудно вижу это взаимодействие и вообще решение этих вопросов. Мы можем создать такую ситуацию, когда будет больше конфликтов, а разве это принесет пользу нашим жителям? Нам надо решать конкретные вопросы, которые возникают и в сфере образования, и в сфере здравоохранения, и во взаимодействии с нашей полицией. Но мы должны иметь на то определенные основания, потому что та же полиция — она же федерального подчинения, поэтому каким боком местная власть может сказать: «Давайте отчитывайтесь»?

Но это ладно, мы можем устроить на местном уровне какой-то личностный контакт, они придут и отчитаются, но что мы с этого будем иметь, что будут иметь наши жители?

Д.К. — Я хочу сказать, что они и сейчас отчитываются.

— Участковые отчитываются раз в квартал.

Д.К. — Да, и глава управы докладывает по всем существенным вопросам. Вопрос ведь не в том, чтобы отчитаться. Вопрос в том, чтобы в этом отчете звучали простые, измеримые... Лучше определить показатели, по которым отчитываются, динамику этих показателей, потому что я честно скажу: еще когда была предвыборная кампания, я сходил на пару отчетов участковых и на отчет по благоустройству, и это было для меня таким... Не шоком, конечно, я уже некоторое время в системе поработал, но я понимал, что это отличная штука, когда мы отчитываемся как «мы сделали 85 тысяч квадратных метров, у нас было 35 человеко-часов, удавов измеряем в попугаях». Все.

— О чем говорить, если участковые отчитываются в 11 часов, в 15 часов? В это время на встречи никто, в общем-то, прийти не может, они отчитываются сами перед собой, для галочки.

В.М. — Присутствие никакое, конечно, это надо честно признать, и над этим тоже нужно работать. Параллельно появляются какие-то новые проблемы, которые тоже надо решать, а как? Если отчет перед депутатами, тогда мы должны и жителей подключать к этому, но каким образом, в каком регламенте работы, как часто это все может быть?

Д.К. — Здесь я бы с вами не согласился. Ведь депутат — это посредник между жителями и органами исполнительной власти, законотворческими инициативами. Поэтому да, мы, по сути, работаем за наших жителей, тратим свое время, чтобы житель не приходил на слушания, а мог, условно говоря, позвонить нам и сказать: «Я считаю, что это плохо. Давай, защищай мои интересы». И эта штука должна работать, мы должны выработать именно такой порядок, когда да, может быть, можно убрать часть общественных слушаний, на которые все равно приходят пять человек из актива; все равно они за день до этого приходят в муниципалитет и говорят: «Завтра я буду на общественных слушаниях и задам там такой-то вопрос». У них понятные вопросы, которые уже десять раз описаны, и на которые двадцать раз отвечено. А можно это время потратить не на слушания, а на работу с депутатами по конкретным вопросам.

Заслушать — хорошо; но, допустим, мне не понравился отчет какого-то органа исполнительной власти, то есть, я считаю, что они поработали плохо. И что? Я могу встать и выйти с этого отчета, больше ничего я сделать не могу. Более того, я и не хочу. Здесь управа, здесь важно наладить какое-то взаимодействие, а не выводить это в конфликт.

В.М. — Конечно.

Д.К. — Потому что ну классно, мы можем выразить вотум недоверия главе управы и работать без главы управы. Это тоже не вариант.

Поэтому мне кажется (кстати говоря, мне эта мысль пришла только сейчас), что нам стоит в рамках наших нормативных документов именно муниципального образования проработать те наши регламенты (понятно, что в рамках правового поля), которые позволят нам включить туда инициативно...

В.М. — Денис, это как раз в регламент работы муниципального собрания...

Д.К. — Здесь я говорю про регламент, который мы предлагаем, допустим, господину Старцеву, руководителю службы (бывший ГУ ИС, сейчас дирекция ЖКХиБ), которая как раз проводит те мероприятия, где выбираются подрядчики на работы, и которые, в принципе, организуют контроль этих работ. Можно предложить ему, уже не устно, как мы делали на собрании, а письменно, в рамках этого регламента, организовать какую-то процедуру взаимодействия, может быть, еще не прописанную в законе Москвы, которая для него будет необязательна к исполнению, но мы ее предложим.

Если мы ее предложим, и он на это согласится, мы увидим, что можем взаимодействовать на разных уровнях, и, в принципе, движемся в одном направлении. Если мы предложим какую-то работающую процедуру, а кто-то из чиновников скажет: «Нет, мне это не неинтересно, я не хочу себя обременять какими-то дополнительными взаимодействиями с местными депутатами», значит, мы будем работать в рамках тех функций, которые есть.

— Я услышал важный момент: то, что Денис сказал про публичные слушания и про учет мнений депутатов. Ведь если мы сейчас посмотрим бланк протокола публичных слушаний, там мнения депутатов выделены отдельной строкой, отдельно от мнений жителей. Почему? Потому что мнение депутата, по сути, расценивается как мнение его избирателей. Допустим, за вас проголосовала тысяча человек, и ваше «за» или «против» на публичных слушаниях, я думаю, будет учитываться, например, градостроительной комиссией как «за» или «против» этой тысячи человек. Поэтому в этом смысле, мне кажется, у вас есть полномочия; пусть они и не формализованы, но ваш вес достаточно существенен.

В связи с этим важный вопрос: есть какая-то работа органов исполнительной власти с депутатами, которая, как я понимаю, в голове исполнительной власти предполагает, что депутаты потом некую информацию доведут до жителей.

Например, сейчас идет реформа амбулаторной системы здравоохранения. И я узнал, что, оказывается, была встреча дирекции здравоохранения с какими-то депутатами, где они докладывали депутатам об этой реформе, видимо предполагая, что депутаты донесут информацию до жителей. Вы об этом знаете?

В.М. — Нет.

— Вот проблема. Или, например, эта история с переименованием проспекта генерала Алексеева, назвали новую улицу, это все решалось через депутатов. Жители об этом узнали, когда решение уже было принято на уровне правительства Москвы. А депутатами оно было одобрено.

И таких примеров, когда до депутатов информация доводится, но дальше, до жителей она как-то не доходит, мне кажется, довольно много. Как вы видите проблему и пути ее решения?

В.М. — Я как раз и говорю о том, что если мы поймем друг друга здесь, на территории, мы можем любой документ принять. Мы можем вообще не принимать никакого документа: ни регламента, ничего; мы должны только понимать, что каждый из нас, любая структура, любой уровень власти работают для жителей, и секретов у нас друг от друга быть не должно. Если какая-то проблема существует, в любой структуре, то совместными усилиями мы можем ее решить. Но прежде всего все-таки через депутатов мы должны информировать жителей о том, что предполагается, по любым вопросам.

Что касается здравоохранения, этих изменений, о которых вы говорите, встречи, может быть, где-то и проводились, я не знаю, но у нас их не было, и в общем, у нас сложилась своя ситуация. Кстати, сегодня наблюдаются такие случаи, когда на наши депутатские обращения ответов мы не получаем. Например, 25 числа мы направляли депутатский запрос в департамент и не получили ответа, понимаете? А депутатский запрос — это в 15-дневный срок по закону мы должны получить ответ.

— Знакомая ситуация. На запросы СМИ, реагировать на которые должны в 7-дневный срок, мы в 80% случаев ответы не получаем.

В.М. — О чем мы тогда говорим?

Д.К. — А у нас есть какая-то ответственность за непредоставление ответов?

— В прокуратуру, административный штраф.

Д.К. — Давайте это сделаем.

— У меня руки регулярно чешутся написать на особо наглых заявление в прокуратуру.

В.М. — О чем это говорит? Я считаю, что структура сама себя не уважает, поскольку так относится к другим. Это закон, эта норма, которую любой из нас должен выполнять, уважаешь ты эту власть или нет, или вообще смотришь на нее скептически.

Все эти вопросы, на мой взгляд, решить можно, я в этом уверена. Можно решить и сходу, и на короткой ноге, но только при одном условии: если мы на любом уровне, на любом совещании открыты друг для друга, воспринимаем информацию каждого присутствующего и не кривимся, если депутат что-то посоветовал.

Д.К. — Мне казалось, что из нас двоих я должен быть идеалистом.

В.М. — Хочется, Денис.

Д.К. — Я понимаю. Полагаю, что уже третий созыв хочется.

В.М. — Я не могу утверждать, что вообще ничего не получается. Я счастлива, и абсолютно честно говорю, что, в принципе, отношения со всеми структурами, которые есть на территории, у нас сложились, и вы, наверное, это почувствовали.

Д.К. — Пока не работал в других районах города, но мне кажется, что у нас... Я был крайне удивлен взаимоотношениями между муниципалитетом, управой и депутатами, потому что это реально рабочие взаимоотношения. Глава управы не просто приходит посидеть, как некоторые, а именно регулярно участвует в заседаниях, решает вопросы. Пожалуй, все острые вопросы решаются, кроме вопроса с отсканированным документом, который, видимо, ввиду большой загруженности пока не был решен.

В.М. — Точно так же и с другими структурами: с образованием, с медициной, здравоохранением. Но я говорю немного о другом: поскольку полномочия передаются, мы уже переходим какую-то черту и должны выходить на другой уровень. Все должны понимать, что ситуация меняется; коли принимается такой закон, значит его должны знать абсолютно все. Если есть закон о работе с обращениями, почему я должна выполнять, а кто-то этот закон не соблюдает?

Я убеждена, что все эти вопросы решаемы; тем более, с такими неравнодушными депутатами у меня есть надежда, что все пойдет как надо. Но при этом я четко понимаю, что работа полностью меняется. Если сравнивать работу прежнего созыва и работу нынешнего, то она уже очень изменилась, и она будет меняться. Интенсивность заседаний, естественно, тоже будет меняться, и тут нам также надо подходить с каким-то пониманием того, что могут быть экстренные случаи. Такие случаи должны быть единичными, но тут очень многое зависит от нас, от нашей позиции.

— Анатолий Николаевич Смирнов, префект, когда говорил о новых полномочиях депутатов, заметил, что это и большая ответственность. Как и всегда: права идут вместе с обязанностями. Насколько я вас понял, вы хотите такой же ответственности от органов исполнительной власти, соразмерно?

В.М. — Безусловно. Вы знаете, ответственность-то у них огромная, я это вижу каждый божий день и понимаю их. Когда депутаты проработают немного подольше, они поближе столкнутся с этим, и уже по-другому будут относиться. Ответственность — понятно, но здесь речь идет о том, что это немного другое взаимодействие с органами местного самоуправления.

— Более формализованное?

В.М. — Да. И понимание того, что у нас есть законы, по которым мы, органы местного самоуправления, живем; эти законы мы обязаны выполнять, они прописаны для всех, и для других структур власти. Нарушений быть не должно, но это непросто, я это понимаю.

— Нужно время.

В.М. — Да, должно пройти время, оно все приведет в какую-то норму. Немного пугают некие заявления, когда говорят: «У вас теперь такие полномочия, вы давайте!..» Мне кажется, не нужно вот так относиться, надо просто спокойнее ко всему подходить, и даже, наверное, с определенной боязнью, потому что в первую очередь это ответственность. Первая мысль должна быть о том, что сделать нужно качественно, но чтобы появилось качество, придется сделать немало шагов.

Тут, мне кажется, сначала внутри муниципального собрания нам нужно все разложить по полочкам. Понимать единообразно не получится, потому что у каждого свои подходы, и каждый высказывает свою точку зрения. Но выработать какой-то единый подход нам все-таки придется.

Д.К. — Я думаю, что основное, что сейчас нужно сделать — это не... Именно в организации работы, потому что организация взаимодействия уже действительно налажена, с точки зрения именно коммуникаций. Всегда можно со всеми о чем-то поговорить, но коммуникация — это только часть взаимодействия, наверное, очень важная, но не всегда решающая. Поговорить — это хорошо, а принять решение — это иногда все же связано с проявлением силы, называя вещи своими именами. И взаимодействие в переговорах, которые у нас налажены, нормально возможно только тогда, когда все чувствуют рамки реализуемых полномочий друг друга, потому что, в принципе, переговариваться с президентом нам не о чем, как он скажет — так и будет. Здесь можно переговариваться или не переговариваться — взаимодействия нет.

Сейчас же ситуация такова, что мы уже можем говорить, понимая, что у нас за спиной есть процедуры, которые в случае того, что мы не договоримся... Мы их не будем использовать практически никогда, но наш визави по взаимодействию понимает, что у нас есть реальные рычаги; в случае если мы не договоримся, решать это все придется в правовом поле, с официальными запросами, официальными ответами, прокуратура, суд, Сибирь. Они также понимают, что у нас есть необходимые регламенты.

Мне кажется, что нам сейчас крайне важно выходить в режим регламентации деятельности не формальной, когда у нас на уровне законов есть заслушивания, участия, совещания... Мы не хотим совещать, мы хотим помогать работать, принимать решения и контролировать их. Мы сами видели, как сейчас органы исполнительной власти, несмотря на все хорошее к нам отношение, действительно относятся к попыткам вмешательства депутатов в принятие решений. На мои попытки на заседании с ГУ ИС сказать: «Давайте мы вам будем помогать в приемке», что, в принципе, написано в этом законе, господин Старцев ответил: «Знаете, вы недостаточно квалифицированы, вы не инженер».

О’кей, если хочется выводить общение в такую плоскость, тогда мы будем работать в рамках принимаемого закона Москвы, входить в комиссии, нанимать за средства муниципалитета достаточно квалифицированных инженеров и контролировать все те работы, которые будут. Среди депутатов достаточно людей и с экономическим, и с юридическим образованием, они могут контролировать то, чтобы в контрактах, которые заключаются на работы, были прописаны нормальные и измеряемые гарантийные сроки. Допустим, если в течение трех лет яма в асфальте достигает таких-то размеров в сантиметрах, то это считается гарантийным случаем и подлежит такому-то устранению в такой-то срок, а иначе будет вот так.

Я сейчас не готов говорить о фактах, потому что пока еще недостаточно изучил всю эту систему и все документы, но я подозреваю, что сейчас в силу того, что работы много, и очень мало людей ее делают, они, наверное, очень загружены, это не выполняется должным образом. А любая ситуация, которая у нас в документе связана с деньгами, и при этом четко не прописано какое-то положение, будет трактоваться тем, кто имеет большую силу. Сейчас большую силу имеют не депутаты.

В.М. — Согласна с вами, что тут скажешь.

Д.К. — Сейчас у нас с новыми депутатами есть возможность наладить рабочее взаимодействие, потому что все депутаты и даже я готовы и очень хотят сотрудничать, хотят, чтобы работа была комфортной для всех, чтобы мы помогали. Потому что иначе получается то, что мы видим во многих других муниципальных образованиях: есть депутаты, которые мешают. Они отражают интересы жителей, и тем самым мешают органам исполнительной власти. А мы хотим, отражая интересы жителей, помогать исполнительной власти и специальным государственным организациям, которые на самом деле очень многое делают для жителей.

— Хорошо, спасибо. Я думаю, что в этом направлении все как-то будет двигаться, и депутаты будут приобретать больший вес. У нас в гостях были Вера Сергеевна Малинина, депутат и председатель муниципального собрания района Крюково, и Денис Кузнецов, тоже депутат муниципального собрания района Крюково; мы говорили о том, смогут ли муниципалитеты распорядиться новыми полномочиями.

Александр Эрлих