Недетские площадки

А.Э. — Первая тема касается травм, которые получали дети на детских площадках — две истории произошли за последние недели. Первая история — на площадке около Чёрного озера, там девочка каталась с горки и получила большую занозу с тяжёлыми последствиями, с хирургическим вмешательством под общим наркозом. Вторая история произошла буквально на днях в 18 микрорайоне — на детской площадке 4-х летняя девочка упала и сломала позвоночник.

Случае разные. В первом — действительно была эта щепка в горке, то есть за горкой не уследили и это очевидный просчет эксплуатирующей организации. Во втором случае сам по себе детский городок был в порядке, то есть девочка упала с того элемента, где стенки быть не должно. Те, кто ходит на эти новые детские площадки, наверняка, знает этот спиралевидный лаз, жёлтого цвета, который поднимается наверх, на открытую площадку. Девочка спиной с этой площадки упала. Как сказал только что на совещании префект Анатолий Смирнов: «Виноваты родители, которые не следили за ребенком». Он сказал это достаточно жёстко, определённо, то есть, мне кажется, для него этот вопрос ясен и закрыт. Юля, вы как считаете — виноваты родители?

Ю.К. — Я немного добавлю. Мать девочки, которая получила травму в 18-м микрорайоне, написала об этом на сайт префектуры и добавила подробности о том, что не все болты были прикручены к горке, а также о падении ребёнка. Почему девочка находилась на верхней площадке? Потому что там была установлена детская игра — «крестики-нолики» на вращающихся кубиках. Естественно, ребёнка не уведешь от такого развлечения. И там довольно большое пространство между перилами, куда может свалиться не только 4-летний ребенок, но и 8-летний, если он, конечно, не толстый.

Я не согласна с позицией префекта, что виноваты исключительно родители. Насколько я поняла, рядом с этой площадкой не было никакой информации о том, что там нельзя играть маленьким детям, 3-4-летним. Не было никаких возрастных ограничений. Всё, что не запрещено, то разрешено. Родители должны безотрывно дежурить при своих детях, когда те играют на площадке? Да, они должны за ними смотреть, если они нормальные люди, но площадка, на мой взгляд, заведомо травмоопасна. Она так сконструирована, что опасна. Поэтому перекладывать всю вину на родителей мне кажется неправильным.

А.Э.- На самом деле, предупреждающая табличка там, наверняка, есть. Эти таблички, одинаковые по всему городу, где в частности написаны возрастные ограничения довольно широкого диапазона: нижней границы нет, дети до 7 лет должны быть под присмотром, детям старше 16 лет запрещено пользоваться игровым оборудованием.

Но те элементы, где 12-летний ребенок будет играть безопасно, для 3-летнего ребенка небезопасны. И зачастую, действительно, на площадках ставится один большой комплекс, где играют вместе и маленькие, и большие дети. Например, у меня перед домом в 5 микрорайоне большой комплекс, там есть и конструкция для детей поменьше, а есть для детей постарше. И я своего младшего ребенка не пускаю на «взрослую» конструкцию, где он может подняться на «второй этаж» — ему есть где играть внизу.

Ю.К. — В этом и вопрос — какой гигант мысли придумал на верхней площадке, на такой высоте прибить эту детскую игру? Понятно, что ребенок туда полезет — ему интересно.

А.Э. — Да. Ведь новые площадки, которые ставили в прошлом году — это модульная конструкция, которая собирается из разных элементов. Можно было этот элемент с «крестиками-ноликами», который действительно интересен максимум 5-летним детям, поставить вниз. Например, на моей площадке он стоит внизу. Зачем его надо было ставить наверх, где нужна просто стенка — не очень понятно. То есть те люди, которые проектировали эту конкретную площадку, допустили ошибку, установив элемент в таком месте, где он или является косвенным, потенциальным источником опасности, или просто не будет использоваться. Функционально этот элемент стоит не в том месте. Но это все равно не снимает вины с родителей.

Ю.К. — Я бы затронула более глубокий аспект. Да, у нас чиновники очень любят говорить «следите за своими детьми». Это, кстати, касается и полиции, когда, отчитываясь о травмах, полученных детьми на дороге, они говорят «а это всё по вине родителей», потому что надо держать за руку и так далее...

А.Э. — Как они пишут в сводках «12-летний ребёнок попал под машину, находясь на улице без сопровождения родителей». Но это уже большой ребёнок, он обычно сам ходит.

Ю.К. — Да, это какой-то нонсенс. И здесь тоже. У нас таких площадок сейчас по городу очень много. Это такие модули, они ставятся в разных местах, иногда взамен деревянных площадок. Так что теперь — родителям не вздохнуть? Водить детей на эти площадки и дежурить возле ребенка, боясь, что он упадёт? Или ходить по всему городу, искать другие варианты?

А.Э. — Первая проблема в том, что зачастую нет выделенных элементов для маленьких детей — до 3-4 лет, когда они ещё не совсем контролируют своё тело и могут оступиться, забыть посмотреть за спину и так далее.

А вторая проблема следующая. С формальной точки зрения в этом происшествии действительно виноваты родители. Но если посмотреть с фактической стороны, мы увидим, что площадки ставятся людьми, у которых нет собственного свежего опыта выгула детей на детских площадках. Поделюсь своим собственным опытом на примере новой площадки в парке «Ровесник». Хорошая площадка — как раз там элементы для маленьких детей, 3-4 года, вряд ли больше. Там на открытом, незатенённом участке стоит горка с железным покрытием. Хорошая горка, мне нравится. Но она ориентирована на восток и соответственно уже в 10 утра в ясный день горка раскалена, прикоснуться к ней нельзя. Ребенок в шортах садится — обжигает ноги. Другая проблема на этой же площадке — двухместные качели ориентированы «восток-запад», то есть опять же в ясную погоду утром или вечером одному из качающихся детей обязательно солнце будет светить в глаза. Солнце неожиданно ослепляет — ребёнок отпускает руки и падает. Почему нельзя было поставить горку в тень? Почему нельзя было иначе сориентировать качели? Футбольные поля у нас ориентируют «север-юг», чтобы футболистов не слепило солнце. Там проектировщики до этого додумались и, видимо, внесли это в свои нормы. Здесь этого нет. Площадки ставят абы как, не продумав эти важные мелочи.

Ю.К. — Был случай, когда горка упиралась в забор школы. То есть ребенок, съезжающий с горки, попадал в забор.

А.Э. — Да, таких проблем много. И вот эта установка модуля для маленьких детей на высоте и ещё в таком месте, где сзади дырка... Формально здесь может быть нет нарушений, но фактически это и привело к травме. Косвенно, с учётом невнимательности родителей, но причина ровно в этом.

Ю.К. — Это вопросы к проектировщикам и, возможно, к подрядчикам.

А.Э. — Я думаю, это не к проектировщикам, а к тем, кто устанавливал. Я не знаю точно, но предполагаю, что в инструкции по установке не прописаны тонкости вроде ориентации качелей по линии «север-юг», установка горки с железным покрытием в тень, монтаж игр для маленьких детей на маленькой высоте. А как монтировали эти площадки в прошлом году мы все видели. Зачастую, рабочие даже по инструкции не могли собрать, у них всё валилось из рук, особенно когда речь шла о сложных комплексах, где надо было одновременно всё совмещать.

Ю.К. — В этом году жалобы продолжаются. Я сегодня смотрела — жалуются на расшатанный новый детский городок жители корпуса 366.

А.Э. — Недавняя жалоба — на незакрытое цементное основание прямо под съездом с горки.

Ю.К. — Детей стараются уводить от детских площадок. Так и живем. Кстати, что касается второго случая на Чёрном озере. Горка сейчас демонтирована, для ремонта. Во всяком случае, так ответили матери пострадавшего ребёнка. А что это значит? Значит это вина либо тех, кто её установил в таком виде, либо тех, кто её эксплуатировал.

А.Э. — Эксплуатировал. Я эту горку знаю. Она давно там стоит, и мой ребенок там катался без всяких последствий. Видимо, в какой-то момент отщепился кусок деревянного покрытия, за этим не проследили. И это самый важный момент — то, как эксплуатируются площадки.

Я во время своих прогулок с детьми совершенно случайно сталкивался с несколькими случаями чрезвычайно опасной разукомплектованности детских площадок. Например, площадка в пятом микрорайоне, рядом с корпусом 503: ограждение на высоте «второго этажа» было закреплено всего двумя болтами из четырёх — можно просто выйти и упасть. К счастью исправили после моего обращения в префектуру очень быстро, но, тем не менее, проблема была. Та же площадка, но другой элемент — там не было пола. Вообще. То есть ребенок поднимался по лесенке и падал. Причем это видно, только если подойти вплотную. И эту проблему исправляли долго — минимум неделю пола не было, площадка не была огорожена. Вчера я отправил обращение по поводу площадки на территории 609-й школы. Там канат, предназначенный для залезания, истрепался и вот-вот порвётся.

Почему так происходит? Потому что не выполняются требования о порядке эксплуатации. Вот у меня есть распечатанный ГОСТ 52301 «Оборудование детских игровых площадок. Безопасность при эксплуатации. Общие требования». Вот здесь есть пункт 6.24, в котором сказано, что «оборудование детских игровых площадок, подвергающееся интенсивному использованию или актам вандализма требует ежедневного визуального осмотра». Насколько я помню, результаты осмотра должны заноситься в специальный журнал. То есть у каждой площадки существует некий журнал, в который ответственный работник должен писать «я площадку осмотрел, она укомплектована, всё безопасно». Хочется посмотреть и увидеть фамилию работника, который осматривал упомянутую площадку в 5-м микрорайоне, площадку в 609-й школе, площадку на Чёрном озере. Хочется фамилию увидеть — кто это был?

И вот в этом ГОСТе всё достаточно подробно прописано, но он выполняется частично. Он выполняется в плане довольно бессмысленных информационных табличек, которые ещё установлены так, что зачастую их не видно при входе на площадку. Например, на детской площадке на территории ТЦ «Мега-Химки» на каждом элементе наклеена информация о допустимом возрасте. Родитель однозначно увидит это, подводя своего ребёнка к площадке. Никакой нормальный родитель не поведёт своего трехлетнего ребёнка туда, где детям такого возраста играть запрещено и это явно написано большими буквами. Не поведет — вот и вся история.

Ю.К. — «Мега-Химки» дорожит, наверное, своей репутацией поэтому так внимательно к этому подходит. А здесь, видимо, нет.

А.Э. — Это не вопрос репутации, а вопрос нормального выполнения правил. Я думаю, что нам надо обратиться к эксплуатирующим организациям и выяснить кто же тот человек, который не увидел существующих проблем, хотя получает за это деньги. Мне кажется, это халатность, а это уголовное преступление.

Так что формально Анатолий Николаевич Смирнов прав, а по факту, на мой взгляд, нет.

Лифт не для всех

А.Э. — Эта тема тоже связана с детьми, но косвенно. И касается лифтов в надземных пешеходных переходах. Один такой переход есть в 6-м микрорайоне, ещё один строится возле префектуры. Чтобы перейти, нужно подняться по длинной лестнице. И есть у нас так называемые маломобильные группы населения — это инвалиды, родители с колясками и так далее. Им тяжело подниматься по лестнице, пандус зачастую неудобный, для них сделан лифт, доступ в который ограничен. Отдельная история — мы об этом писали — что лифт не работает. Мы пытались с коляской в этот лифт попасть, я сам в этом участвовал — нажимали на кнопку в надежде, что диспетчер нас увидит через видеокамеру и пустит, но этого не произошло. В общем, лифт не работает. Но я бы хотел поговорить о другом — почему вообще нужно как-то ограничивать круг лиц, которые этим лифтом могут пользоваться? Почему в жилых домах такого ограничения нет? К счастью, я — здоровый человек, но считаю, что ненормально, что на свой восьмой этаж я буду подниматься пешком, потому что лифт будет только для маломобильных группы населения. С коляской — в лифт, иначе — пешком.

Ю.К. — Но вы же по переходу не на восьмой этаж поднимаетесь. Там же не такие высоты, чтобы здоровому человеку их не преодолеть.

А.Э. — Обычно на третий-четвертый этаж я поднимаюсь пешком даже при наличии лифта. Но с другой стороны, если я уставший иду вечером домой, у меня тяжелые сумки с продуктами, можно мне на лифте? Нет, нельзя! Ты не инвалид.

Ю.К. — Тут бы хоть инвалиду можно было. У нас сплошные отчёты о социальной адаптации, интеграции, какие-то бесконечные программы. Вот, пожалуйста — факт. В декабре был открыт этот переход, какие там ходят инвалиды? Вы их в принципе много в городе видите? А переход этот для них недоступен, но он недоступен и для людей с детскими колясками.

А.Э. — Хорошо, рано или поздно лифт заработает. Они будут как-то через диспетчера туда проходить, наладят этот процесс, всё заработает. Хотя тоже смешно — беременная женщина может пройти? У неё ещё нет коляски, но есть живот. А живот как измерить?

Ю.К. — Мне объяснили этот алгоритм в компании «Зинвест». Сидит девушка в диспетчерской в 613-м корпусе, смотрит в эту камеру (если она работает, конечно). Если человек на инвалидной коляске — однозначно надо открывать, с детской коляской — надо открывать. А вот интересный момент: декларируется, что лифты в переходах обязаны быть и работать для так называемых маломобильных групп населения, а это не только инвалиды-колясочники и мамы с колясками. Это, например, человек с временным ограничением трудоспособности. Это что значит? Если я в гипсе, например...

А.Э. — Предъяви гипс — подними ногу. Здесь нет проблем определить.

Ю.К. — Допустим, это видно в камеру.

А.Э. — Допустим, у меня болит колено, оно замотано, но сверху надеты брюки. Я иду в травмпункт. Может быть справку показать в камеру?

Ю.К. — Вы думаете, что-то будет видно? Диспетчер должен заниматься техническим обслуживанием — на кнопочку нажимать. А он должен определять, кто имеет право пользоваться лифтом, а кто нет. Вот это мне кажется странным. С другой стороны — как иначе решить проблему? Раздать всем нуждающимся в лифте какие-то магнитные устройства, чтобы они отпирали дверь? Тоже невозможно.

А.Э. — Почти у всех этих людей есть карта москвича, социальная карта. Она есть у всех пенсионеров, сейчас есть у всех мам.

Ю.К.- А если я сломаю ногу, мне её тоже дадут?.. Всё определяется «на глазок». Не могу с вами согласиться, что все должны пользоваться этим лифтом. Если это произойдет, его очень быстро разобьют, загадят, прошу прощения, и сломают.

А.Э. — Решение простое. Лифт не строить, но построить эскалатор без ступенек, как в некоторых торговых центрах. На который можно и коляску поставить, и уставший человек на него может встать. А рядом постройте лесенку на случай отключения электричества и для здоровых, которые ради поддержания физический формы ходят пешком. Но почему в моем доме лифт работает для всех — и для здоровых и для больных — а в пешеходных переходах только для больных?

Ю.К. — Мне кажется, это немного надуманная проблема. Когда мы живем в многоэтажном доме, тут совершенно очевидна необходимость лифта.

А.Э. — Хорошо, давайте сделаем лифт, который будет работать только с третьего этажа. А на второй — пешком. Почему мы вам должны делать лифт на второй этаж? Вы что — больны? Пожалуйста, на второй этаж пешочком, а на третий — сели в лифт и поехали.

Ю.К. — В некоторых домах у нас делают подъемники для инвалидов, а в некоторых нельзя сделать в силу конструктивных особенностей.

А.Э. — Так я о здоровых! Я не понимаю этого разделения.

Ю.К. — И здоровый в любой момент стать больным. Но что делать — на всех не хватит оборудования и технологий. Всё-таки в первую очередь надо подумать о тех, кому действительно тяжело.

А.Э. — Эскалатором в метро ежедневно пользуются сотни тысяч людей — и не ломается.

Ю.К. — Эскалатор всё время под присмотром находится.

А.Э. — И здесь тоже — пожалуйста, пусть диспетчер присматривает через видеокамеру. Опять же мы видим, что в уже упомянутом ТЦ «Мега-Химки» есть такой эскалатор. В аэропортах есть так называемые «траволаторы», которые перемещают уставших людей с чемоданами в горизонтальной плоскости. Наверное, это траты, расходы на электричество, но это и комфорт. Не стройте лифт, постройте такой эскалатор. Я понимаю, что это моя «хотелка», но в этом коренное решение проблемы. Вот я иду — подвернул ногу, звоню в лифт и начинаю просить «Пусти, тётенька, у меня ножка болит, я хромаю». Я чувствую себя немножко ущемленным, хотя пока здоровый — хожу пешком. Пусть хотя бы для инвалидов и родителей с детьми пока наладят.

Но на самом деле есть проблема, о которой вы упомянули — когда откроют для всех, немедленно загадят. Решение простое — ставить видеокамеры, а в случае нарушения эту запись в хорошем качестве нужно поднять, идентифицировать человека, который нагадил, дальше должна включаться полиция, найти этого человека и привлечь к ответственности, чтобы он заплатил штраф или вылизал языком этот лифт. Вот эта система должна работать полностью. Как только одно звено этой цепи ослабевает — не работает ничего и камеры не нужны. И сейчас у нас ситуация такая, что не работает второе звено — камеры на подъездах есть, физически они установлены, но сейчас никуда не подключены.

Слепые камеры

Ю.К. — И тут мы плавно переходим к отсутствию видеокамер в подземных переходах на Панфиловском проспекте. Сейчас их нет, и мы узнали, что в ближайшей перспективе не будет. Я надеюсь по этому поводу получить какой-то комментарий от организации ГУП «Гормост», которому в эксплуатацию передаются все подобные сооружения. Это длительный процесс, который сопровождается бумажной волокитой, масса согласований. Но, в конечном счете, они должны эксплуатировать. Не говорится, что камер не будет никогда. Но из ответа, который появился на сайте префектуры, можно понять, что ни сейчас, ни в ближайшей перспективе не ждите — нет финансирования. А «Гормост», в свою очередь, как мы знаем, взял в эксплуатацию эти переходы с условием, что камеры там появятся. Это обещание, о котором говорил префект, было дано им в апреле.

А.Э. — Он говорил примерно так: «Ну как же так — мы пообещали „Гормосту“ поставить камеры и поэтому они взяли переходы в эксплуатацию. Где камеры?».

Ю.К. — Я не знаю, какова договоренность между префектурой и «Гормостом», но буквально вчера шла в подземном переходе на Панфиловском проспекте; на стенах — свежие следы смытых граффити. То есть кто-то там убирает. Не могу сказать, что было очень чисто, но переход был убран — там не было мусора, и рисунки кто-то смывает.

А.Э. — Сегодня на совещании префект потребовал, чтобы переходы эти эксплуатировались, сказал, что «будем применять санкции» и что нужно заставить «Гормост» «соблюдать регламенты». Но где камеры, которые вы обещали?

Ю.К. — Денег нет. Грязь ещё пережить можно, но когда спускаешься в переход поздно вечером, никого нет, лампочки не все горят, полиции нет — тут немножко страшнее.

А.Э. — Если здесь речь идет только о грязи, то неработающие камеры у подъездов, может быть, на саму безопасность влияют не сильно, но ощущение безопасности у меня от них есть. Я понимаю, что если что-то произойдет, то какую-то информацию полиция из этих камер может выудить, а сейчас эти камеры не работают. Я сегодня переписывался в твитере с представителем столичного Департамента информационных технологий, который говорят, что у них всё отлично, всё работает. Вот они пишут «в городе с 1 апреля новая система видеонаблюдения по сервисной модели, город покупает картинку, операторы устанавливают современные камеры». Я им пишу «а в Зеленограде-то камеры на подъездах не работают», а они отвечают: «Зеленоград, естественно, тоже охвачен, камеры многие уже установлены, будет еще больше чем было, мониторинг построен иначе». Я им на это говорю, что в прошлом году у нас много украденных велосипедов находили по записям с подъездных видеокамер, а сейчас таких случаев нет. А они отвечают «Вопрос раскрываемости — это к ГУВД. Коллеги к новой системе подключены, могут наблюдать и даже управлять ими». То есть такой футбол.

Ю.К. — Из того, что вы процитировали, я не поняла — они работают или нет.

А.Э. — Одни говорят, что камеры подключены, другие, что камеры не подключены...

Ю.К. — Как у Жванецкого: «Уже даже не в очках дело, вы скажите — они есть или нет?».

А.Э. — Я вспоминаю другое: «Кто шил пиджак? Я пришивал пуговицы — к пуговицам претензии есть?».

Ю.К. — Вы скажите точно: «да» или «нет». У меня есть информация, что они не работают, о чем и написала. Причем могу сказать, что у меня были некоторые сомнения — писать об этом или нет. С одной стороны, молчать на эту тему, с другой — информировать потенциальных грабителей и воров о том, что камеры не работают. Я понимаю, что при желании их можно обойти. Тем не менее, психологический момент «знать» или «не знать» присутствует.

А.Э. — Как журналист, как главный редактор я выбираю, конечно «знать». Не знать — плохо. Обратный пример — около моего подъезда, прямо под камерой сосед оставляет скутер. Видно, что специально под камерой — он думает, что это безопасное место. А камера не работает. И профессиональные воры, угонщики скутеров прекрасно знают, что камеры не работают и не потому, что прочитали об этом на Zelenograd.ru. Я считаю, важно знать, что камеры не работают и свою жизнь строить исходя из того, что в данном случае тебя никто не защитит. Что в переходе будет не только грязь, но могут и по голове стукнуть. На прошлой неделе открылся переход около МИЭТа, пока его обслуживают строители, но когда они весь этот большой объект достроят, то подземный переход опять будет передаваться «Гормосту» в эксплуатацию. И опять встанет вопрос «а камеры там есть, или нам каждый день смывать граффити и убирать трупы».

Ю.К. — Какие трупы, зачем вы пугаете людей?

А.Э. — Рано или поздно появятся и трупы. И тогда спросят: «А где видеосъёмка?». И ответят: «А камеры у нас не подключены: в АИП не включили, к системе СОБГ не подключили, извините — ищите как хотите».

Ю.К. — Что с детскими площадками, что с камерами — формально вроде бы все правы. Фактически всё это, опять как у Жванецкого — «Государство и народ». Существует отдельно друг от друга, приспосабливаемся... Пока можно только посоветовать быть осторожными, помнить, что на детских площадках небезопасно, в подъездах тоже не очень, и так далее — внимательно смотреть по сторонам.