— Татьяна Николаевна, до этого года вы были директором школы 1923 — у этой школы совершенно другой профиль по сравнению с физико-математическим лицеем, это была школа здоровья, и профилизация там была скорее гуманитарной. Переход на должность директора лицея, да еще и получение в управление такого сложного комплекса — что это означает лично для вас?

— Лицей для меня родное учреждение, так же, как и школа 1923, потому что в 2001 году я уже приходила работать в лицей. Тогда задачей было создать лицейскую образовательную среду. До этого момента лицей был физико-математической школой 1030, и после создания лицея вопрос о том, что такое лицейская образовательная среда, был самым актуальным. Никто не понимал, в чем суть этой среды, как выстраивать систему обучения и воспитания. Мы с Андреем Витальевичем [А.В.Грищенков, директор лицея 1557 со дня его основания — Zelenograd.ru] тогда написали первую Программу развития, наметили определенные шаги по созданию лицея, а в 2001-м году начали реализовывать идею индивидуальных образовательных траекторий для каждого ребенка.

— Значит, индивидуальные учебные планы как раз пришли в лицей при вас?

— Да. И тогда это был тяжелый период, 2001-2002 год, когда мы внедряли эти планы — лицей практически не набирал учащихся. Ребята в лицей шли не очень охотно, это было время перехода от физико-математической школы, которая была очень популярна, к лицею — и шаткое положение, когда не знаешь, как в данном случае нужно себя представлять, видимо, сделало свое дело. К сожалению, был такой период. Тогда даже наш Московский институт электронной техники переносил свою базу на школу 853, и туда был, конечно, большой набор, а у нас не очень. И именно тогда возникла идея открыть на базе школы 845 пятые классы, потому что у педагогов лицея даже не было полной ставки, учителя оказались без нагрузки. И вот эта идея индивидуальных учебных планов здорово всколыхнула учителей и подняла на новый уровень. Я вспоминаю 2004 год, когда лицей стал победителем конкурса «Лучшие школы Москвы», 2005 год, когда прошел первый рейтинг, и лицей оказался в шестерке сильнейших школ Москвы. А потом лицей получил первый " Грант Москвы«, и это замечательно, что мы продолжаем получать такие гранты и сегодня.

— Значит, с лицеем вы уже знакомы...

— Да, поэтому лицей для меня — совершенно не новое учреждение, я хорошо знаю педколлектив, знаю программы, по которым мы работаем. С научно-исследовательским университетом МИЭТ есть полное понимание проблем, задач, есть далеко идущие планы. Для меня переход в лицей — не какой-то определенный этап в жизни, а продолжение того, что я умею делать, что я знаю. Тем более что школы, которые сейчас присоединяются к лицею, мне знакомы: школа 1923 тоже стала для меня родной, и я считаю, что там собран очень хороший педагогический коллектив, убеждена, что у этой школы в союзе с лицеем хорошее будущее. В 2010 году, когда я начала там работать, в школе было всего 420 человек. Было понятно, что при введении нормативно-подушевого финансирования школа, находящаяся «на отшибе», просто не выживет...

— Тем более, что здание у школы 1923 достаточно большое.

— Да. Школа рассчитана на 550 человек. Два года коллектив работал над имиджем, внедрял новые технологии, совершенствовал подходы к обучению и воспитанию. Результат не замедлил сказаться — сегодня в школе учится 620 человек.

— Я слышала, что в эту школу стремятся дети из других районов, хоть туда и далеко ездить.

— Есть к чему стремиться, прямо скажем, потому что школа хорошая, педколлектив очень хороший, хорошая материальная база, очень сильный управляющий совет.

Первоклассники и дошкольники лицея: общие возможности и математика в детсадах

— Я хочу задать вопросы, связанные с объединением лицея со школами, которые волнуют родителей. География присоединения такова, что две присоединенные школы расположены довольно далеко от лицея и друг от друга. Как вы вообще видите их слияние в одно учреждение? У них останутся локальные руководители? Педколлективы будут сидеть «на местах», или педагоги будут ходить из школы в школу?

— Начнем с того, что одна из этих школ находится в километре от лицея, другая — в полукилометре. Для Москвы это вообще не расстояние. Один из самых больших образовательных комплексов, который есть в Москве — комплекс Е.Л.Рачевского, расстояние между его учреждениями — больше пяти километров. У нас расстояния, конечно, не такие, но в Зеленограде люди избалованные. Мы привыкли, чтоб у нас все было рядом, что город на нас работает. Наши жители вообще очень отличаются; мне кажется — запусти нашего жителя жить куда-нибудь в другой район Москвы, он вообще не поймет, куда попал, потому что мы живем в особых условиях, это совершенно точно. Поэтому, понимая, что для наших жителей и родителей это, конечно же, будет очень важным вопросом, для себя мы решили следующее. Во-первых, мы не хотим ничего ломать. Саму по себе сложившуюся систему можно модернизировать, но не ломать. У нас сейчас начнется запись в первый класс: те, кто захочет учиться на территории школы МЖК, будут учиться там, а те, кто захочет учиться в 344-м корпусе [в здании бывшей школы 845 — Zelenograd.ru], будут учиться в нем.

— Значит, во всех школах будут свои первые классы?

— Да. Кто захочет обучаться в бывшей начальной школе 1890 — пожалуйста, корпус 507 рядом с лицеем. И мы для родителей обязательно проведем дни открытых дверей, и не один раз — каждый родитель посмотрит и выберет, где его ребенку будет приятнее обучаться.

— Когда будут эти дни открытых дверей? Осенью они планируется?

— Начиная с декабря мы проведем несколько дней открытых дверей. Пока именно для начальной школы. Почему? Для начальной школы принципиально, в каких условиях будет учиться ребенок. В чем проблема: например, школа 1923 в прошлом году набрала три первых класса. Честно говоря, мы еле приостановили этот набор — нам уже сажать детей было некуда. В этом году еще не начался набор, а общественность уже работает таким образом, что его хоть открывай. А территории школ, в общем-то, недостаточно большие. Поэтому мы пытаемся сделать следующее: выстроить программу таким образом, чтобы плюсы школы 1923 в МЖК стали общим достоянием. Например, в школе МЖК есть бассейн, дети там плавают в обязательном порядке, это является частью уроков. И детишки, которые учатся в школе 845, тоже будут ходить туда плавать. Пока по желанию родителей. Из школы 1890 точно так же. Это касается начальной школы.

— А программы в начальных классах школ будут отличаться? Есть же разные программы начальной школы: некоторые родители выбирают посильнее или посложнее, например, учебник Петерсон по математике. Лицей будет что-то такое заводить в первых классах?

— Начнем с того, что мы сейчас работаем над программой раннего математического образования. Эта программа будет запущена во всех наших дошкольных учреждениях — а мы надеемся, что к нам присоединятся еще и детские садики...

— Это даже дошкольная программа?

— Да, дошкольная, для детей с трех лет. На что хотела бы обратить внимание: наши родители привыкли использовать детский сад как «золотую клетку» для своих детей: привели их, оставили, детки отдыхают — как в камере хранения. На самом деле, детский сад — образовательное учреждение, и, в первую очередь там, дети начинают учиться. В детском саду есть образовательные программы — от 8 до 12 часов дети обязаны заниматься по учебному плану. И в этот учебный план мы потихонечку начинаем внедрять раннее математическое образование, развиваем художественно-эстетический блок, вводим проектную деятельность.

— Ну, на самом деле, родители этим занимаются, только не в детских садах. Они дополнительно водят детей на какие-нибудь кружки, в школы дошколят...

— Да, именно об этом я и говорю. Если родитель отдал своего ребенка в детский садик, он должен прекрасно понимать и быть уверенным в том, что имеющейся образовательной программы для ребенка достаточно. Детский сад — это не камера хранения. В Зеленограде очень хорошие детские садики, просто родители, наверное, не очень информированы о том, что там проходит, хотя я уверена, что дни открытых дверей там идут, есть что посмотреть. А мы хотим внедрить в наши детские сады ряд тех программ, в которых заинтересованы родители. Те, на которые сейчас родители дополнительно водят своих детей.

— Вы говорите о каких-то конкретных детсадах, которые будут работать с вами, присоединятся к лицею?

— Да. Мы планируем присоединение к лицею детских садов, и они уже заявили о своем желании, правда, пока их номера я не назову. Но на сегодняшний день мы опрашиваем родителей, и они очень доброжелательно относятся к присоединению. А для нас это — непрерывная образовательная программа, то есть мы уже в детском садике начнем потихонечку готовить детей: вот эти детки пойдут, например, по программе Петерсон с первого класса, вот эти — по программе «Начальная школа ХХI века» и т.д. Все дети одинаково учиться не могут. Когда мы говорим, что нужно предоставить всем детям равные возможности — абсолютно соглашаюсь с этим, но: «Нельзя сводить к нулю все те затраты родителей (не только финансовые, но и моральные), которые они вкладывают в своего ребенка в дошкольный период» — вот такую уникальную фразу я услышала недавно. И с этой фразой можно согласиться. Все родители разные. Одни не водят детей ни в какие секции, да и в детсаду ребенок не все получает, например, ходит туда раз или два в неделю, занятия не посещает. А другие родители и в секцию ведут, и на дошкольное обучение. И когда мы начинаем всех детей обучать одинаковыми темпами, по одной программе — это неправильно. Если ребенок подготовлен к школе лучше, и родители и детский сад вкладывались в это, то почему он должен быть в одном классе с ребенком, который еще не достиг этого уровня знаний? И меня никто не убедит, что я действую по закону, если я сажаю этих ребятишек в один и тот же класс на одну и ту же программу. Это в корне неверно.

— Есть мнение, что это вредит самим же детям: либо отстающие «идут галопом» и ничего не понимают, либо наоборот, более успешные стоят на месте...

— Хуже всего в этой ситуации тем детям, которые оказались не очень хорошо подготовлены: они начинают чувствовать себя неуспешными, в школу ходить не хотят — зачем это делать? А того, кто подготовлен, мы явно застопорим. Но эта внутренняя дифференциация — не отбор детей, это очень важно понимать.

— Ну, так отбор детей в первые классы сейчас запрещен — любые экзамены и тому подобное...

— Да. Дело во внутренней дифференциации. Мы записали родителей через электронную систему, сложили классы. Но если мы видим, что в каждом классе есть хуже подготовленные ребятишки, их лучше потом вывести в один класс и «дотянуть». Наша задача — дать всем базовое образование к концу начальной школы не ниже стандартов, но есть дети способные взять намного выше стандартов. Есть родители ставящие перед собой, школой, своими детьми амбициозные задачи. Хорошо это или плохо — вопрос спорный.

— Сейчас мы говорим про первые классы. А ваши дошкольные группы, в которых будет ранняя математика — она будет для всех? Дошкольники еще находятся на одном уровне, стоит им всем давать такие программы?

— Всё будет зависеть от запросов родителей. Родитель — тот человек, который первым выстраивает «индикаторы» для своего ребенка и выстраивает нашу образовательную политику. Мы не вправе никому ничего навязывать.

— Это будут экспериментальные группы? Родители смогут выбрать — вести им ребёнка в такую группу или оставаться в обычной? Или такие программы сразу начнутся во всем детском саду?

— Мы готовы давать их в детских садиках, но для тех родителей, которые не будут забирать своих ребятишек из детсада раньше времени, а будут давать возможность им заниматься побольше. Самые эффективные математические занятия в детсаду — на улице, на веранде, поверьте мне, это самое лучшее место учить ребёнка и считать, и читать, а, самое главное, логически мыслить.

— Это звучит прекрасно, но для внедрения таких программ ведь потребуется серьезно готовить воспитателей? Сейчас, по-моему, такого вообще нет. Сейчас даже с воспитателями в садах большие проблемы...

— Наверное, я буду неправа, если сейчас заведу разговор о воспитателях. Во-первых, мы должны очень хорошо посмотреть кадровый состав. Провести серьезную подготовительную работу. Полагаю, что наше сотрудничество с рядом методических лабораторий, которые занимаются такими проблемами, позволит нам продвинуться. По крайней мере, пока мы не отработаем для себя систему, мы ее запускать не будем. А сейчас мы ее отрабатываем. Это то, что касается дошкольников.

Объединение с детсадами: сохранение специализации

— Еще один вопрос по поводу детсадов, который для родителей актуален: у вас по-соседству в 5-м микрорайоне есть ортопедический детсад, который по логике тоже должен примкнуть к лицею. Может быть, будут и еще какие-то похожие детские сады. Как вы видите проблему сохранения их профиля, специализации? Раньше там был отбор детей на медкомиссии, были специальные занятия, небольшие группы — удастся это сохранить?

— Ломать ничего нельзя. Если это пользуется спросом у родителей, и детки нуждаются в помощи — значит, это должно остаться. Но я убеждена и в другом — надо очень хорошо проанализировать ситуацию. Школа 1923 была хорошей «школой здоровья», мы создали там великолепную среду для этого, но в последнее время в неё шли дети, которые к школе здоровья вообще никакого отношения не имеют.

— Они приходили туда за другим?

— Да, не ради «школы здоровья». Поэтому и детсадах надо посмотреть — дети за этой специализацией пришли? Или потому, что это просто детский хороший садик? И сразу всё станет ясно. Если деткам положены особые услуги, программы — есть для этого медицинские показания — они должны быть. А если родители ведут туда детей, потому что там мало деток в группе, тогда надо вспомнить, что это государственный детский сад, и всем гарантированы одинаковые права.

— Но, насколько я понимаю, чтобы оставить в саду специализированные услуги — лицею придется изменять лицензию? Если специализация была прописана в лицензии детсада, а он присоединится к вам...

— На сегодняшний день ситуация такова: у детских садиков тоже произошли некоторые изменения, теперь большинство их стали детсадами комбинированного вида, и норматив финансирования у всех, по-моему, одинаковый. Скорее всего, сами заведующие посмотрят и сделают выводы. А у меня принцип один — ничего не рушить.

— Значит, вы будете готовы вписать новую услугу, если заведующая детсадом скажет: «Мы хотели бы оставить для себя этот профиль, но присоединяемся к вам — как нам быть?»

— Во-первых, мы будем договариваться. Я привыкла считать свои финансы. Если детский садик окажется неэффективным и просто-напросто будет жить за наш счет, то вы должны понимать — в данном случае он нам будет не очень интересен. Я не знаю, какие детсады будут готовы с нами соединиться окончательно, потому что пока у нас есть только предварительные договоренности. С теми, с кем они есть, мы договорились, что всё сохраняем, но они должны все свои финансы просчитать сами. После этого мы окончательно проговариваем все остальные моменты. А с точки зрения лицензии — она будет меняться...

Выгоды укрупнения: не только деньги, но и профили

— Ваше объединение, в том числе с детскими садами — что, собственно, оно даёт вам как в финансовом плане, так и в других вопросах? Говорят, что при слияниях прежде всего сокращается лишний административный персонал — действительно, это такая яркая выгода? Или она состоит в чем-то другом?

— Любое объединение будет полнейшей фикцией, если не будут объединены главные ресурсы: кадры, материальная база, технологии. Еще один момент: любое объединение хорошо тогда, когда оно выгодно детям. Если оно невыгодно детям и родителям, то никакого объединения не надо, несмотря на то, что в финансовом отношении большие школы будут лучше выживать. Мы все перешли на нормативно-подушевое финансирование. Что это такое? Очень просто: пришел к тебе ребенок, пришли вместе с ним деньги. Это влечет за собой такие важные понятия как конкурентоспособность и имидж учреждения, потому что идут туда, где нравится, где хорошо. До 2010 года школы тоже получали деньги вроде как по нормативу, но норматив-то был очень уж разный — одна школа получала по нормативу 63 тысячи рублей, а другая — и 120, и 130 тысяч. Понятно, что там, где 120-130, и зарплаты выше, и материальная база лучше — конечно, туда в первую очередь шли и учителя, и дети. Сейчас другая ситуация — сейчас всех выровняли.

— А лицей сейчас получает деньги по такому же нормативу, как и все другие школы? То есть статус лицея сейчас не приносит денег? Остался только имидж?

— Да, не приносит. И это совершенно нормальное явление. Все получают сейчас одинаково, зарплаты более-менее выровнены. Чем больше будет детей, тем больше будет финансовое обеспечение учреждения. Чем это хорошо — тем, что на эти большие финансы мы можем содержать свою бухгалтерию, техническую службу и т.д. Если раньше учреждение в 550 человек получало деньги и содержало на них пять бухгалтеров, например, то теперь четыре учреждения вполне могут быть обеспечены тем же управленческим аппаратом, который был в одном учреждении.

— Действительно это серьезная экономическая выгода?

— Я считаю, что это так. Но следует говорить не только об экономике. Я считаю, что объединение, прежде всего, выгодно детям. Например, лицей — это физико-математическое направление. Что всегда меня настораживало в самом лицее: мы взяли пятые классы, а уроков музыки, технологии, этих вот развивающих дисциплин у нас не было. А мы же с вами прекрасно понимаем, что такое лицеист — это личность, образованная во всех областях. И сейчас, когда государство сказало «Нет, будьте добры дать базовое образование, стандарты по всем предметам» — стало ясно, что у нас даже материальной базы для этого нет. Наши лицеисты теперь в субботу учатся технологии на базе школы 845...

— Как с бассейном — другие такие же возможности будут делить между собой все школы лицея?

— Да. Кроме всего прочего, индивидуальный учебный план вскрыл еще одну очень важную вещь — в лицей стали приходить дети не только физико-математической «направленности», но и биохимической, и гуманитарной — то есть у нас просто сильные дети. Когда стали подводить итоги — оказалось, что наши дети очень хорошо поступают в вузы, но физико-математический профиль явно сократился.

— Оказалось, что вы «выращиваете» гуманитариев, в том числе?

— Да. Но ведь мы для гуманитариев-то особых условий не создаем, понимаете? Для биохима — тоже. Для физмата создаем, а эти-то дети как? Даже иностранный язык у нас только трехчасовой — а время-то наступило совсем другое, куда сейчас без языка? Без международных сертификатов? Поэтому сейчас на базе школы МЖК будет развиваться гуманитарный профиль, и мы согласны готовить наших детей там по самым передовым программам. На базе школы 845 будет развиваться биохимический профиль, он только начинает там закладываться...

— Набор в биохимический класс лицей уже объявлял в этом году в сентябре.

— Мы попробовали. Но пока мы его не очень афишируем, потому что еще нет материальной базы, оборудования. Департамент образования включил нас в экспериментальную площадку «Курчатовского проекта» в Москве, и мы сейчас получим туда оборудование по биохимическому направлению, и оборудование великолепное — на нём можно будет проводить практические, лабораторные, проектные работы. Сейчас надо еще «подтянуть» кадры, и мы это обязательно сделаем.

— Профили, о которых вы говорите, начинаются с пятого класса? Или это старшие классы?

— Профильные предметы — это старшая школа, но серьезная дифференциация должна проходить поэтапно. Внутренняя дифференциация — когда создаются классы разной направленности — в пятых классах тоже будет, несмотря на то, что профиль закладывается позже, потому что способности детей обязательно выявляются и на ранних ступенях.

— А обычные общеобразовательные классы в школах лицея останутся? На базе каких школ?

— Останутся. Я вообще уверена в том, что обязательно должны быть универсальные классы. Мы думаем, что сохраним один универсальный класс в школе 1923 и универсальные классы на базе 845-й школы. И еще — я глубоко убеждена, что придет время, и мы изменим нашу структуру, но изменим мы ее тогда, когда об этом заговорят родители. Я уверена, что встанет вопрос о создании подростковой школы.

— Это школа для средних классов?

— Да, с пятого по седьмой класс включительно — это вообще особая категория детей, с ними надо тоже уметь работать. Более того, большинство учителей нашего лицея, прекрасные педагоги, умеют работать в большей степени со старшей школой. Никогда не забуду, когда ребята — я здесь работала замом — приходили и говорили: «Татьяна Николаевна, когда этот „горох“ (так они называли пятиклассников) отсюда уйдет?» Дети у нас все очень хорошо воспитаны, из хороших семей, где родители действительно очень многое отдают им. Они не позволяли себе щелкать по носу младших. Но младшие, приходя в лицей, вели себя так — вы себе представить не можете! Они здесь хозяева, и когда они идут по коридорам, старшеклассники встают «по стенке», чтобы они прошли. Мы, конечно, очень им рады, но, все-таки, образовательная среда физико-математического направления — это старшая школа, и у нас все приспособлено именно для нее.

— Так вы собираетесь «горох» куда-то вывести из здания лицея в будущем?

— Не сейчас. Еще раз говорю: это должны быть запросы родителей. А наши родители — люди очень умные и грамотные. Пройдет совсем немного времени, и в результате наших действий — а мы будем им показывать и школу в МЖК, и школу 845, там сейчас сделан ремонт, — родители поймут, что подросткам, которым надо на перемене обязательно побегать (простите меня за крамольные слова), пообщаться, поиграть в теннис — им лучше учиться в больших зданиях. В нашем здании нет такой возможности. У нас узкие коридоры, всего две рекреации...

— Значит, у вас будет такой «академический дух» старших классов, а тех, кто помладше, можно учить отдельно.

— Да.

Планы для старшеклассников — подготовительные курсы и Кембриджские сертификаты

— Вы сейчас проанонсировали три профиля в лицее — их можно ждать уже со следующего учебного года? Будут ли подготовительные курсы для поступления в эти профильные классы? Ведь будут, наверное, вступительные испытания?

— Мы в лицее оставляем вступительные испытания олимпиадного типа. Для нас принципиально важно, чтобы дети, которые к нам поступают, и их родители понимали, под какую программу они идут. Поэтому подготовительные курсы в лицее есть. Есть «Школа успеха» для поступления в пятые классы. Есть подготовительные курсы для восьмого класса — сейчас мы собираем туда учащихся седьмых классов. Я хочу сказать: у нас нет задачи «дотягивать» детей до базового уровня, наша задача — дать детям такой уровень, который позволит им уже в следующем году опередить своих сверстников и выйти на решение олимпиадных задач. У нас система углубленного изучения математики для детей с другой логикой мышления. У нас есть платные курсы, но готовим мы к олимпиадам.

— Будет ли отбор детей на биохимический и гуманитарный профиль?

— Мы с января начинаем набор и на гуманитарный профиль, и на химико-биологический именно с подготовки на курсах. Это седьмой класс, набираем в восьмой, предпрофильной и профильной подготовки.

— Уровень, который всегда был в лицее в физмат-классах, будет и на других профилях?

— Да.

— Индивидуальные учебные планы сохранятся только в физмат-классах или они будут и на других профилях?

— Я убеждена в том, что за индивидуальными учебными планами будущее. Новые федеральные государственные образовательные стандарты, введенные недавно в старшей школе — это по большому счету то, что мы ввели еще в 2001 году: когда ребенок выбирает свою траекторию развития и по этой траектории движется. Но: мы попытались ввести индивидуальные учебные планы в двух небольших классах школы 1923 — не очень получилось.

— Значит, для гуманитариев это не очень хорошо?

— Для гуманитариев обязателен весь блок предметов — русский, литература, иностранный, обществознание, история.

— Им выбирать особо не приходится? Нужно проходить все?

— Да. Вот этот момент важен для гуманитариев. Поэтому трудно сказать, как все пойдет дальше. Но сетевое взаимодействие мы будем выстраивать. Например, очень многие ребятишки выбирают математику, физику и углубленный английский язык. У нас в лицее английский язык останется базовым, а углубленный будет на территории школы в МЖК — там у нас основная лаборатория по языку, там будут лингафонные классы. Поэтому на английский язык ребенок, желающий изучать его углубленно, получить Кембриджский сертификат или любой другой — а это будет одним из показателей работы школы, на мой взгляд — поедет в МЖК.

— А это будет платно или бесплатно для учеников лицея? Кембриджский сертификат, все-таки, уже не входит в образовательный минимум?

— Мы — государственное бюджетное образовательное учреждение. Те пять часов, которые мы закладываем, будут бесплатными — проработав с педагогами, мы пришли к выводу, что основную программу мы даем. Платными могут быть при этом какие-то организационные моменты. То есть, содержание предмета мы дадим бесплатно, а вот вопросы, касающиеся организации...

— Приобретение учебников, кассет, дисков?

— Да, это может оказаться платным. Подчеркну, не для базовой программы — для базовой программы все учебники бесплатные, об этом даже говорить не стоит. И для углубленной программы все учебники будут бесплатными. Но, например, подготовка определенной группы к Кембриджскому сертификату может оказаться платной.

— И сам экзамен может быть платным?

— Несомненно, и это не от нас зависит. Организовать, отвезти детей туда, помочь им там — это, скорее всего, будет платным.

— Такие формы учебы как экстернат и семейное обучение — вы будете их поддерживать? Лицей и его школы?

— Мне самой, честно говоря, эти формы не очень нравятся. Более того — почему-то внутренне я убеждена, что только примерно треть из всех, кто выходит на эти формы обучения, получают хорошее, стабильное, добротное образование. Остальные — это профанация. Я за частичный экстернат. Например, дети берут экстернатом курс МХК...

— Экстернат по каким-то отдельным предметам?

— Да. Тут я очень за. Если ребенок, например, учится в художественной школе и уже проходил этот предмет гораздо более углубленно — зачем ему просиживать штаны-то? Сдаст экстерном, и это правильно. А полный экстернат... Я считаю, что ни один репетитор не научит лучше учителя. Репетитор может либо помочь, либо «натаскать», а обучение — процесс социальный, самое лучшее обучение — в группе. И если мы научили только знаниям, считайте, что ничему не научили. Ведь от чего наши дети сейчас страдают? Больше всего от того, что не умеют общаться. Виртуально — еще куда ни шло, а реально — не умеют. Не умеют применять знания на практике. Нашу советскую систему образования я всегда очень поддерживала и поддерживаю, понимая, что сегодня она не будет востребована. Система, направленная на получение знаний, была хороша в индустриальном обществе, а в сегодняшнем постиндустриальном, информационном, коммуникативном обществе она не очень хороша. Но к той системе прилагалась система детских организаций — и там-то нас учили и управлять, и организовывать, и говорить....

«Лицейское братство — это хорошо, но его не достаточно»

— Пионеров и комсомол не вернуть, как бы они ни сплачивали детей. Но — да, это была такая параллельная субстанция, которая существовала помимо получения знаний...

— Совершенно верно. Эти умения и навыки, которые мы должны были получить на школьном уровне — мы их получали через эту организацию. А сейчас таких организаций нет. Наши дети продолжают учиться в «знаниевом» режиме, а такие умения не нарабатывают, и это мне кажется очень большим минусом. А уж когда ребенок уходит на семейную форму обучения и экстернат — он совсем отрывается от действительности. Хорошо, если родитель ставит перед собой задачу дать ребенку образование. А если это задача натаскать его перед поступлением в институт, что мы получаем в конечном итоге? Ну да, в институт он прошел — это что, решило его проблемы? Я вас уверяю, нет. Главная проблема — проблема коммуникативного общения, умения говорить, отстаивать свою точку зрения, донести свою мысль. А как же её доносить, если ребёнок сидит дома и готовится по учебникам, фактически идет натаскивание по предметам. Но это моя точка зрения.

— Я знаю, что в МИЭТе недавно прошёл праздник лицеистов ЛИГИМ. Такая идея, тем более для вашего большого лицея, каким он сейчас стал, не может заменить вам социальную организацию?

— Лицейское братство — это хорошо. Начиная с 2001 года мы как-то выстраивали эту систему, но далеко не каждый ребенок проходит через неё. Вообще я полагаю, что определенной заменой утраченных детских организаций может стать дополнительного образования. ЛИГИМ, он проходит — да, это красивое мероприятие, ребятишки пообщались, завязали знакомства — это все замечательно, но учиться общению надо постоянно, системно. Мне кажется, что к созданию таких больших комплексов, когда объединяются дошкольные учреждения, начальные и средние школы, нужно присоединить еще и систему дополнительного образования.

— Развивать хобби, побочные интересы помимо учебы?

— Да, именно так. И через систему дополнительного образования запустить ряд программ, на которых каждый ребенок проходил бы стадию социализации: программы «Лидер», «Молодой избиратель» и т.д. Через них надо в обязательном порядке провести всех. Тогда можно говорить о том, что, да, мы научили ребенка ориентироваться в этой жизни.

— Есть такие реальные планы на будущее?

— Если не ставить планов, они никогда не будут выполнены. Многие выступают против создания образовательных комплексов, я — за. Многие против модернизации системы образования — вы не поверите, а я за. Я за то, чтобы в школу ввели нормативно-подушевое финансирование. Да, все надо делать умно — если в селе одна школа, и это одновременно центр села, и клуб, и почта, и все, что угодно, — ее закрывать нельзя ни в коем случае. Но малокомплектная школа в Москве — это явление, требующее немедленного объяснения. Значит, что туда либо не идут дети, либо это суперпрестижная школа, но тогда надо измерить ее эффективность — действительно ли она экономически эффективна и дает серьезнейшие результаты? Если дает — пусть работает. Но у нас в ряде школ оказалось по 200-300 учащихся просто потому, что туда родители не ведут туда своих детей. Зачем их, эти школы, содержать? Поэтому я выступаю за нормативно-подушевое финансирование. Мне нравится новая система оплаты труда. Да, очень много с ней проблем, но зарплата-то учителей выросла. Она стала достойной. По крайней мере, теперь можно разговаривать с учителем и спросить: «Ты вот это прочитал?» — и он не скажет, что у него не было денег на книгу или он ее в электронном виде не видел, потому что нет ноутбука. Ноутбуки выдали всем учителям-предметникам, и это здорово. Я за то, что школа стала открытой финансово, для родителей, это очень хорошо. При этом мне не нравится, когда школа «оголяется» вся полностью; педагогика — это наука, и не каждый родитель должен в ней разбираться и советовать учителям, как учить его ребенка. Но открытость школы, создание управляющих советов — это хорошо. Точно так же с реструктуризацией сети образовательных учреждений. Кстати, первый образовательный комплекс в Зеленограде был создан давным-давно — это школа 1151 Игоря Агапова. Поэтому ничего особого в создании этих комплексов нет, надо просто аккуратно готовить к этому людей.

Лицей 1557 как базовая школа МИЭТа

— Как сейчас развивается дружба лицея с МИЭТом? Есть информация, что у лицея будет какой-то особый статус по отношению к вузу...

— Этим летом мы проводили встречу с Юрием Александровичем Чаплыгиным [ректор МИЭТ — Zelenograd.ru], потом у нас прошло совместное родительское собрание — на таких собраниях всегда выступают заведующие кафедр НИУ МИЭТа, деканы факультетов. Мы работаем в очень тесном контакте, и за последние полгода мы активизировали этот процесс. У нас есть сложившаяся группа педагогов из МИЭТа, и мы обязательно будем расширять присутствие преподавателей МИЭТа на нашей территории. Недавно у нас прошла еще одна встреча — к нам пришли представители особой экономической зоны «Зеленоград» по рекомендации МИЭТа. У нас огромный взаимный интерес. Мы у себя создаем хорошую материальную базу для уроков физики, математики, и наши связи с МИЭТом позволяют ребятам заниматься на базе университета — там сейчас тоже очень хорошая материальная база, и нам нужно как можно быстрее включить детей в этот процесс, чтобы они могли познакомиться с лабораториями, поработать в них. В этом плане у нас очень хорошие отношения. МИЭТ объявил, что у лицея действительно особый статус, теперь мы — базовая школа при научно-исследовательском университете МИЭТ. Знаете, как есть физмат школа при МИФИ, например. Про нас никогда не говорили, что мы базовая школа МИЭТ, а надо бы сказать именно так.

— А что это будет означать материально? Помощь с оборудованием? Ваши дети будут чаще ходить в МИЭТ, или педагоги вуза придут к вам?

— Педагоги ВУЗа работают у нас достаточно давно, единой командой. Направление преподавателей в базовую школу для ведения занятий, проектной деятельности взято под контроль ректором НИУ МИЭТ Юрием Александровичем Чаплыгиным — это будет их рабочее время в МИЭТе. Наши дети будут обязательно ходить в лаборатории МИЭТа, делать лабораторные работы, а на первом курсе МИЭТа эти работы им будут засчитаны. Ко всему прочему, мы полагаем, что в этом году мы сможем подготовить и направить в МИЭТ группу «целевиков» [зеленоградцев, которые поступают в МИЭТ на бюджетные места целевого обучения, выделенные вузом по договору с префектурой округа — Zelenograd.ru], и эти «целевики» пойдут туда не потому, что им некуда больше идти, а затем, чтобы получить там диплом МИЭТа и диплом международного образца. В МИЭТе развивается второе образование, именно международное. Вообще, два образования наши ребятишки там всегда получали, потому что они, как правило, шли еще и на экономику. А теперь второй диплом будет именно международный, это очень важно, что такая возможность появилась в МИЭТе. Мы вообще в этом плане от них зависим — чем больше у них новшеств и интересного, тем больше ребят придет к нам, в лицей.

— Я знаю, что существует такая проблема, хотя сложно назвать это проблемой: многие выпускники лицея стремятся поступать вовсе не в МИЭТ, а в МГУ, на Физтех и т.д., то есть ставят себе планку гораздо выше, чем зеленоградский вуз, как бы последний ни обижался на это...

— Это не проблема. Это здорово, что наши дети туда идут.

— Тем не менее, МИЭТ может много в вас вкладывать — и получать не очень много отдачи. Выходит, он будет «работать» на другие вузы.

— Всё будет зависеть от совместной работы, от того, как МИЭТ будет себя раскручивать. Наши ребята привыкли, что МИЭТ это «домашний» вуз. Каким бы он ни был хорошим, все равно он останется «домашним» — «В МИЭТ я всегда успею». А не должно быть так, что «успею», ведь был период у физмат-школы, когда 20-25 человек уходило в другие вузы, а теперь и по 40 человек уходят в МГУ и на Физтех. Чем больше оборотов будет набирать МИЭТ, тем более способных и одаренных детей он будет получать. Поэтому нам и надо «завязываться» на выпускающие кафедры. Если дети будут понимать, что они и в МИЭТе получат очень качественное образование плюс еще и международный диплом, пройдут магистратуру в Швеции, Германии, Англии и т.д. — это будет очень достойная конкуренция. Хотя и сейчас бывает, что на втором-третьем курсе ребята из Москвы переводятся в МИЭТ.

— Ваши выпускники возвращаются учиться в Зеленоград?

— Да, есть такой момент. И это понятно — транспорт это очень важная составляющая. Так что МИЭТ должен быть очень конкурентоспособен, а мы со своей стороны будем всячески ему помогать, потому что от нас идет запрос. Мы всегда говорим: нашим самым умным, талантливым нужны особые условия — нужна стажировка, знание языка, и т.д. И конечно, — мы же все прагматики — нужна работа после вуза. Он должен быть востребован. МИЭТовцы, в общем-то, востребованы, устраиваются после МИЭТа хорошо. Но дети, которые готовятся изначально к такому будущему, должны быть устроены в очень хороших фирмах.

— Вы сказали о группе «целевиков» для МИЭТа — это уже реальные намерения и договоренности? Будет группа выпускников лицея, которые на таких условиях будут в следующем году поступать в МИЭТ?

— Мы сейчас ждем постановлений. Вы же знаете, какая проблема возникла с «целевиками» в нынешнем году — «целевики» это в основном троечники. Наши троечники как раз и поступали на целевое обучение, для этого было достаточно сдать экзамен на «три». А сейчас департамент и министерство образования ставят другую задачу: «целевиками» должны быть дети, которые действительно очень хорошо учатся. И мы со своей стороны пытаемся показать сейчас родителям и детям, что в МИЭТе есть интересного, и попробовать сформировать первую такую группу. Но важно не только её сформировать, но и провести через все годы учёбы, и посмотреть, что мы получим на выходе.

— Это всё выглядит довольно привлекательно для детей и родителей. Но я недавно слышала доклад Юрия Чаплыгина на совете директоров: он сообщил, что готовятся постановления относительно «целевиков», которые поставят их в более жесткие условия — они будут привязаны к предприятию, на бюджетные места которого их взяли, должны будут в дальнейшем пойти туда работать. Сейчас с этим свободнее — «целевики» не обязаны отработать у работодателя какой-то срок за свою учёбу. Но из-за ужесточения этих правил в МИЭТе ожидают снижения интереса к целевому обучению.

— Ну, смотря к каким предприятиям «прицепить» детей. Надо же четко понимать: если они после вуза он пойдут на завод и будут получать там 25-30 тысяч рублей, то, конечно... И дело даже не в зарплате — работа должна быть интересной. Мы планируем немного другое — «целевиков», которые потом действительно смогут что-то сделать. И как раз в этом заключается идея нашего ФабЛаба, который мы сейчас создаём на базе школы 1923, Центра прототипирования. Им занимается Александр Владимирович Раптовский [председатель Совета НП МЖК «Зеленоград» — Zelenograd.ru], личность уникальная, он фактически выстроил в школе этот центр. И мы намерены через него провести как можно больше детей. Мы считаем, что сегодня наша страна страдает от отсутствия малого бизнеса — он не развивается, не развивается производство...

Центр прототипирования в МЖК: наука для школьников

— Этот ФабЛаб, или Центр прототипирования — он еще не запущен?

— Нет. Государственных вложений пока нет. Он еще строится, но туда уже подведены коммуникации, выставлены стены, сделаны окна — уже есть место, где можно заниматься. И мы хотим запустить там маленькое детское производство. Суть в том, что у ребенка должна родиться идея, а для того, чтобы она родилась, с ребенком надо по-особому работать. Собирается инкубатор идей, из него мы потихонечку выбираем идею и начинаем с ней работать, воплощать ее в жизнь, доводить до уровня товара. Бог с ним, с этим товаром — мы, наверное, его никогда не продадим, дело не в этом. Но пока мы к нему придем, дети поработают над ним руками, изучат экономические проекты — потому что именно они должны будут заложить экономику в этот товар. Дети должны будут побыть юристами и посмотреть, каким образом запустить этот товар. Они должны будут стать патентоведами, чтобы увидеть, есть уже такой товар или нет.

— Это будет чисто учебный процесс, образовательный? В общем, из центра выйдут готовые бизнесмены для малого бизнеса?

— Ну почти так. Это будут дети, которые уже сами почувствовали, каким образом можно открыть малое предприятие, как вообще это делается, каковы этапы, каков путь. Мне кажется, что в нашей системе этого не хватает, и этим надо обязательно заниматься. Поэтому такой Центр прототипирования мы действительно готовим.

— Кто будет педагогами в этом центре? Такими вещами ведь надо заниматься с нужными взрослыми?

— Да. Еще год назад это казалось очень серьезной проблемой. Сейчас могу назвать людей, которые в этой системе сработают очень хорошо. Начну с того, что есть человек, который заложил идеологию этого центра — Алексей Евгеньевич Земко [автор проекта «Молодежный центр прототипирования, научно-технического творчества и коммерциализации разработок», генеральный директор Некоммерческого партнерства по развитию инноваций и делового сотрудничества «АЗПИ» — Zelenograd.ru ]. Пытаемся сейчас выйти на грант, и очень надеюсь, что мы что-нибудь получим.

— Грант именно под этот ФабЛаб?

— Да. Кто еще будет воплощать в жизнь? У нас есть Лидия Георгиевна Белиовская, талантище [руководитель межшкольного факультатива «Лаборатория робототехники» лицея 1557 — Zelenograd.ru]. Вообще большинство наших лабораторий перейдет в Центр прототипирования, это однозначно — у нас нет возможности здесь их развивать. Есть еще авиамоделизм — Георгий Александрович Иванов, Александр Григорьевич Литош, Александр Евгеньевич Белиовский, это люди уже в возрасте, но это те, у кого горят глаза, и они готовы это сделать. Экономистов, юристов надо привлекать в обязательном порядке, и тут спасибо нашим родителям, которые говорят, что помогут. И экономисты, и юристы, и патентоведы появятся, главное — поставить перед собой цель.

— В ФабЛабе будет робототехника, авиамоделирование с запуском самолетов и ракет, может быть — что еще?

— У нас еще там будет микроэлектроника. Я же сама не микроэлектронщик, честно вам говорю — дети ко мне приходят, показывают что-то, и я делаю умный вид и говорю «молодцы», только я в этом ничего не понимаю. Зато ребятишки наши этим занимаются с таким удовольствием! Они мне тут показывали учебник геометрии в 3D-измерении — такая красота! Есть «изюминки», наработки, это факт. И чем больше мы будем развивать ФабЛаб — тем больше будет таких наработок.

— Кто туда будет вкладывать оборудование — МИЭТ? Вы на грант его будете закупать?

— У нас есть договоренность с окружным управлением образования о том, что мы будем выходить на грант. У нас есть собственные средства для оснащения центра, поскольку мы — школа большая, но очень дорогостоящие вещи — а они там будут обязательно — конечно, будут финансироваться через грант. Я полагаю, что это будет интересно. Как только мы раскрутимся и презентуем себя, мы найдем финансовые возможности, потому что все это для детей.

— Для каких детей этот центр будет работать — для учеников лицея? Юрий Николаевич Белехов [директор зеленоградского Центра психолого-медико-социального сопровождения (ЦПМСС) — Zelenograd.ru] анонсировал ФабЛаб для всех школьников на церемонии награждения РИТМа-2012 и объявил его участникам, что они смогут прийти туда, когда центр откроется. Он будет доступен для всех учителей и детей Зеленограда? Все смогут прийти, посмотреть и выбрать, чем они там смогут заниматься?

— Вообще, я полагаю, что дети с такими наклонностями, как дети на РИТМе — это наши потенциальные ученики. Думаю, что родители все равно приведут их либо в лицей, либо в школу такой же направленности. Поэтому, конечно, в первую очередь центр будет работать для наших учащихся, и я полагаю, что займем мы центр очень здорово. Там будет идти часть учебного процесса, это важно — там будут лаборатории, в частности, физические. Ну, и для всех детей города, которые будут в этом заинтересованы, центр будет открыт.

«На деньги гранта скажем спасибо учителям»

— Недавно лицей получил грант мэра Москвы. Последний вопрос — о ваших планах, о том, как вы потратите эти деньги — или это капля в море для вас?

— Грант — 15 миллионов рублей, и, в первую очередь, мы поблагодарим материально всех наших учителей. Сработали хорошо, но предел ли это для лицея? Нет, не предел.

— По сумме гранта — уже предел, выше просто нет.

— Могу сказать по поводу набранных лицеем баллов — мы выступили объединенно всеми школами, и 1923, и 845 и лицей, и получили Грант 1 степени. Сейчас надо стать более эффективными.

— Вы претендуете на шестое место, которое было когда-то?

— Конечно, в «шестерку» войти сейчас очень сложно, потому что отбор школ идет по всей Москве, причем очень тщательный. У нас немного другая ситуация по сравнению со столичными школами — мы ограничены в отборе учащихся. Но при этом нам есть, куда стремиться. Поэтому мы сначала поздравили с получением гранта наших учителей. Это первое. Второй момент — развитие учреждения. Часть этих денег уйдет как раз на Центр прототипирования, на закупку оборудования туда. Хочу сказать, что для нас это хорошие деньги. Мы же финансируемся точно так же, как обычные школы, а совместителей у нас больше — это значит, что зарплата учителей... ну, мы прекрасно понимаем.

— Значит, прежде всего на деньги гранта вы будете стимулировать учителей?

— Да, буду, причем и за прошлое, и за яркие идеи будущего.

— Сейчас уже есть такие яркие идеи?

— Есть.

— Например?

— Не буду раскрывать их, но у нас с Лидией Георгиевной Белиовской очень большие планы. Сейчас наши ребята съездят в Малайзию на Всемирный Робофест, потом они уезжают выступать в Болгарию — как только вернутся, будем развивать идеи дальше.

— Желаем удачи, большое спасибо вам и вашим учителям за прекрасную работу в лицее — очень надеемся, что ваши планы будут полезны для всех зеленоградцев.

Я в этом уверена!

Елена Панасенко