Ревизия резидентов

— Юрий Владимирович, в конце 2012 года прошло несколько встреч Наблюдательного совета ОЭЗ — что на них происходило?

— Прошло обсуждение результатов проектных и строительных работ как со стороны Москвы — с представителями Департамента строительства и городского заказчика «Зинвест» — так и со стороны Минэкономразвития в моем лице. Был сделан доклад по результатам работы этого года, обсуждены планы проектирования и строительства на 2013-2014, решалось много организационных вопросов. Кроме того, мы продолжили практику, которую ввели с середины 2012 года: вызывали на совет руководителей компаний-резидентов для доклада о ходе реализации их проектов. Не секрет, что у нас очень много вопросов к некоторым компаниям, и этих некоторых компаний больше половины.

— Вы вызываете тех резидентов ОЭЗ, к которым есть вопросы?

— Да. Поясню: у меня, как руководителя филиала ОАО «Особые экономические зоны», нет полномочий расторгать соглашения с этими компаниями, выгонять их из резидентов и т.д. Их соглашения о ведении технико-внедренческой деятельности подписаны с Министерством экономического развития. Проводить проверку их деятельности я тоже не имею права, такие проверки проводит Минэкономразвития (МЭР). Наша роль — «глаза и уши», организационная помощь министерству в этих вопросах; мы должны мониторить своих резидентов, находить места, которые вызывают вопросы, указывать на них и помогать министерству на них реагировать.

В октябре у нас прошла рабочая встреча с председателем Наблюдательного совета заместителем мэра Москвы Андреем Владимировичем Шароновым и с заместителем министра Олегом Генриховичем Савельевым, который курирует особые экономические зоны в Минэкономразвития. И мы договорились о начале серьезной плановой работы по «компаниям-штрафникам». Те, кого мы так условно называем, не обязательно плохие — просто у нас нет документов, подтверждающих, что они ведут какую-либо деятельность. Если речь идет о проектировании, то это могут быть копии договоров с проектировщиком, договоров на инженерно-изыскательские работы, если они проходят экспертизу — копии корешка, подтверждающего, что они подали материал в Госэкспертизу. По таким документам мы можем четко судить — компания движется.

— Компании обязаны предоставлять такие документы в Минэкономразвития?

— Нам — нет, а в министерство обязаны, но есть такая практика: если компания отказывается предоставлять их нам, значит уже что-то не в порядке. Мы, не чувствуя их «под кончиками пальцев», сигнализируем об этом. Если компания реально что-то делает, не в ее интересах скрывать это, просто нет смысла.

— Минэкономразвития собирается проводить некую ревизию резидентов?

— Мы договорились с Шароновым и Савельевым: сейчас через Наблюдательные советы мы заслушиваем эти компании... На практике они разделились на несколько групп. Первая группа — это компании, к которым действительно много вопросов, и которые мы не в первый раз вызываем, но они не являются вообще. Сейчас уже накопилась критическая масса таких случаев, и мы готовимся направлять нашу позицию в Минэкономразвития — рекомендовать расторжение с ними соглашения, в том числе в судебном порядке, если компания отказывается добровольно.

Вообще, мы обсуждали в Минэкономразвития возможность инициировать изменения закона, чтобы полегче было расставаться со «штрафниками», но пока это невозможно делать быстро. В одном из пунктов федерального закона «Об особых зонах» зафиксировано, что любое изменение российского законодательства, ухудшающее действующее положение резидентов ОЭЗ, незаконно. Но после серии таких наблюдательных советов, где мы предварительно увидим, с кем из резидентов нужно работать уже более жестко — Минэкономразвития выразило готовность оформить доверенность на особую зону «Зеленоград». Тогда мы своими силами начнем готовить исковые заявления, и будем с этими компаниями встречаться в суде — для этого мы уже ввели дополнительную единицу в штатном расписании. Думаю, это будут непростые процессы, потому что есть много взаимных претензий. Но мы считаем это правильным, потому что ситуацию нельзя оставлять без движения. Если даже в результате судебных разбирательств мы будем выходить на мировые соглашения, и компании реанимируются, начнут что-то делать — это тоже будет хорошо.

Возвращаясь к резидентам, вторая группа компаний — те, которые являются на Наблюдательные советы, из них большая часть говорит: «Нам нужно время, мы готовы обновить бизнес-план, актуализировать его к следующему Наблюдательному совету, мы представим новый график нашей работы». Так уже заявляло несколько компаний; мы даем им передышку, чтобы они осмыслили план работ на 2013-2014 годы и четко нам его заявили.

Дело в том, что сейчас у резидентов по действующим соглашениям о технико-внедренческой деятельности уже подходят все сроки. А это официальный документ, есть штрафные санкции за недофинансирование, невыполнение обязательств по нему. Это означает, что им надо выходить на Экспертный совет в министерство для корректировки своих бизнес-планов. Экспертный совет (его возглавляет Савельев) прислушивается к мнению Наблюдательного совета, потому что мы более подробно работаем с каждой компанией. И сейчас ставим эту работу на поток. Первый Наблюдательный совет у нас запланирован на конец января 2013 года. Мы заслушаем компании, и если мы сочтём, что их планы соответствуют ожиданиям властей Москвы, то рекомендуем Экспертному совету Минэкономразвития одобрить данный бизнес-план с последующей корректировкой соглашения.

— В первой и второй группах сколько компаний, о каком количестве «штрафников» идёт речь?

— В списке тех, кого хочется заслушать — 15-20 компаний. Всего сейчас у нас 35 резидентов, из них 25 будут строиться. Из «офисных» есть компании, которые уже арендуют площади на территории ЗИТЦ; есть те, которые в рамках холдинговых структур будут арендовать площади у других компаний, которые должны построиться, и тут они от нас не зависят. Также есть очень небольшая часть «офисных» компаний, которые должны арендовать те офисы, что строим мы, и тут как раз наоборот: мы немного затягиваем с этим, и здесь не их вина. Мы помогаем им найти временные офисы, чтобы как-то решить их проблемы... Вообще у нас есть такая практика — мы мониторим офисные площади промышленного назначения в Зеленограде, потому что как действующие, так и множество потенциальных резидентов, понимая, какие сроки...

— ...ищут что-то временное?

— Да, и просят нас помочь. Для нас это очень важно — как можно быстрее закрепить их за Зеленоградом, а для резидентов, которые страдают от того, что мы пока еще что-то не построили, мы таким образом хоть как-то свою миссию выполняем.

Так вот, из 25 компаний, которые будут строиться, одна — компания «Азимут» — сейчас добровольно расторгает соглашение. Есть еще «Аквахлор», у них очень большая проблема с получением кредита; они в феврале ждут решения по своей кредитной заявке — если придёт отказ и никаких других вариантов финансирования проекта не найдётся, они согласились в феврале-марте приступить к расторжению резидентского соглашения. С НТЦ «Лампа» тоже сейчас идет его расторжение...

На самом деле, «лед тронулся». Почему этого не происходило раньше — почему мы только во второй половине 2012 года начали вот так серьезно этим заниматься? Объективно надо сказать, что сроки создания инфраструктуры затянулись на 2-2,5 года. Я пришел к руководству ОЭЗ в апреле 2011 года, как раз тогда приезжал мэр, и было зафиксировано такое реальное отставание. Главная задача, которая передо мной была поставлена — чтобы это отставание не увеличивалось.

— Отставание не увеличилось?

— Нет, не увеличилось. К большому сожалению, нам не удается его сократить, но мы его и не увеличиваем, это тоже принципиально важно. В начале 2014 года мы будем заканчивать основные объекты инфраструктуры.

Государство строит: офисные и промышленные площади в Алабушево

— В 2014 году вы планируете построить и административно-деловой центр (АДЦ), который давно запланирован?

— Да. Речь не идет о том, что в середине 2014 года вся стройка полностью закончится — будут завершены основные объекты инфраструктуры, от которых зависят резиденты, которым надо строиться, а также резиденты, которым нужно брать у нас в аренду офисы. Буду построены таможенный пост, пожарное депо, основная инфраструктура, в том числе дорожная сеть.

Что мы точно будем продолжать строить — это второе офисное здание рядом с АДЦ, инновационный бизнес-центр (ИБЦ). Мы получили по нему положительное заключение экспертизы еще год назад, но министерство решило исключить этот объект из списка финансирования федерального бюджета и найти на него частного инвестора. Честно скажу, в течение года мы пытались это сделать, но там нестандартные условия для инвестора — соглашение должно быть напрямую с Минэкономразвития, есть специфические обременения, есть ограничения, из-за которых инвестор не сможет вольно распоряжаться своими активами...

— Встаёт вопрос ликвидности активов для инвестора?

— Да, и это достаточно большой риск. АДЦ у нас достаточно быстро заполнилось потенциальными арендаторами, их соглашениями о намерениях, и есть еще несколько компаний, которые пока не стали резидентами, но смотрят на процесс и готовы ими стать. При этом ставки аренды в АДЦ будут вполне рыночными — около 950-1000 рублей за квадратный метр, тут мы ориентируемся на ставки Зеленоградского ИТЦ. Деньги немаленькие, но они соответствуют уровню, и по этим рыночным ставкам площади заполняются. Но даже исходя из этого инвестор по ИБЦ пока не чувствует себя уверенно в плане снижения рисков и отдачи по этому объекту. Главная проблема в том, что мы заставляем инвестора передавать практически всю площадь ИБЦ в аренду только резидентам ОЭЗ.

— Инвестор не сможет привлекать арендаторов сам?

— Да, и для него это большой риск. Мы с несколькими встречались, некоторые даже были воодушевлены — «Нам все нравится!» — потому что мы даем им инфраструктуру, арендаторов, в которых не будет недостатка благодаря пониженным налоговым ставкам в ОЭЗ. Но, с другой стороны, это могут быть только резиденты ОЭЗ, которые проходят все эти обязательные для них процедуры, а Экспертного совета может по полгода не быть. И инвестор спрашивает: «Если я не смогу заполнить ИБЦ теми, кем хочу, я буду зависеть от того, как работает ваша бюрократическая машина — а у вас советы проходят нерегулярно, какие-то форс-мажоры — у меня здание будет пустое?» Есть и другая сторона: если это частный инвестор, то ведь у нас никто не отменял частную собственность. Он построит свой объект, он даже имеет право потом оформить в собственность землю под ним, и никто ему, по идее, не может запретить делать в этом здании все, что угодно. Более того, если вокруг этого здания чужая для него территория — мы по закону не имеем право перегородить шлагбаумом доступ для его арендаторов и т.д. Понимаете, ситуация в чем-то патовая. Инвестор должен заранее понимать, на что идет; он не должен вести себя некорректно, иначе можно сделать очень много бюрократических препонов, которые резко снизят интерес к его зданию у потенциальных арендаторов; и министерство не может допустить его полную самопроизвольность на территории ОЭЗ, тем более, что это будет свободная таможенная зона. Поэтому найти частного инвестора-девелопера для ИБЦ довольно непросто.

Но инновационный бизнес-центр у нас точно будет. Мы сейчас ведем переговоры о том, чтобы все-таки оставить этот объект в перечне бюджетного финансирования, как он был раньше.

— Что еще построит государство на площадке ОЭЗ в Алабушево?

— Есть еще два уникальных объекта. Я рад сообщить, что мы наконец-то прошли все бюрократические барьеры, и будет объявлен тендер на доработку проектной документации для двух больших зданий рядом с АДЦ: это бывший Центр коллективного пользования, большое треугольное здание на 30 тысяч квадратных метров, и бывший Ресурсный центр переподготовки кадров, Н-образное здание. Эти два здания мы перепрофилируем под лабораторно-промышленные корпуса, причем первое здание будет сделано в виде технопарка, в котором будут все необходимые условия для очень быстрого разворачивания «чистых комнат» компаний.

«Чистые комнаты» для особой зоны

— Подобно ТИР «Москвич» в Алабушево будут «чистые комнаты» для резидентов?

— Честно говоря, ТИР «Москвич» у нас подсматривает и подслушивает, и бог с ними. Чтобы организовывать подобные вещи, нужно иметь очень хорошую технологическую компетенцию и понимание, ради кого все это делается. Все-таки здесь мы идем сильно впереди. Почему я так уверен? Во-первых, технологическим консультантом, проектировщиком даже эскизной части этих объектов будет, скорее всего, компания Jurong Consultants, государственная сингапурская компания № 1, которая управляет более чем 30 технопарками.

— Насколько это уже реально — заключены какие-то соглашения?

— Да, есть предварительное соглашение о намерениях, и нам удалось вставить в тендерную документацию требование о привлечении международного партнера подобного уровня. Это не обязательно может быть Jurong Consultants, но компаний такого уровня в мире единицы — даже если это будет другая компания, мы не сильно потеряем. С Jurong уже проведены предварительные переговоры, понятно техническое задание, на каких условиях и что им надо делать. Это очень важно, потому что во всем мире зданий, подобных тому, что мы сейчас задумали, всего три — из них одно строится сейчас в Сингапуре при участии Jurong Consultants; они нас опережают примерно на год-полтора.

Принципиальное отличие этого здания в его организации — достаточно серьезные инвестиции государства будут в саму коробку здания. Во-первых, антивибрационная подушка — очень большая бетонная плита для того, чтобы исключить даже минимальную вибрацию; очень серьезные перекрытия, чтобы обеспечить возможность серьезного давления оборудования на них; широкий шаг колонн, большие пролеты. Основной уровень — второй уровень — будет с высотой потолков почти 8-9 метров, чтобы организовать четыре уровня именно «чистой комнаты»: фальшпол, сама «чистая комната», банк воздуха и все воздухообменные вентиляционные шахты. На нижнем уровне будут инженерные коммуникации...

Для обывателя, простым языком: что такое «чистая комната»? В микроэлектроники требования к «чистым комнатам» на порядок выше, чем в других отраслях (в биотехе, например), потому что намного больше количество сред, которые надо организовать. Сама по себе «чистая комната» — это, грубо говоря, коробка, которую поставили на фальшпол. К этой коробке должно быть подведено и выведено из нее примерно 15 различных сред: 4 вида газа, химия — органика и неорганика, деионизированная вода, сжатый воздух, очистные химических стоков, защищенное электропитание. Плюс кондиционирование, особая влажность, воздухообмен и т.д. — целый список. Поэтому когда любая серьезная высокотехнологичная компания говорит «Нам нужно 300 метров «чистой комнаты», то к этому добавляются огромные площади вокруг этой «чистой комнаты», чтобы все это организовать. Причем есть очень серьезные нюансы с точки зрения безопасности — например, если из четырех видов газа один вид взрывоопасный, то к помещению для нахождения взрывоопасных газов вообще есть особые требования: специальная конструкция стен, подступы, санитарные зоны и т.д. Плюс мы же не будем делать магистральные газы — это будут привозные баллоны, поэтому должны быть специальные пандусы, подъездные пути. Всё это должно работать как часы и не должно стоить дорого.

Поэтому наш подход: это огромное здание мы планируем таким образом, что основной уровень — второй — будет состоять из 15-ти секторов. Какая-то из компаний сможет взять один сектор, кто-то два, кто-то три — сколько им нужно. На остальных площадях здания предусмотрены специальные помещения для оборудования под эти 15 секторов, например, комната под взрывоопасные газы — каждая из компаний, взяв в аренду часть этой комнаты, сможет разместить там свое оборудование и быстро подвести газ по технологическим коридорам в любой сектор «чистой комнаты». Точно так же будет отдельная большая комната под изготовление деионизированной воды, в которой могут находиться установки от каждой компании; если компаниям будет выгодно объединиться, они просто поставят одну большую установку и договорятся между собой.

У нас даже была мысль о том, чтобы завести, может быть, некую единую технологическую компанию — например, Air Liquide или подобную — для которой этот сервис по технологическим средам был бы бизнесом. Но мы пока не стали этим заниматься, потому что создали бы здесь монополиста. Может быть, он был бы технологически очень удобен, профессионален и т.д., но он бы диктовал свои цены, и это бы сильно сдерживало в маневре. Скорее, мы создадим профессиональную управляемую структуру, которая не была бы диктатором, и, может быть, в эту структуру будем приглашать компании вроде Air Liquide именно как технологических консультантов или партнеров.

— Серьезные технологические планы. Они строятся уже под каких-то конкретных резидентов, есть компании с такими намерениями — арендовать «чистые комнаты» в ОЭЗ?

— Действительно, есть несколько компаний, которые уже сказали, что если мы это сделаем, то они сюда придут. Это небольшие компании, которых достаточно много в этом секторе рынка — они не имеют широкой известности, но очень известны в своих узких технологических нишах. При этом, если говорить об иностранцах, то понятно, что из-за одной нашей «чистой комнаты» они в Россию не придут. Поэтому мы и занимаемся сейчас продвижением зеленоградского инновационного кластера с его 150 участниками. Задача — помочь, к примеру, японской компании найти возможное партнерство в Зеленограде; именно в совместном партнерстве может появиться некий хороший новый проект, которому, я надеюсь, понадобится «чистая комната», потому что в большинстве случаев серьезные продукты — это «чистые комнаты». И рядом уже будет эта «чистая комната», построенная и готовая, которую они смогут запустить в течение полугода. Полгода на то, чтобы прийти в чистое помещение, организовать процесс — это очень хороший срок для любой точки мира, потому что зачастую запуск серьезной «чистой комнаты» — это минимум год, а то и полтора, поскольку сначала это серьезное строительство.

— А кому-то из существующих резидентов ОЭЗ вы уже собираетесь предоставить часть этих «чистых комнат»?

— У нас есть компании, которые предварительно обсуждали такую возможность; может быть, им нужны не все среды в полном объеме... Но, честно говоря, мы надеемся не столько на действующих резидентов, и даже не столько на проекты, которые сегодня есть и работают в Зеленограде. Речь идет о проектах, которые сейчас обсуждаются, которые надо запускать. Те проекты, которые уже есть — они запущены, им ничего не надо; перевезти «чистую комнату» из одного места в другое — это очень дорогостоящий процесс, если её запустил, то запустил. Кстати, за аренду подобного рода площадей компании (мы это обсуждали предварительно, даже с иностранцами) готовы платить такие же цены, как за аренду офисной площади. То есть, это будут не промышленные площади с арендой в 400-500 рублей за квадратный метр; компании готовы платить в два раза больше, понимая, что на строительство они бы потратили много времени и денег.

Исходя из этого, первое здание мы затачиваем исключительно под «чистые комнаты», в полном объеме. А второе здание — бывший Ресурсный центр переподготовки кадров... Мы еще в прошлом году приняли решение, что заниматься подготовкой и переподготовкой кадров лично нам и тем более на территории зоны смысла нет. Лучше это делать в рамках МИЭТа и других университетов, помогать им профессионально этим заниматься. Так что второе здание тоже будет промышленно-лабораторного назначения, но оно будет более простым, более дешевым в плане аренды, для менее требовательных резидентов, так что оно будет построено быстрее. По этому зданию у нас уже есть соглашения о намерениях по аренде более чем на 10 из его 20 тысяч квадратных метров.

Аренда по рыночным ставкам: «Нам не нужен бизнес, который не может выжить при остальных льготах особой зоны...»

— Строительство этих двух зданий будет финансироваться государством?

— Да. Я описал сложности привлечения частного девелопера по ИБЦ, а привлекать частного девелопера на промышленно-лабораторный комплекс... Для инвестора это очень большой риск. Если бы мы строили, например, десятый такой объект и могли бы показать практику предыдущих девяти — как быстро они заполняются, насколько большой спрос и т.д. — тогда, конечно, инвесторы бы в очереди стояли. В этом смысле мы сейчас должны показать пример того, как это работает. И если этот опыт будет хорошим, то, возможно, мы через ОАО «ОЭЗ» будем продолжать строительство площадей для аренды на той части земельных участков в Алабушево, которые можно сдавать в аренду и которые еще свободны.

— Вообще, по вашим ощущениям, нужда в таких площадях возрастает?

— Она огромна.

— Какой-то идет перевес к аренде? Резиденты, получающие землю и сталкивающиеся с такими сложностями строительства — может быть, они уже не хотят землю, они хотят взять что-то в аренду и разместиться там?

— Я вам так скажу: как минимум 2/3 тех, с кем мы общаемся, не хотят ничего строить сами. Все хотят арендовать, и это правильно.

— Значит, вам будет выгоднее строить самим, это будет быстрее и более востребовано?

— Исходя из предварительного бизнес-плана по этим двум зданиям, исходя из рыночных ставок мы не видим там суперприбыли для коммерческих инвесторов. Это не будет окупаемость за 5-7 лет, учитывая, что только проектирование и строительство занимает 2-2,5 года. Это не сверхдоходный объект, но с точки зрения разумного долгосрочного инвестора, который готов вкладываться на 15-20 лет и получать отдачу — это объект правильный. Для иностранных инвесторов 15-20 лет это норма. Российские инвесторы все избалованные, особенно всякими торговыми, офисными центрами в Москве. У нас все нетерпеливые.

Тут, скорее, будет такая модель. Мы будем строить — может быть, «первые ласточки», чтобы показать прецедент — за счет федеральных средств, за счет экономии и перераспределения денег на некоторые объекты в рамках федерального перечня. А дальше — у нас уже сейчас идут обсуждения — мы как ОАО можем привлекать заемные средства с рынка. Учитывая, что мы государственная компания, риски по нам минимальные, мы сможем привлекать долгосрочные кредиты из ВЭБ, ВТБ, Сбербанка на очень выгодных ставках. Мы берем заемные средства на 10-15 лет и отбиваем их через сдачу площадей в аренду. Таким образом мы предоставим площади компаниям, которые действительно не хотят строиться. Понятно, некоторые кусают губы — дороговата аренда и т.д...

— Да, вы говорите о рыночных арендных ставках, но это же особая зона, и наверняка к этому будут относиться так: «Ну как же так, у вас цены те же, что и снаружи»...

— Это осознанная политика, и не только наша, руководства зеленоградской зоны — это мнение руководства нашей головной организации и министерства. Позиция следующая: государство уже определило достаточный список мер поддержки в ОЭЗ федеральным законом и местными законами. Да, в части обязательств, которые государство на себя взяло, оно задержало их выполнение — мы действительно отстаем на 2-2,5 года, но нового отставания не создаем, и сейчас уже всем видно, что мы все свои основные обязательства выполняем, поэтому и все моральные права требовать от компаний выполнять их обязательства у нас уже есть. С другой стороны, государство не намерено создавать для компаний сверхлегкие условия. Делать арендную ставку, скажем, 25% или 50% от рыночной — это точно неразумно. Кстати, таков опыт и мировых свободных экономических зон, и больших технопарков. Неразумно это по одной простой причине: если компании получают достаточно неплохие льготы, а их бизнес даже с этими льготами не может зарабатывать при нормальной рыночной аренде площадей, тогда, извините, нам такой бизнес не нужен. Наши резиденты — это всё-таки не стартапы, а проекты, которые уже входят в зрелую стадию. Мы не бизнес-инкубатор; для бизнес-инкубатора эта модель правильная, там действительно надо очень сильно субсидировать, чтобы выращивать компании. К нам они приходят уже зрелой в стадии.

— Может быть, поэтому многие компании Зеленоградского инкубатора и не хотят сейчас уходить из него, говорят: «Куда же мы пойдем?»

— Тут уже должна быть проявлена жесткость. Ведь все эти льготы, которые уже есть и которые они запрашивают, льготы по арендным ставкам — они из бюджета налогоплательщиков. А другому бизнесу, который сидит без льгот и на рыночной аренде — ему понравится, что мы тут практически задаром всё отдаем? Да, мы поддерживаем определенный вид деятельности, который имеет очень серьезную R&D-составляющую, это задел будущего и т.д. Но, извините, что это за задел, если компании не могут иметь какую-то прибыль при уже имеющихся льготах?

И кстати, в этом смысле получается серьезный фильтр. Опыт и Дубны, и Томска это показал. Они построились быстрее всех, и долгое время арендная ставка у них была совсем «халявной», низкой — в Дубне, например, это было 50 или 100 рублей за квадратный метр, значительно ниже рыночной. Сейчас они, по-моему, двумя шагами подняли её до 400 рублей, но это всё равно мало — в городе она 500. И, тем не менее, среди их компаний идет очень большая волна возмущений: «Как так, у нас весь бизнес рушится!» Поэтому и компании такие, слабенькие...

Plastic Logic — разочарование года

— Значит, нет смысла поддерживать слабый бизнес. А какова сейчас ситуация в ОЭЗ Зеленоград с крупными резидентами, которые зарезервировали в своё время большие участки — Plastic Logic, Ситроникс-НТ? Очевидно, что перспективы освоения этих участков в ближайшее время весьма туманны. Может быть, им проще отдать эти участки, уйти с них? Какие перспективы?

— Во-первых, я думаю, правильнее будет задать этот вопрос им.

— Они открыто говорят, что пока не собираются там ничего делать. Plastic Logic вообще сменила концепцию развития...

— Я бы назвал то, что произошло с Plastic Logic с точки зрения ОЭЗ «Зеленоград» — «Разочарование года». Откровенное разочарование года, потому что и для нас, и для РОСНАНО это было просто как обухом по голове. С одной стороны, я понимаю компанию: они поменяли стратегию и теперь хотят как Apple — только разрабатывать, а производить на Foxconn и т.д. Может быть, оно и очень выгодно. Они закрыли штаб-квартиру в Калифорнии, сосредоточились только в Дрездене, в Кембридже и оставили офис в Зеленограде. При этом, когда это произошло, шла речь о том, что они будут наращивать R&D-подразделение в ОЭЗ «Зеленоград» — в том офисе, который они арендуют на площадке МИЭТ у ЗИТЦ. Но даже эти обещания они сейчас не сдерживают.

— МИЭТ тоже не очень доволен условиями сотрудничества. Не знаю, может быть, что-нибудь изменилось за последнее время...

— В этот офис они переехали еще в 2011 году, сделали там ремонт, разместили команду. А когда было принято решение по изменению стратегии, насколько я знаю, они чуть ли не половину команды стали увольнять. Да, это было печально, но это было их решение. Начали увольнять людей, которые отвечали за проектно-строительные вопросы, это мы сразу увидели. У нас ведь была практика: где-то раз в 2-3 недели мы проводили 3-4-часовые совещания у меня в кабинете по широкому спектру технических вопросов, начиная от всяких согласований, проектных работ и заканчивая выходом на стройку. Мы помогли им сделать штаб строительства на площадке. По части согласований, то есть, основных сложных процессов (у них была нестандартная ситуация по нормам) мы провели несколько встреч в Департаменте градостроительной политики Москвы, у заммэра, и эти вопросы наперёд порешали, заручившись ответами, фразами в протоколах, договорённостями о дальнейших действиях... То есть, мы им помогли «подстелить соломку» везде, где можно. Это была огромная работа.

Почему для меня это большое разочарование: во-первых, была надежда, что это будет драйвер развития зоны, а во-вторых, мы потратили на Plastic Logic уйму времени. Мы уже фактически были на стадии подписания договора о выполнении услуг технического заказчика, то есть, они нам доверяли организацию и сопровождение всего проектного и строительного процесса, включая все согласования...

— Но для Plastic Logic это все равно было слишком медленным — такое ведение дел в России? Это обычная для них динамика — сменить бизнес, развернуться и уйти — то есть, это мы слишком медленные или они очень быстро передумали?

— Мы слишком медленные. Потому что законы России сами по себе такие, всё очень медленно. Не случайно нас в «Doing Business Report» помещают где-то в районе африканских и южноамериканских стран. Мы недавно чуть-чуть поднялись, но всё равно остаёмся в районе 115-го, кажется, места. За то время, что мы в России проектируем и согласуем, в Китае можно уже построиться.

— А какова ситуация с «Ситроникс-НТ», который собирался строить в Алабушево фабрику производства чипов 65-45нм?

— 26 ноября 2012 на очередном наблюдательном совете «Ситроникс-НТ» сделал доклад о текущем выполнении обязательств по соглашению с министерством и сообщил о том, что они сейчас пересматривают сроки проекта.

— Значит, компания остаётся в особой зоне?

— С одной стороны было сказано, что в 2013 году никакой серьезной активности не планируется, кроме решения вопросов о финансировании — у них почти половина денег должна идти из инвестфонда, и это решение застряло на неприлично долгий срок, но без него они не могут сдвинуться. Компания заверила, что они выйдут в начале 2013 года на очередной Наблюдательный совет, где уже представят доклад о плане работ по объекту — на основании этого Шаронов будет принимать решение о работе над поддержкой этого проекта в финансовом смысле через мэра или напрямую в министерстве. Они рассчитывают на некую политическую поддержку московского правительства и надеются с его помощью ускорить принятие решения по инвестфонду. Возможно, это правильно, но Шаронов сначала хочет посмотреть, что они реально планируют делать.

Новые резиденты ОЭЗ: «электрические» ограничения

— В зону приходят сейчас новые резиденты? Вроде бы еще летом 2012 года Наблюдательный совет рассматривал несколько компаний-кандидатов, среди них были «Ангстрем» и ЭЛВИИС, входящий в группу компаний ЭЛВИС. Их приняли в состав резидентов, Экспертный совет по ним прошел?

— У нас сложилась очень неприятная, на мой взгляд, ситуация: в связи с изменением федерального закона «Об особых экономических зонах» в конце 2011 года поменялась форма соглашения, которое подписывалось резидентами. Раньше оно было двухсторонним, а теперь трехстороннее, с участием ОАО «ОЭЗ». Это правильный, важный шаг вперед, потому что раньше резидент, подписывая соглашение, не получал гарантий со стороны государства, что и в какие сроки будет сделано. А министерство раньше отказывалось предоставлять эти гарантии, ссылаясь на то, что эти обязательства выполняет ОАО «ОЭЗ». Теперь мы с министерством дополняем друг друга по гарантиям государства. Но закон-то ввели, а новую форму соглашения не подготовили, не утвердили. Эта форма разрабатывалась в течение первого полугодия 2012 года, утверждалась всеми инстанциями, была выпущена официальными документами. И только к середине года прошёл первый Экспертный совет по технико-внедренческим зонам. У нас к тому моменту были подготовлены и компания «Ангстрем», и компания ЭЛВИИС — они почти полгода ждали этого совета, но тут сложилась другая ситуация — энергодефицит на площадке Алабушево.

В 2008 году был подписан договор на техническое присоединение к энергосетям «Сигмы» на 60 МВт. Я получил его в наследство, причем по этому договору ОАО «ОЭЗ» должно перечислить ОАО «МОЭСК» 2,5 миллиарда рублей за право подсоединиться к 60 МВт. До моего прихода в особую зону 1,6 миллиардов уже были перечислены. Когда МОЭСК передо мной поставила вопрос об оплате оставшихся почти 900 миллионов рублей, мы с участием Шаронова (он руководит Региональной энергетической комиссией (РЭК) Москвы и курирует всю энергетику), договорились, что оплатим эту сумму только после того, как убедимся, что весь комплекс работ по реконструкции «Сигмы» закончен. Сейчас он закончен. В ноябре 2012 на «Сигме» состоялось рабочее совещание моих специалистов и специалистов МОЭСК; мы проинспектировали подстанцию, увидели новое оборудование, новые линии, увидели технологическую готовность дать нам 60 МВт. И приняли решение до конца 2012 года выплатить около 850 миллионов рублей — небольшую часть суммы мы оставили на уже сам факт подключения.

— И этих 60МВт не хватило на новых резидентов?

— Эти 60 МВт распределены по компаниям, большинство которых пришли в зону еще до меня. Причем раньше не было серьезных правил — компания писала в заявке «хочу 5 МВт», Экспертный совет одобрял. Если на самом деле понадобиться не 5 МВт, а всего 1 МВт — это вопрос второй. И при таком распределении у меня для новых компаний мощности уже нет. А Минэкономразвития с середины 2012 года встало в принципиальную позицию и потребовало показать наличие мощности. «Ангстрем» написал, что хочет почти 20 Мвт, причем уже не просто так — это очень большая мощность, и они сделали профессиональные расчеты по своему оборудованию с участием проектировщиков, показали, какие будут нагрузки. Точно так же компания ЭЛВИИС: ей нужно 4 с небольшим МВт — мы попросили, они привлекли профессионалов, сделали расчет, и сейчас мы понимаем, какая мощность им нужна. Исходя из этого, министерство сказало: мощность большая, а у вас ее нет.

Мы этот вопрос начали решать еще с 2011 года; в 2012 году с помощью Шаронова надавили на МОЭСК, чтобы решить вопрос по выделению следующего объема электроэнергии. В результате реконструкции на подстанции «Сигма» получается до 200-220 МВт электроэнергии при разной загрузке; из них на сегодняшний момент гарантированно 160-180 МВт.

— МОЭСК декларирует, что эти 160 МВт пойдут особой зоне...

— Сегодня 40 МВт уже загружены, и загружены не зоной. 60 МВт мы сейчас забираем. По нашим очень грубым подсчетам нам нужно еще примерно 100 Мвт, но не завтра и даже не послезавтра. И мы договорились, что на 51 МВт из этих 100 мы сейчас делаем новый договор, и по нему уже принципиально пришли к согласию: МОЭСК попросил за техприсоединение около 1 миллиарда рублей, но в результате активной работы и поддержки РЭК Москвы и Шаронова, исходя из всего законодательного поля, сегодня эта плата составляет 38 миллионов рублей. Мы эти деньги нашли, потому что для такой мощности это небольшая сумма, тем более в Москве. Мы уже включили её в бюджет 2013 года. И хотя официального договора с МОЭСК еще не подписано, Шаронов уже попросил министерство пойти навстречу и «под честное слово» допустить наши компании «Ангстрем» и ЭЛВИИС на ближайший Экспертный совет, чтобы не сорвать сроки получения ими статуса резидента. У компаний совсем нет возможности ждать, им надо начинать работать.

Перепланировка в Алабушево и третья площадка ОЭЗ в Троицке

— 20 декабря в Зеленоград приезжал мэр Москвы Сергей Собянин — какие вопросы к нему у вас были, что лично он может решить для особой зоны, чего не решить на других уровнях?

— Всё основное, что было необходимо для участка Алабушево, было озвучено еще в прошлый его приезд. Для оптимизации площадки Алабушево одной из моих главных просьб было подкорректировать проект её планировки, и в рамках этой корректировки найти возможность дополнительных площадей для резидентов. Эту тему мы уже поднимали сто раз; я могу с радостью сказать, что сейчас проект планировки — в завершающей стадии, я уже видел основные проектные материалы, уже были предварительные обсуждения, в том числе и в зеленоградской префектуре.

На территории природного комплекса в 60 Га на площадке Алабушево, вдоль реки Сходни, есть участок примерно в 7 Га: это полоска между бывшей улицей Колхозной и нынешней границей природного комплекса, шириной от 60 до 80 метров, но эта территория никогда не была природным комплексом. Там всегда были частные дома, там нет каких-то особенных деревьев, этот участок не попадает в природоохранную территорию реки. С ним была большая проблема — найти площадку под компенсационное озеленение в Зеленограде. Благодаря, в том числе, префектуре округа, этот вопрос удалось решить.

— Вы хотите использовать эту дополнительную территорию для резидентов?

— Да, она будет выделена под резидентов после утверждения нового проекта планировки, а Москва уверяет, что он будет утвержден до конца 1-го квартала 2013 года. Кроме того, нам пошли навстречу и дали возможность пользоваться пространством вдоль правой границы на территории природного комплекса, там, где охранная зона ЛЭП — использовать его для так называемых экопарковок; это очень сильно поможет с парковочными местами, причем по низкой себестоимости. Нагрузка на бюджет при этом минимальная и максимальное использование территории. Плюс ко всему мы решили вопрос с излишним количеством «бомбоубежищ», объектов ГО и ЧС: мы их немного переконфигурировали; не убирая эту функцию, оптимизировали пространство.

В рамках природного комплекса в северной части нам разрешили использовать достаточно большую территорию без высоковольтных линий — там мы разместим целый комплекс открытых спортивных площадок общественного доступа. В нижней части природного комплекса, на территории без ЛЭП, тоже достаточно большой кусок — нам дали возможность вне особо охраняемой природной территории сделать искусственные водоемы и рекреационную зону: велодорожки с прогулочными площадками, беседками, мостиками. У нас будет три или четыре пешеходные связи в природной зоне, то есть, это будет большая прогулочная зона.

— Эта прогулочная зона будет внутри зоны — то есть, будет доступна для сотрудников компаний-резидентов?

— Мы сейчас активно работаем с Федеральной таможенной службой по упрощению режима доступа на территорию площадки Алабушево, напирая на то, что серьезный режим будет на территории самих резидентов и объектов — повсеместно в нём нет необходимости, даже несмотря на то, что это свободная таможенная зона. Поэтому мы склоняемся к тому, что это будет территория, свободная для посещения, открытая даже для горожан. Она, возможно, будет чуть более строгого режима, возможно, будут гостевые пропуска, но это будет не совсем закрытый режим, не колючая проволока, и это тоже принципиально важно.

Это то, о чем я просил мэра в прошлый раз, и что удалось сделать. Еще была просьба рассмотреть возможность увеличения территории площадки Алабушево за счет прилегающей к ней промышленной зоны, но, к сожалению, это невозможно, потому что там очень много частных владельцев; с ними придется договариваться и экономически это очень невыгодно, проще сделать новую площадку.

— А что с ЦИЭ — третьей площадки особой зоны «Зеленоград» там не будет?

— Всё это время мы с периодичностью раз в месяц поднимали на разных уровнях вопрос о третьей площадке, но, к сожалению, Москва не подтвердила нам возможность использовать территорию ЦИЭ — по ней до сих пор идут судебные разбирательства. Была вторая альтернатива, и мы примерно с конца прошлого года начали ее отрабатывать — это территория Молжаниновского района Москвы в районе Шереметьево; это огромное поле до новой трассы Москва-Санкт-Петербург. С точки зрения Зеленограда это была очень хорошая альтернатива, учитывая, что это относительно близко от Зеленограда, через трассу на Санкт-Петербург будет прямая связь, и, в принципе, во всем мире площадки, находящиеся рядом с международными аэропортами, очень быстро и активно развиваются. Но, увы, Москва сначала это предложила, а потом нам ударили по рукам и сказали: «К сожалению, не получится». Мы немножко расстроились, попробовали посмотреть вместе с Москвой внутри МКАДа, поняли, что это нереально для нас... И в настоящий момент принято решение третью площадку ОЭЗ создавать в новой Москве, недалеко от Троицка.

— Значит, в Зеленограде третьей площадки ОЭЗ вообще не будет — её Москва создаст в Троицке?

— Да. Мы честно пытались в течение двух лет пробить решение сделать ее в Зеленограде. Нам четко сказали, что кроме ЦИЭ в Зеленограде других вариантов нет. Но создавать площадку на 2-5 гектарах — это несерьезно, нужно минимум 50 гектаров, потому что вложений столько, что они не окупятся, если площадка будет маленькая. Сегодня, к сожалению, в законе есть ограничение: технико-внедренческая особая экономическая зона — не более трех площадок. То есть, создавая третью маленькую площадку, мы полностью закрываем возможность дальнейшего развития. Я надеюсь, что мы это ограничение снимем; по крайней мере, мы очень активно работаем в этом направлении. Кстати, «Микрон» и «Ангстрем» очень хотят делать третью площадку под собой; это возможно с учетом поправок в закон, которые вступили в силу с 1 января 2012 года. Нам-то нужна площадка новая, «чистое поле», но мы договорились, что все вместе работаем над снятием этого ограничения — законодательно это возможно — и таким образом помогаем им создавать площадку под «Ангстремом» и под «Микроном». Это не просто уход от налогов, какие-то налоговые оптимизации, а возможность поддержать флагманов микроэлектроники — отраслевая политика государства, направленная на то, чтобы эти флагманы больше вкладывали денег в R&D, в развитие новых продуктов, в высокотехнологичные сервисы.

— Приезд мэра как бы подвёл итоги 2012 в работе особой зоны — что вы ему показали?

— Для нас приезд Собянина к Зеленоград был важен тем, что во-первых, это знак, сигнал, в том числе действующим и потенциальным инвесторам, что Москва уделяет серьезное внимание особой экономической зоне и её проблемам. Во-вторых, я лично взял на себя обязательство не увеличивать отставание, и я это еще раз продемонстрировал. Да, к сожалению, внешне на площадке за эти полтора года изменения не настолько значительны, потому что большую часть этого времени мы провели в проектных работах; у нас целый список проектов, которые мы провели через экспертизы, сейчас делаем последний и выходим на стройки. Сам Собянин это прекрасно понимает — невозможно сразу, в течение первых месяцев начать все стройки, минимум год уйдет проектирование и согласования. Мы показали, что строятся резиденты, строится наш любимый первенец — GDC Energy Group. Даже по воскресеньям, бывает, заезжаю — кран работает, люди работают, это отрадно. Сейчас выходят на строительную площадку еще две компании: «Сапфир-Инвест» (они уже частично начали работать), и НИИ ЭСТО. Еще несколько компаний работают с проектной документацией, есть те, кто готов в ближайшее время получить заключение экспертизы, но у нас нет уверенности, что эти компании сразу начнут строиться.

Нам было важно показать Собянину, что работает не только государство — Москва и федеральное правительство — но и резиденты работают. Это очень важно, потому что мэр ставил одним из главных вопросов — навести порядок с инвесторами.

— Компании-резиденты это понимают? Чего им ждать от руководства ОЭЗ — жесткости или поддержки?

— Моя позиция с самого начала была предельно простой, я честно говорил это любой компании: «Пока я не вижу, что вы что-то делаете или хотите делать — я ваш враг № 1. С того момента, как вы мне показываете ваши первые движения или просите помощи в чем-то, и я реально это вижу — я ваш союзник № 1. Эту черту перейти очень легко. Но мы не можем работать за вас, это ваш бизнес». Да, мы можем оказывать инфраструктурную поддержку, причем далеко за рамками наших полномочий с точки зрения особой зоны — строительных, проектных и немножко таможенных вопросов.

Почему мы всерьез занялись зеленоградским инновационным кластером? Для нас, для моей команды это возможность всерьез заниматься поддержкой инвесторов, в том числе резидентов, по содержательным вопросам развития их бизнеса: поиск партнеров, представление и продвижение продукции; работа по таможенным вопросам. На последнем Наблюдательном совете мы инициировали вопрос о закреплении таможенного поста в особой зоне «Зеленоград» не за подмосковной таможней, а за таможней Москвы, поменяв её подчиненность. Нужна еще отдельная работа по подготовке кадров с университетами; запуск нескольких дополнительных центров прототипирования, в основном, конечно, это для более ранних проектов, но, тем не менее, это очень важно. Работа с молодежью; работа по жилью для сотрудников компаний; обязательно — работа с кредитно-финансовыми учреждениями, институтами развития, реальная помощь в привлечении любого вида финансирования, начиная от грантов и заканчивая помощью в выходе на IPO. Это должна быть профессиональная работа профессиональной команды. И сейчас предварительно речь идет о том, что это будет отдельная команда, отдельное юридическое лицо, и эта команда будет сидеть на одном этаже вместе с нами. Мы будем юридически раздельны, а содержательно — одно целое.

Интервью Юрия Васильева, посвященное развитию и планам зеленоградского инновационного кластера, читайте на Zelenograd.ru в ближайшее время.

Елена Панасенко