В студии Zelenograd.ru директор санаторно-лесной школы № 1 Борис Петрович Жидков и директор санаторно-лесной школы № 7 Ирина Юрьевна Шпитальская.
| загрузить файл со звуком (32417 кб) |
Санаторно-лесная школа № 1: для детей с неврологическими заболеваниями
— Борис Петрович, расскажите, пожалуйста, о вашей санаторно-лесной школе № 1 — где она находится и какова история школы — я знаю, что она у вас очень давняя...
Б.Ж. — Да, это правда, нашему учреждению 83 года. Вообще наши школы уникальны — и моя, и школа Ирины Юрьевны, и еще часть таких школ есть в нашей сети.
— Их вообще много вокруг Москвы?
Б.Ж. — Не так уж много, но очень умные и талантливые люди создавали подобную сеть для детей, которые нуждаются именно в таком образовании и медико-психологическом сопровождении. Поэтому создавались школы разных профилей, разных направлений; у меня это — неврология, хотя в истории моей школы профиль несколько раз менялся. Школа была основана в 1929 постановлением Народного комиссариата по народному образованию. И первый директор её был — это, наверное, тоже интересно — один из самых любимых воспитанников Макаренко, Калабалин Семен Афанасьевич. И было вложено немало сил этими людьми, и впоследствии тоже уникальные люди и коллективы ставили эту школу.
Сейчас это школа для детей с неврологическими заболеваниями, ну и сопутствующих немало, безусловно. Ирина Юрьевна тоже, наверное, подтвердит, что детей, которым нужны такие школы, достаточно много — каждый второй-третий ребенок точно нуждается в подобном. Школа находится на
— Вы расположены за Солнечногорском, получается — если ехать из Зеленограда?
Б.Ж. — За Солнечногорском, на пути в Клин по Ленинградскому шоссе, в стороне от него. Поэтому у нас тихо, очень чисто, всю зиму снег остается абсолютно белым.
— У вашей школы еще раньше, по-моему, был старый деревянный помещичий дом?
Б.Ж. — Да, но, к сожалению, он сгорел в один из периодов. Из ярких исторических моментов: наша школа принимала в трудные годы детей из Испании и на протяжении длительного срока укрепляла их здоровье, обучала их. Многие из них остались здесь, в нашем государстве, создали семьи... Потом были и другие профили: и туберкулезная интоксикация была, и психоневрология, и вот с 1995 года утвердили статус школы для детей с неврологическими заболеваниями. Это вегетососудистые, головные, позвоночные заболевания, есть и сопутствующие, как, например, гастрит, эпилепсия и прочее. У нас очень хорошая база, и, самое главное — уникальный коллектив, проработавший не один год. Этот коллектив складывался десятилетиями, потому что непросто набрать специалистов в подобное место, далеко от города, весьма далеко от Москвы — ведь наше учреждение для детей, собственно говоря, с московской пропиской.
— И сейчас детей присылает к вам Москва или только Зеленоград?
Б.Ж. — Частично Москва, но не так много как раньше, потому что сейчас основные места мы оставляем для Зеленограда. И начальник управления образования Анна Федоровна Халева вместе со всеми директорами зеленоградских школ — буквально еще даже не вступило в силу распоряжение министра Калины Исаака Иосифовича, за два дня до этого, 29 или 30 августа — приезжали посмотреть нашу школу, её площади наши, что мы можем, чем мы владеем и т.д.
— А чем вы владеете? Расскажите вкратце.
Б.Ж. — 34 гектара земли, внутри забора более 10 гектаров. Это большая территория со старым лесом и парком, с вновь построенными площадками: это волейбольно-баскетбольная площадка, теннисный корт, очень интересный летний театр, мы недавно его ввели в эксплуатацию.
— У вас есть какая-то река или пруд рядом?
Б.Ж. — Пруд недалеко и он называется Испанский, в память того времени, когда у нас были дети из Испании. Хороший пруд, чистый, и летом используется, потому что у нас проходят три оздоровительных смены летнего отдыха для детей. Я еще не сказал про футбольное поле... Словом, много чего есть на улице и внутри, в самом здании. В том числе сектор, где сосредоточена вся лечебная база, где работают врачи и весь медицинский персонал, встречая детей и сопровождая их на протяжении того периода, на который они к нам приезжают.
— А медицинский персонал в штате вашей школы?
Б.Ж. — Был до 1 января в штатном расписании, с 1 января мы передали зеленоградскому здравоохранению всех медиков и их ставки, но они все остались, слава богу, всё прошло относительно благополучно. Есть незначительные шероховатости, которые мы решаем — например, нет ставки диетсестры. Сами понимаете, для нашего учреждения с круглосуточным пребыванием детей это очень важный сотрудник, поэтому мы сейчас думаем, как сделать так, чтобы ее сохранить на той ставке и той зарплате, что была и т.д.
— Сколько детей у вас учится, какие классы?
Б.Ж. — По лицензии мы принимаем 145 детей, но сейчас этого количества детей у нас нет — как только мы перешли под управление Зеленограда, численность детей немного упала; видимо, еще идет некая притирка, знакомство, изучение нас. Дети у нас учатся со
У нас есть сайт, там представлены и воспитательная, и учебная деятельность, и профессиональный рост всех тех, кто работает — мы открыты. Нам можно задавать вопросы и получать ответы и т.д., главное, чтобы родители не боялись это делать. В марте будет возможность познакомиться с нашей школой — 16 марта у нас будет день открытых дверей, и мы приглашаем всех посмотреть, как живут ребята, приехавшие к нам на третью четверть, чем они занимаются, что они получают оттого, что находятся у нас. Наши гости смогут посмотреть базу, познакомиться с медицинским и педагогическим персоналом, планируется встреча с администрацией, творческая программа.
— Вы родителей будете привозить туда? Можно будет добраться на автобусе?
Б.Ж. — Да, от станции Подсолнечная будет идти наш автотранспорт. Всё будет организовано, на сайте будет указано время.
— Кого вы видите среди ваших потенциальных воспитанников? Я знаю, что в Зеленограде была школа № 1710 для трудных подростков, есть спецшкола № 8 для детей с девиантным поведением. Может быть, это они — или к вам попадают только по медицинским показаниям?
Б.Ж. — Конечно. Случилось так, что понимание немного исказилось. Неврология — это медицинский термин и медицинский профиль: это дети, которые пережили стрессовое состояние, может, какую-то аварию, может быть, упаси бог, потерю близких (такие случаи тоже есть) и им необходима помощь. Есть дети, которые очень боятся обычных переполненных школ, переполненных классов, чего нет у нас при щадящем режиме, при небольшом количестве детей, при домашней обстановке, при шестиразовом питании, при постоянном уходе со стороны воспитателей, педагогов и медиков. Очень многие нуждаются в таком режиме — зачастую родители не понимают этого, есть определённая боязнь, но даже успешным детям иногда необходим такой режим. Почему бы не приехать к нам, допустим, даже успешному ребенку, перенагруженному в сильных образовательных центрах с несколькими иностранными языками, с большим количеством уроков? Он ничего не потеряет. У нас есть все учителя, прекрасная учебная база, все возможности, чтобы ребенок не отстал по учёбе, при этом он будет учиться в другом режиме, более щадящем, более спокойном. И почему бы успешным детям не поправить здоровье на свежем воздухе, не отставая при этом от учебного процесса?
Мы не лечим детей, но занимаемся профилактикой, оздоравливаем. Все рекомендации дает лечащий врач в клинике, где ребенок лечится, и мы эти рекомендации стараемся выполнить. У нас работает два врача — детских невропатолога.
— Врачи наблюдают детей прямо в школе?
Б.Ж. — Да, наблюдают, дают назначения, делают корректировку по ходу пребывания. Из Москвы приезжает главный врач той клиники, которая нас комплектовала, и смотрит, насколько грамотно это сопровождение организовано...
— Значит, вашими воспитанниками могут стать, скажем, дети, наблюдающиеся у невропатолога?
Б.Ж. — Если дети наблюдаются у невропатолога, есть какие-то сбои нервного характера, какое-то желание сменить обстановку, попасть в более спокойный режим... При этом ребенок ведь не только обучается у нас — для него это семья, дом, и в этом доме предоставляются все услуги. В том числе и дополнительное образование: у нас работает более 15 кружков и секций для детей по разным направлениям. Кто любит мастерить, выжигать, собирать авиамодели — идут в мастерские.
— У вас даже мастерские сохранились?
Б.Ж. — У нас две мастерские, актовый зал, большой спортивный зал, помещение для проведения кружков бисероплетения, оригами, вязания и т.д. — секции и для девочек и для мальчиков. И поют у нас, и играют в театре, потому что у нас работают специалисты из Солнечногорского отдела культуры и Дома культуры — профессионалы, которые готовят ребят к участию в московском городском фестивале «Надежда».
— Кого у вас больше — мальчиков или девочек?
Б.Ж. — Вы знаете, пропорция может незначительно колебаться — то чуть больше мальчиков, то девочек...
— А сколько человек в классах или группах?
Б.Ж. — Наполняемость классов по всем нашим документам не более 20 человек, но у нас этого нет — в среднем сейчас до 12 человек, даже меньше, потому что в третьей четверти в силу каких-то причин случился спад. Мы очень ждём пополнения в ближайшее время, потому что сейчас у нас даже 70 ребятишек нет. Представители всех классов, конечно, в наличии, со
— А как ребята с такими особенностями переносят разлуку с домом? Они же без родителей у вас живут — или дети возвращаются домой на выходные?
Б.Ж. — Конечно, нужен какой-то период для адаптации — кому-то больше, кому-то меньше — и поэтому в наших учреждениях создаются условия близкие к домашним. Первые этажи оформлены уютно, тепло, много цветов, мебели и всего остального, что создает комфортную обстановку, в которой приятно находиться. Аквариумы, фонтанчики — все это есть; то же самое в столовой. Конечно, первые дни для детей очень важны. Но затем ребенок справляется сам, если он почувствовал, что нашел свое место для творческой реализации, нашел свой кружок, свою секцию, нашел взрослых, которые его знают по имени с первого дня и сопровождают его. У нас это обязательно, вплоть до технического персонала — даже он быстро узнает ребят по именам. Есть возможность получать процедуры, нормально питаться. Мы стараемся, чтобы ребенок не чувствовал себя обделенным.
А родители могут приехать в субботу, в конце занятий, написать заявление и на субботу-воскресенье забрать ребенка домой — тем более что Зеленоград рядом — и в понедельник утром или в воскресенье вечером вернуть его обратно. Такая практика у нас есть.
Сроки пребывания и порядок комплектования
— Надолго к вам приезжают дети? Ирина Юрьевна, в вашу школу на четверть-две, вроде бы так на сайте написано?
И.Ш. — У нас по уставу от 21 дня, а дальше по показаниям медико-психолого-педагогической комиссии. Есть дети, у кого быстрая положительная динамика — например, у нас очень хорошо идут ребята с бронхиальной астмой: приезжают с полной медикаментозной зависимостью, причем гормональной, потом уменьшается количество приемов препаратов, вплоть до полного вывода из медикаментозной зависимости. Режим, определенные процедуры — и дети очень хорошо идут. Но кто-то может пробыть здесь и целый учебный год, если это подтверждается медиками. Некоторые дети и в летний оздоровительный период тоже бывают, в зависимости от наличия мест.
— А вообще у этих школ общая схема комплектование через медико-психолого-педагогическую комиссию по диагнозам врачей?
И.Ш. — В принципе, перечень документов в основном совпадает, но в силу диагнозов есть какие-то нюансы и по показаниям. А так да, идет комплектование, в том числе с помощью окружных медико-психолого-педагогических комиссий. Ну и обязательно есть родители, которые обращаются напрямую — мы не исключаем эту возможность, но переадресуем их в окружные комиссии.
— Они всё равно должны пройти комиссию?
И.Ш. — Да, для того, чтобы получить путевку. К сожалению, окружные комиссии достаточно тяжеловесны, у них очень большой перечень документов. Это очень, я бы сказала, бюрократические структуры, где за перечнем документов не видится проблем семьи. Наш перечень документов, который всегда был в санаторных школах — он нарабатывался годами и не противоречит типовому положению об учреждениях для детей, нуждающихся в длительном лечении. Добавлять искусственно какие-то документы, которые заставляют родителей очень долго ходить по врачам или оформлять санаторно-курортную карту... Мы не лечебное учреждение. У нас есть только профилактика заболеваний, оздоровление, реабилитация. Поэтому, на мой взгляд, нужно еще отработать какие-то механизмы, которые будут на пользу детям и родителям, чтобы оптимизировать бюрократию и найти взаимопонимание. В принципе, общий язык найден и проблем с комплектованием у нас сейчас нет.
— Борис Петрович, в вашу школу на какой срок приезжают дети?
Б.Ж. — По-разному. От 21 дня, но, как правило, этот срок продлевается на четверть — лучше остаться на целую четверть, получить итоговые оценки. Бывает, остаются на весь учебный год. Но мы начинаем не с 1 сентября, а со второй четверти, потому что все лето идёт летняя оздоровительная кампания, три смены, в два раза больше по численности детей. После её завершения педагогам нужно уйти в отпуск, нужно подготовить школу, поэтому мы принимаем детей со второй четверти.
— У вас есть дети, которые учатся годами, из года в год?
И.Ш. — У нас есть такие дети.
Б.Ж. — Бывают.
— Получается, они на первую четверть куда-то уходят, а потом возвращаются?
Б.Ж. — Да. Они же закреплены за своими школами, где они числятся, по микрорайонам, по округам — у нас личных дел нет, они остаются там. Бывает так, что дети и на год задерживаются, и на второй возвращаются. Им это необходимо, и специалисты считают нужным пребывание этих детей в наших школах.
— Немножко про медицинские процедуры: может быть, вы назовете какие-то ключевые, которые сразу привлекут заинтересованных родителей? Есть ли у вас что-то такое, что очень полезно?
Б.Ж. — Самое главное, о чем родители, на мой взгляд, стали забывать — я говорю это как родитель, как дедушка, как педагог со стажем, как директор... Мы все сейчас озабочены тем, чтобы дать детям хорошее образование, иногда не замечая, что ребенок уже настолько устал, выработался, что это переходит даже в какое-то заболевание. Что-то появляется у ребенка, а родителям даже некогда его отвести к специалисту, чтобы проверить, некогда проконсультироваться у психолога. Перегрузки в системе образования сумасшедшие, это надо признать. Конечно, мы тоже стараемся не отстать от современного темпа, но плюс нашей школы в том, что ребенок как бы возвращается у нас в свое естественное состояние. И питание приходит в норму, что полезно при заболеваниях — том же гастрите или детском панкреатите — потому что питание у нас взвешенное, сверенное, со всех сторон организованное. Это и чистый воздух, это и щадящая обстановка, заложенная в режиме: после обеда дети идут отдыхать — тихий час, у них есть время на самоподготовку, у них есть прогулки. У меня, и, наверное, у Ирины Юрьевны после третьего урока — урок здоровья, когда мы всех детей выводим на свежий воздух, гуляем, играем, дышим и потом возвращаемся обратно. Всё работает на то, чтобы не потерять самое главное при желании дать образование — не потерять здоровье, сохранить его.
И вы знаете, в наших учреждениях очень сильно развита нравственно-духовная составляющая образования. У нас есть возможность остановиться и провести, допустим, спортивно-патриотическую декаду, которая сейчас идет в преддверии дня защитника Отечества. Мы и документальные фильмы посмотрим о блокаде Ленинграда, и пообщаемся на конференции... Дети же всё время здесь.
И.Ш. — Я бы еще сказала об одной особенности санаторных школ: это учреждения с круглосуточным пребыванием детей, и взрослые 24 часа в сутки отвечает за них. Случайных людей в наших школах нет, коллектив подобран таким образом, что школа для него — это часть жизни, это не формальность — пришел на работу, отвел уроки, ушел...
— Я, кстати, хотела поинтересоваться: ваши учителя не живут при школе, нет такого? Ведь ваши школы достаточно далеко от города.
И.Ш. — Санаторно-лесные школы устроены по-разному. В каких-то школах есть жилой фонд, а в каких-то есть небольшие общежития, где можно расположиться для отдыха, для ночлега. И при всем при этом — я думаю, здесь и Борис Петрович со мной согласится — администрация в наших школах работает таким образом, что мы никогда школу из поля зрения не упускаем. Обязательно круглосуточное нахождение в ней кого-то из администраторов, в основном директора или его заместителей, это является необходимым условием безопасности детей.
— Вы там живете, по сути дела?
И.Ш. — В общем-то, да. И еще живет врач; живет человек, который отвечает, например, за автомобильный транспорт; обязательно должен быть дежурный сантехник, дежурный слесарь, дежурный плотник, потому что ситуации могут быть совершенно разные... И в этой системе не может быть чужих или лишних людей, сама система их просто выталкивает. Если ты принимаешь это как свое, то эта школа живет и развивается, причем только тогда, когда ты в таком замкнутом пространстве задаешь очень высокую планку: образовательную, нравственную, эстетическую. Тогда происходит рост. Понятно, что это хитрость и определенная профессиональная стратегия директора — он разными способами мотивирует людей, подбрасывает какие-то идеи и т.д. Но это очень сложный большой механизм, и результат он дает тогда, когда все на своих местах. Еще раз повторю: лишних людей в наших учреждениях нет.
Санаторно-лесная школа № 7: учёба и отдых по инклюзивной системе
— Давайте тогда перейдем к вашей школе — расскажите, в чем её особенность, специализация. Я почитала информацию на сайте, там на самом деле очень много всего, и фотографии замечательные, и видеоматериалы, есть на что посмотреть.
И.Ш. — Наша школа, в отличие от
Школа изначально была создана для детей с разными заболеваниями. У нас есть дети и очень сложной категории, в том числе дети с серьезными нарушениями опорно-двигательного аппарата, включая детей-колясочников. Очень много детей с различными соматическими заболеваниями: бронхиальная астма, сахарный диабет, есть и онкологические заболевания, дети с ослабленным слухом, с ослабленным зрением; есть и неврология, хоть и не такая выраженная. Чего греха таить, детей с такими заболеваниями становится все больше и больше. Это зависимость и от телевизора, и от телефонов, и от игровых приставок, и от гиперопеки родителей, и в то же время, родительского недогляда.
— Значит, у вас вообще широкий профиль?
И.Ш. — Да. Поэтому изначально у нас сложилась инклюзивная среда, как сейчас говорят, где дети все разные. Есть часто болеющие дети, есть дети, попавшие в сложную жизненную ситуацию и т.д. Они все вместе учатся и живут. Классы у нас небольшие, что очень хорошо. Наше здание — бывший пионерский лагерь с несколькими небольшими корпусами, и это имеет свои плюсы и минусы. Плюс в том, что все здания у нас двухэтажные, отдельно спальные корпуса, отдельно медицинские, отдельно учебные. Классные помещения небольшие, поэтому классы у нас
— Вы даже ЕГЭ проводите?
И.Ш. — ЕГЭ мы не проводим, но мы готовим к нему. Дети сдают его в городе, и сдают после нас очень успешно. Мы отслеживаем своих выпускников, они к нам возвращаются, и даже иногда приходят работать — за нашу маленькую историю уже есть и такое. В прошлом году у нас мальчик закончил 11 классов и вернулся к нам; сейчас он работает младшим воспитателем. Я считаю, что это очень важно — закладываются очень хорошие традиции, когда дети спрашивают: «Ирина Юрьевна, какую нам профессию получить, чтобы мы были полезны школе?» Это говорит о том, что школа делает настоящее, правильное дело.
— Как построена учеба у вас? Я читала, что у вас есть индивидуальные учебные планы, это так?
И.Ш. — Первая особенность образовательного процесса — у нас нет звонков.
— Это как?
И.Ш. — Есть часы, 45 минут проходит — учитель и дети благодарят друг друга за урок и расходятся по следующим урокам. У нас нет домашних заданий — образовательный процесс построен так, что дети усваивают всё на уроке. Есть час самоподготовки для старшеклассников — это подготовка к ЕГЭ, к ГИА, где необходима еще и самостоятельная работа — а у остальных детей домашних заданий нет.
— Настоящий санаторий.
И.Ш. — Со стороны да, может показаться, что все очень лояльно, но это достигается за счет высочайшего профессионализма кадров, построения образовательного процесса, использования современных технологий. Ну и индивидуальные образовательные программы у нас есть, и не только они: с этого года мы запустили пилотный проект — набрали 30 детей, и наша психологическая служба совместно с Институтом коррекции, с Ириной Юрьевной Левченко разработала индивидуальную реабилитационную карту на учеников, куда входит и образовательная составляющая, и медицинская, и дополнительное образование, то есть, все спектры деятельности ребенка в нашем учреждении. Дальше проводится мониторинг и отслеживается эффективность тех услуг, которые мы предоставляем детям.
— Я прочитала, что у вас категорически запрещены двойки. Это действительно так?
И.Ш. — Это так.
— И еще вы избегаете телевидения, мобильных телефонов. Интернета, наверное, тоже избегаете?
И.Ш. — Нет. Если выстроить профессиональную работу с интернет-ресурсами и ребенка направлять на поиски знаний с их помощью, то это то же самое, что и обучение работе с книгой, с учебником, с любым информационным ресурсом — беды в этом нет. Но если ребенка отправлять в свободное плавание по сайтам, то результат понятен.
Мобильные телефоны мы действительно исключили, в первую очередь потому, что мешают родители. Каждые пять минут: «Как ты? Что поел? Ты гулял? Ты застегнулся?» — то есть, они постоянно выбивают ребенка из колеи. Дети адаптируются, особенно малыши, у них все прекрасно, все хорошо. Это не говорит о том, что у нас нет связи с родителями; они могут встретиться в скайпе, они могут позвонить на телефоны воспитателей, есть отведенное время, когда ребенок по телефону воспитателя может пообщаться с родителями.
— А дети не скучают? Родители больше страдают от этого?
И.Ш. — Вы знаете, действительно больше страдают родители. У детей настолько насыщен день... Борис Петрович уже рассказывал об этом. Понимаете, ребенок живет настоящей, насыщенной жизнью при полном уважении к нему, при отсутствии стрессов. Он уважает себя как личность, потому что может быстро добиться результата: он пошел на кружок, что-то сделал — поделку маме, бабушке, он эту поделку везёт домой; он видит результат своего труда. Это очень важно для детей — самореализация. Важна и здоровая конкуренция, когда они все хотят выступать на сцене: театр, песни, конкурсы...
Б.Ж. — А у вас еще и телевидение создано.
И.Ш. — Да, у нас еще и свое телевидение, репортажи.
— Я видела у вас на сайт список из 40 кружков — из чего можно выбрать.
И.Ш. — При этом у детей настолько повышается самооценка! Ребенок понимает, что могут другие и что он может то же самое — то есть барьеры не только физические, пандусы, подъемники и т.д., но и барьеры в отношениях снимаются с помощью взаимодействия в такой среде. Именно поэтому один из принципов нашей школы — это принцип избыточной среды.
— Чтобы ребёнок был постоянно занят, было бы много всего интересного?
И.Ш. — Чтобы был выбор, можно было попробовать себя и там и там — и в телевидении, и на изостудии, и на глине, и в спорте, и выбрать то, что интересно в данный момент, что получается. И ребенок живет такой жизнью — он занят, у него все расписано по минутам.
— А как вы умудряетесь с детьми, которые приехали, допустим, на одну четверть, сделать какой-то спектакль, какие-то выступления? Это же обычно долгая работа.
И.Ш. — Понимаете, когда уже создана определенная среда, период адаптации очень сильно сокращен. Если раньше, скажем, вхождение ребенка в коллектив могло тянуться две и три недели...
Б.Ж. — Да, сейчас это три-пять дней.
И.Ш. — Сейчас всё настолько отработано, что это неделя и всё, он уже в деле: уже первый концерт, уже выбраны кружки. Первой идет панорама кружков, воспитатели проводят их, делают такую презентацию кружковой деятельности. Дети пробуют там, там, там, набирают себе интересные... Если бы нормы разрешали, они бы, наверное, выбрали и больше, но в этом у нас, к сожалению, детей почему-то ограничивают.
— А есть нормы на кружки?
И.Ш. — Да, не более трех кружков, а лучше двух. На наш взгляд, это не очень правильно. Надо сказать еще и об особенных направлениях в нашей школе. Это прежде всего иппотерапия, то есть все, что связано с лошадьми. Для детей с ДЦП у нас особые занятия...
— У вас действительно есть конюшня, лошади и специалисты, которые ведут эти занятия для детей?
И.Ш. — Да, у нас есть специально обученные иппотерапевты, девочки наши являются международными экспертами, они работают с Санкт-Петербургом в области эффективности методов иппотерапии. Есть просто верховая езда, есть спортивная вольтижировка и клуб коневодов, куда дети могут прийти и просто поухаживать за лошадьми — почистить лошадь, покормить ее, узнать, как ухаживать за копытами и т.д. То есть, дети понимают, что есть не только праздник, когда ты катаешься на лошади, но есть ежедневный труд, и это тоже очень хорошо.
Также есть такое направление как агротерапия, «Юный агроном», где дети могут работать с землей. Причем оказалось, что дети с аутизмом очень хорошо ведут себя именно когда работают с землей — очень интересный факт, который тоже надо объяснять. Там дети сами и сажают что-то, и наблюдают, и потом плоды своей деятельности — экологически чистую продукцию — могут съесть. И это тоже интересно.
— Кстати, мы забыли сказать, где вы находитесь. Это Истринский район?
И.Ш. — Да, мы находимся в Истринском районе, поселок Гидроузел имени Куйбышева, на берегу Истринского водохранилища. У нас тоже замечательный участок...
— Это ближняя к Зеленограду оконечность Истринского водохранилища?
И.Ш. — Да, ехать недалеко. Ради таких мест, я думаю, стоит преодолеть какое-то расстояние.
— У вас бывают дни открытых дверей?
И.Ш. — Вы знаете, мы раньше как-то практиковали такие дни, но в последнее время мы не стали их проводить, потому что приезжающие родители требуют к себе очень много внимания. Мы всё-таки учреждение закрытое, не все готовы видеть, какие сложные дети у нас есть — и не все родители сложной категории детей готовы к тому, чтобы посторонние люди смотрели на них. В силу таких объективных обстоятельств мы такие массовые мероприятия прекратили. На концерты в актовом зале — пожалуйста, можно приехать.
— Значит, лучше знакомиться с вами через сайт и уже тогда целенаправленно приезжать?
И.Ш. — Да, потому что еще не все общество готово видеть сложные категории детей.
— Кстати, насчет тяжелых детей: родители как-то могут жить с ними у вас?
И.Ш. — Да. У нас есть условия для того, чтобы родители, сопровождающие детей — это могут быть и родственники, и опекуны — находились вместе с ними. Они оформляются у нас в качестве младших воспитателей, у них есть возможность оплатить питание, и они постоянно находятся с детьми: возят их на уроки, на кружки, на медицинские процедуры.
Медицинская база у нас очень сильная и разнообразная: и различные физиопроцедуры, и гидротерапевтический бассейн, и криосауна, и массаж — ручной и машинный... Перечислять это все долго, лучше приехать и посмотреть.
— Да, на сайте очень много перечислено медицинских процедур и возможностей.
И.Ш. — Ресурсы очень богатые, и родителям нужно понимать, что для того, чтобы их ребенок хотя бы какое-то время был в комфортной обстановке, надо попробовать приехать к нам, в санаторно-лесную школу.
— Два вопроса по поводу денег. Кто вас сейчас финансирует? И — все эти медицинские процедуры и занятия бесплатны или всё-таки частично платные?
И.Ш. — Нас по-прежнему финансирует правительство Москвы, наш учредитель — Департамент образования города Москвы. Все услуги у нас бесплатны, платных услуг мы не практикуем.
— Даже проживание для тех же родителей, приезжающих с тяжёлыми детьми, бесплатно?
И.Ш. — Они компенсируют только оплату за питание. А сопровождение — это часть их работы.
— Сегодняшние реформы образования и медицины вас не затронули, нет снижения финансирования или каких-то сокращений?
И.Ш. — Снижения финансирования нет, особых сокращений пока тоже — наверное, наши руководители понимают, что территории у нас большие, зданий много, категория детей сложная, поэтому финансирование не сокращается. Единственное неудобство есть с выводом медиков; на наш взгляд это было нецелесообразным для нашего типа учреждений, потому что это не медицинский кабинет, а все-таки санаторная школа. У нас много лет складывался персонал, и не каждый медик сможет работать с нашей категорией детей, потому что дети бывают очень сложные. Скажем, у нас работает специальный стоматолог, чему очень рады родители детей-колясочников — ведь они не во многих поликлиниках могут попасть к стоматологу. Поэтому в отношении нужен был какой-то все-таки взвешенный подход. Но в любом случае эти вопросы решаются, нам идут навстречу и руководители Минздрава, и в Зеленограде. Думаю, всё-таки здравый смысл возьмет верх, и всё наладится.
— Хорошо, спасибо вам большое за то, что выбрались к нам в студию. Думаю, что основные темы мы затронули, но я еще раз могу призвать родителей познакомиться с вашими школами на сайтах, потому что там, конечно, информации гораздо больше. И если что, можно напрямую обращаться к вам, чтобы выяснить все вопросы?
И.Ш. — Да.
Б.Ж. — Да, телефоны и все прочее есть, мы подробно ответим на вопросы, встретим, если нужно. В нашу школу можно подъехать в любой из дней, мы можем всё показать, провести.
— Вы сейчас заинтересованы в том, чтобы укомплектоваться?
Б.Ж. — Да.
И.Ш. — У нас проблем с комплектованием нет, у нас самая главная проблема — чтобы родители успели записаться, потому что уже сейчас записываются на четвертую четверть и на лето.
— Значит, к вам, наоборот, нужно успеть записаться. Вы летом тоже работаете, как лагерь?
И.Ш. — Да, точно так же: три оздоровительные смены — июнь, июль, август.
Елена Панасенко