| загрузить файл со звуком (21060 кб) |
Александр Эрлих — Расскажите в двух словах, чтобы было всем понятно, что это, для чего это, на каких научных достижениях эта разработка основана.
— Изначально это была научно-исследовательская разработка как теоретического, так и прикладного характера, которая проводилась в лаборатории МИЭТ. Позже она вылилась в проект на базе зеленоградского нанотехнологического центра, который инвестировал в этот проект определенную сумму для проведения дальнейших разработки с целью коммерциализации.
Спиновый наногенератор — это устройство, которое вырабатывает высокочастотные гигагерцовые осцилляции входящего сигнала. Кварцевые генераторы, которые сейчас используются для постройки тактовой частоты и передачи сигнала в мобильных устройствах сейчас, достаточно большие по размеру — микронные. И скорость их не достигает хорошего уровня — ведь сейчас технологии развиваются и возникают наносекундные диапазоны различных устройств. Поэтому такие устройства требует дальнейшего совершенствования. Появление спинового наногенератора как раз является тенденцией к улучшению. Фактически после введения наногенератора взамен кварцевого генератора предполагается уменьшение мобильного устройства (например, телефона) до очень маленьких размеров.
И вторая составляющая этого бизнес-проекта очень интересная: большой диапазон частот, в котором работает наногенератор — от половины гигагерца до нескольких десятков гигагерц — позволяет работать в различных стандартах, включая GPRS, Wi-Fi, для передачи потоков аудио и видео. Поэтому спиновый наногенератор можно будет использовать в различных высокопроизводительных мультимедийных приложениях. Это маленькое устройство соответствует современной тенденции — развитию мультимедийных систем, которые включают интернет, передачу информации по Wi-Fi, GPS-спутник и так далее — всё это можно реализовать одним устройством.
Елена Панасенко — В сегодняшних устройствах спиновый наногенератор пока еще не используется?
— Пока нет, но проводятся разработки в нескольких местах, в том числе во французском Гренобле, где работал Альберт Фер, который в 2007 году получил Нобелевскую премию за разработку магнитно-резистивных устройств. Такие разработки также ведутся в Окленде, США, ну и конечно же, Япония не обходит стороной эти разработки. То есть, сейчас это направление научной деятельности очень актуально.
А.Э. — Ваша разработка сейчас на каком уровне?
— Сейчас мы достигли результата, который можно потрогать, сейчас я держу его в руках. У нас имеется макетный образец этого спинового наногенератора, он уже сделан в разварке полностью. Это маленькое прототипное устройство, оно достаточно компактное и уже может использоваться в самой микросхеме, в мобильных приложениях, в планшетах.
Е.П. — Какого размера аналогичные устройства, которые сейчас используются в тех же мобильных телефонах?
— Примерно в четыре раза больше по площади.
А.Э. — У ваших конкурентов, о которых вы сказали, в Гренобле, Окленде, Японии — у них уже есть что-то похожее?
— Да, разумеется; у них есть лабораторные, экспериментальные образцы, на которых они проводят свои исследования. Но пока они тоже не вышли на уровень коммерциализации, чтобы эти разработки можно было продавать. Фактически, они находятся на такой же стадии развития, как и мы: где-то опережают нас, где-то мы опережаем их. Все зависит от того, как дальше у нас пойдет усовершенствование самого устройства. Сейчас мы должны продолжать совершенствование технологию и макетный образец, чтобы обойти конкурентов и, соответственно, выйти на уровень коммерциализации: продавать технологические решения, либо продавать сам генератор.
А.Э. — Как вообще происходят переговоры с потенциальными покупателями — вы предлагаете им купить само устройство или технологию? И как вы следите за вашими конкурентами?
— Разумеется, нужно проработать концепцию, методику, план дальнейших продаж, развитие данного проекта — это все было предусмотрено. Но я хочу сказать, что научная среда очень тесная. Здесь идет не только борьба конкурентов, но также сообщают друг другу результаты исследований, происходит обмен опытом, поскольку прежде всего сам проект и сама научная деятельность — это интерес одного человека или группы людей, которые любят дело, которым они занимаются. Это прежде всего.
Насчет продвижения продукции: в составе нашей группы есть те, кто этим занимается, есть определенный канал, по которому мы можем продавать свою продукцию. В частности, у Samsung есть подразделение — компания Grandis, которой смело можно продавать подобные технологические решения и разработки. Есть большая компания ST Microelectronics и там тоже есть каналы по продажу генераторе и технологических решений, в Тайване у нас также имеется канал. Также вели переговоры в Турине, где активно проводятся разработки в сфере магнетизма, магнитной памяти, спиновых наногенераторов. У них есть заинтересованность во внедрении данного наногенератора и технологических разработок в их электромобильной системе; это направление сейчас очень хорошо развивается.
Е.П. — Кто-нибудь из гигантов ещё не пытался купить вашу группу разработчиков, чтобы вы просто работали у них «внутри»?
— Да, интересуются. В зеленоградский нанотехнологический центр приезжала компания Nokia, они высказали заинтересованность в этом проекте, когда он будет доведен до стадии коммерциализации полного устройства.
А.Э. — Как вы защищаете вашу разработку с точки зрения интеллектуальной собственности?
— В этом отношении есть два направления. Первое — мы хотим закрепить патентом, а затем коммерциализовать программное обеспечение для получения рабочих характеристик, чтобы не сто раз переделывать одно и то же устройство, а чтобы получить устройство с определенными характеристиками, поскольку у нас уже есть разработанный пакет микромагнитного моделирования Spin-PM, который уже продавался и в GrandIS, и в Samsung, и в отдельные европейские страны, в Америку. Сейчас мы хотим выйти на российский рынок. Зеленоградский наноцентр может выступить в качестве дистрибьютора данного товара и продавать программное обеспечение. Это раз.
Второе направление: имеется несколько идей патентов касательно спинового наногенератора. При этом технология является достаточно простой и патентование данной разработки предусматривается в ближайшие два месяца.
А.Э. — В описании ваших преимуществ я прочитал про широкий диапазон рабочих температур и устойчивость к жестким условиям; у вас отдельно прописаны радиация и температура. Сразу вывод, что это для «военки» самое оно. Сразу возникает вопрос о заинтересованности отечественных производителей и даже конкретней — зеленоградских. Мы знаем, что в Зеленограде есть компании, выполняющие военный заказ в области телекоммуникаций, в области систем управления огнём и т.д. Вы им предлагали ваши разработки?
— По этому пункту мы еще не проходились, поскольку были нацелены больше на современные тенденции — мобильные устройства и прочее. Но я с вами полностью согласен, что для военных эта разработка тоже может быть применима, но для этого нужно пройти ряд апробированных испытаний радиационной стойкости, чтобы элемент как следует работал. То есть, если мы ориентируемся на военных, то значит, мы должны соответствующим образом вести разработку, потому что возникает ряд важных характеристик, которые мы должны улучшать. Это уже будет отдельное направление работы.
А.Э. — Если рассматривать перспективу нескольких лет, как бы вы оценили возможное соотношение потребительской электронике и военные заказы?
— Большая часть научных разработок, конечно, посвящена военным заказам и эта тематика остается актуальной. Но я бы выделил военной области процентов
Е.П. — У меня вопрос по поводу вашей судьбы в наноцентре: вы недавно стали стартапом, прошли отбор. На какой срок рассчитан ваш бизнес-план, какую сумму вложил Наноцентр?
— Было это относительно недавно, в октябре мы зарегистрировали компанию на базе разработки спинового наногенератора; на основе того, что у нас была хорошая теоретическая группа по разработке наномагнетизма, были как теоретические, так и экспериментальные разработки, разработан технологический маршрут. В течение полутора лет мы должны эту разработку осуществить. И сумма инвестиций не превышают 5 миллионов рублей.
Е.П. — Какие ещё варианты рассматривали? Может быть Сколково?
— Мы предусматриваем несколько направлений сотрудничества. Первый — это с Наноцентром через их собственные инвестиции, второй — это подача заявки в Сколково и выигрыш мини-гранта на первоначальной стадии. Сейчас как раз подаем заявку в Сколково.
А.Э. — Вы сами этим занимаетесь или вам помогает Наноцентр?
— Конечно, без Наноцентра нам здесь не обойтись. Наша группа взаимодействуем и с незавимисыми экспертами в юридической и экономической областях.
А.Э. — В чем в первую очередь ценна помощь наноцентра — это помещение, это помощь в получении инвестиций или это технологическая линейка, которая позволяет вам изготавливать прототип вашего устройства?
— Основное — это технологическая линейка, на базе которой будет создаваться данное устройство. В России сегодня микроэлектроника находится не на таком высоком уровне, а у нас есть отдельные участки химического травления, фотолитографии, напыления — все, что необходимо для создания устройств непосредственно в одном месте. Аренда помещений тоже играет важную роль, ну и, конечно, поддержка малого бизнеса на начальной стадии — бизнес-инкубирование, чем тоже занимается Наноцентр.
Е.П. — Где изготовлен чип, который вы сейчас нам показывали?
— Этот чип первоначально был изготовлен на базе лаборатории МИЭТ. Когда мы изначально занимались разработками, у нас не было другой возможности и мы сделали его фактически на базе МИЭТа.
А.Э. — Как бы вы оценили ситуацию: действительно ли можно прийти с некой идеей, с некой технологией на бумаге, скажем так, и через какое-то время воплотить ее в прототип? Насколько есть возможности в МИЭТе, в Наноцентре и, может быть, в Зеленограде в целом? Как специалист, как вы это оцениваете — здесь можно никуда не выезжая, не отправляя это в Китай, в Европу, заниматься всем: от идеи до прототипа?
— Я считаю, что у человека всегда есть какая-то мечта, цель. Если он в нее верит, то всегда ее осуществит. Если к сентябрю в зеленоградском Наноцентре заработает запланированная техническую линейки, то там можно будет создавать полностью все устройства, все прототипы, которые сейчас большей частью изготавливаются в разных местах в Зеленограде. Если человек придет с разработкой, продумает бизнес-план, продумает, как он будет изготавливать и кому продавать, то это будет вполне реализуемо. Главное, чтобы была голова, и чтобы можно было понять, куда двигаться и что делать.
Е.П. — Вы упомянули, что вы из МИЭТа — откуда конкретно?
— Лаборатория КФН, кафедра физики и наноэлектроники. У нас лаборатория КФН на базе факультета ЭКТ — электроники и компьютерных технологий.
Е.П. — И сколько у вас сейчас людей в стартапе, в частности, команда из МИЭТа — это сколько человек?
— В стартапе из МИЭТа пять человек: мой научный руководитель и несколько человек, которые тоже заканчивали кафедру КФН и которые имеют большой опыт как в технологической части, так и в теоретической, потому что у нас достаточно хороший фундамент для исследования в области магнетизма. А Звездины из Института общей физики РАН — мы с ними взаимодействуем — они в России являются, наверное, ведущими специалистами в области спинтроники — нового направления, связанного с наномагнетизмом. Я не знаю, кто ещё в России занимается спиновыми наногенераторами и магнитной памятью, не касаясь, конечно, «Микрона» и их непосредственным взаимодействием с Сингапуром, если не ошибаюсь. Главный технолог в нашей команде долго проработал и на «Ангстреме». У моего научного руководителя очень большое количество патентов, международные взаимодействия. Звездины в разных сферах работают, в частности, они взаимодействовали с нобелевским лауреатом в Гренобле и с различными институтами.
Е.П. — Этот стартап — один из проектов для большинства людей в вашей команде или это воплощение энтузиазма молодых, с прицелом в будущем на хорошие деньги, на хороший опыт?
— Я считаю, что это такой проект, который собирается воплотить мечту в реальность, потому что интересно не только теоретически делать исследования, писать статьи, изучать, показывать что-то на российских и международных конференциях, но также интересно получать то, что можно пощупать, а потом использовать в устройствах. Это наша общая идея, всего коллектива.
А.Э. — Я слышал мнение, что в МИЭТе много хороших ученых, которые выполняют некие научно-исследовательские работы, но им неинтересно заниматься коммерциализацией. Поэтому нужно брать молодых ребят, которым и наука интересна, но которые хотят это воплотить и в «железо». В вашей группе это как?
— Я считаю, что должна быть как коммерческая сторона дела, так и энтузиазм. Поскольку сейчас российская наука в большей своей части (я не говорю про все) построена на энтузиазме, поэтому у нас сильна тенденция, когда большая часть молодых людей, которая более-менее понимает в своей области, уезжает за границу и успешно там работает, фактически не возвращаясь в Россию. Такая политика, на мой взгляд, не совсем преемственна. Группа, которая занимается разработкой, должна также получать и финансовую отдачу и хорошие научные результаты. Должно сочетаться одно с другим, тогда российская наука будет развиваться, молодые люди будут заинтересованы в ней. Иначе все будет, как прежде.
А.Э. — До эфира мы поговорили о том, что у научного направления, которым вы занимаетесь есть разные области применения. Вы делаете наногенератор, а есть направление по созданию высокоплотной магнитной памяти — то, что называется MRAM. Это то, чем в Зеленограде пыталась заниматься компания Crocus и сейчас она, говорят, этим занимается в Москве. Хотелось бы услышать ваше мнение как специалиста об этом направлении, насколько оно перспективно и насколько то, что делает Crocus интересно и насколько важно то, что они закрепились в России?
— Я считаю, что закрепление Crocus в России, разработки в сфере магнитной памяти, основанной на эффекте переноса вращательного момента в таких многослойных структурах — положительно скажется на развитие в России как науки, так и для заключения различных международных проектов с данной компанией. Но помимо Crocus сейчас очень благоприятная почва для создания высокоплотной магнитной памяти возникла в одном из стартапов — в американской компании Everspin, которая уже пришла к непосредственной коммерциализации своего продукта, и скоро уже будет продавать высокоплотную магнитную память, основанную на передаче вращательного момента. Плотность записи будет фактически достигать нескольких терабит на квадратный дюйм. Эта память очень интересна — она может не только хранить информацию как жесткий носитель, как различные диски, но ее также можно использовать как оперативную энергонезависимую память. То есть, если компьютер внезапно отключается, то вся информация, которая была на компьютере, сохраняется и ничего не удаляется; при этом там можно хранить большое количество информации.
Еverspin подошла непосредственно к коммерциализации этого проекта и, конечно, обогнала Crocus в этом направлении, хотя надеюсь, что может быть они даже придут к конкуренции с Еverspin.
А.Э. — Если с вашей разработкой получится что-то подобное — вы узнаете, что какой-то стартап вас существенно обогнал. Есть ли у вас план «Б»?
— Я считаю, что это еще не победа, бороться нужно всегда; если вас обогнали, можно его и догнать — финиш впереди еще не виден. Поэтому нужно находить какие-то другие решения, которые помогут улучшить свою продукцию, нужно продумывать другие стратегии производства и коммерциализации.
А.Э. — Пока вы надеетесь все-таки успеть первыми?
— Вообще для этого существует ряд решений. Можно продавать свои технологические наработки, ряд технологических идей, которые могут быть также лицензированы, приобретено IP на них и соответственно, продавать крупным компаниям, которые в этом заинтересованы, которые действительно могут это продвигать в конечных продуктах. В свое время компания Freescale была стартапом Motorola, потом вообще отделилась в отдельную компанию; компания Grandis была перекуплена Samsung. Стартапы перекупаются либо наоборот, перерастают в отдельные предприятия, то есть решений здесь много.
А.Э. — Последний вопрос, он не касается непосредственно разработок, но касается жизни здесь, в Зеленограде. Удобно ли вам здесь жить и работать?
— Работать и жить очень удобно, город зеленый, молодой. Сам я из маленького города Ефремова в Тульской области, в Зеленограде мне очень нравится, не так как в Москве, здесь своя атмосфера. Как только приехал в Зеленоград, когда увидел этот солнечный город, увидел красоту, улыбки и простоту людей, мне сразу здесь понравилось, и это было, наверное, первой причиной того, что я поступил здесь в институт, проучился и остаюсь здесь жить.
Александр Эрлих, Елена Панасенко