— Тимур, расскажите, что произошло в корпусе 1113?

— В апреле 2008 года в корпусе 1113 было зарегистрировано ТСЖ «Панфиловский — 1113». Я долго жил в этом доме, там живут мои родители, этот дом для меня, скажем так, родной, там прошло все мое детство. Корпус 1113 — это 22-этажная башня, типовые дома; такие дома построены в 10, 11 и 12 микрорайонах нашего прекрасного округа. На первых этажах этих домов есть нежилые помещения. Возможно, в разных домах они имеют разные особенности, в частности, в нашем доме нежилое помещение № V изначально было площадью 49,6 квадратных метров, но затем площадь была уменьшена до 34,5 кв. метров. В этом помещении у нас работала и сейчас функционирует парикмахерская.

Когда в доме было сформировано ТСЖ, юридически оформлено в соответствии с законодательством, мы с председателем и с членами правления стали разбираться с нежилыми помещениями, которые находятся в доме; это не только парикмахерская, но и подвал. Написали запросы в зеленоградское территориальное агентство департамента имущества города Москвы, это было в 2008 году. Оттуда мы получили ответ за подписью Дорошенкова (тогдашний руководитель отдела) о том, что нежилое помещение № V площадью 31,8 квадратных метров находится в собственности города Москвы и сдается департаментом в аренду под парикмахерскую. Парикмахерская — это юридическое лицо, ООО «АНТО-2000», директор Макаренко Ольга Георгиевна. Получив эту информацию, мы решили разобраться, как, на основании чего и каких документов помещение было сдано в аренду парикмахерской.

В 2008 году мы направили запрос в зеленоградский отдел по борьбе с экономическими преступлениями УВД о том, чтобы они провели соответствующую проверку, выяснили, каким образом помещение оказалось в собственности у города, как оно было сдано под парикмахерскую. ОБЭП провел «проверку»; это слово я бы взял в кавычки, потому что основные документы, которые надо было получить, они не получили, им их просто не прислали. В итоге они написали (стр.1, стр.2) такой вот пассаж: «Выданное свидетельство о регистрации права собственности города Москвы на вышеуказанный объект недвижимости является документом, свидетельствующим о законности совершенной сделки, и у органов внутренних дел нет оснований для сомнения в законности регистрации данного права собственности».

— Документы, которые проверялись, не указаны?

— Они вообще не получили документов. Они написали соответствующие запросы, но ответа не получили, ну и, в общем, решили не сомневаться. Забегая немного вперед, так как начались такие странные ответы, сразу хочу сказать для всех низкоквалифицированных и юридически малограмотных госслужащих: свидетельство о регистрации права собственности свидетельствует, что в реестр внесена запись, что некто является собственником чего-либо, но оно не подтверждает, что право зарегистрировано законно! Это очень важно знать и понимать. В общем, после установления всех обстоятельств этого дела, выяснилось следующее: 23 апреля 2001 года Москва зарегистрировала право собственности на это нежилое помещение площадью 34,5 кв.м. на основании постановления Верховного Совета РСФСР аж от декабря 1991 года. То есть 10 лет назад вышло некое постановление, и спустя десять лет они на его основании зарегистрировали право собственности.

— Поясните, в чем нарушение закона.

— Если бы те, кто занимался подачей, оформлением и регистрацией документов, вообще читали законы, то узнали бы, что в июле 1991 года был принят Закон РСФСР «О приватизации жилищного фонда в РСФСР», в декабре 1992 года — Закон Российской Федерации «Об основах федеральной жилищной политике», в декабре 1994 года вступил в силу Закон города Москвы «О перечне объектов общего пользования в жилых зданиях, являющихся общим имуществом собственников помещений». Ну и, наконец, в январе 1995 года вступила в силу первая часть Гражданского кодекса. Поэтому, каким образом они обошли все эти нормативно-правовые документы и акты федерального и регионального уровня, мне как-то не совсем понятно. Если бы они это право зарегистрировали в 1991 году — понятно, но спустя десять лет в нашей стране парламенты работали на федеральном и региональном уровне, в стране принимались законы. Как они их обошли, для меня это и на сегодняшний день остается тайной. И даже в судебных разбирательствах они никогда это не поясняли. Но об этом мы скажем немного позже.

Итак, город зарегистрировал право собственности, получил соответствующее свидетельство. В октябре 2001 года вышло распоряжение (стр.1, стр.2, стр.3) префекта Анатолия Смирнова, на основании которого парикмахерской было разрешено сделать перепланировку помещения. В чем она заключалась: они установили перегородки, произвели некоторые изменения, чтобы адаптировать помещение под парикмахерскую, вследствие чего площадь помещения уменьшилась с 34,5 до 31,8 квадратных метров. Соответствующие изменения были внесены в документацию БТИ, и город получил новое свидетельство о регистрации права собственности от 16 декабря 2002 года. То есть — это два разных свидетельства о регистрации права собственности.

Более того, комиссия, на основании которой было издано распоряжение префекта, разрешила этому юридическому лицу сделать отдельный вход. Как? Через лоджию, они там длинные. Соответственно, они продолбили там дырку, соорудили железную лестницу. Ранее существующий проход в помещение из подъезда заделали блоками и сделали себе отдельный вход через балкон, хотя делать этого совершенно не имели права: лоджии и балконы, в соответствии с уже упомянутым мною Законом города Москвы № 19-87 от 1994 года, который действовал на тот момент, — это объекты, неразрывно связанные с системами жизнеобеспечения дома и не подлежат отчуждению или использованию без согласия собственников.

— Когда эти 22-этажки строились, нежилые помещения в них, по понятным причинам, под коммерческое использование отдавать не могли. Но у них было другое назначение — вы интересовались этим вопросом?

— Конечно. Мы получили письмо от государственного унитарного предприятия «Зеленоградпроект», в котором указано, что в жилых домах повторного применения И-700 (это серия), построенных в микрорайонах 11 и 12, в том числе в корпусе 1113, согласно утвержденным проектам, на первых этажах были размещены нежилые помещения — колясочная, диспетчерская, электрощитовая, а также вестибюль, лифтовой холл, коридор и уборная. Эти помещения были предназначены для обслуживания жилого дома и не являлись самостоятельными объектами. Поэтому уже тогда, в конце 80-х годов, когда эти дома строились, нежилое помещение было предназначено, сформировано и использовалось исключительно для обслуживания нужд многоквартирного дома. Впоследствии, когда в РФ были приняты соответствующие законы, эти помещения перешли в общедолевую собственность собственников квартир.

— Насколько правомерным было появление парикмахерской или иной коммерческой организации в этом нежилом помещении?

— После получения всей информации для меня этот вопрос встал ребром. Первый мой вопрос, каким образом в апреле 2001 года город Москва на основании Постановления Верховного Совета десятилетней давности зарегистрировал свое право собственности, обойдя все перечисленные ранее мной законы, а, во-вторых, на основании чего это помещение сдали в аренду?

— В какой момент вы решили обратиться в суд?

— В суд мы обратились в июне 2011 года. Была опасность пропустить срок исковой давности (по таким делам установлен трехлетний срок), а поскольку мы узнали об этом в июне 2008 года, то к июню 2011-го сроки истекали, и нужно было обращаться в арбитражный суд.

— Эти три года заняли ваши запросы и получение ответов?

— Да, фактически все эти три года (может быть, два с половиной) мы занимались тем, что собирали, так сказать, доказательную базу для того, чтобы во всем этом разобраться, изучали законодательство, ждали ответ из зеленоградского ОБЭП, который в итоге получили. Поэтому к концу 2010 — началу 2011 года я понял, что необходимо обращаться в суд, что, скорее всего это помещение является общим имуществом многоквартирного дома, находится в долевой собственности, что право собственности города Москвы не могло быть зарегистрировано в апреле 2001 года, и, соответственно, никакого договора аренды заключено быть не могло и никакой парикмахерской там быть не может.

— У вас приняли иск?

— Да, исковое заявление приняли, осенью 2011 года состоялось первое судебное заседание. Их было впоследствии достаточно много. В ходе разбирательств всплыла одна интересная деталь — как вообще это помещение было передано в аренду. Выглядело это следующим образом: 14 марта 2001 года, то есть примерно за месяц до получения свидетельства о регистрации права собственности, Дорошенков издал распоряжение за своей подписью № 1144 «Об использовании помещений в корпусе 1113» (стр.1, стр.2). Он распорядился передать в аренду сроком на 11 месяцев ООО «АНТО-2000» это нежилое помещение № V для использования под парикмахерскую. 14 марта он издал это распоряжение, и уже 22 марта они заключили договор аренды, в соответствии с которым передали это нежилое помещение сроком на 11 месяцев под парикмахерскую ООО «АНТО-2000». И только через месяц, 23 апреля 2001 года, они получили свидетельство о регистрации и право собственности.

Как назвать такие действия, когда город, не имея зарегистрированного свидетельства о праве собственности, передает это помещение в аренду некоему юридическому лицу для извлечения экономической выгоды? Я так понимаю, что это называется мошенничество, иначе назвать нельзя.

Итак, через месяц после подписания договора аренды они получили свидетельство о регистрации права собственности и затем подписали договор аренды сроком толи на три, то ли на четыре года, и этот договор уже, соответственно, зарегистрировали. В октябре вышло распоряжение префекта, в соответствии с которым сделали перепланировку, в декабре 2002 года получили новое свидетельство о регистрации права собственности. Вот так там появилась эта парикмахерская.

Но, честно говоря, меня немного удивило другое: на мой запрос в префектуру для того, чтобы нам это разъяснили, о том, как вообще такое может быть, каким образом департамент, не имея никаких прав на помещение, передал его в аренду, зампрефекта Кирюхин Владимир Николаевич ответил — тут два предложения, но их надо услышать: «Поскольку департамент имущества города Москвы подал документы в органы, осуществляющие государственную регистрацию права собственности на спорное помещение в марте 2001 года, а в соответствии с федеральным законом о регистрации права, регистрация права осуществляется государственным органом в течение одного месяца с даты подачи документов, а также учитывая то, что в этот период госрегистрация не была приостановлена, у города имелись законные основания отнести данное помещение к городской собственности. Руководствуясь статьей 209 Гражданского кодекса (собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения), нежилое помещение было передано во временное пользование арендатору».

Я очень люблю нашего известного сатирика Салтыкова-Щедрина, у него есть замечательное выражение: «Запутанные объяснения сути чуши».

— Мне кажется, чтобы понять этот ответ, надо быть юристом.

— Чтобы понять эти «запутанные объяснения», даже не надо быть юристом. С одной стороны Кирюхин пишет, что в соответствии с 209-й статьей ГК РФ права пользования, распоряжения и владения принадлежат собственнику. Как же вы распорядились этим помещением, если вы не собственник?

На самом деле, если перевести этот пассаж на русский язык, звучит это так: мы подали документы на регистрацию. Так как регистрация идет месяц, мы считаем, что это помещение наше, чтобы этот месяц не ждать. То ли он забыл, то ли не знает о том, что когда мы подаем документы на регистрацию, может быть получен отказ в регистрации. То есть, если бы в регистрации какая-нибудь умная голова бы нашлась и более-менее была знакома с действующим законодательством, то в регистрации права собственности городу на основании акта 1991 года отказали бы. Но видимо, были достигнуты некие договоренности, поэтому свидетельство о регистрации права собственности они получили. А что касается этого ответа — вообще, конечно, зеленоградской прокуратуре надо было бы внести на это представление. Фактически действующий заместитель префекта говорит о том, что когда подали документы на регистрацию права собственности, то помещение уже принадлежит тому, кто подал документы. Но это же глупости, мягко выражаясь (стр.1, стр.2).

— Что вы усматриваете в этом ответе: нежелание вникать в суть вопроса, просто незнание законов, что-то третье?

— Я долго думал, как вообще назвать всю эту историю, и знаете, придумал название. Наверное, можно было бы назвать так: «правовой нигилизм с элементами уголовного кодекса низкоквалифицированных чиновников». Вообще, в период нашего общения и активной переписки с префектурой по всей этой ситуации мы увидели уровень квалификации некоторых сотрудников... Я ни в коем не хочу сказать, что всех, там наверняка есть грамотные и квалифицированные люди. Но, например, уровень Шиятовой Марии Викторовны, которая готовила документы для Кирюхина, — это просто безобразие, это незнание, это нежелание знать законодательство.

Приведу пример: в своих ответах они постоянно путали два свидетельства о регистрации права собственности — апрель 2001 и декабрь 2002 года; это разные свидетельства, у них разные номера. И дело дошло до того, что в одном из своих ответов я просто подчеркнул разными фломастерами все цифры и данные, которые относятся к разным свидетельствам. И это сработало. Следующий ответ, который я от них получил, уже был более-менее грамотным, то есть они разобрались, что это все-таки два разных свидетельства, цифры путать перестали.

У меня есть два разных ответа от префекта Смирнова и зампрефекта Кирюхина, письма просто противоречат друг другу — один пишет одно, другой другое.

— Вероятно, эти ответы готовили их референты.

— Но ответственность за содержание письма несет тот, кто его подписывает. И если подписывает глупости всякие, он за это и отвечает. А с исполнителем пусть разбирается сам, это его люди.

— Судя по тому, что судов было несколько, арбитражный суд вам все-таки отказал в иске?

— Да, в феврале 2012 года арбитражный суд города Москвы полностью отказал нам в иске. Перед тем, как мы подали исковое заявление, я зашел на сайт 9-го арбитражного суда (это апелляционная инстанция), где тогда было размещено интервью председателя Высшего арбитражного суда Антона Иванова. В нем он сказал о том, что примерно половина или треть судейского состава арбитражного суда города Москвы имеет стаж работы менее трех лет. К чему я это — в обосновании своего решения судья указал, что наше исковое заявление не может быть удовлетворено, в том числе потому, что нежилое помещение № V площадью 34,5 квадратных метров (то есть помещение до перепланировки) уничтожено. А раз оно уничтожено, то, собственно говоря, что передавать?

Конечно же, после получения мотивировочной части мы незамедлительно подали апелляцию в 9-й арбитражный апелляционный суд, а я стал заниматься этим вопросом — как это, уничтожено? Каким образом судья пришел к выводу о том, что это помещение уничтожено? Ведь дом не взорвался, слава богу, не сгорел, никуда не исчез, он стоит на месте. Единственное, была проведена перепланировка и изменилась одна из уникальных характеристик этого помещения — площадь. Все остальные уникальные характеристики, такие как местоположение, кадастровый номер, адрес, совершенно не изменились.

Пока в апелляционной инстанции рассматривалась жалоба, я написал запрос Горбунову (это руководитель управления по работе с недвижимостью нашего округа, не знаю, работает он сейчас или нет), где задал два вопроса. Первый — располагает ли управление данными о прекращении существования и ликвидации нежилого помещения № V; второй — подавались ли какие-то заявления и документы в управление Росреестра для проведения кадастрового учета в связи с ликвидацией. В соответствии со статьей 16 федерального закона «О государственном кадастре недвижимости», если помещение является уничтоженным, то проводится соответствующий кадастровый учет, делается отметка, а для того, чтобы все это было сделано, необходимо подать заявление. То есть, если департамент имущества решил, что это помещение уничтожено, они должны были подать заявление, на основании этого заявления должен был быть проведен кадастровый учет, и помещение площадью 34,5 квадратных метра должно было быть признано ликвидированным, то есть уничтоженным.

Получаю ответ о том, что кадастровый номер не изменился. То есть я у них спрашиваю одно, а они мне отвечают про кадастровый номер. Что кадастровый номер не изменился, я и так вижу в свидетельствах о регистрации права собственности. Исполнителем этого ответа является Рахманова. Я подошел к ней и спросил, почему мне не был дан ответ по сути. Ведь есть федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан», который обязывает дать ответ по существу. Рахманова мне говорит: «Я не понимаю суть вашего запроса». Я простым языком еще раз объяснил. Рахманова мне опять говорит: «Я не понимаю, что вы хотите узнать», на что я ей сказал, что, видимо, уровень ее квалификации не позволяет ей готовить ответы на подобные письма.

Конечно, смириться с такой ситуацией нельзя, ведь надо же получить ответ. Я написал заявление в прокуратуру, где описал эту ситуацию и пожаловался на то, что ответ по существу нам не дан. Прокурор округа написал запрос на имя руководителя департамента имущества города Москвы, и в ответ на это заместитель руководителя департамента имущества Москвы Шогуров прислал ответ. Исполнителем этого ответа являлась сотрудница зеленоградской префектуры Юлия Киселева и еще один человек. В своем ответе Шогуров сообщает практически идентичную информацию — что кадастровый номер не изменился, о том, что там находится парикмахерская, а в права города Москвы были внесены соответствующие изменения после перепланировки.

— То есть, снова не поняли ваш вопрос?

— Как показали дальнейшие события, это называется клоунада. Итак, Шогуров не ответил на запрос зеленоградской прокуратуры. Я написал жалобу зеленоградскому прокурору, в которой указал, что ответ на его запрос снова дан не по существу. На что мне прокурор Залегин ответил, что оснований для принятия мер прокурорского реагирования не усматривается, потому что ответ на мое обращение, то есть первое письмо от Шогурова, дан в соответствии с федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан» — то есть по существу.

Если они считают, что он по существу, то где ответы на те два простых вопроса, которые мы задали? Написал запрос прокурору и попросил разъяснить ответ Шогурова. На что прокурор Залегин ответил — поскольку мое заявление не содержит никаких новых доводов, а изложенные ранее доводы проверены в полном объеме, то они могут больше со мной в переписку не вступать.

— По данному поводу или в принципе?

— По данному вопросу. То есть в своем письме Шогуров четко и понятно ответил на те вопросы, которые были заданы. При этом прокуратура разъяснить мне ответы на поставленные вопросы не может. Ну что делать? Пришлось писать письмо Собянину. Я написал, пожаловался на всю эту ситуацию, и вы знаете, удивительно: тот же самый Шогуров, который дал первый ответ, прислал письмо, в котором четко, ясно и понятно даны ответы на два поставленных вопроса. На первый вопрос был дан ответ, что управление по работе с недвижимостью Зеленоградского округа не располагает данными о прекращении существования и ликвидации этого нежилого помещения, и ответ на второй вопрос, что какие-либо заявления и документы в управление Росреестра для проведения кадастрового учета в связи с ликвидацией не подавались. Четко, ясно и понятно.

— Видимо, пока не придет запрос сверху с «шапкой» мэрии, люди либо не хотят вникать в вопросы, которые им задают, либо не считают нужным.

— Повторюсь, я расцениваю это как клоунаду, которая разыгрывалась преднамеренно. Почему? Дело в том, что ответы, которые я получил, противоречат выводу суда. То есть получается, что нежилое помещение уничтожено не было. А если оно не было уничтожено, тогда что? Тогда надо в судах разбираться дальше. Поэтому я думаю, что Юлия Киселева и Татьяна Ларионова, это бывший руководитель правового отдела нашего управления по работе с недвижимостью, — они прекрасно знали и понимали ответы на эти вопросы, просто не хотели их давать; пришлось заставить через мэра Москвы.

— Вернемся к судам. Что произошло с вашей апелляцией на решение арбитражного суда?

— Апелляционная инстанция достаточно быстро приняла решение, заседание длилось примерно пять минут, и сложилось впечатление, что с делом судьи (а там уже три судьи) знакомились при нас. Они достаточно быстро пролистали дело, задали несколько вопросов и приняли решение оставить в силе решение суда первой инстанции, то есть арбитражного суда Москвы, а нашу апелляционную жалобу отклонить. Вот так закончилось наше первое заседание в апелляционной инстанции.

— Вы обратились в следующую инстанцию?

— Конечно, потому что я четко поставил перед собой цель, что мы пройдем все судебные инстанции, вплоть до Высшего арбитражного суда, для того, чтобы в этом деле разобраться. А разобраться нужно было вот почему: на тот момент я никак не мог понять, а ответчик в судах не объяснял, каким же все-таки образом они обошли все действующие нормативно-правовые документы и на основе постановлений Верховного Совета 1991 года через 10 лет зарегистрировали свое право. Я все же надеялся, что может быть как-то, в ходе какого-то судебного заседания они об этом расскажут, откроют тайну, как они это сделали. Ведь может все законно и правильно.

Поэтому мы стали готовить соответствующее обращение в Федеральный арбитражный суд Московского округа, то есть в кассационную инстанцию. И мне хочется сказать огромное спасибо судьям кассационной инстанции, которые, наконец, все это дело поставили с головы на ноги. Они отменили все решения, которые были приняты до этого, то есть решение арбитражного суда города Москвы, решение апелляционной инстанции и направили дело на новое рассмотрение в арбитражный суд Москвы. При этом они четко разъяснили и указали суду, какие вопросы судье будет необходимо рассмотреть, написали все очень четко, правильно и понятно. Дело вернулось в арбитражный суд города Москвы к тому же судье, который его и рассматривал. Так завершился, я бы сказал, наш первый этап взаимодействия с судами.

— Сколько времени занял этот этап?

— Мы направили исковое заявление в арбитражный суд Москвы в июне 2011 года, а постановление кассационной инстанции было принято в сентябре 2012 года. Год с небольшим.

— Что же произошло на втором этапе?

— Когда тот же самый судья стал рассматривать наше дело, он уже стал разбираться с теми вопросами, на которые то ли не обратил внимания, то ли не посчитал нужным это сделать, — когда в доме была приватизирована первая квартира, как использовалось это помещение, как оно могло использоваться. К этому времени мы уже получили упомянутый ответ от Шогурова о том, что это имущество не уничтожено. И вот начиная с этого момента судья арбитражного суда уже начал, как я считаю, мыслить в правильном направлении и делать правильные выводы. Что касается поведения ответчика, то есть представителей префектуры, которые приезжали в суд, повторюсь, они не разъясняли, не объясняли и не доказывали, почему право, зарегистрированное в 2001 году, является законным. Они всегда говорили о том, что вот есть свидетельство о регистрации права собственности, поэтому собственность наша. В итоге судья арбитражного суда принял решение наш иск удовлетворить частично, а именно: помещение передали нам во владение.

— Что вы можете делать с этим помещением?

— Понятие «право собственности» достаточно сложное, потому что включает в себя и право пользования, и право владения, и право распоряжения. Например, в настоящее время действует договор аренды между департаментом имущества и парикмахерской. Департамент является титульным собственником, и право постоянного владения за собой сохраняет. А арендатор — юридическое лицо, он этим помещением владеет на праве временного владения, это помещение находится у него в пользовании. Владение — оно, в общем-то, подразумевает, что владелец должен быть собственником.

То есть решение арбитражного суда немного витиеватое. Право собственности города прекращено, в общедолевую собственность это помещение собственникам квартир пока не передали. Почему? Если опять немножко углубиться, потому что мы этим помещением фактически не владели. Собственно, мы и не могли им фактически владеть, потому что город его сдавал в аренду, у нас не было ключей, не было доступа туда. В постановлении Пленума Высшего арбитражного суда указывается, что если истец помещением фактически не владел, он не может истребовать его в собственность.

Парикмахерская там работает, потому что пока решение арбитражного суда в силу не вступило. 4 июня 2013 года состоялось заседание в апелляционной инстанции, еще одно, теперь уже департамент имущества стал обжаловать решение арбитражного суда. Апелляционная инстанция жалобу ответчика отклонила и оставила решение арбитражного суда в силе, в полном объеме. Поэтому теперь у департамента есть два месяца на то, чтобы обжаловать это решение в кассационной инстанции, в Федеральном арбитражном суде Московского округа. Поэтому ждем эти два месяца, обжалуют они — значит, встретимся с ними еще раз в кассации, не обжалуют — решение арбитражного суда вступает в законную силу. Я считаю, что решение абсолютно правильное, законное и верное.

— Если все сложится в вашу пользу, помещение вам передадут полностью?

— Должен быть составлен акт приемки-передачи, по которому это помещение должно быть передано нам в освобожденном виде.

— У вас есть планы, как использовать это нежилое помещение?

— Планы есть, и в любом случае мы их будем согласовывать с членами ТСЖ и в правлении, потому что это помещение обязательно нужно для обеспечения деятельности нашего ТСЖ. Ну а дальше посмотрим, как будет складываться ситуация. Вполне возможно, что мы это помещение будем сдавать в аренду и получать арендную плату, потому что деньги нужны всем — консьержей, например, оплачивать нужно.

— Что вы посоветуете людям, которые пойдут по вашему пути, не зная, что он может быть долгим и непредсказуемым? Стоит ли «перепрыгивать» инстанции, писать, например, сразу в мэрию, а не тратить время на окружную администрацию?

— В любом случае, прежде чем писать в мэрию Москвы, надо сначала написать соответствующий запрос в зеленоградскую префектуру. Потому что иногда все-таки нормальные и грамотные ответы от них получить можно. Если такие ответы человек получить не может, то, соответственно, каждый принимает для себя решение, как ему действовать дальше.

У каждого человека есть, как я себе это представляю (возможно, ошибаюсь), свое отношение к понятиям «закон», «власть», «государство». Я около шести проработал в аппарате Совета Федерации, пять из них был помощником первого зампреда комитета по правовым и судебным вопросам, поэтому у меня сформировалось определенное отношение к закону, к чиновникам (потому что я и сам им был), к власти. Я считаю, что с чиновниками надо взаимодействовать, надо с ними общаться в любом случае. Другой вопрос, как с ними общаться, как формулировать вопросы, как писать эти запросы, как реагировать на их ответы. Вполне возможно, что для этого нужно иметь определенный склад ума, определенную квалификацию. И я допускаю, что не каждый человек может правильно и грамотно сформулировать свои цели, вопросы, не всегда может правильно среагировать на какой-то ответ чиновника. Но у меня такой небольшой опыт есть, поэтому пока с трудом, со скрипом, но получается решать те вопросы, которые изначально мы перед собой ставим.

Если же кто-то считает, что государство у нас неправильное, что у нас «кровавый режим», как все эти Навальные и прочая «пятая колонна», что в этом государстве ничего добиться нельзя, что отсюда нужно уезжать, что здесь все очень плохо, — что я могу на это сказать? Значит надо собирать вещи и уезжать. Я отсюда никуда уезжать не собираюсь, я живу здесь, мои дети будут жить здесь, поэтому будем общаться с чиновниками дальше, будем решать вопросы, и надеюсь, что цели будут достигнуты. А действующие зеленоградские чиновники, я надеюсь, как-то призадумаются над некоторыми своими действиями. Хотя, вполне может быть, прочитают и плюнут.

Еще один момент, возвращаясь к конкретной теме 22-этажек. Если я не ошибаюсь, в каждом из этих домов есть нежилое помещение, такое же, как у нас. Например, в корпусе 1102 в нем располагается опорный пункт полиции, там сидит участковый, а в других домах, возможно, эти помещения используются как-то по-другому. Фактически нами на сегодняшний день в округе создан прецедент. Я так понимаю, что мы — первое ТСЖ, которое добилось положительного решения, и мне теперь в общих чертах понятно, как применительно к этим домам можно попытаться возвращать в общую долевую собственность эти нежилые помещения. Конечно, в каждом случае нужно разбираться отдельно, но, тем не менее, хочу дать совет или рекомендацию жителям 22-этажек — не надо бояться, нужно находить грамотных юристов. Если вы хотите в своих домах вернуть эти помещения обратно в общую долевую собственность, то делать это можно и даже нужно, потому что, как показала практика, в собственность города нежилое помещение было оформлено незаконно. Вполне возможно, что в других домах такая же ситуация, а возможно, что и нет. Надо разбираться и не бояться.

Юлия Кравченко