Сегодня в студии Zelenograd.ru — Ольга Улуханова, учитель химии зеленоградской школы 638 (ныне школы 853), и Алексей Горбачёв, депутат муниципального собрания.

— Итак, вы участники инициативной группы, которая борется с проектом застройки и уничтожения реки. Расскажите, пожалуйста, с чего для вас всё началось... Ольга Либоратовна, я хочу вас представить также как руководителя исследовательских школьных проектов, посвященных спасению реки Горетовки. Один из них год назад представлял ваш ученик Андрей Тарасов на ярмарке научно-технических проектов молодежи «РИТМ Зеленограда-2012» в секции «Экология и рациональное природопользование».

О.У. — Дело в том, что на базе нашей школы уже много лет работает межшкольный факультатив «Антропогенные факторы, влияющие на здоровье человека», там разрабатываются экологические проекты разной направленности. В частности, речкой Горетовкой мы занимаемся с 1992 года: изучали ее историю, экологию — кто её засоряет и отравляет. Первый наш проект был сделан в 1994-1995 годах, с ним мы стали дипломантами международного конкурса «Вода на земле». С тех пор мы «мониторим» эту речку.

— В начале 90-х вы, наверное, и предположить не могли, что Горетовке в будущем угрожает гораздо большая опасность, чем обычное засорение...

О.У. — Да, мы-то надеялись, что за годы перестройки засорение остановилось. Были разрушены крюковские совхозы, которые отравляли речку своими свинофермами, фермами крупного рогатого скота в деревне Жилино; перестал существовать туберкулезный диспансер в Середниково, коллектор которого был расположен в пойме Горетовки — сейчас в Середниково Лермонтовский центр. Появились меценаты, которые восстанавливали, строили церкви по берегам реки. Но оказалось, что всё это иллюзии. Частные владельцы совхозных земель стали использовать речку с гораздо большим зверством — все отходы своей жизнедеятельности они спускали именно туда.

Более того, в 2007 году вышел новый Водный кодекс, и в 65-й его статье п.16 говорилось, что в водоохранной зоне рек можно строить что угодно. Как только этот кодекс вступил в силу, администрация Андреевки стала усиленно продавать земли, прилегающие к речке Горетовке, которые до сих пор считались неприкосновенными. Участок земли, из-за которого разгорелся весь этот сыр-бор — это явный случай, но проданы и другие земельные угодья Андреевского административного поселения вдоль реки Горетовки, включая водоохранную зону и даже прибрежную полосу, на которой вообще никогда ничего нельзя было строить.

Всё делалось потихоньку, втайне от всех владельцев; по федеральному закону требуется «согласование границ участка с соседями» — он благополучно обходился, собственность утверждалась в Регистрационной палате, и вдруг появлялись какие-то собственники как гром среди ясного неба. Именно так и Потапов захватил свои 75 соток и решил строить таунхаусы, загнав речку в коллектор. Поскольку он является генеральным директором строительной компании ООО «Андреевский парк», он обладает большим парком техники — её сразу пригнали для строительства.

На реке были пруды, которые входили в перечень противопожарных прудов Андреевского поселения. В 2010 году они сыграли свою благую роль в пожаротушении тамошнего леса. Но опять же, по сведениям местных газет, поджог тогда в лесу был умышленный, именно это пожарище отошло благополучно к господину Потапову. 4 сентября 2012 года прошли публичные слушания по генеральной застройке Андреевского поселения — там мы и узнали, что на месте этого пожарища, около 2 гектаров, планируется построить высотные дома.

— Там собирались строить все-таки высотные дома или элитные таунхаусы?

О.У. — И то, и другое. На месте леса — высотные дома, а на речке Горетовке — таунхаусы. Но вся проблема заключалась в подведении дороги к месту стройки.

— Именно для этого и закапывали реку?

О.У. — Да. Причем, когда стали обсуждать этот перспективный генеральный план, представленный начальником градостроительства Андреевского поселения, был задан вопрос: а почему же на плане нет ни прудов, ни речки? Нам увертливо ответили, что это масштаб такой, «нет-нет, речка Горетовка есть».

После этого у нас сложилось несколько инициативных групп, мы писали и в прокуратуру, и в природоохранную прокуратуру, и в ГУЭБиПК — Главное управление по экономической безопасности и противодействию коррупции. Но все эти действия носили разрозненный характер, особенных результатов не было. Нам отвечали общими отписками, спускали дело в Московскую область, из Московской области — в район, а в районе всё уходило как вода в песок, сколько мы ни писали.

— Солнечногорская администрация ничего не отвечали на ваши вопросы и обращения?

О.У. — Ничего. И не только администрация Солнечногорска, но и все эти структуры, которые призваны охранять — они вообще никак не реагировали: ни ответа, ни привета.

— Алексей, каково ваше видение ситуации, как вы ее восприняли, с чего она для вас началась?

А.Г. — Для меня тема реки Горетовки началась с 1998 года, когда я вернулся из Москвы в Зеленоград и финансировал две большие секции — бильярдную и шахматную. Мы выезжали с детьми на природу в пойму реки Горетовка, именно в то место, о котором мы сейчас говорим. Там в то время была пустынная равнина, и жители, которые постепенно селились на левом берегу реки, высаживали деревья. Мы им помогали, нам выдавали лопаты, ребята радовались. Были высажены, если не ошибаюсь, кипарисовые тополя, серебристые тополя, очень много берез, целая аллея, и много плодовых деревьев.

На другой стороне реки, на правом высоком берегу тогда еще не было частных домов, там были пустыри или огородные участки. Мы помогали высаживать вдоль реки сосны, высадили порядка 15 сосен, и уже потом, когда всё заселилось, там было досажено еще около 300 деревьев хвойных пород. Всего по левую и правую сторону реки на том участке, о котором мы говорим, было высажено порядка полутора тысяч деревьев. Там собирали грибы, ягоды, мы постоянно встречались там с другими туристами-школьниками из андреевской школы — они вели и ведут очень большую работу и собрали уже достаточное количество материалов о Гореторвке: у них есть полная история реки, которая не в такие уж давние времена была вообще судоходной.

А год назад ко мне как к депутату обратились жители Зеленограда — там ведь имеют участки многие зеленоградцы. Я выехал на место и увидел, что начиная от моста, под которым река пересекает Пятницкое шоссе, пробивается дорога между «пожарным» прудом и рекой. Дорогу укладывали аэродромными и бетонными плитами.

Нужно сказать, что в своё время Горетовка претерпела некие изменения, и для того, чтобы она опять стала полноводной, там слегка расширили русло — так образовался каскад прудов. Река «сама себя чистила»: между прудами поставили небольшие плотинки из бревен, и весь мусор на них оседал. Я неоднократно видел, как местные жители баграми или граблями собирали этот мусор.

— А пруды там недавно образовались?

А.Г. — Им уже больше 10 лет.

О.У. — На левом берегу этой речки в свое время было поместье Рукавишникова — это меценат, построивший на свои деньги Рукавишниковскую больницу, которая всю округу обеспечивала медицинской помощью. К этой больнице стекались все — кто на подводах, кто пешком шли лечиться. Впоследствии вместо Рукавишниковской больницы был построен госпиталь ветеранов Великой Отечественной войны, который затем был преобразован в госпиталь для ветеранов войн. А в самом поместье Рукавишникова непосредственно перед революцией было организовано что-то типа дома престарелых для богатых людей. И там был этот каскад прудов.

Мы ездили в историческую библиотеку и общались с людьми, которые занимались историей — по мнению некоторых историков, около 800 лет назад река Горетовка была судоходной, и на определенном её участке пролегал путь из варяг в греки. В частности, в деревне Усково был волок из Клязьмы в Москву-реку по узкому месту, поэтому и деревня называлась сначала Узково, а потом Усково. Но после вырубки лесов по берегам реки Горетовка обмелела и превратилась в маленькую речушку, и пруды построили, чтобы поддерживать уровень грунтовых вод в прилегающих селениях, на полях и в лесах. Это благотворно сказывалось на хвойных породах, особенно на елках, потому что у елки, как известно, поверхностные корневища, и если уровень грунтовых вод падает, например, в засушливые годы, это грозит их вымиранием. Сейчас эта проблема актуальна еще и потому, потому что в Подмосковье свирепствует эпидемия жука короеда-типографа — как говорят, Москва напоминает столицу, обложенную дровами, потому что целые гектары и плантации елового леса вымерли. И падение уровня грунтовых вод это дополнительный фактор в гибели хвойных лесов.

— Значит, эти пруды на Горетовке были исторически?

О.У. — Да, каскады прудов были в нескольких местах по реке, в том числе в деревне Баранцево, как раз там, где был этот дом для обеспеченных престарелых людей. Там жила и мать Блока; для стариков были созданы очень комфортные условия — пруды, лодочная станция, в теплицах выращивались не только помидоры и огурцы, но даже персики. Второй каскад прудов располагался в районе деревни Кутузово и Андреевки, а третий каскад — возле деревни Середниково, его создал владелец усадьбы Всеволожский. Все эти каскады прудов позволяли поддерживать определенный уровень грунтовых вод и полноводность реки Горетовка.

— Пруды восстановили где-то ближе к нашему времени?

О.У. — Да, в 90-е годы владельцем участка в тех местах, довольно состоятельным, стал А.Г.Немерюк, получивший землю в аренду на 49 лет. До этого земля принадлежала МОПИ, Московскому областному пединституту. После революции на месте дома престарелых был организован детдом, а затем бывшее поместье Рукавишникова перешло в ведение этого института. Там проходили практику студенты 1-2-го курса: была биостанция, бараки для студенческих спален, столовая, что-то наподобие клуба, баня. Бегали девочки с сачками, на первом курсе собирали гербарии, на втором курсе у них была биология, они там лягушек ловили. Дальше по реке у института была база для физкультурного факультета, в районе Яковлевых горок — там тренировались лыжники и зимой и летом. В Баранцево в доме Рукавишникова был биологический факультет. Но в тяжелые 90-е годы институт вынужден был сдавать площади в аренду, поскольку не мог их содержать.

А.Г. — Рядом там был пионерский лагерь «Голубые дали», для детей сотрудников пединститута. Всё это размещалось вдоль реки между Пятницким шоссе и полем за нынешним 16-м районом Зеленограда.

О.У. — Так вот, Немерюк на 49 лет взял в аренду большой участок земли, в том числе и усадьбу Рукавишникова, и надо отдать ему должное, он привел всё в идеальное состояние. Были приглашены садовые дизайнеры, которые сделали там подпорные стенки, построили какие-то китайские пагоды, все это было облагорожено и восстановлено, в том числе и каскады прудов. Некоторые из прудов по решению совета депутатов Андреевки перешли в разряд пожарных прудов, что сыграло положительную роль при тушении пожара в 2010 году. Но дело в том, что до 2007 года, повторяюсь, водоохранная зона была неприкосновенной, ее нельзя было ни продавать, ни застраивать.

— А сейчас какая неприкосновенность у нее остается?

О.У. — Поскольку Горетовка около 29 метров шириной, то по федеральному закону водоохранная зона у неё — 50 метров в одну сторону и 50 метров в другую, то есть 100 метров. Но там теперь по закону можно строить всё, с лукавой оговоркой — «при условии соблюдения санитарных норм». А кто эти санитарные нормы соблюдает и кто это проверяет? Все огорожено, частная собственность, прохода нет. Сейчас прямо до самой реки стоят заборы, ни о какой 20-метровой водоохранной зоне там вообще речи нет.

— Получается, крупных собственников там было два — Немерюк, который занимался облагораживанием местности, и некто Потапов, который...

О.У. — Потапов выкупил 75 соток вместе с рекой. В документах значилось: «участок земли, обремененный рекой Горетовкой». Кто ему позволил выкупить реку и пруды? У нас водные ресурсы по закону принадлежат государству, покупать и продавать их нельзя. В ответ на такие вопросы Потапов и его юрист отвечали, что пруды устроены незаконно, что это гидросооружение, которое нигде не закреплено. И под этим флагом он в августе-сентябре 2012 года стал всё разрушать — разрушил плотины, на месте прудов начал насыпать землю, для нового русла реки прорыл канаву под самым крутым берегом. «Хочу вот здесь провести речку!» — и провел. «А вот на этой территории я буду строиться».

— Прямо на прудах засыпанных? А это вообще реально — строить жилье на таком месте?

О.У. — Понимаете, ему лишь бы построить и впарить кому-то. А то, что там ключи бьют, и что нельзя там ничего строить по архитектурным нормам — всё будет проваливаться — это его уже не волнует. Главная задача построить, а дальше хоть трава не расти, «вы видели, что покупали». И из-за нового русла реки под берегом Баранцево сейчас у некоторых собственников всё обрушилось...

— То есть реально пострадали ближайшие дома?

А.Г. — Да, пошли трещинами фундаменты, и если бы они еще так простояли год-два, то осели бы вниз сами по себе, обвалились с обрыва.

О.У. — Дома начали разрушаться. У дома Бочкарёва уже трещина пошла под фундаментом — его дом в трёх метрах от обрыва. Поскольку зима была снежная, а весна полноводная, у другой жительницы смыло в реку часть участка вместе с забором.

— Я так понимаю, что дело дошло до суда? Кто с кем там судился и чем суд закончился?

О.У. — От всех наших действий эффекта было мало, как я уже говорила — и мы поняли, что нужно объединяться. Объединились местные жители, наш межшкольный факультатив со своими проектами и такие крупные деятели, как Немерюк (Никита Немерюк, нынешний владелец земельного участка) — все стали на одну сторону, стали писать и хлопотать, и эффект получился очень большим... Мы участвовали во многих научно-практических конференциях, Международном юниорском Водном конкурсе, в конференции «Творчество юных», в Протвино, в МФЮА; мы старались придать огласке ситуацию с Горетовкой. Сейчас во всем мире остро стоит проблема пресной воды, разрабатываются какие-то немыслимые проекты о снабжении пресной водой безводных районов — а у нас в это время источники пресной воды просто уничтожаются. Мы хотели, чтобы общественность увидела, что говорится и что делается на самом деле. В результате мы дошли до Андрея Юрьевича Воробьева...

А.Г. — Исполняющего обязанности губернатора Московской области.

О.У. — Да. 22 апреля 2013 года была научно-практическая конференция «Чистое Подмосковье», организованная по его инициативе, и там мы вручили ему свое послание с фотографиями реки Горетовки и всех разрушений.

Мы дошли и до Государственной Думы — 22 ноября 2012 года прошла большая научно-практическая конференция «Экологические проблемы Москвы и московского региона», на которой мы познакомились с Максимом Шингаркиным, заместителем председателя комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, министром экологии Подмосковья. Мы начали тесно общаться. Всё это, наверное, сыграло свою роль в том, что 27 февраля городской солнечногорский суд принял решение об аннулировании прав собственности Потапова на его участок.

— Собственность аннулирована на весь участок?

О.У. — Поскольку участок находился под следствием, с ним ничего нельзя было делать — тем не менее, Потапову удалось в Регистрационной палате каким-то образом разбить весь этот огромный участок на три. И когда настал суд, он сказал: «А о каком участке идёт речь? Вот три участка, пожалуйста, документы из Регистрационной палаты». Таким образом он несколько месяцев затягивал заседание суда, суд не мог принять какое-то решение. В конце концов 27 февраля дело было завершено аннулированием собственности на все участки.

— Строительство там было остановлено именно тогда, в феврале, или раньше?

О.У. — Строительство продолжалось всю зиму, пока шли следствие и суд. И не только разрушение плотин, но были и акты устрашения. Например, 2 февраля, когда якобы праздновалось 70-летие победы под Сталинградом, Потапов со своими деятелями приехал и устроил бешеный фейерверк в направлении жилых домов Баранцево. Одной из активных жительниц, Батавиной, сожгли машину. У старосты деревни Баранцево машину угнали.

— Доказано, что виноват в этом Потапов или это просто факты?

О.У. — Не доказано, но эти факты укладываются в одну линию. В Солнечногорске был сожжен офис с документацией и две машины судебных приставов, выезжавших на место, чтобы приостановить его противозаконную деятельность. Был избит до черепно-мозговой травмы председатель садового товарищества «Горетовка». А 2 февраля, когда эти фейерверки стали направлять прямо на дома и заборы, жители вышли и сказали: «Вы что делаете?» — тогда возникла словесная перепалка, и люди Потапова просто избили до сотрясения мозга сына Батавиной на глазах у всей родни, воткнули головой в снег. В возбуждении уголовного дела родственникам отказали за отсутствием доказательств. Нет доказательств, всё — хотя явно, на глазах людей избивали... Ему 26 лет вроде бы, этому парню, у него зафиксировали сотрясение мозга. Власти просто не хотят видеть, что все эти действия инициированы из одного источника — «не доказано», «нет оснований для возбуждения» и всё...

27 февраля в суде принималось решение, а 24 февраля Потапов приехал и разрушил последнюю плотину. Потом он подал на апелляцию, и 24 апреля состоялся апелляционный суд Московской области, который признал правомочность действий Солнечногорского суда. При этом из Регистрационной палаты до сих пор эти участки не изъяты, потому что прецедентов нет, не знают, как это делать.

— Решения суда недостаточно для того, чтобы аннулировать собственность в Регистрационной палате?

О.У. — Их из кадастра изъяли, а из Регистрационной палаты — нет. И вот сейчас, когда накал страстей уже стих, Потапов берет копии документов из Регистрационной палаты, приезжает и говорит: «Я собственник». И опять там какие-то действия намечает.

— Нам писали, что еще весной на Горетовке продолжались какие-то раскопки с экскаваторами на границе с Пятницким шоссе — пострадал родник, из которого брали воду все окрестные жители. Там сейчас какие-то работы продолжаются?

О.У. — Там продолжаются работы по засыпке того, что наделал Потапов. Андреевская администрация заключила договор со строительной организацией, которая вывозит землю со своих каких-то работ. Для того, чтобы эту землю куда-то утилизировать, они должны платить деньги — и им разрешили бесплатно вывозить грунт на Горетовку, чтобы отсыпать этот участок земли. Там прорыли старое русло Горетовки, по которому она протекала раньше, и сейчас пытаются засыпать канаву и укрепить обрыв. Эти работы продолжаются до сих пор. Но, как говорят жители, это безнадега, потому что берег стал так обрушаться с новыми потоками воды — неизвестно, чем его теперь можно остановить. Каждый новый ливень вымывает новую яму. Нужно проводить какие-то такие мероприятия, например, вбивать свежесрубленные колья ивы, чтобы они укоренились и своими корнями укрепили берег. А впереди еще дождливая осень, это тоже чревато...

У нас задуман второй этап судебного процесса; по итогам первого аннулировали собственность, а для второго мы хотели пригласить государственные органы, которые произвели бы оценку ущерба, нанесенного Потаповым, и по суду взыскать возмещение. Но наступило лето...

— Пока все притормозилось?

О.У. — Мы так устали... Целый год как Смольный, у нас день начинался с того, что мы созванивались, согласовывали, куда чего послать, где собрать, было неимоверное количество писем, подписей, мы созванивались с депутатами...

И еще один шаг в этом направлении — мы планировали послать прошение в Комитет по законотворчеству при Государственной Думе о пересмотре Водного кодекса, статьи 65, пункт 16.

— Который позволяет строительство в водоохранной зоне?

О.У. — Да. В водоохранной зоне ничего нельзя строить. Мы 21 год наблюдаем за речкой Горетовкой — это нужно запретить, потому что велик соблазн под шумок, втихаря нарушить все мыслимые нормы.

— Алексей, вы как зеленоградский депутат расскажите: в Зеленограде кто-то поддерживал это противодействие стройке на Горетовке, или же Зеленоград здесь сбоку и ничего не может поделать?

А.Г. — Вы знаете, ведь первый пруд стали засыпать не просто так — там была совершена, как я это охарактеризовал бы, диверсия: неизвестные люди выбросили в пруд пластиковые канистры, наполненные песком и отработкой масла.

— Да, это то, что еще рассказывали дети прошлым летом в сюжете «Вестей» — что у них рыба перестала ловиться.

А.Г. — Это были «мины замедленного действия». Тогдашнее руководство Андреевки... Там очень часто меняются главы, поэтому, к сожалению, я не могу сказать, чья подпись стоит под тем, что одному из ООО было поручено ликвидировать последствия этой экологической катастрофы. Ликвидировать решили простейшим способом — засыпать пруды.

— Это как — спасти пруды путем их засыпания?

А.Г. — Да, путем засыпания.

О.У. — Да, под этим флагом стали просто засыпать пруды.

А.Г. — На их счастье рядом строился 23-й микрорайон Зеленограда...

— Строителям надо было вывозить оттуда грунт?

А.Г. — Да, и чем ближе, тем лучше — меньше затраты на транспорт, а деньги платить безразлично кому. Таким образом организация, которая засыпала эти пруды, еще и получала деньги от нас, зеленоградцев, наши бюджетные деньги за это.

Зеленоград проблема Горетовки вообще затрагивает в первую очередь, потому что и баранцевские ручьи, и сама река — они текут к нам в город. Как только стали засыпать первый пруд на Горетовке, у нас обмелели все пруды в «новом городе», даже маленькие лужицы. Понятно, что это вызвало тревогу, озабоченность, люди стали узнавать...

— Пруд в 20-м микрорайоне прудик — он ведь тоже из реки Горетовка питается?

А.Г. — Да-да. На меня вышла группа зеленоградцев уже после того, как они пригласили телевизионщиков. Там ведь на месте неоднократно работали различные телекомпании...

Возвращаясь немного к истории: в 90-е годы, как только МОПИ съехал оттуда, там образовалась стихийная свалка предприятий электроники города Зеленограда. Туда вывозились отработанные микросхемы, поломанные корпуса магнитофонов «Электроника-302»... Люди, арендовавшие там участки земли, практически шесть лет занимались только ликвидацией свалки, а потом еще несколько лет ушло на восстановление плодородного слоя земли. А получилось так, что в тех краях получали дачные участки и заселялись достаточно образованные и воспитанные люди...

— На народной карте Яндекса чуть ниже по Горетовке от засыпанного пруда помечено — «Дачи зеленоградской власти», такой там есть объект.

А.Г. — Из ярких людей там можно отметить Федора Железнова, который сейчас достаточно одиозный политик, а до этого был в руководстве «Микрона». В том месте живёт немалое количество зеленоградских инженеров, которые потом ушли в бизнес и стали достаточно богатыми и обеспеченными. Еще и поэтому, может быть, так быстро и организованно у них реализовался отпор Потапову.

Ольга Либоратовна уже сказала, и я бы еще раз на этом сакцентировал внимание: когда проводились слушания по генеральному плану развития поселка Андреевка, схемы и планы уже были заказаны без упоминания реки. На планах река Горетовка заканчивалась по ту сторону Пятницкого шоссе, за километр-полтора — голубая ниточка исчезала и больше не возникала. Хотя с прудов Горетовки брали воду не только при пожаре в 2010 году, но и в прошлом году, когда в Чашниково горел лакокрасочный склад — тогда пожарный прилетал как раз на тот маленький пруд, который остался.

— Сейчас на Горетовке вообще сохранились какие-то пруды?

А.Г. — Есть небольшой пожарный пруд при въезде, но он очень сильно обмелел. И зеленоградцев, естественно, это достаточно сильно волнует. В Зеленограде есть группа горожан, которая тоже собирала подписи, писала по инстанциям — мы же понимаем, что нельзя закрыться в городе, отгородиться Пятницким и Ленинградским шоссе и жить. Всё равно воздух мы себе не огородим, реки тоже, и никакие природные ресурсы мы не ограничим только для себя. Нас должно интересовать все, что происходит у наших ближайших соседей.

— Алексей, вы, как человек близкий к властным структурам, к государственным органам — как вы объясняете, кто виноват во всей этой ситуации, с чьего попустительства она сложилось? Андреевская или солнечногорская администрация её разрешила и допустила? Или в принципе сейчас законы так устроены, что можно найти возможности и лазейки, и никто от этого не защищен?

А.Г. — Я думаю, что вину солнечногорской администрации искать не надо, там люди просто недостаточно вникают в те бумаги, которые им приносят на подпись. А по поводу законов — сейчас есть вектор на создание новых законов, на наведение порядка, и в этой мутной воде, естественно, легче ловить рыбку. Находятся всевозможные лазейки для появления одних документов, потом вторых, третьих. Не успевает измениться Жилищный или Водный или Строительный кодекс — и под каждый кодекс у незаконопослушного собственника земли уже есть пять или шесть бумаг, подтверждающих права собственности и по такому кодексу, и по эдакому. Думаю, здесь всё-таки, наверное, вина местных властных структур, которые недостаточно разобрались в существующем положении вещей. К огромному сожалению, мы, Зеленоград и Москва, не можем юридически законным образом воздействовать на областные проблемы. Но должен сказать, что как только вскрылось то, что земля, которой засыпают пруды, вывозится машинами одной из зеленоградских фирм — эта фирма тут же приняла решение прекратить вывоз.

О.У. — Хочу уточнить: до 2010 года местные земли распределяла только администрация Андреевки, а с 2010 года эта прерогатива перешла к солнечногорским властям. Но еще до 2010 года все эти земли были проданы андреевской администрацией. Так что в ситуации с Горетовкой только андреевская администрация повинна.

— Я знаю, что сейчас жители окрестных посёлков пишут в администрацию Андреевки, задают какие-то вопросы о том, что там происходит — и вообще не получают ответов.

О.У. — Сейчас происходит восстановление того, что было разрушено Потаповым, причем за счет бюджета каких-то структур — не знаю, андреевской администрации или частных вложений... Люди сначала частным образом пытались что-то восстановить, но смотрят — туда как в прорву, стали возить машины — как в прорву.

— Большой пруд обратно уже никто не выкопает или это реально?

О.У. — Только если удастся по суду взыскать с Потапова нанесенный ущерб. Сейчас в тех местах уровень грунтовых вод, как говорят все наши садоводы, упал на метр-полтора, а это удар по лесу, с которым и так проблемы большие.

— Значит, у вас впереди еще суды...

О.У. — Не знаю, какой сейчас настрой у наших боевых товарищей; этот год был очень напряженный. Конечно, мы сделали большое дело, с юридической точки зрения мы отстояли реку...

А.Г. — На мой взгляд, суд принял слишком однобокое решение — он постановил, что собственник больше не является собственником, но не предписал ему привести всё в первозданный вид. И поэтому сейчас возникнет достаточно серьезная и практически неразрешимая проблема — невозможно одновременно восстанавливать берег Баранцево, обрушающийся склон, и отрывать обратно пруд. Для восстановления берега, я думаю, будет мало просто посадки деревьев и укрепления его корневыми системами. Там нужно будет делать бетонные опорные стены, вбивать сваи, потому что в противном случае эта масса земли по-прежнему будет просто висеть в воздухе и угрожать оползнями. Сейчас, например, стоит сосна, идет трещина — а через два дня после дождя сосны уже нет, огромный участок земли смыт вниз. Поэтому я думаю, что без какого-то участия областной власти, без помощи администрации Московской области будет очень сложно восстановить русло реки и пруды.

— Вы на кого больше рассчитываете — на областные власти, которые придут и на этих бывших участках Потапова что-то сделают за счет бюджета, или на то, что действительно пройдет суд, и возмещение ущерба взыщут с Потапова? Или рассчитывать вообще уже особо не на кого?

А.Г. — Я все-таки надеюсь на то, что новое руководство Московской области не пройдет мимо этой экологической катастрофы, и поможет финансово и технически в устранении ее последствий.

— Участки, которые сейчас освободились от этого бизнесмена — они поступили в распоряжении солнечногорской администрации, она будет ими дальше управлять каким-то образом? Снова их сдавать в аренду или продавать?

А.Г. — Реку вообще никому нельзя было ни продать, ни сдать в аренду. Каким образом этот участок реки отошел какому-то частному лицу — вообще непонятно. Да, если сейчас после всех судов и апелляций решение не изменится, то река вернется обратно к федералам, а пойма реки — в ведение администрации Солнечногорского района.

— И она может вернуться к тому же Потапову, который просто еще раз ее приобретёт?

А.Г. — Теоретически — да.

О.У. — В мае в нашей школе прошла встреча с Антоном Кульбачевским [и.о.руководителя Департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы — Zelenograd.ru] и префектом Зеленограда Анатолием Смирновым. Смирнов просто отгораживается от этой проблемы — говорит: «Это не наша территория».

— А что сказала Москва? Тоже не московская территория?

О.У. — Приехал заместитель Кульбачевского, а он что? Выслушал, принял к сведению и всё.

— Власти Московской области что-то отвечали вам на ваши письма?

О.У. — К сожалению, после того, как мы 22 апреля вручили Воробьеву письмо и эти огромные фотографии с разрушенным берегом, уничтоженными прудами, выкорчеванными деревьями и так далее — ответа не было. Дело в том, что сейчас Воробьев в этой предвыборной гонке; он недавно приезжал на встречу с жителями Андреевки и сотрудниками НПО «Стеклопластик» на вертолете — прилетел на стадион, встретился и улетел.

— Ему там в Андреевке не задали вопрос про Горетовку?

О.У. — Нет, это было на закрытом предприятии, вход был запрещен.

А.Г. — Я достаточно пессимистично отношусь к тому, что что-то будет решаться в ближайшее время — эта сумасшедшая предвыборная гонка, конечно, не оставляет никаких временных возможностей заниматься еще и этим вопросом. Я вообще пессимист и думаю, что в лучшем случае ситуация начнет как-то развиваться в следующем году, весной.

— Значит, жителям Баранцево опять остается рассчитывать только на себя, и если их дома поползут в реку, они должны будут сами что-то предпринимать и как-то с этим бороться?

А.Г. — Да.

О.У. — Я не сомневаюсь, что Воробьева выберут в губернаторы, но после этого он возьмется решать какие-то более актуальные вопросы, и Горетовка отойдет на второй план... В первой линии наша проблема стоять не будет. Мне уже дважды удавалось встречаться с губернатором на научно-практических конференциях; лейтмотив его выступлений —спасение лесов и утилизация мусора, потому что Подмосковье, откровенно говоря, стало сейчас единым мусорным полигоном Москвы и Московской области. По многим свалкам уже давно истекли все сроки, исчерпаны все мыслимые резервы. На последней конференции Воробьёв говорил, что он собирается закрывать 38 полигонов. А куда свозить мусор, как его утилизировать? Так что Горетовка отходит на десятый-двадцатый план, она не первостепенна. Но гибель лесов и уничтожение реки связаны напрямую — уровень воды падает, и леса, естественно, будут гибнуть.

— Ольга Либоратовна, в завершение я хотела задать вам еще один вопрос: у вас в проекте было сказано, что аналогичная ситуация сейчас с рекой Сходней, «там тоже идет борьба за сохранение водной артерии Подмосковья». Поясните, что вы имели в виду. Сходня — это тоже зеленоградская река, или речь не про зеленоградскую территорию?

О.У. — На Сходне сейчас идет строительство элитной Олимпийской деревни. Борьбу против этого ведет известный журналист «МК» Александр Минкин — в прошлом году он писал открытое письмо президенту по поводу уничтожения реки Сходня. Там забетонировали берега реки в районе этой олимпийской деревни, сделали бетонный желоб. А ведь любая река снабжается ключами, которые там забетонировали. Это, по-моему, не рядом с Зеленоградом, но что значит «далеко-недалеко»? Горетовка вместе со Сходней составляют Строгинский водозабор города Москвы, и главный «водник»" страны и Москвы Данилов-Данильян говорил на конференции «Экологические проблемы Москвы и Московского региона» о том, что Москва снабжается только из открытых водных источников. А значит, с уничтожением Горетовки и Сходни просто уничтожается один из водозаборных источников Москвы.

А.Г. — В данном случае речь идет о том участке реки Сходня, который выходит из микрорайона Сходня и идет через Планерную, Куркино и в сторону Новогорска. Вот там строится большой спортивный центр Ирины Винер, ведется огромное строительство.

Елена Панасенко