Е.П. — Первый вопрос к вам обоим — как вам процесс нынешних выборов? Вы контактировали со всеми наблюдателями, вы в курсе всех нарушений, которые происходили в Зеленограде, всех замечаний...

Е.Б. — На моих участках, минимум двух ТИКах [территориальных избирательных комиссий районов Зеленограда — Zelenograd.ru], нарушения были незначительные. Это видно по результатам выборов — по Зеленограду нет никаких особо завышенных процентов. Нарушения были незначительные, в частности, отсутствие плакатов на выездном голосовании, нарушение дня тишины и незначительные накладки с документами у наблюдателей от Собянина, которых мы сняли с ряда участков. Были также нюансы с заполнением итоговых протоколов голосования, получением копий протоколов, но это тоже получилось достаточно неплохо решить. Участковые комиссии шли нам навстречу, выборы были вполне честными, но есть ряд нюансов, которые можно увидеть в официальном заявлении штаба Алексея Навального.

Е.П. — Григорий Иванович, вы что скажете?

Г.Г. — Я хочу начать с того, что поблагодарить Татьяну Владимировну Валуеву, председателя ТИК Силино — я с ней общался в четверг перед выборами и попросил ее: «Давайте проведем честные выборы в Силино!», и она мне пообещала, что выборы будут честными. И по мере своих сил и возможностей она это обещание сдержала. Теперь к замечаниям: особых нарушений не было, но некоторые все-таки были, причем системные, которые смазываются. Сегодня [9 сентября 2013 — Zelenograd.ru] выступал Сергей Семенович Собянин, благодарил своих избирателей, говорил о честности выборов. То есть, получается, власть сразу признала, что предыдущие выборы были нечестными. При этом системные нарушения — они остались.

Первое: сейчас члены избирательных комиссий с решающим голосом выбираются на пять лет, это большой срок, а перед выборами обязательно выясняется, что кто-то заболел, кто-то уехал в командировку, кто-то переехал в другой город, случилось что-то еще. У нас есть резерв, но и этот резерв закрепляется за каким-то конкретным участком. Допустим, есть участок 3251, на нём от КПРФ есть член комиссии с решающим голосом, и мы на этот участок закрепляем человека в резерв. Но у нас нет столько людей, чтобы закрепить за каждым участком.

Е.П. — То есть ваших представителей нельзя переводить между участками?

Г.Г. — Да. Это первое непонятное для меня условие; из-за него у нас выпали на участках люди с решающим голосом, мы на их место не могли перевести других людей.

А.Э. — И на пять лет эта ситуация фиксируется и фиксируется человек?

Г.Г. — Да, и это неправильно, это тоже как бы... У администрации, конечно, ресурс больше, у них в резерве по два человека на место, а мы не в состоянии набрать столько людей.

А.Э. — Это по федеральному или московскому законодательству?

Г.Г. — По федеральному, потому что комиссии формируются на все выборы: в Мосгордуму, на президентские и т.д.

Е.П. — Как я понимаю, перед выборами мэра все комиссии как раз были заново сформированы?

Г.Г. — Да, перед этими выборами, при этом мы не знали, что будут такие нюансы. Вроде бы комиссии сформировали, вроде бы есть резерв — а когда выпали люди, мы столкнулись с тем, что не можем с одного участка перевести человека на другой и лишаемся члена комиссии с решающим голосом. Это уже как-то неправильно и несправедливо.

Второе, что я бы хотел сказать касательно комиссий — очень плохая подготовка самих председателей комиссий. Очень многие председатели комиссий не знают законодательства, поэтому делают ошибки в протоколах. Протоколы отвозятся в ТИК, возвращаются обратно, в два-три протокола вносились изменения, а члены комиссии и наблюдатели расходились со старыми протоколами. Люди же не могут сидеть всю ночь: кому-то завтра на работу, кому-то на учебу, понедельник — рабочий день. Тоже остается какой-то негативный осадок после этого.

А.Э. — Ну да, завтра они сравнивают свои протоколы с тем, что опубликовано, и видят расхождения.

Г.Г. — Да, исходя из этого я считаю, что выборы тогда надо проводить в субботу, чтобы было спокойно... На некоторых участках мы собирались, вопросы решались до полпервого ночи, так тоже не годится. А потом люди задумываются — а стоит ли дальше работать на выборах? Все просто устают, тяжело, и результат был заранее предсказуем. Еще один пример плохой подготовки председателей комиссий: они никак не могут понять, что члены комиссии с совещательным голосом — это не наблюдатели. Многие их начинают приравнивать к наблюдателям и выгоняют за линию столов: «отойди, сиди вон там!» Но член комиссии с правом совещательного голоса — это такой же член комиссии и даже может ходить на дежурстве, его можно привлекать, он имеет право не только выдавать бюллетени. Вообще у нас администрация воспринимает, что подготовка к выборам — это только выдать помещение, укомплектовать комиссию... Забывают, что в подготовку входит и обучение; они должны сначала обучить председателей комиссий, потом должны организовать обучение для всех членов комиссии с совещательным голосом и наблюдателей от всех партий, чтобы не было разного понимания закона, чтобы трактовка его была одинаковой. И тогда мы не будем грызться и ругаться на участках — мы же люди одной страны, живем по соседству. Мы все стараемся для того чтобы наша страна, Россия, жила все лучше и лучше. А получается как-то странно: 67-й федеральный закон о проведении выборов придумала власть, но его исполнения добивается оппозиция, а власть не хочет этим заниматься.

А.Э. — То есть это не злой умысел, а, скорее, просто неграмотность председателей комиссий?

Г.Г. — Плохая подготовка. Но я опять же говорю: тут может быть двойная трактовка этих действий.

Е.П. — Умышленные их действия против членов комиссии с совещательным голосом или неумышленные.

Г.Г. — Я считаю, что просто плохая подготовка. Я склонен всегда думать только хорошее о людях, и действительно, когда поговоришь с ними... Если в прошлый раз с Татьяной Владимировной Валуевой мы конфликтовали, то сейчас я выразил ей благодарность, потому что — да, она, как обещала, свое слово сдержала, у меня по Силино замечаний нет.

Но я хочу сказать, что на этих выборах был применён и административный ресурс. Просто его можно воспринимать двояко...

Е.П. — Елена кивает, я отмечу это.

Г.Г. — Да, потому что в субботу и в пятницу сотрудники социальных служб начали развозить подарки всем пенсионерам на дом. Подарки лежали в управах — хорошие, дорогие, богатые подарки: и кофе там, и колбаса, люди были довольны...

Е.Б. — Да, и с этим было связано нарушение: потом масса социальных работников пошли наблюдателями на выборы, у них были обнаружены нарушения в направлениях, и мы часть из них успели снять, но, к сожалению, уже после надомного голосования — они пошли проводить голосование по домам.

А.Э. — А в чем проблема, когда социальный работник приходит на дом вместе с вот этой мобильной группой? Я ходил немножко с ребятами, которые в 5-м районе пошли по домам, и с нами тоже была женщина от Собянина — работник социальной службы. Она ходила и говорила: «Это „моя“ бабушка, и это „моя“ бабушка». Какой здесь сущностный минус может быть?

Е.Б. — Сущностный минус очевиден — возможно давление на избирателей. К тому же у них были нарушения с документами, и их необходимо было отстранить от наблюдения еще на этапе представления комиссии — это нужно отметить.

Г.Г. — Я хотел больше подвести к тому, почему социальные работники... Понимаете, раздача подарков перед выборами может рассматриваться двояко. С одной стороны это День города и можно сказать, что ко Дню города мы разносим подарки. А с другой стороны, всё-таки может быть, эти подарки разносятся от власти к выборам?

Е.П. — Они так или иначе от власти, от действующей администрации города, которую возглавляет кандидат в мэры.

Г.Г. — Когда неоднозначно трактование этого поступка — таких вещей не должно быть. Можно было разнести подарки и сегодня, и это было бы нормально. Поймите, что я не против, чтобы уважаемым людям, престарелым, раздали продуктовые наборы, ради бога, но чтобы это не выглядело как подачка с барского стола именно перед выборами.

А.Э. — Понятно, чтобы люди не чувствовали себя обязанными.

Г.Г. — Да. И меня интересует: к следующему Дню города будут им такие подарки раздавать или нет? К прошлым не выдавали. Вот и получается тогда, что тенденция просматривается, что это именно к выборам подачка с барского стола: вот вам, кушайте крохи.

А.Э. — Вообще, по-моему, продуктовые наборы у нас уже очень давно не раздавались.

Г.Г. — Я даже не буду касаться того, кто финансировал эти подарки...

А.Э. — Да, вообще чья это инициатива? Собянин от этого же открестился, он сказал, что это не они.

Г.Г. — Это удобно замаскировать как подарки ко Дню города и оплатить их из бюджета, пожалуйста. Я ничего лично против Сергея Семеновича Собянина не имею, может быть, замечательный человек, но я хотел бы, чтобы у нас действительно были честные и порядочные выборы, и он бы гордился, что москвичи его честно выбрали в мэры. И не было бы на нем ни одного темного пятнышка, на его биографии. Зачем ее чернить?

А.Э. — На участке, на котором я был утром, в 5-м районе — это маленький, наверное, участок — до начала голосования было 50 заявлений на надомное голосование.

Г.Г. — Это очень много.

А.Э. — Да, и буквально утром оно снизилось до 16, то есть люди начали звонить и говорить: «К нам не надо приходить». Я не знаю причин; один человек просто пришел, ему сказали: «Мы тебе домой отнесем», а он сказал: «Нет, я сам проголосую». Как вот эти 50 получились?

Е.П. — И как они превратились в 16?

Г.Г. — Я сейчас объясню: сотрудники социальных служб заранее обходят и уговаривают пожилых людей, чтобы они голосовали на дому. Они составляют заявление, эти заявления они приносят в комиссию, и комиссия знает, что у них собралось 50 заявлений. Здесь есть одно грубое нарушение: когда комиссия потом составляет реестр выездного голосования, в нём должны быть обязательно прописаны фамилия, имя, отчество и адрес человека, который принес каждое заявление, потому что зачастую они написаны все одной рукой.

Е.П. — От одного сотрудника соцслужбы.

Г.Г. — Да. Где-то мы ставим от себя хороших, сильных наблюдателей и членов комиссий... Мы уже знаем участки, следим за председателями комиссий, знаем тех, которые неблагонадежны по прошлому опыту. Например, у нас есть один участок — сейчас он стал 3259-м — там выездное голосование на прошлых выборах было на 108, 90 человек. Мы ведем анализ всех выборов, он есть в интернете, и мы понимаем, что не может быть на участке, где 1000 избирателей, такое количество надомных голосований. На этот раз мы поставили туда нормальных наших товарищей — число надомных голосований сократилось до 21. По идее, ведь «надомники» должны стареть, а тут как-то они все выздоровели, все помолодели, понимаете?

А.Э. — По всему Зеленограду насколько это выездное голосование, количество заявлений на него и, соответственно, количество бюллетеней, которые вытащили из переносных ящиков — насколько оно было аномальным?

Г.Г. — Сейчас было в основном всё хорошо, процент небольшой. Может, где-то и было плохо, мы просто не успели разобраться со всеми участками; есть один-два на подозрении, где было по 50 человек в реестрах надомного голосования — один участок на 1950 избирателей, там такое число может быть оправданным, а на второй участок мы просто не успели, нам не хватило времени. Поэтому я не хочу утверждать... Ни о каких вбрасываниях, как в прошлый раз, и речи быть не может. Здесь прошло чисто. Но эти пенсионеры, которые голосуют на дому — у них по закону должна быть четко прописана уважительная причина для надомного голосования: это либо инвалид, либо человек настолько плохо себя чувствует, что не может самостоятельно явиться на участок. Мы, прежде всего, смотрим их реестр по годам рождения: если видно, что человек в возрасте — да, причина понятна, а если он моложавый — мы звоним ему, говорим, что это неправильно. И мы обзванивали по этим реестрам, в субботу наши товарищи сидели и прямо по этим заявлениям обзванивали, выясняли, почему люди заявили желание голосовать на дому. И многие из людей в результате от этого отказались. На этом же участке 3159 сначала было 80 человек, а после проведенной нами работы их стало 20. То есть всё-таки какой-то старт, какая-то готовность была, а потом то ли поступила отмашка откуда-то, чтобы убрать эти длинные списки, потому что там было действительно много людей... И они все куда-то рассосались.

А.Э. — Елена, вопрос к вам по поводу официального заявления штаба Навального в ночь после выборов — о том, что они требуют отмены надомного голосования, считая его главной причиной...

Е.Б. — Да, а также пересчет участков с аномально высоким процентом голосов за Собянина.

А.Э. — Да, какая ситуация сейчас с этими требованиями?

Е.Б. — Про выездное голосование — я полностью поддерживаю, нужно пытаться добиться его отмены или, по крайней мере, пересмотра результатов. Я уверена, что там не было больших вбросов, но результаты мне непонятны, они очень странные. И опять-таки, то, о чем мы говорили — продуктовые наборы, действия социальных работников — всё это вызывает ряд подозрений. Но за официальными комментариями штаба Навального лучше обратиться всё-таки в штаб. Я рядовой волонтер и заявлять что-то от лица всей команды Навального в Зеленограде я не буду.

А.Э. — Я просто хочу понять, как вы это понимаете: одно дело — нарушения в ходе предвыборной кампании, этот «подкуп», некое давление, когда пожилые люди чувствуют себя обязанными: вот им принесли эти продукты... Другое дело — непосредственно ход голосования. В ходе голосования где-то были нарушения? Потому что я видел, что наблюдатели ходили большой толпой, мне даже сказали: «В квартиру не заходи, там и так много людей».

Е.Б. — К ходу голосования претензий нет, по крайней мере, по участкам, которые видела я. В целом по Зеленограду я могу, конечно, не на сто процентов, но с большой долей уверенности сказать, что ход голосования был очень чистый, аномально чистый, претензии минимальны, я их уже озвучивала.

Значительных нарушений нет, и тем обиднее результат. Особо я бы хотела все-таки подчеркнуть очень низкую явку; если бы явка была выше, было бы гораздо проще принять результаты — кто бы ни победил, это решение приняло бы хотя бы большинство москвичей или близко к этому. Когда же получается, что около 15% москвичей выбирают судьбу целого города...

А.Э. — В Зеленограде я считал — 18%.

Е.Б. — В отрыве от моих полномочий, от наблюдения, от моей политической позиции, мне, как простому гражданину, очень сложно это принять.

А.Э. — Сейчас еще говорят о некоей специальной работе, направленной на то, чтобы снизить явку на этих выборах. Одна позиция была, что День города, наоборот, должен как-то людей взбодрить, чтобы они вылезли из своих квартир и заодно пошли голосовать. А другая позиция — что была какая-то задача снизить явку. Говорят, что люди не видели плакатов с информацией о голосовании, очень мало было рекламы самих выборов, и все это было сделано специально. Какова ваша позиция, было ли это в Зеленограде как-то заметно?

Е.Б. — По Зеленограду могу сказать, что информация о выборах присутствовала везде, её было достаточное количество, по крайней мере, 7-й, 6-й, 11-й микрорайоны, новый город — на каждом подъезде висела информация.

Е.П. — Даже в автобусах в субботу объявляли о выборах, я слышала.

Е.Б. — Да. Я считаю, что информации было достаточно, пропустить информацию о выборах очень сложно, плюс избирательные участки находятся у всех буквально рядом. Была ли направленная работа по снижению явки — не знаю, это очень сложно доказать. Да, действительно, День города, наверное, способствовал низкой явке; да, отмена занятий в школе в пятницу тоже этому способствовала, и, возможно, дополнительный выходной в понедельник тоже. Но как это можно предъявить? По-моему, невозможно.

Е.П. — Я вот боялась, что наблюдателей будет меньше из-за дня города, потому что те, кто идёт в наблюдатели — люди активные, и они оказались перед выбором: провести ли им активно День города, среди множества интересных событий, или пойти активно поддерживать своего кандидата и присматривать за выборами. Вы не ощутили этого влияния? Поток наблюдателей снизился по сравнению с прошлыми выборами?

Г.Г. — Я считаю, что низкая явка — прямое следствие того, что граждане потеряли доверие к власти... Были даже призывы в интернете, я часто читаю Макспарк и подобные сайты, где люди обмениваются политическими взглядами — многие там призывают бойкотировать выборы и требуют ввести в бюллетени строку «против всех». Люди своей пассивностью и бойкотируют, потому что бесполезно, как бы ты ни голосовал. Самыми безобразными выборами были выборы в Государственную Думу [декабрь 2011 — Zelenograd.ru], там были массовые фальсификации. А результат какой?

Простой вам пример: на участке 3128 в Зеленограде тогда председателем комиссии была Машинистова, Ирина Владимировна, по-моему, могу ошибиться в имени-отчестве. На выездном голосовании принесли урну, где было 69 бюллетеней, а заявлений было подано 20 с чем-то. По закону все эти бюллетени тут же должны быть уничтожены, а надомное голосование признано недействительным. Председатель пошла в соседнюю комнату, вытащила пачку бюллетеней (это было уже после 20:00, когда ни одной авторучки не должно быть на столах), открыла книгу со списком избирателей и собственной рукой начала переписывать туда вот это выездное голосование. Её сфотографировали, документально все это оформили — член комиссии с решающим голосом от КПРФ и два члена комиссии с совещательным голосом от «Яблока» и «Справедливой России», задокументировали, подали жалобу... С трудом добились, чтобы следственный комитет её рассмотрел — мы подавали сразу по трём направлениям, еще в прокуратуру и в суд. И следственный комитет по сей день ведет следствие! А Машинистова получила повышение и сейчас работает в ТИК Силино. Это тоже темное пятно, которое ложится на власть. Человек, который грубо нарушал закон на прошлых выборах, и все об этом знают — получил повышение! И теперь она курирует выборы всего района...

А.Э. — В общем, у людей просто нет доверия к выборам.

Г.Г. — Да, нет доверия — будут ли эти выборы честными, если в комиссиях сидят люди, у которых руки нечистые?

А.Э. — По Москве было достаточно большое количество случаев, когда уже к утру не были подсчитаны результаты голосования в том или ином виде, не были подписаны протоколы или протоколы передавались в ТИК, возвращались... По Зеленограду были ли какие-то аномальные задержки? На тех участках, где я был, всё было как-то идеально.

Г.Г. — Грубые нарушения были, просто они не имели массового характера. Вот в Крюково на трех участках, в том числе на участке 3211, который мы назвали, за Собянина проголосовало менее 50% — поэтому председатели комиссий взяли протоколы по голосованию и увезли все в ТИК. Они не выдали никому копии протоколов, как требует закон...

А.Э. — На этих участках были наблюдатели, они их попросили занести себя в реестр выдачи копий...

Г.Г. — Да, они были в реестре, но трое председателей комиссии повернулись и уехали, ничего не выдали. Я считаю, что это грубое нарушение, таких председателей комиссий надо просто за такие нарушения исключать.

На многих участках избирателей просто не было в списках. На участке 3212 проголосовало 630 человек, а в дополнительный лист к списку избирателей пришлось дописать 42 человека. Причем это люди не приехали сегодня-вчера откуда-нибудь — они по 6-10 лет живут в Зеленограде, но каким-то образом они просто исчезли из списков и их постоянно туда никак не могут внести.

А.Э. — Ну это влечет просто какие-то нервы и задержку при голосовании, я так понимаю — если у человека есть паспорт со штампом, его по заявлению или просто по факту включают в список. Это некачественная подготовка к выборам...

Г.Г. — Да-да, я же говорю: наша администрация вместо того, чтобы заниматься подготовкой к выборам, занимается раздачей подарков и подобными вещами, и на них почему-то никто не обращает внимания. Вот эти хвосты тянутся и тоже начинают вызывать какое-то подозрение: а почему стольких человек нет в списке, а что будет завтра, что это за люди?

Е.Б. — Да, мой коллега тоже столкнулся с тем, что его жена есть в списке, а его нет, несмотря на то, что они одновременно приобрели квартиру и должны быть в списке. Но, тем не менее, решилось это все довольно быстро, без каких-либо проволочек: за день до голосования они спокойно внесли себя в список и проголосовали.

Е.П. — Они причину не узнавали — почему одного из них не внесли в список?

Е.Б. — Причину, к сожалению, нет — я бы хотела попросить вас, если возможно, выяснить причину, потому что у меня вряд ли хватит времени писать запрос еще и на это, и опять-таки, не те полномочия. Скорее всего, это техническая накладка, но хотелось бы да, чтобы причину озвучили.

А.Э. — Я слышал, что те, у кого была смена фамилии или смена паспорта со старого на новый, с большой вероятностью не попадали в списки.

Г.Г. — Это естественно, но не 42 человека на одном участке! А это просто зафиксированный факт, номер участка — 3212. Как это может быть — 42 человека, причем они ничего не меняли, они давно живут там?

А.Э. — У меня еще личное, непрофессиональное, может быть, впечатление по количеству наблюдателей, мы даже писали об этом: вроде бы все участки закрыты наблюдателями, но на самом деле, если смотреть строго, то когда наблюдатель один или даже двое — мне представляется, что это мало. Мне кажется, что наблюдателей (это, может быть, уже на следующих выборах, которые будут через год) должно быть с избытком, и с учетом того, что кто-то из них может заболеть и так далее, и с учетом того, что наблюдать надо за разными вещами, и с учетом того, что один наблюдатель ответственный, другой не очень. В Зеленограде у нас 127 участков, и мне так представляется, что наблюдателей, условно говоря, оппозиционных — их должно быть человек 500-600 на город в полной готовности. Я так понимаю, что таких ресурсов на данный момент нет даже близко.

Е.Б. — В Зеленограде через «РосВыборы» зарегистрировалось ровно 90 наблюдателей, из них большая часть получила направления как наблюдатели от КПРФ в силу ряда накладок, о которых я писала в своем блоге. Да, наблюдателей в идеале 500-600, может быть, даже 1000, но я очень сомневаюсь, что такие ресурсы возможны.

Я хочу выразить огромную благодарность всем наблюдателям: оппозиционным, неоппозиционным, членам УИКов, членам ТИКов. Мы очень старались сделать эти выборы честными, прозрачными, мы замечательно поработали, но, к сожалению, все видны и огрехи. Мы не закрыли ряд участков — на них в принципе не было наблюдателей; координация, связь, подготовка наблюдателей, направление — этот список можно продолжать до бесконечности. К сожалению, это мои первые выборы в роли координатора, в роли человека, который вообще первый раз в жизни вошел в ТИК и понял, как это все устроено, как все это работает, насколько это сложно, насколько это механизм, с которым нужно знакомиться заранее. И, естественно, собрать и скоординировать наблюдателей за три дня до выборов по такому немаленькому округу — это задача нерешаемая, это квадратура круга. Я очень сильно постараюсь к следующим выборам начать подготовку заранее, попытаться организовать обучение наблюдателей — не только оппозиционных, а наблюдателей в принципе. Ресурсы для этого есть, есть люди, которые готовы учить, которым важны честные выборы, и надеюсь, следующие выборы мы отработаем лучше, чем эти. Призываю всех записываться в наблюдатели.

Е.П. — Уже сейчас?

Е.Б. — На данный момент можно через «РосВыборы», можно звонить лично мне.

А.Э. — Да, Зеленоград в силу своей территориальной обособленности... На обучение в Москву особо не поездишь, это для многих препятствие. То есть это будет все-таки некая зеленоградская структура, и всё будет здесь, у нас: и обучение, и все остальное?

Е.Б. — Да, в силу нашей территориальной обособленности и всех этих причин, естественно, нужна какая-то автономия, нужен штаб непосредственно в Зеленограде. И у нас на самом деле есть такие ресурсы — мы дружим с КПРФ, мы прекрасно работали с наблюдателями от ЛДПР, от СР, по-моему, тоже кто-то появлялся. Мы тут все дружим, это наш любимый город, и я думаю, что мы должны справиться. И мы не оппозиция — мы просто здесь живем.

Е.П. — Григорий Иванович, а КПРФ, по-моему, проводил инструктаж наблюдателей?

Г.Г. — В этот раз мы его не проводили, как-то у нас сложилось так... Может быть, даже не надо 500-600 наблюдателей — всё зависит от власти. Если выборы будут такими, как сейчас, в каждой комиссии достаточно члена с решающим голосом, с совещательным и наблюдателя на участке. Больше не надо.

А.Э. — Вы хорошую ситуацию рассматриваете.

Г.Г. — 500-600 наблюдателей — это много, они нужны, если выборы будут такими, как были президентские выборы в марте 2012-го и выборы в Госдуму.

А.Э. — Но вы же не можете знать, какими будут выборы в Мосгордуму?

Г.Г. — Так почему мы с вами беседуем, призываем власть: вы придумали закон, вы за него сами проголосовали. Давайте же будем жить по вашему закону!

А.Э. — У вас разные позиции: Елена все-таки призывает как-то волонтеров побольше, а вы...

Г.Г. — Нет, это другое. Волонтёров — да, наблюдателей — нет, немного не так. Я считаю, что вся беда в том, что наши первые лица оппозиции часто не могут найти общий язык между собой. Правильно проводить выборы — это мы должны здесь, в Зеленограде собраться, консолидироваться, координаторы от Навального, от ЛДПР, от «Яблока», сесть вместе в одной комнате, расписать все участки, и распределять по ним вместе людей. И не в последние дни, как у нас получилось в этот раз: я по интернету вышел на Навального, а потом на меня вывели Елену, это была лично моя инициатива.

Е.Б. — Спасибо вам огромное.

Г.Г. — Потому что да, я думал: ну что мы будем сейчас что-то делить... Задача у нас одна — чтобы выборы прошли честно, и надо просто закрыть все участки нормально наблюдателями. Нам не хватало людей, и спасибо «РосВыборам» — они нам помогли, мы закрыли участки, провели выборы, вопросов и претензий нет, люди добросовестно отработали, все очень хорошо было. И с «Гражданином наблюдателем» мы работали на прошлых выборах — хорошие были люди, но почему-то на вторые выборы они уже не захотели идти наблюдать. Когда мы составляли списки, я этих людей обзванивал, но они все дружно выпали. Они помнили, в каком они сумасшедшем доме находились, как это было тяжело, и просто отказались.

А.Э. — Кстати, к вопросу о количестве, этот ведь тоже играет роль. Одно дело быть на участке с 7:30 до 24:00, другое дело — распределить это на несколько человек. Мне кажется, что ресурс и количество людей должны быть избыточными, чтобы посменно как-то дежурить...

Е.П. — Да, ведь те, кто с утра наблюдают на участка, ездят по домам — они, конечно, к вечеру уже приходят в негодность, когда надо быть особенно бдительными уже на подсчете голосов...

Г.Г. — Это хорошо, да. Я не против этого, просто я не подумал в таком аспекте. Это очень хороший вариант.

А.Э. — И раз уж мы говорим о количестве — эта предвыборная кампания, в первую кампания Навального, отличалась тем, что удалось собрать огромную команду людей, команду волонтеров, которые что-то делали. Кто-то как вы, Елена, пахал активно, кто-то — 15 минут борьбы со злом каждый день. Но эта база — она есть. Где-то в штабе Навального есть контакты сотен людей даже по Зеленограду. Их как-то планируют использовать? Через dom.navalny.ru, через какие-то ресурсы?

Е.Б. — Конечно. Я не могу сказать за основной штаб; естественно, волонтеры никогда не пропадут, и волонтеры в России никогда лишними не будут. Достаточно выйти на улицу — проблем у нас масса, работа для человека, у которого есть желание, найдется всегда. Непосредственно по Зеленограду еще в «день тишины» было принято решение, что команда не распадается и продолжает работать над проблемами нашего города.

Е.П. — Я со своей стороны хочу добавить по поводу подготовки КПРФ: на этих выборах я заметила, что подготовка уже была на уровень выше, чем даже на предыдущих, президентских выборах. Всем наблюдателям раздали книжки, уже сброшюрованные, с инструкциями по наблюдению, выдавались даже SIM-карты для телефонов, можно было SMS-ками передавать все данные в какой-то центр сбора информации. Всё было хорошо подготовлено.

Г.Г. — Да, мы все работали над этим, учли все замечания, недоработки, все пожелания... Потому что на прошлых выборах мы инструкции писали сами...

Е.П. — Да, распечатывали из интернета.

Г.Г. — Да, распечатывали, раздавали, из интернета, откуда-то еще... Я сам разрабатывал, печатали, разносили. Такой материал должен подаваться сжато. Тяжело прочитать этот закон, там много того, что человеку на выборах не надо — и мы сделали выдержку, что нужно члену комиссии с совещательным голосом, наблюдателю, его права, обязанности и все прочее. Так это и издали, и даже пошли на то, чтобы люди могли отзваниваться, сообщать о нарушениях, звать на помощь. Выдали SIM-карты, потому что среди наблюдателей много студентов, у них нет денег, они не позвонят лишний раз, а там иногда плохая связь: надо выйти позвонить, поговорить, объяснить... И поэтому всем выдали безлимитные SIM-ки, рассчитанные на два дня. Хотели ввести систему «красного контроля» — если будут нарушения, то можно SMS-ку послать, номер нарушения, и тут же приезжала бы мобильная группа — но не успели по какой-то причине доработать эту систему наверху, я не знаю.

А что касается того, что Мельников занял третье место и как будут следующие выборы в Мосгордуму — я считаю, что наша партия руки опускать не будет, у нас «мальчиши-кибальчиши» не перевелись, с «плохишами» мы всегда будем воевать.

А.Э. — И тем более, вы все-таки в Мосгордуме уже есть, надо хотя бы отстоять свою позицию...

Г.Г. — Три человека у КПРФ, надо расширить.

Е.Б. — Мы очень хотим, чтобы вы расширили свои позиции в Мосгордуме, потому что Мосгордума в один цвет — это плохо для нас всех.

Г.Г. — Для всех, да и не то, что Мосгордума. Если бы были нормальные выборы — у нас бы сейчас была другая Госдума, и, может быть, по-другому бы шло развитие страны, было бы меньше хищений. Никто ничего не имеет против нашей власти, но власть почему-то дает всем воровать — вот это сразу вызывает вопросы: почему же они воруют? Сейчас уже второй день показывают по телевизору «Место встречи изменить нельзя», и как сказал Глеб Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме!» А у нас для воров сделали отдушину — Англию, и они там почему-то, родина беглых олигархов, все в Англию перебираются.

А.Э. — В общем, прекращаем пропаганду.

Г.Г. — Да, всё. Я согласен, просто я высказался к тому, что это следствие того... Мы все хотим просто жить, жить нормально, жить как люди. Пускай мы отойдем от всяких «измов», не будет ни демократии, не будет ни социализма, ни коммунизма, просто будет нормальный народовластный строй. Всё, я хочу только этого.

А.Э. — Елена, сегодня вечером будет некий митинг команды Навального в Москве. Я так понимаю, вы туда едете? Что там будет, чего вы ожидаете? Я не следил особо за новостями, но обстановка — она накалилась или она все-таки разрядилась относительно тех резких заявлений, которые были сделаны в ночь после выборов?

Г.Г. — Я не считаю, что были сделаны какие-то резкие заявления, на мой взгляд, все было достаточно мягко.

А.Э. — «Выведем людей на улицы» — было сказано.

Е.Б. — Я очень надеюсь, что данное санкционированное массовое мероприятие пройдет в рамках закона, как с нашей стороны, так и со стороны власти. Это единственное, на что я надеюсь. Мы хотим собраться и понять, что нам делать дальше. Митинг получил согласование на 2,5 тысячи человек, в 19 вечера на Болотной площади. Я и команда Зеленограда будем там, читайте Твиттер.

Алекснадр Эрлих, Елена Панасенко