| загрузить файл со звуком (25196 кб) |
— Сегодня мы бы хотели поговорить о том, что происходило на арт-площадке летом, о ваших замыслах, и том, что получилось в итоге. Но сначала немного о «Блюз-Этно-пати», которое вы устраиваете в субботу.
Н.К. — Дело в том, что основным организатором «Блюз-Этно-пати» является Дмитрий Гурьянов. Он, надеюсь, присоединиться к нашей беседе через какое-то время.
— Поясню, для тех, кто нас слушает, — он стоит в пробке.
Н.К. — Он сможет более подробно рассказать о том, что будет происходить на этом фестивале. Могу лишь сказать, что название говорит само за себя. Приглашены группы, которые играют этномузыку, легкий блюз. Это то мероприятие, в котором мы хотим немного изменить формат не в музыкальном плане, а в схеме его проведения.
— Давайте поговорим о лете. Перед открытием арт-площадки, в июне, вы, представляя свой проект, назвали его «творческим оазисом»? Получился творческий оазис?
Ю.С. — И да, и нет. Получилось чуть меньше, чем хотелось, но, в общем, и немало. Мы хотели, чтобы эта площадка, в первую очередь, была таким местом, куда люди приходят и предоставляют какой-то уникальный контент, который у них есть, и обмениваются им. Мы мечтали, чтобы весь Зеленоград пришел и немедленно начал устраивать там какие-то семинары, уроки, классы, может быть, открытые курсы. По факту такого уникального контента в Зеленограде, может быть, много, но до нас он не весь смог дойти; и акцент несколько сместился в сторону концертов. У нас было несколько очень интересных мероприятий: хэнд-мейдовые ярмарки, какие-то презентации, но больше все-таки площадка получилась концертным местом. Наши планы в этом смысле немного не оправдались.
Н.К. — Ну и скажем так, отчасти планы не оправдались из-за нас же самих. Когда был конец лета, и у нас возникали разные противоречивые чувства по поводу арт-площадки, мы в какой-то момент решили устроить долгожданный день игр. Была такая идея: на площадке все играют в настольные игры. Мы об этом заявили, пришло, наверное, человек тридцать, со своими играми. Мы там играли в шахматы, в какие-то совершенно дикие стратегии с картами, гоблинами, драконами и чем-то еще; играли в дженгу. В принципе, было как раз то состояние, которое было заявлено. Мы послали такой запрос в Зеленоград, или во Вселенную, — хотим, чтобы люди играли. Они пришли и играли, это было здорово. Это было как минимум показателем того, что люди все-таки подчинялись некоторым правилам площадки, которые мы хотели развивать. Так что я думаю, что тот пробный шаг, который был сделан летом, после осмысления и дальнейшего развития может быть уже таким, каким мы хотели его видеть изначально.
— Может быть, людей приходило не так много, как хотелось, просто из-за дикой жары, а потом и дыма?
Ю.С. — Когда мы только открывались, осваивали пространство, мы как-то такие сидели, пили чай и смотрели, кто ходит мимо. И вот ходило много разных мам с детьми, людей такого рода, которые прогуливаются днем. Все они перестали ходить, и у нас та часть замыслов, которая относилась к мамам, к детям, не получилась — слишком жарко.
— А мамы с детьми так и не приходили? У вас изначально были заявлены аниматоры для детей.
Н.К. — Когда было еще не так жарко, да, приходили, и было достаточно здорово. В первый день вообще было очень много мам. И в принципе, я знаю, что многие остались довольны. И многие потом приходили с детьми или без.
— К нашей беседе присоединяется Дмитрий. Мы сейчас как раз начали говорить о детских и взрослых развлечениях на арт-площадке. Как они сочетались и уживались вместе? Взрослым хочется одно, детям другое.
Д.Г. — Во-первых, они, в основном, были в разное время. Детские развлечения были утром, взрослые — вечером. Но в принципе, они и как-то пересекались.
— Вообще детей охотно приводили?
Д.Г. — Да.
Н.К. — К нам туда иногда заезжает милиция посмотреть, все ли у нас прилично, потом уезжает, потому что у нас всегда все прилично. Нам это очень нравится. И вот они приезжали и спрашивали: «А мамы с детьми не переживают из-за того, что здесь громкая музыка?» При этом можно было обвести площадку рукой и посчитать тридцать или сорок детей разного возраста с их родителями. То есть достаточно много людей, которые приходят со своими детьми, и которых устраивает этот формат для отдыха.
— Часто вас милиция навещала?
Н.К. — Конечно, она приезжает, смотрит территорию, что происходит, оценивает — что все отлично.
— Другие службы вас не беспокоили, СЭС, пожарные, еще кто-то?
Д.Г. — Меня нет. Я фактически большую часть времени работы арт-площадки отсутствовал, это так внепланово получилось.
Н.К. — Короче говоря, просто нет. Нас никто не беспокоил.
— Вот Юрий сказал, что был предложен интересный контент, но не совсем было реализовано то, что хотелось. Почему? Может быть, было мало рекламы? Или она была только в интернете, и надо было вешать какие-то таблички на улице: «Здесь арт-площадка».
Д.Г. — Иногда люди, оказавшись на нашем мероприятии, потом говорят: «Ребята, а что-то мы о вас ничего не знали». Когда я спрашиваю: «Скажи, а где ты мог о нас узнать?», ответ чаще неопределенный. В интернете мы, например, рекламу вешаем. А где еще? Просто далеко не все люди обращают внимание на рекламу.
Н.К. — Это скорее сарафанное радио.
Ю.С. — Это, кстати, очень важно. Самый интересный контент, мне кажется, появился как раз вот так, по знакомству, когда одни люди сказали другим, потом те пришли, сказали: «Может быть, мы у вас тут проведем какую-нибудь ярмарку, распродажу, или расскажем о каких-то путешествиях». Так всё и случалось.
Н.К. — Вообще наша идея изначально была такая: мы создаем площадку (назовем ее площадка или пространство), и это должен быть саморазвивающийся организм. И на самом деле это происходило постоянно. У нас, например, джем, вечером подходят ребята и говорят: «А мы можем сюда привести таких-то музыкантов», или — «а давайте устроим вечер электронной музыки. Я могу организовать». В принципе, мероприятий было много, они были разные, и во время каждого все равно возникали люди, которые говорили: «Мы хотели бы что-то организовать». Другой вопрос, что дальше они часто «отваливались». Реальная организация чего-либо не на словах требует множества усилий, самоорганизованности. Люди появлялись и иногда пропадали. Были люди, которые приходили и реализовывали предложенное от начала до конца. Вот это мы можем считать удавшимся.
— Много было таких людей, которые выполняли обещания?
Н.К. — Не знаю. Из таких серьезных мероприятий, это гараж-сейл, который проводили девчонки.
Ю.С. — «Фанкин Лайф».
Н.К. — Да, «Фанкин Лайф» — это ребята, которые у нас выступали. Они хотели провести опен-эйр под Зеленоградом. И в итоге они осознали, что вот оно место, которое для них. И они провели опен-эйр на нашей площадке, с нашей помощью. Потом еще было мероприятие, одно из последних, когда зонтики раскрашивали; вечеринка хенд-мейд была.
Ю.С. — Был очень интересный вернисаж зонтиков, и была большая ярмарка с целой серией разных семинаров — как делать игрушки, разные украшения.
Д.Г. — В следующие выходные с утра уже намечается очередное мероприятие для детей — «Праздник урожая»
— Дмитрий, когда вы были у нас в студии в мае, вы говорили, что каждый опэн-эйр обходится организаторам примерно от 40 до 60 тысяч рублей. Вот каждая отдельно взятая арт-площадка, когда там проходили концерты, во сколько обходилась? Наверное, Никита лучше ответит на этот вопрос?
Н.К. — Не знаю, как ответить, потому что структура достаточно сложная. Были начальные затраты на организацию самой площадки, они были достаточно крупные. Набежало больше ста тысяч. Собственно говоря, все лето мы занимались тем, что пытались эту сумму отбить. У нас не получилось.
— Почему? Например, фестиваль в субботу, вход 300 рублей. Это, в принципе, стандартная цена за вход в московских клубах, когда там проходят живые концерты.
Н.К. — Большинство мероприятий до этого были бесплатными. Мы пытались создать особую атмосферу и показать людям, что мы готовы принимать всех. То есть люди, которые готовы заплатить, платят. Люди, которые не готовы заплатить, не платят.
Вообще, основная идея площадки в том, что люди сами себе строят место для отдыха. Мы им даем эту возможность. Мы не коммерческая организация. Если бы мы были коммерческой организацией, мы бы просто не проводили эти концерты в таком формате. Есть большая проблема с тем, как получить деньги с людей на открытой площадке, где свободный вход, свободный выход.
— Как это происходило — подходили с шапкой?
Н.К. — Перед концертом обозначается, что он платный; в афише написано, что вход, допустим, 200 рублей. И дальше да, есть шляпник, и на самом деле это очень незавидная должность. Бывает так, что люди кладут больше. Бывает так, что отводят глаза, сидят, пьют пиво; и, в принципе, это все оставляет не слишком хорошее впечатление.
Д.Г. — Люди приходили, тусили, причем они почти всегда приходили со своим пивом, как-то проводили время. А для нас, организаторов, этот процесс выглядел немного иначе. Я не говорю о том, что тратилось много времени, усилий...
Н.К. — Почему не говоришь? Надо говорить о том, что тратились время и усилия.
Д.Г. — Я бы хотел добавить о предстоящем «Блюз-Этно-пати» — в этот раз входной билет будет обязательно. Это будет уже без шляпы. Цена складывается, в том числе, из гонораров музыкантов, мы должны платить ребятам за их выступление. Если посмотреть в интернете стандартные входные цены на вот эти группы, которые будут там играть, то у нас получается в несколько раз меньше, если брать совместный концерт.
— Вова Кожекин берет за концерт обычно больше?
Д.Г. — Нет, конкретно Вова Кожекин очень по-разному. Естественно, все эти музыканты в каких-то случаях играют и бесплатно. Например, когда свои друзья, близкие и так далее. В каких-то случаях, на корпоративах, они играют за десятки, и некоторые коллективы и за сотни тысяч рублей. Если берем стандартную цену на концерт таких музыкантов как Кожекин, как «Йоки», «Африканда», то допустим, это будет
Н.К. — Затраты арт-площадки обычно считаются так. Это аренда оборудования — слава богу, и спасибо Виталику, Денису, которые нам предоставляли оборудование, и зачастую бесплатно. Если бы мы каждый раз платили за это дорогостоящее оборудование, мы должны были сейчас, наверное, как раз еще сотню добавить. Еще огромное спасибо всем тем, кто вкладывали бесплатно свой труд. И во время проведения арт-площадки (ее делают минимум два-четыре человека, до ночи таскают сумки, убирают за всеми мусор, который иногда кидается мимо урн) есть невидимая сторона вопроса, о которой говорил Дима. Он может рассказать о том, сколько времени уходит на то, чтобы договориться с каждым музыкантом, заниматься логистикой, кому-то заказать такси. Это все за собственные деньги, с расчетом на то, что добрые жители Зеленограда поймут, что с них здесь не требуют жестко только по той причине, что считают их сознательными.
— Обязательный входной билет, о котором вы упомянули, — как это будет выглядеть в лесу?
Д.Г. — Это один из самых интересных вопросов.
Н.К. — У нас есть ленточки.
Д.Г. — Да, будут ленточки. Мы, конечно, не имеем морального права кого-то брать и выгонять, но мы будем внимательно следить за этим. Конечно, люди ходят мимо, мы не можем как-то закрыть эту территорию.
— Да, вот человек отойдёт метров за сто, и что с ним сделать?
Д.Г. — Вот эта территория, в принципе, является частной, на самом деле здесь хитрая схема субаренды. И в принципе, есть возможность людей туда не пускать. Но вообще таких слов даже произносить не хочется, у нас немного по-другому там все устроено. Ну если человек там остановился и стоит, долго слушает, я к нему подойду и поговорю с ним.
— Может, какие-то ограждения поставите?
Н.К. — Ежи, ров и противотанковые мины. :)
Д.Г. — Нам очень хочется, чтобы люди, которые к нам приходят, правильно нас поняли — мы не зарабатываем на них. Просто стоит хотя бы один раз с нами поучаствовать в организации этого мероприятия, чтобы понять, что мы это делаем вопреки многим «нет», для вас и для себя. Пусть просто кто-нибудь придет, поможет организовать, например, опен-эйр, с нами вместе полазит по деревьям, повесит тенты, качели, подготовит дрова и так далее — длинный список.
Н.К. — Возвращаемся к названию нашей группы, Homo Irrationalez. Искать здесь рациональные корни просто бесполезно. Самый главный спор, который возникает между «иррационалесами» — спор о том, являемся ли мы просто тусовкой людей, которые на свои деньги что-то делают, потом перезанимают у друзей, или ...
— Такой круговорот денег получается.
Н.К. — Да.
Д.Г. — У нас много сознательных людей, которые компенсируют все вот эти трудности.
Н.К. — Саша и Олег.
Д.Г. — Да ладно, там человек двадцать.
— Дмитрий, я в начале беседы спрашивала у Юры и Никиты, как они считают, получилось ли то, что было задумано ещё мае? В целом, то, что вы хотели, сделали?
Д.Г. — Да. Я думаю, недочет, возможно, был в рекламе. И погода сыграла не последнюю роль.
Мы реализовали то, что хотели. Просто хотели бы, чтобы инициатива по организации каких-то мероприятий больше шла от горожан, от наших гостей. Возможно, ребят пугает какая-то организационная деятельность. В принципе, я не знаю, почему было не так много мероприятий, организованных извне. Но посмотрим...
— Вот вы приглашали всех, кто может что-то предложить арт-площадке: музыкантов, художников, путешественников...
Н.К. — У нас уже появились разные штуки.
Д.Г. — Хотелось бы, чтобы они сами приходили и говорили: «Ребята, можно?..»
Н.К. — Например, у нас тут были скульпторы, которые хотят создать экспозицию на площадке.
Это по сути дела оформление пространства, для того, чтобы люди получали удовольствие, находясь в нем. Знаете, вопрос, который мы сейчас обсуждаем, самый тонкий. Можно считать, что мы хотим сделать всех организаторами. Наверное, не хотим. И я считаю, что это все-таки наш недочет; арт-площадка требует гораздо больше времени, чем мы предполагали. У всех нас есть свои работы, семьи. Была надежда, что достаточно будет лишь задать вектор, организовать пространство, и дальше народ будет подтягиваться. В принципе, это почти произошло, но нужно приложить теперь еще кучу усилий, чтобы этот народ грамотно организовывать.
— Вы рассчитывали, что надо «запустить колесо», и оно будет крутиться?
Н.К. — Ну, не совсем так.
Д.Г. — А я вот так и рассчитывал.
Н.К. — Мы же постоянно его чуть-чуть подталкивали, но не рассчитывали, что мы должны толкать это колесо все время процентов на восемьдесят. Потому что тот вклад, который будут приносить люди, гораздо больше, чем десять-пятнадцать или двадцать процентов. В тех случаях, когда пространство понравилось, и девочки, например, захотели провести гараж-сейл; за лето таких мероприятий, получается, было три. А если посчитать, то выходных, в течение которых у нас что-либо проводилось на площадке, было около двенадцати. Где-то четверть мероприятий люди организовали полностью самостоятельно, вообще без наших усилий.
Ю.С. — На самом деле, должно еще пройти время. Потому что как раз ближе к концу сезона нас начали находить разные люди, уже по собственной инициативе. Говорят: «Вы такие интересные ребята, давайте мы с вами что-нибудь соорудим».
— Это все зеленоградские люди?
Ю.С. — Только какие-то первые круги пошли вот от этого камня, брошенного в Зеленограде. В основном, звонили либо зеленоградцы, либо их друзья. Просто должно пройти еще какое-то количество времени. Даже при наших достаточно скромных рекламных бюджетах.
Д.Г. — Я думаю, единственный способ быстро донести людям информацию о том, что ты есть, — это гонять рекламу по телевизору и в супермаркетах. Другим образом она реально медленнее распространяется.
Н.К. — У нас сложность не в рекламе. Арт-площадка, на первый взгляд, такая штука, которая, боюсь, денег для себя не заработает никогда. Чтобы она начала себя окупать, именно как мы это видим и хотим, — этого не произойдет никогда. Существуют мероприятия массовые. Можно пойти в кабак, пить там пиво по сорок рублей, есть картофель-фри, покупать дешёвую еду и выпивку. При этом контент, который там предоставляют, минимальный. Есть другой формат, клубный или тусовочный, когда есть дорогой контент, допустим, это музыкальные группы, интересные люди, которые приглашаются. Но в этом случае единственная возможность окупить затраты, это делать либо дорогой вход, либо дорогую кухню. Если говорить о нас, то мы не кухня. Дорогой вход? Ну, должно быть, наверное, немного другое пространство, более комфортное. Действует очень простое правило — чем интереснее, сложнее контент, тем меньше людей на него приходит. Это не супермассовое мероприятие со скоморохами.
— Насчет людей, которые приходят. Дмитрий, вы сказали, что рекламу можно крутить в супермаркете. А вам нужен такой контингент, который где-нибудь в ТЦ закупится спиртным и массово придёт к вам отдыхать — в их понимании отдыха?
Н.К. — Нет, не нужен. Это просто все в продолжение той темы, что я не очень понимаю, как наиболее эффективно донести нашей целевой аудитории информацию о нас, кроме как через интернет. Мы же позиционируемся как такая полунеформальная организация; и есть, возможно, люди совершенно не из этой среды, но которым было бы у нас интересно. Вот как до них донести рекламу? Возможно, это люди, которые не тусуются, наример, на музыкальных форумах, не сидят в ЖЖ, но потенциально «наши» люди.
— Люди, которые к вам приходят, это, в целом, зеленоградская тусовка?
Н.К. — Нет, очень разношерстная тусовка. Достаточно большой вклад внесли люди, которые просто проходили мимо стадиона. И мамаши, которые приходили туда с детьми, помогали.
Д.Г. — Но, в принципе, это смежная тусовка.
Н.К. — Мы начали осознавать под конец лета, что делая определенный контент, мы получаем определенную аудиторию. Например, джем, созываем музыкантов: «Музыканты, приходите, будем джемить, играть импровизационную музыку», бегаем; и в самый последний момент сомневаемся в том, что они не придут, дозваниваемся до какого-нибудь саксофониста, которого не хватает, и т.д. А потом смотришь вечером, всё получилось: на сцене стоит куча музыкантов, на месте саксофоны, гармошки, бас-гитары. Тут же сидят с этническими барабанами, а вокруг стоит огромная толпа людей. Для нас порядка 70-80-ти человек — это уже огромная толпа людей. Пока так.
— То есть все каким-то волшебным образом складывается?
Н.К. — Оно складывается. Происходит приблизительно так: люди, которые там проходили, начинают звонить своим знакомым: «Приходи, здесь клево».И естественно, сразу подтягивается еще народ.
— Дмитрий, на мой взгляд, сказал одну интересную вещь, о том, что есть люди, в принципе не тусовочные, но потенциально ваши гости или участники. Они, возможно, и не любят такое времяпровождение, не любят пиво...
Н.К. — А мы и не хотим людей, которые пьют пиво.
Ю.С. — Зато хотим людей, которые присматриваются внимательно.
— Чтоб на блюзовом фестивале и пиво не пили — я такого не видела :).
Ю.С. — Лично я буду пить пиво, если что, уважаемые радиослушатели!
— ... Такие люди могут прийти хотя бы из интереса. А там смотришь, еще раз пришли, да остались, и что-то вам предложили.
Д.Г. — А так и происходит. Вот у нас на опен-эйрах прямо видно, что совсем другие, совсем новые люди приходят, и говорят потом, как все было классно.
— Новые люди приходят, это хорошо. Но вот, знаете, иногда думают, что это будет не «арт», а такой зеленоградский междусобойчик.
Н.К. — Это зависит от человека. В принципе, с таким подходом он может быть совершенно на любом фестивале. То есть, я не беру на себя ответственность сказать, что у нас так или у нас не так.
Д.Г. — Вы знаете, мы стараемся, чтобы это был арт. И если другие будут стараться, то точно будет арт. Как это сейчас со стороны выглядит, я, конечно, не могу объективно сказать, поскольку нахожусь внутри, но, мне кажется, у нас прикольно.
Н.К. — Помните, мы говорили о том, сколько усилий надо потратить? Так вот, если нужно привести человека, которого интересует музыка, он достаточно тусовый, ездит по концертам, то это одни усилия. Если цель — привести человека, который потенциально нам тоже интересен, но нужно ещё что-то сделать, чтобы перебороть его вот эти внутренние страхи, — это много усилий, тяжелее.
Д.Г. — Я, кстати, хочу добавить, что нам не нужны все, нам нужны люди, которых не надо уговаривать приходить к нам.
— Сейчас уже осень, будете ли вы продолжать работать на арт-площадке?
Д.Г. — Это будет зависеть от погоды. На ближайшие две недели у нас есть мероприятия. Дальше посмотрим. Восемнадцатого числа, с четырех часов вечера начнется «Блюз-Этно-пати», в которой будет участвовать группы «КарлЫваныЧ», «Вофка Кожекин и Станция Мир», «Йоки» и «Африканда», хэдлайнер фестиваля. Все это продлится до одиннадцати вечера, я имею в виду — громкая часть. А после
— Фаер-шоу у вас на афише значится
Д.Г. — Да, фаер-шоу тоже планируется.
— И написано: «приходите со своим керосином» :)
Д.Г. — Нет, у нас написано, что вход со своим керосином, со своими пои, со своими барабанами на 50 рублей дешевле. А в следующие выходные — традиционный зеленоградский опен-эйр в традиционном месте, на Щепке.
Н.К. — Это надо сказать это по-другому. Опен-эйр будет осенью. Будет, осенью опен-эйр! Мы все ждем! Мы сделали арт-площадку только для того, чтобы сделать осень опен-эйр!
Д.Г. — Никита шутит. А в этот раз у нас опен-эйр будет, кстати, совместно с фотографом Димой Шером, его фестивалем EverZest; там будет фотовыставка и разные творческие штуки. Всю актуальную информацию мы будем выкладывать на нашем сайте, который наконец-то заработал, в смысле, стал более информационно наполненным. И всех-всех, конечно, приглашаем. Опен-эйр бесплатный, туда можно приходить с палатками. Это такие небольшие «Пустые холмы» в нашем городе.
Н.К. — На опен-эйр тоже приходит много людей с детьми. И в принципе, чтобы было правильное представление, это не пьяная вечеринка в лесу, а место, где люди собираются послушать музыку. Мы там делаем общий костер, как пионеры.
— Думаю, у нас будет повод еще через какое-то время собраться, поговорить о том, что у вас происходит.
Н.К. — Ну что, на чем тогда завершим? На том, что нам нужны спонсоры. Мы ищем спонсоров.
Д.Г. — Так не спеша ищем спонсоров.
Н.К. — Вот сейчас мы ищем спонсоров активно. Спонсоры, приходите к нам, мы с вами поговорим.
Юлия Кравченко