— Мэри Георгиевна, в 70-х вы с отличием окончили Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Когда у вас появился интерес к педагогике и лингвистике?

— К лингвистике, точнее, к филологии, интерес появился и проявился в школе. У меня была природная, интуитивная грамотность. Я живо интересовалась литературой, музыкой, театром, киноискусством, культурой вообще, писала хорошие сочинения, была неизменной участницей всевозможных олимпиад самого высокого уровня и многократно становилась их победительницей. При этом школа была с физико-математическим уклоном, и с точными науками я тоже успешно справлялась.

К сожалению, преподавание английского языка в школах того времени было весьма убогим и, возможно, поэтому овладение иностранными языками не входило в число моих приоритетов. Времена были такие, что общаться на иностранных языках было особенно не с кем, даже на специальных факультетах вузов английский язык изучали по текстам английских классиков — Чарльза Диккенса, Уильяма Теккерея и других. Практики живого общения с иностранцами не было, да это и не поощрялось. Так что изучать иностранные языки было не очень модно. Что касается педагогики, то в школьные годы стать учителем или преподавателем я не планировала, хотя нельзя было не заметить наличия у меня педагогических способностей. Мои одноклассники, отстающие по разным предметам, которым мне приходилось помогать, считали, что я обладаю даром хорошо объяснять даже сложные вещи.

— Вы пришли работать в МИЭТ в 1979 году. Как вы оказались в техническом институте?

— Я с красным дипломом окончила физический факультет МГПУ, специальность «физика на английском языке». Физика тогда была самой модной сферой деятельности. Этому способствовали такие фильмы, как «Девять дней одного года» и «Иду на грозу». Физики были окутаны ореолом романтики, быть физиком было престижно.

Поскольку я закончила физико-математическую школу, то, вопреки гуманитарным наклонностям, под влиянием этой моды пошла на физический факультет МГПУ учиться на физика. Так как у меня была золотая медаль, то меня по результатам собеседования зачислили в спецгруппу «физика на английском языке». Именно на этом этапе своей жизни, наряду с овладением физикой, я начала серьёзно осваивать английский язык. Потом я закончила аспирантуру при кафедре теоретической физики МГПУ. Потом у меня родились дети, погодки. После окончания второго декретного отпуска я устроилась на кафедру иностранных языков МИЭТа, рассматривая это как временную работу недалеко от дома, чтобы быть поближе к детям, и планируя в дальнейшем вернуться к намеченному профессиональному курсу.

Однако здесь, на кафедре иностранных языков, неожиданным и очень выигрышным для меня образом интегрировались все мои интересы, склонности, природные дарования, приобретённые к тому времени компетенции, что открывало широкий простор для творчества, для плодотворной педагогической и научной работы в сфере преподавания иностранных языков. Я вдруг почувствовала себя на своём месте и перестала «хватать за хвост Ландау и Лифшица», как я тогда говорила. Если кто не знает, то Лев Давидович Ландау — это выдающийся советский физик, а Евгений Михайлович Лифшиц — его соратник, с которым они написали курс теоретической физики в 10-ти томах.

— В 1993 году кафедра иностранных языков преобразовалась в факультет, а несколько лет назад — в Институт лингвистического и педагогического образования. Как кафедра иностранных языков появилась в техническом институте и что послужило толчком к развитию лингвистического образования в МИЭТе?

— Кафедра иностранных языков была создана на заре рождения МИЭТа, заведовала ею Людмила Павловна Зайцева. Кафедра предназначалась для обучения иностранным языкам студентов технических факультетов. Благодаря Людмиле Павловне, преподавание иностранных языков велось в МИЭТе на самом высоком уровне. Помимо английского, изучались немецкий и французский языки, учебным планом было предусмотрено много часов. Группы делились на две, а поначалу и на три (!!!) подгруппы, то есть в подгруппе было не более 8-10 человек. Кстати, маленькие аудитории в 3-м корпусе университета были сконструированы именно для таких подгрупп. Сейчас даже на лингвистическом направлении подготовки группы на подгруппы не делятся, не говоря уже о других направлениях.

В факультет кафедра преобразовалась после того, как я в 1993 году я стала заведующей кафедрой и организовала Отделение переводчиков для реализации программы «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации» и Школу иностранных языков для других дополнительных образовательных программ лингвистического профиля. Полноценным факультетом мы стали после получения лицензии на подготовку лингвистов-переводчиков и лингвистов-преподавателей. Толчком к развитию лингвистического образования в МИЭТе послужил огромный спрос на владение иностранными языками, а также необходимость укрепить университетский статус МИЭТа за счёт открытия в нём новых направлений подготовки. Ну, и итогом всего этого явилась организация Института лингвистического и педагогического образования (ИЛПО), директором которого я была назначена. По этому поводу я шучу: «Хочешь стать деканом — создай факультет, хочешь стать директором — создай институт».

— Чем сегодня обучение по направлению «Лингвистика» в МИЭТе отличается от таких же образовательных программ в профильных вузах?

— Я бы сказала, компактностью и универсальностью программы бакалавриата и учётом региональной специфики рынка труда в программах магистратуры. Наша бакалаврская программа называется «Лингводидактика и переводоведение». Это не означает, что один и тот же выпускник в равной степени владеет и компетенциями переводчика, и компетенциями учителя иностранного языка. Программа построена по модульному принципу и на этапе выбора профиля обучения предлагает студентам два альтернативных модуля, один из которых обеспечивает преимущественно педагогические, а второй — преимущественно переводческие профессиональные компетенции.

Есть ещё одна особенность нашей программы бакалавриата. Это очень основательная подготовка выпускников к использованию информационно-коммуникационных технологий в профессиональной деятельности как будущих учителей, так и переводчиков. Наши выпускники-педагоги владеют всей палитрой электронных средств обучения иностранным языкам на таком уровне, который позволяет им не только применять готовые так называемые «ИКТ-средства» обучения, имеющиеся в Интернете, но и использовать наполняемые инструменты и платформы для разработки и воплощения собственных методических идей. Наши выпускники-переводчики умеют не только использовать уже разработанные современные ИКТ-средства оптимизации переводческого труда, такие как системы класса Translation Memory (TRADOS, Deja vu, Wordfast и др.), программы автоматического редактирования текстов, но и готовы к самостоятельному освоению тех, которые будут появляться в будущем по мере развития техники и технологий. Это весьма важное преимущество нашей программы, отвечающее потребностям современного рынка труда, которое выгодно отличает её от аналогичных образовательных программ.

Что касается магистратуры, то здесь мы тоже стараемся ориентироваться на требования времени. Неслучайно наши магистерские программы называются «Инновационная лингводидактика» и «Переводоведение и перевод в сфере высокотехнологичных отраслей экономики». Из названий видно, что мы ставим перед собой цель подготовить, с одной стороны, учителей-новаторов, а с другой — переводчиков, имеющих представление о том, чем занимаются профессионалы в сфере современных высокотехнологичных отраслей экономики. Такие переводчики способны понимать суть переводимых научных и технических текстов, без чего качественный перевод невозможен. К тому же и язык таких текстов всё чаще представляет проблему для переводчиков, требует особого внимания, поскольку всё чаще отходит от канонического языка науки и техники, насыщаясь лексикой, которой владеют только специалисты узкого профиля.

Стремительное развитие сферы высоких технологий приводит к повсеместному порождению новых узкоспециальных терминов, неологизмов и жаргонизмов, которые требуют изучения, описания и регистрации в словарях и глоссариях. Наши магистранты уже занимаются исследованием такого рода проблем. Характерно, что в этом году в Институте ЛПО среди защищённых магистерских диссертаций две работы имели названия «Способы перевода на русский язык неологизмов в современном английском языке в информационно-коммуникационной среде» и «Способы передачи английских профессиональных жаргонизмов сферы информационных технологий». Отсюда понятно, каковы преимущества наших воспитанников по сравнению с выпускниками других вузов.

— Школьники интересуются, какие именно языки изучают студенты вашего Института и какой уровень знания первого и второго языков необходим для поступления?

— Студенты Института ЛПО изучают английский язык как первый иностранный язык и немецкий — как второй. В качестве факультативов мы предлагаем французский и норвежский языки. Знание первого иностранного при поступлении необходимо в объёме требований ЕГЭ. Остальные языки изучаются «с нуля».

— Кем работают выпускники Института ЛПО? Многие ли идут работать по профессии?

— Наши выпускники работают учителями в школах (кстати, в зеленоградских школах их очень высоко ценят и с удовольствием берут на работу при первой же возможности), на различных курсах иностранных языков, помощниками руководителей, менеджерами в иностранных компаниях, переводчиками в различных организациях. Надо сказать, что поскольку на современном рынке труда появилось много гибридных видов профессиональной деятельности, трудно перечислить все трудовые функции, которые требуют профессионального владения иностранными языками и которые могут заинтересовать наших выпускников. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что большинство наших выпускников работает по специальности.

— К каким особенностям обучения должны быть готовы ваши будущие первокурсники? Говорят, что на инязе очень много домашнего задания и латыни.

— Овладение иностранным языком сродни овладению классическим балетом или фигурным катанием и предполагает длительную и упорную тренировку, регулярное выполнение различных упражнений, нацеленных на формирование речевых автоматизмов, выработку фонетических, лексических, грамматических навыков и речевых умений. Большинство дисциплин в наших образовательных программах не «знанческие», а «навыковые». Здесь недостаточно понять что-то, надо быть способным к определённой деятельности. Лень здесь не уместна. Поэтому трудиться нашим студентам приходится много. Без этого стать профессионалом невозможно. Что касается латыни, то ее объём у нас сведён к разумному минимуму.

— Часто ли студенты продолжают обучение в магистратуре после четырёх лет бакалавриата? Что это им даёт?

— О содержании наших программ магистратуры я уже сказала. Хотела бы ещё добавить, что к магистрантам мы относимся с пониманием. Ведь они почти все работают, поэтому стараемся учесть все их пожелания, предоставить им возможность выбрать время занятий, индивидуальный темп и маршрут освоения учебных программ.

Большая часть наших студентов нацелена на продолжение обучения в магистратуре Института ЛПО МИЭТ. Если Министерство науки и высшего образования выделяет нам бюджетные места, то они с энтузиазмом заполняются выпускниками нашего бакалавриата. Если же бюджетных мест нет, или их недостаточно, то и на контрактные места есть претенденты. Как вы понимаете, в современном мире учиться надо всю жизнь, иначе быстро «сойдёшь с дистанции» в профессии, а курс магистратуры — это более основательная профессиональная подготовка, более широкие горизонты трудоустройства, более высокая конкурентоспособность на рынке труда, возможность поступления в аспирантуру.

— Как вы считаете, машинный перевод вытесняет человека? Насколько востребована сейчас профессия переводчика?

— Машинный перевод не то чтобы вытесняет человека, но трансформирует и расширяет содержание переводческой деятельности. Несомненно, что в будущем, да собственно говоря, уже сейчас, помимо перевода как такового, переводчику надо быть готовым к выполнению широкого спектра функций по обслуживанию систем машинного перевода, разработке и совершенствованию лингвистического обеспечения таких систем, их «обучению», настройке их на перевод текстов определённой тематики, корректированию ошибок машинного перевода и так далее. Эти виды переводческой деятельности будут замещать традиционный перевод в определённых случаях. Количество информации стремительно возрастает, расширяются межъязыковые границы, интенсифицируются связи в сфере науки и бизнеса. Это приводит к увеличению числа текстов, требующих перевода. Переводческая работа приобретает конвейерный характер. Перевод становится индустрией. Я говорю о переводе текстов, обслуживающих, прежде всего, деловую коммуникацию, где зачастую не требуется точный перевод и возможно просто передать общее содержание текста, или нужно перевести сразу на несколько языков с дальнейшим редактированием. В этих случаях развитые технологии машинного перевода могут стать хорошим подспорьем для переводчиков, избавляя их от рутинного труда.

Кстати, в этом году выпускница нашей магистратуры написала прекрасную квалификационную работу на тему «Способы снижения количества ошибок в машинном переводе английских многокомпонентных атрибутивных словосочетаний». Вместе с тем надо понимать, что с переводом текстов иных жанров, например, художественной литературы, которой присуща образность языка, системы машинного перевода справиться в принципе никогда не смогут. Это доступно только человеку, переводчику высочайшего уровня квалификации. Только человеку дано понять и передать на другом языке многочисленные и разнообразные тонкости смысла переводимого текста. Поэтому существует известная истина, что машины могут заменить только тех переводчиков, которые переводят как машины.

— Мэри Георгиевна, напоследок, дайте советы школьникам, которые готовятся к ЕГЭ по английскому языку. Есть какие-то секреты, позволяющие лучше подготовиться к экзамену?

— Самый важный секрет в том, что надо не к экзамену готовиться, а искренне любить предмет, иметь к нему устойчивый интерес и осваивать его всеми возможными способами: регулярно заниматься и с преподавателями, и самостоятельно; читать книги, газеты, журналы; изучать культуру стран, говорящих на этом языке; слушать радиопередачи, аудиозаписи; смотреть фильмы, телепередачи; использовать все многообразие информационно-коммуникационных ресурсов Интернета. Хорошо бы завести знакомого англоговорящего сверстника и общаться с ним в сети устно и письменно. Если уж говорить об экзамене, то, разумеется, на подступах к ЕГЭ следует выполнить все доступные тренировочные задания в формате ЕГЭ. Непосредственно перед экзаменом надо максимально собраться, мобилизоваться, все повторить, вспомнить, привести весь свой иноязычный арсенал в состояние «боевой готовности». И, конечно же, хорошенько выспаться накануне.

Беседовала София Рогатова