— Я живу в России с переменным успехом с 1999 года. Могла три месяца пожить в Украине**, два в России. Я не планировала переезжать насовсем, но так сложилась жизнь, что осела в Зеленограде, — рассказывает Ирина.

За столько лет ей удалось получить только вид на жительство. И то с большим трудом, всего полгода назад.

—  Это только в новостях все так просто, — делится она, — На самом деле, у меня было три попытки его получить, но я бросала, потому что нет никаких сил занимать очередь в три часа ночи на Кирпичной улице в Москве и молиться, чтоб в этот день приняли.

Ирина гордится своими корнями. Друзьям она много рассказывает об украинской культуре, праздниках, книгах и фильмах. Некоторые из них даже приезжали вместе с ней в Украину, знакомились со страной. В доковидные времена она приезжала на родину раз в полгода, встречалась с друзьями в разных городах: от Харькова до Ужгорода. Теперь некоторые из них лишились домов и близких.

— Дом моей подруги из Ирпеня полностью разрушен. Она как зашла в убежище с рюкзаком и котами, так и вышла из него с рюкзаком и котами. Сейчас она в Берлине. Другая моя близкая подруга, с мужем и мамой тушили дом. Сейчас они во Львове. Дома у них тоже нет. Друг моей мамы потерял бизнес, дом и жену. Сейчас он с сыном, невесткой и внуками живут в квартире моей мамы, в Украине, подальше от военных действий. Но сирены все равно слышат. Мой близкий друг из Харькова успел вывезти жену и двоих детей в Польшу, а сам вернулся. Ещё одна близкая подруга третью неделю спит с дочкой в коридоре. Бывший из Киева шлёт «веселые» фотки из метро. Он считает их весёлыми, а я реву. Кстати, все они русскоязычные.

Ирина выросла в Западной Украине, в русскоязычной семье, но свободно говорит и думает на двух языках. С нацизмом на родине она никогда не сталкивалась. Скорее наоборот: продавцы переходили на русский, когда слышали, что Ирина говорила на нём с друзьями. Только пару раз «неадекватные люди в состоянии алкогольного опьянения» делали ей замечание за русский язык.

— Сейчас, когда началась спецоперация*, некоторые люди стали открыто желать мне и моим близким разные гадости. Не обращаю внимания, — рассказывает Ирина о негативе, который выливают на неё в соцсетях, — Прилетело за то, что я написала несколько постов на украинском. И писала в сториз о том, что происходит в моем городе.

Один из заказчиков Ирины даже специально проверял её страницу в инстаграме. После этих случаев по совету адвоката пришлось закрыть инстаграм и канал в телеграме.

За всё время жизни в России с ней такое происходит впервые. Даже в 2014 году ситуация была совсем другой.

— В ведомствах и до спецоперации* были проблемы. Как-то пришлось ругаться в приемном покое зеленоградской травмы, потому что меня отказывались принимать, так как нет полиса. Когда заболела ковидом, врачи тоже не хотели приходить (это было ещё тогда, когда на вызов по ковиду должны были приходить врачи). Но это было, скорее, из-за отсутствия ОМС. С ковидом вообще смешно было, потому что такое отношение ко всем гостям столицы.

Санкции приходят и от европейцев. Через неделю после начала спецоперации* иностранные клиенты отказались от услуг Ирины и попросили порекомендовать им специалистов из Украины. При этом обещали вернуться, если она уедет из России. Но с Запада приходят и слова поддержки.

— Вы не представляете сколько людей мне пишут каждый день из Европы. Сколько сейчас людей моей семье и моей собаке предложили убежище, пожить, помочь встать на ноги в другой стране, — рассказывает Ирина.

Сейчас она ищет работу за границей, хотя Россия уже успела стать для неё родной. Но политика российских властей Ирину совершенно не устраивает.

— Это какое-то средневековье, — отзывается она о признании независимости ЛНР и ДНР, — На суверенитет отдельного государства может повлиять только мировое сообщество (но и это под большим вопросом), а не какая-то другая отдельно взятая страна.

 — Я знаю некоторых жителей Донбасса, которые мне говорили, как хороша Россия и вот бы Путин пришел. Мой ответ был всегда одним: если ты хочешь жить в какой-то стране, ты собираешь вещи и едешь в эту страну. И неважно — Россия, Польша или Китай. Просто покупаешь билет в один конец и едешь. И есть же программы переселения соотечественников. Можно же было применить ее и переселять людей. Вон в Сибири нехватка персонала. И те, кто хочет в Россию, уедут. Остальным, значит, не сильно и хотелось, — считает Ирина.

Мы продолжим рассказывать о том, как конфликт* России и Украины сказывается на простых людях из нашего города. Мы ищем контакты зеленоградцев, оказавшихся сейчас на Украине, граждан Украины и жителей ЛДНР, которые сейчас живут в Зеленограде и окрестностях, а также людей, у которых из-за конфликта появились проблемы с работой и жизнью. Пишите нам: в ватсап или телеграм 8-926-100-81-67, в сообщения инстаграма, вконтакта, фейсбука или на news@zelenograd.ru

*Согласно требованию Роскомнадзора, мы не можем в своих публикациях называть проводимую на Украине специальную операцию «нападением», «вторжением» или «объявлением войны», если это не прямая цитата.

**Согласно литературной норме современного русского языка правильно писать «на Украине», но Ирина говорит «в Украине» и мы передаем её прямую речь.