— Меня давно интересует эпоха иконоборчества. Это исследование, которое я веду уже не один год. Одна глава в плане работы определялась для истории возникновения икон. Сначала мне казалось, что эта тема — возникновение и утверждение икон — достаточно очевидна. Думал — посижу месяц-полтора, поработаю и без особых проблем напишу включенную в план главу. А когда окунулся в тему, выяснилось, что ей толком никто и не занимался. Оказалось абсолютно непонятно, когда иконы появились и, самое главное, при каких обстоятельствах.

В итоге в эту тему я полностью погрузился на шесть лет. Так получилось, что из них почти два года жил в монастыре. Было время полностью войти в изучаемую среду. В обители исполнял послушание библиотекаря. Условия для работы с точки зрения погружения в исследуемую тему были практически идеальные, и таким образом это реализовалось в книгу, которую я счел возможным предложить вниманию широкой аудитории.

В процессе работы удалось выйти на некоторые моменты, которые в истории иконописи во внимание ранее не принимались. Не принимались они потому, что по разным причинам в официальную церковную историю и учебные программы духовных семинарий и академий не вошли, хотя вопросы эти поднимались и были четко обозначены несколькими авторитетными историками еще в конце XIX века. В первую очередь, это вопрос о том, в каком статусе и в каких обрядовых традициях существовали раннехристианские общины во времена гонений. Обращение к данной проблеме позволяет по-новому взглянуть на многие события из истории Древней Церкви.

Из вступительного слова автора

До 1917 года такое исследование не могло состояться в силу существовавшей жесткой церковной цензуры (например, в 1879 году тираж русского перевода третьей части труда английского историка Джорджа Финлея «История Византийской и Греческой империи с 716 по 1453 год» по инициативе Синода был сожжен в имеющей богатую историю Басманной полицейской части. […] Изменения и послабления в области цензуры в церкви развития не получили… 70-летний перерыв нарушил преемственность в церковно-исторических исследованиях и практически уничтожил находившуюся на рубеже XIX-XX столетий на подъеме российскую церковно-историческую школу. Сейчас она пребывает в начальной стадии восстановления…

— Тема исследования «К истокам христианской иконы» охватывает период до середины пятого столетия. Я, опираясь на свидетельства исторических источников, показываю с точностью до 30 лет, когда, по моему мнению, иконы появились в храмах и христианских обрядах. Например, я пишу и доказываю, что распространенное мнение о том, что первую икону написал евангелист Лука, — это легенды IX века, которые к действительности никакого отношения не имеют.

Фрагмент из книги

Среди многих людей… существует почти непреложное убеждение в том, что первым иконописцем был святой евангелист Лука, а первая икона — это запечатленный им образ Богоматери. На сегодняшний день известно множество иконописных изображений Девы Марии, объединенных статусом «икон, написанных святым Лукой». […] Но при обращении к их истории выясняется, что все они созданы не ранее начала десятого столетия и являются списками [копиями] с более древних изображений, якобы написанных святым евангелистом. Отсутствие оригиналов объясняется их уничтожением крестоносцами при захвате и разграблении Константинополя в 1204 году. Такое обоснование представляется весьма шатким. Столица Византии на самом деле была захвачена крестоносцами. […] Но город предали разграблению, а не уничтожению. Огромное количество церковных сокровищ было вывезено в Западную Европу, где они хранятся и поныне. Трудно представить, чтобы у крестоносцев, идущих сражаться за Гроб Господень, отправлявших к себе на родину церковную утварь и мощи христианских святых из константинопольских храмов, поднялась бы рука на святые образы Богородицы, созданные рукой ученика Спасителя.

— То же самое произошло с историей о Спасе Нерукотворном (Эдесском Убрусе). В древних исторических источниках нет ни слова о Нерукотворном Образе. Легенда сложилась, вероятно, тоже в IX веке.

Легенда об Авгаре (цитата из книги)

Авгарь… послал иконописца, искусного в писании икон, в Иерусалим, дабы он написал образ Иисусов на плащанице. И пришел Лука в Иерусалим и вошел в собрание, где Иисус учил, и, встав в удаленном месте, стал писать образ Иисусова лика природными красками, недоумевая, как ему удастся постигнуть непостижимое Божественное Слово… И тотчас Иисус воззвал, говоря: «Лука, Лука, Авгаров посол, дай мне плащаницу, что принес от Авгара». И вошел Лука в собрание, и отдал Иисусу плащаницу. И тотчас воды попросил Иисус и омыл пречистое и Божественное Свое лицо водою, а плащаницею отерся… Простая та вода преобразовалась в краски и, скатившись, закрепилась на плащанице, и явился образ Иисусов на плащанице.

— Почитайте фрагмент из истории Спаса Нерукотворного — это третий параграф первой главы. Получается, что буддийская легенда очень похожа на христианскую, но появилась она на 500 лет раньше.

Фрагмент из книги

Легенда об истории возникновения Эдесского Убруса едва ли сформировалась ранее IX века. Но за полтысячелетия до этого, в III-IV веках, в Индии появилась книга, в которую были включены наиболее известные легенды о жизни Будды. [Там есть фрагмент] «из сборника буддийских легенд… где говорится об образе Будды, который царь Bimbisara решил послать царю Rudrayana. Художники никак не могли схватить сходство Будды. Тогда Будда велел принести холст и откинул на него свою тень и затем сказал художникам: «Заполните красками».

— В христианской иконописи совершилось историческое соединение многих этнокультурных векторов, включая и буддийскую живопись, и манихейские, и гностические, и языческие традиции. Обращаясь к истокам иконописи, я рассказываю о том, каким путем и при каких обстоятельствах произошло это соединение. А самое интересное — поразительное сходство икон с фаюмскими портретами. Это египетские погребальные портреты, помещавшиеся на лица мумий, через которые душа усопшего сохраняла связь со своей бывшей земной оболочкой и местом погребения. Хронологически они непосредственно предшествовали возникновению иконописи. Подробнее об этом я пишу во второй и шестой главах исследования.

— Собирая материал для книги, я, к сожалению, очень быстро понял, что то, что написано в большинстве публикаций, на веру принимать нельзя. Поэтому буквально через ситечко просеивал и перепроверял всю информацию. Еще одна проблема, с которой пришлось столкнуться, — переводы древних текстов на русский язык.

Некоторых церковных авторов нередко переводили так, что первоначальный смысл отдельных мест зачастую искажался принципиально. Я работал в основном с источниками на русском языке, но там, где чувствовал (такой навык приобретается только в ходе работы с документами, и не за один год; в университетах и академиях этому не учат), что перевод вызывает серьезные вопросы, проверял по оригиналам первоисточников. Это оказалось довольно тяжело, потому что древнегреческий я, например, практически не знаю, в нескольких случаях приходилось обращаться к сторонней помощи специалистов.

Но некоторые священники-греки уходили от контакта, потому что даже в таком, казалось бы, безобидном деянии видели вторжение в идеологию страны пребывания. (Примерно такая же ситуация сложилась и в консультациях по истории иконописи с московскими представителями Армянской апостольской церкви. Определенный диалог удалось осуществить только в одном из удаленных от столицы армянских монастырей.) С переводами с латыни было проще, так как нужно было переводить не десятки страниц, а лишь какой-то конкретный фрагмент, вызывающий сомнения. Еще один способ работы — сверяться с тем, как это изложено в переводах на английский язык в авторитетных и признанных научным сообществом изданиях. Так я обнаружил, что в русскоязычных вариантах древних текстов очень много сознательных, отнюдь не случайных искажений.

Для наглядности приведу один пример. История начала V века. В Александрии жила выдающийся философ и математик, ученый и блистательный преподаватель по имени Гипатия. Знаете, как ее убили? Религиозные фанатики разрезали ее морскими ракушками на части и сожгли. А вот теперь конкретный пример с переводом. События эти наиболее подробно описаны в труде одного древнего христианского историка. При переводе данной истории на русский язык произошла сознательная подмена слов. В русскоязычной версии есть фрагмент, повествующий, что убийство Гипатии навлекло большую печаль на архиепископа Кирилла. А в оригинале написано, что убийство Гипатии навлекло большой позор на архиепископа и Александрийскую церковь. Замена одного слова полностью изменила смысл текста. Об этом еще в начале ХХ века написал российский церковный историк, который нашел эту якобы ошибку. Но до сих пор ее никто не исправил и не исправляет. Вот и делайте выводы сами.

Из вступительного слова автора

Воссоздание исторического контекста — задача достаточно скромная, но объемная и непростая в исполнении. [В процессе] пришло грустное понимание того, что проверке подлежит каждое слово из церковных и светских исторических трудов, посвященных истории Древней Церкви, включая и, как это ни печально, приводимые в них фрагменты из источников и документов.

— До сих пор существует неопределенность в определении самого термина: что, собственно говоря, определяется понятием «икона»? Один представитель российской эмиграции во Франции, объявленный соратниками по несостоявшемуся образовательному бизнес-проекту «профессором богословия иконы», написал очень спорную и по научным критериям низкоуровневую книгу, часть которой посвящена истории раннехристианского искусства. В условиях информационного вакуума рубежа 80-90-х годов ушедшего века это сомнительное сочинение почему-то назвали фундаментальным трудом по истории иконописи. А редколлегия Православной энциклопедии доверила одному из учеников этого автора написать статью об иконах. И вот в его трактовке, изложенной в самом авторитетном современном российском церковном издании, икона — это любое изображение святых или сцен из библейской и церковной истории: скульптура, фреска, мозаика — всё что угодно, любое изображение, в том числе и скульптуры Богородицы для коттеджных участков.

У меня второй параграф первой главы называется «Уточнение исходного понятия». Я пишу как раз о том, что иконы — совершенно уникальный в своем воплощении вид художественного искусства и мировой культуры. При иной трактовке теряется вся разница между иконописью и западноевропейской религиозной живописью. Тогда и работы Рафаэля, и даже аляповатые китайские статуэтки, изображающие ангелочков, можно идентифицировать как иконы.

Фрагмент из книги

Славянская языковая среда выделила из своего состава слово, ставшее аналогом заимствования из греческого, и в разговорном языке синонимом слова «иконы» стало существующее в обороте до настоящего времени и обретшее особое значение слово «образа» (именно «образа» с ударением на последнем слоге, а не светское «образы»). Понятие «икона» укоренилось в русском языке абсолютно и полностью, без какой-либо двойственности определяя и выделяя конкретный вид художественного искусства и сегмент национальной культуры.

— Я пытаюсь сказать, что христианская икона — это феномен в мировом искусстве и культуре. Существует удивительно проникновенное и точное высказывание Павла Флоренского: «Есть „Троица“ Андрея Рублева — значит, есть Бог».

Феномен христианской иконописи историками еще не изучен. Получилось так, что, к сожалению, данную тему и все подходы к ней с 1980-х годов в России практически захватили и прочно оккупировали «ведающие искусство», не имеющие глубокого базового исторического образования и не владеющие историческим материалом. Они зачастую понятия не имеют, что такое исторический источник, источниковедческий и исторический анализ, но в их арсенале есть действенный стимул к творчеству — неосвоенные церковные и государственные бюджеты. И получилось то, что получилось. В итоге специалисты в области «что мы видим на этой картинке» пересказали и продолжают пересказывать, дополняя личными эмоциями, сказки, которые сложились за последние две тысячи лет, изначально предназначенные совершенно конкретной социальной среде с совершенно конкретным образовательным и интеллектуальным уровнем.

Лидеры этой, по моему мнению, ОПГ, специализирующейся на возмездном (в том числе и на бюджетной основе) тиражировании фальсификаций и инсинуаций, к сожалению, утвердились в образовательных системах церкви и государства. В последние годы появилось очень образное понятие — «богословие свечниц». Для непосвященных поясню: свечницам доверено торговать в церковных лавках, но они, помимо этого, в нарушение церковных канонов сплошь и рядом включают в сферу своих полномочий проповеди, поучения и публичное толкование Священного Писания. Большинство современных российских искусствоведческих опусов, посвященных истории иконописи, можно уверенно идентифицировать этой понятийной категорией.

Марк Евгеньевич Исаков — историк по образованию, член Союза журналистов России. Получив первое высшее образование, поступил в аспирантуру Института истории СССР Академии наук СССР. Работал над диссертацией, посвященной экономической политике гражданской войны. Защита была запланирована на конец 1993 года, но из-за событий в стране довести работу до конца не удалось — тогда формировалась новая история государства с новой идеологией, в которых история политики «военного коммунизма» не оказалась востребованной, а содержательные реалии новой жизни сделали актуальной задачу элементарного физического выживания.

В 1992 году ушел в бизнес, но от изучения истории не отступал ни на один день.

В 2001 году без каких-либо карьерных и служебных соображений, исключительно из стремления к овладению новыми знаниями, окончил юридическое отделение Академии государственной службы при президенте РФ по специальности «правовое обеспечение рыночной экономики».

В 1999 году в связи с работой переехал на постоянное место жительства в Зеленоград.

В 2014-м не по своей воле вышел из сложившегося на тот момент жизненного уклада и решил попробовать вернуться на круги своя. Обратился к давно интересовавшей теме иконоборчества — через нее и приступил к изучению истоков христианской иконописи. Книга вышла из печати в конце мая этого года.

Сейчас продолжает работать над исследованием эпохи иконоборчества. Планирует вскоре опубликовать его первую часть. «Буду публиковать по частям. Запланировано три части. Первая почти готова к публикации. Вторая и третья пока что еще в работе и черновиках. Бог даст — доведу до окончания и их, но первая представляет из себя логически оформленное самостоятельное исследование, посвященное возникновению Византийской империи, с позиций, в российской исторической науке пока что должным образом не оформленных».

В бумажном виде «К истокам христианской иконы» можно найти в киосках печати в Зеленограде и в области. Электронную версию книги можно приобрести на сайте интернет-магазина «Ридеро». А здесь — ознакомительный фрагмент.

Изображения на обложке книги (сверху вниз):

• Портрет пекаря Терентиуса Нео с женой, I век (найден в Помпеях). Хранится в Национальном археологическом музее Неаполя.
• Портрет императора Септимия Севера с семьей, начало III века. Хранится в Античном собрании Берлина.
• Тондо двух братьев. Хранится в Каирском музее, Египет.
• Христос Пантократор, середина VI века. Из коллекции монастыря святой Екатерины в Египте.