В начале 1960-х годов, когда город-спутник только начал строиться, в земле стали находить останки солдат, погибших в боях за Крюково. Церемонии прощания с погибшими в боях в 1941 году устраивали в рекреации первой зеленоградской школы 842. Затем на грузовиках их перевозили на 40-й километр и после траурного митинга хоронили с воинскими почестями в братской могиле — сейчас над ней высится всем известный монумент «Штыки», а тогда на его месте был скромный солдатский обелиск с красной звездой наверху.

Такие находки заставили общественность города — ветеранов, учителей, строителей — задаться вопросом: кто эти воины-красноармейцы, сложившие здесь головы? Ветераны войны, полковник запаса Василий Григорьевский (первый председатель Зеленоградского Совета ветеранов) и гвардии полковник в отставке Арташес Арутюнов, обратились в Подольский военно-исторический архив и стали собирать материалы о том, кто воевал на зеленоградской территории, в составе какой дивизии.

Но где хранить эти документы? Как отвечать на вопросы новосёлов — первых жителей города? В конце 1960-х годов к Григорьевскому и Арутюнову присоединился участник боев за Крюково и комиссар-панфиловец Пётр Логвиненко, и трое ветеранов предложили создать городской музей. Власти идею поддержали.

С чего начинается музей — с первого экспоната? Нет, фонд — дело наживное, а музей начинается с человека, который найдёт и сохранит для нас исторические ценности. Таким человеком стала Анна Уманская — участница Великой Отечественной войны, историк. Она с энтузиазмом поддержала идею создания музея и стала его первым директором.

Для музея Зеленоградский райком партии выделил трёхкомнатную квартиру площадью 43 кв. метров на первом этаже блочной девятиэтажки в 4-м микрорайоне. День, когда Анна Уманская «приняла без акта от Павлова Н. М. и Солонникова помещение музея» — 4 марта 1969 года — считается официальной датой его рождения. Первый адрес музея был: корпус 432, квартира 39.

В новом учреждении было всего два сотрудника — директор и уборщица. Поскольку создавался музей на общественных началах, финансирования ему не полагалось, зато был хозяйский пригляд райкома КПСС и шефская помощь местных предприятий. Так, благодаря НИИ Микроприборов (НИИМП) в музее появились столы, стулья, шкафы, пишущая машинка и со временем даже городской телефон с выходом на Москву (а до того директору приходилось звонить с улицы по телефону-автомату).

Кабинет директора музея был на кухне. Самую большую комнату отвели под реликвии войны, в другой хранились материалы по истории края, а в третьей, самой маленькой — панорамные снимки строящегося Зеленограда. Истории города как таковой ещё не было, к тому же Зеленоград был полон режимных объектов и секретных институтов, и всё, что касалось микроэлектроники, запрещалось даже собирать, тем более — экспонировать. Нельзя было показывать даже фото предприятий.

Как рассказала «Зеленоград.ру» Татьяна Визбул, возглавлявшая музей с 1977 по 2016 годы, первым его экспонатом стала панорама деревни Савёлки. Когда началось строительство Зеленограда, архитекторы снимали объекты, на месте которых будет город. На этой панораме видна деревня, картофельное поле перед ней, и где-то вдали — территория первого микрорайона.

Начался сбор вещей и свидетельств о битве под Москвой и боях за Крюково. Но вскоре военно-исторический профиль музея был расширен до историко-краеведческого.

«Хорошо, что у меня была машина, — вспоминала Анна Уманская, — и я привлекала мужа для поездок к знаменитым людям с целью комплектования музейного собрания. Так мы побывали в семьях Г. К. Жукова, М.Е. Катукова, Л.М. Доватора, Д.Ф. Алексеева, М.П. Чечневой и других. Музейных предметов накапливалось все больше и больше. Примитивные шкафы, витрины не могли разместить ценнейшие экспонаты — личные вещи, награды командиров дивизий, сражавшихся на нашем рубеже».

Вокруг Уманской собрался Совет музея: ветераны войны, старожилы, педагоги, работники культуры и науки, студенты и школьники, которые вели активную поисковую работу.

Так, краевед Аркадий Шишков и его сестра Надежда в середине 1960-х годов занялись поисками участников сражений в районе Крюково. Надежда Ивановна рассылала сотни открыток во все концы страны. Собирала фотографии, книги с автографами, карты-схемы боёв, воспоминания ветеранов. Всё это пополнило музейный фонд.

Сама Анна Александровна налаживала отношения с музеями и архивами Москвы и области, собирала вокруг себя ветеранов: посылала им письма, просила поделиться воспоминаниями, фронтовыми реликвиями. Многие откликнулись, приезжали в Зеленоград, дарили музею свои награды, вещи военных лет, одежду, амуницию и прочее.

Краевед и археолог Игорь Толстобров сделал листовки-обращения к жителям с просьбой передавать в музей предметы труда и быта. Уманская ездила по окрестным деревням — собирала предметы, документы, этнографический материал. Так она сформировала первую экспозицию.

В 1970-х годах музей ежегодно принимал 1,5-2 тысячи посетителей. Директор два раза в неделю проводила экскурсии для зеленоградцев и гостей города. В то время сюда приезжало множество ветеранов, воевавших близ Крюково. Тогда же в школах стали создавать музеи боевой славы, и школьники, изучавшие боевой путь той или иной дивизии, тоже приходили в музей целыми классами по 30-40 человек.

Уже в начале 1970-х музею стало тесно в квартире, и Уманская добилась расширения музейных площадей. Ей пришлось воспользоваться «телефонным правом», чтобы попасть на приём к первому секретарю Зеленоградского РК КПСС Ливинцеву, который обещал «решить все вопросы».

В апреле 1975 года исполком горсовета выделил музею в новое помещение на улице Гоголя в доме 11В — половину первого этажа жилой пятиэтажки. Однако до переезда было ещё далеко: требовалось сделать ремонт, изготовить витрины, шкафы, стеллажи, провести сигнализацию и найти художника, сведущего в музейных делах. Эти работы заняли три года.

Летом 1977 года подошёл срок выхода Уманской на пенсию. На должность директора музея она порекомендовала молодую сотрудницу НИИМП Татьяну Визбул.

«Я ходила в клуб туристов, бывший по соседству с музеем, и часто заглядывала к Анне Александровне, — вспоминает Татьяна Визбул. — Я историк, окончила историко-архивный институт, но, несмотря на гуманитарное образование, работала в системе Министерства электронной промышленности с технической документацией — ну „жертва Зеленограда“, что вы хотите. У меня руки чесались заняться чем-нибудь по специальности, и с Анной Александровной мне было интересно. Когда мы с мужем ходили в походы, плавали на байдарках по Подмосковью, то находили каски, штыки, которые я передавала Анне Александровне. И мы с ней сдружились».

Должность директора музея была хотя и малооплачиваемая, однако номенклатурная, так что без партийной санкции кандидатуру утвердить не могли. Рекомендацию Уманской в райкоме одобрили, и 9 марта 1977 года Татьяна Визбул была назначена директором музея.

«Лето 1977 года у меня было „загублено“ передачей экспонатов музейного фонда, — рассказывает Татьяна Владимировна. — Я приходила к Анне Александровне после работы, и мы сидели с ней все вечера напролёт — по четыре-пять часов. Отыскивали в экспозиции предметы и сверяли их шифры в музейной книге учёта. Она передавала мне связи с жителями города, деревень, контакты с краеведами, хранителями старинных предметов и коллекций, ветеранами и их семьями. Так у меня началась очень интересная жизнь».

Все хлопоты, связанные с переездом, легли на плечи молодого директора. Райком попросил руководство проектной мастерской № 3 и предприятия города оказать всяческую шефскую помощь и отрядить для оформления залов и изготовления экспозиционных витражей художников-оформителей. Группа художников технико-эстетического отдела одного из зеленоградских предприятий разрабатывала эскиз витрин для новой экспозиции. Возглавлял группу Альфред Акопов.

Переезд состоялся в октябре 1977-го. Новосёлам помогали зеленоградские туристы, которым досталось прежнее помещение музея. После тесной квартиры на новом месте было раздолье: два выставочных и два фондовых зала (половина нынешних площадей) — есть где развернуть экспозицию. В одном зале разместили предметы по истории Великой Отечественной войны, в другом — по истории края.

На подготовку музея к открытию — дату приурочили к 60-летию Советской армии — давалось менее трёх месяцев. Директор отбирала для экспозиции фотографии из альбома (их увеличивали в фотолаборатории НИИМП), документы, карты, схемы боёв, личные вещи командиров и политработников, а эстетическим оформлением экспозиции занимался молодой художник Александр Машков. Работали по 10-12 часов в сутки, иногда звали на помощь членов семьи. Успели! 23 февраля 1978 года военно-исторический зал музея торжественно открылся.

Так началась полноценная работа музея. К осени 1978 года сотрудники освоили все экспозиционные площади и стали активно приглашать посетителей. Приходили группы из школ и предприятий — до конца 1978-го в музее побывало 2623 человека.

На следующий год там провели 278 экскурсий, экспозицию увидели 6758 человек, как сообщает Игорь Быстров в очерках «История Зеленограда. Краткий курс».

Одно удручало: после переезда музей оказался на захолустной окраине, куда даже автобусы не ходили. Рядом две такие же пятиэтажки, напротив — тюрьма. Она и была главным ориентиром, который давали гостям: «Едете до станции Крюково, оттуда пешком до тюрьмы, и там через дорогу — музей». Потом до музея стал ходить автобус. А когда вокруг выросли 22-этажные дома 10-го микрорайона, на улицу Гоголя тоже пришла цивилизация.

Зеленоградский музей был общественным и денег из бюджета не получал. Его содержали шефы. Одни оплачивали экспозиционное оборудование, давали транспорт, другие, в частности НИИМП, платили за аренду помещения, коммунальные услуги, установку и содержание сигнализации, оплачивали ставку директора и уборщицы (эту обязанность исполняла Раиса Прокопчина) — в музее по-прежнему было всего два сотрудника. Директор сама водила экскурсии.

«Одна выполняла план и приняла чуть ли не 15 тысяч посетителей, — вспоминает Татьяна Визбул. — Потом мои сотрудники не могли такой план выполнить. Просто я попала в очень хороший период, когда были юбилейные даты, и люди приезжали в музей не только из Москвы — отовсюду».

Справляться в одиночку с возрастающим потоком посетителей было уже невозможно — пришлось звать подмогу. «Когда я поняла, что не справляюсь, то попросила дочь прийти с тремя-четырьмя подружками и научила их проводить экскурсии, — рассказывает Татьяна Визбул. — Потом я стала расширять группу школьников-экскурсоводов. Брала ребятишек 5-7 классов, обучала. В то время к нам на фестиваль „Солдатские звёзды“ целыми „Икарусами“ приезжали суворовцы, курсанты военных училищ, школьники — победители конкурсов школьных музеев, и мы принимали по три автобуса в день. Ребята брали микрофон, уверенно говорили: „Посмотрите сюда, обратите внимание вот на это“. Взрослые умилялись. И дети действительно мне помогали».

С экскурсиями выход нашёлся, а с растущим объёмом культурно-массовой, фондовой и хозяйственной работы помочь было некому. Поэтому музею дали ставку фондохранителя — его труд тоже оплачивали шефы.

Музейные коллекции росли. В 1980-х годах в музее появилась небольшая экспозиция по истории Зеленограда — всего несколько витрин и стендов с фотографиями. Город по-прежнему оставался «закрытым». Из всех его производств упоминать разрешалось только одно предприятие: Крюковскую пуговичную фабрику. Других для широкой публики «не было». Этот запрет связывал руки и музейщикам. Приходилось показывать город на фотографиях, копиях документов, без макетов и вещей — увы, зал по истории города просто невозможно было сделать интересным. Но сотрудники музея надеялись на лучшее будущее.

18 мая 1984 года приказом Министерства культуры РСФСР Зеленоградский музей получил почётное звание «народный».

Скоро ему стало тесно и на новом месте. Тогда Горсовет выделил музею и вторую половину первого этажа, которую прежде занимало строительное управление. В музее появились два новых зала: Ленинский и выставочный, где устраивали сменные экспозиции местных и московских художников, коллекционеров.

«Я думаю, что в музейной работе важен каждый человек, даже если он не заметен», — говорит старший научный сотрудник музея Мария Акимова. И сколько их было — этих замечательных людей!

«„Человек музея“ — это, по-моему, Борис Ларин, — считает Татьяна Визбул. — Он от начала до конца был предан музею и очень много для него сделал безвозмездно». Уроженец Матушкино Борис Васильевич в 1977 году создал для музея макет родной деревни, а также макеты саней-розвальней, кареты и телеги с лошадью. Но на этом не остановился и с помощью художника В. Киселева и ветеранов-участников боёв за Крюково создал диораму боя 354-й стрелковой дивизии на перекрестке 40-го километра Ленинградского шоссе у деревни Матушкино.

В числе «людей музея» и Николай Решетников — «музеевед со стажем, который был инициатором и идеологом музейной издательской деятельности и выпуска всех сборников трудов музея», рассказывает о нём заместитель директора музея по науке Вера Беляева.

«Нельзя не оценить и заслуги археолога Александра Неклюдова в формировании археологической коллекции нашего музея, — продолжает Беляева. — Его усилиями сохранены предметы каменного века с неолитических стоянок Льяловской археологической культуры, обнаруженных им в районе села Льялово».

Александр Николаевич много лет был неутомимым помощником музея, занимаясь археологией на общественных началах. Вместе с профессионалами из Москвы и школьниками-кружковцами он исследовал археологические памятники в районе Менделеева и Льялова и ежегодно передавал их в музей. Позже Неклюдов стал работать в музее и долгое время возглавлял отдел археологии и краеведения.

«Ещё один преданный помощник музея — Фёдор Беляков, — вспоминает Татьяна Визбул. — Он родился в деревне, и хотя долгое время прожил в городе, душой и сердцем тянулся к своему прошлому. Это и сблизило его с музеем. Он сам пришёл к нам и предложил содействие. Собрал и наладил ткацкий стан, изготовил макеты курной избы, ветряной мельницы, различных сельскохозяйственных орудий и предметов быта».

«Человеком музея» был и художник Вячеслав Филиппов — мастер военно-исторической миниатюры, большой знаток в области старинных военных мундиров. Он сам предложил музею подготовить выставку миниатюры военного мундира.

«Многие миниатюрные фигуры солдат, драгун, рядовых, офицеров, а также целые композиции Вячеслав Петрович делал для музея безвозмездно, — рассказывает Татьяна Визбул. — Мы с ним мечтали о зале „Русской доблести“. Но многому не удалось свершиться. В музее хранится великолепная коллекция военно-исторической миниатюры. Этой миниатюре посвящен целый зал, и дважды некоторые композиции выставлялись за пределами нашего музея — в Твери и в Москве».

Своим мнением о том, кого можно назвать самой яркой личностью в истории музея, поделился с «Зеленоград.ру» и нынешний директор Денис Чиликин: «Это Татьяна Владимировна Визбул — она 39 лет руководства музеем, что, на мой взгляд, говорит само за себя. А о том, как сложно было сохранить музей в нелегкие 90-е годы и добиться статуса государственного музея, я могу только догадываться».

С началом перестройки прежняя система хозяйствования стала рушиться, и музей уже не мог существовать на общественных началах. Предприятия-шефы теперь не могли его поддерживать — они сами нуждались в помощи. Татьяна Визбул обратилась за помощью к народным депутатам Зеленоградского горсовета, 21 августа 1990 года депутаты решили: «Историко-краеведческому музею, имеющему диплом Министерства культуры РСФСР о присвоении звания народного, придать статус городского историко-краеведческого музея, включив его настоящим решением в ряд объектов муниципальной собственности».

«Это была победа, – считает Татьяна Визбул. – Нам выделили финансирование, мы создали штатное расписание. Я стала набирать людей: замдиректора по научной работе, экскурсоводов, фондохранителей – радовалась: неужели у нас будет настоящий музей!»

Город содержал музей полтора года. Однако кризис в стране нарастал, во власти произошли перемены, и над музеем вновь сгустились тучи.

Наступивший 1992 год принёс новые тревоги. «Меня предупредили, что в марте финансирование прекратится — как хотите, так и живите, — вспоминает Татьяна Визбул. — Это были чёрные дни в моей жизни. Я ночами не спала. Кинулась к префекту Зеленограда Алексею Алексеевичу Ищуку, к заместителю префекта Татьяне Николаевне Забелиной, сердцем радевшей за культуру — как быть? У меня набран штат — что делать? Мои сотрудники ничего об этих трудностях не знали. Я отвечала за тех, кого приняла на работу, и переживала за них. Как раз в это время возродилось понятие меценатства, стало модным оказывать такую поддержку. Забелина уже хотела просить о помощи меценатов, чтоб они выплатили зарплату музейщикам».

Но это был временный выход из положения, а проблему следовало решать кардинально. Поэтому Татьяна Забелина настойчиво звонила в Комитет по культуре Москвы, отправляла туда подписанные префектом письма и документы. К решению вопроса подключился Олег Беликов — прежде он курировал культуру в Зеленоградском горисполкоме, а затем перешёл на работу в Комитет по культуре.

Хлопоты увенчались успехом: 13 февраля 1992 года распоряжением правительства Москвы народный городской Зеленоградский музей получил статус государственного. Отныне он стал называться Государственный Зеленоградский историко-краеведческий музей (ГЗИКМ) и получать содержание из госказны.

Новый статус сделал жизнь музея предсказуемой, а его развитие устойчивым — появилась возможность закупать музейное оборудование и картины зеленоградских художников, приобретать и реставрировать музейные предметы.

В 1994 году в музее начался капитальный ремонт, а затем создание новой экспозиции, которая, заметим, не менялась доныне, лишь пополнялась новыми вещами и небольшими разделами. Этот процесс занял почти пять лет. Своё оригинальное видение экспозиций залов музея предложил зеленоградский художник-дизайнер Вячеслав Голофеев.

Первой к 50-летию победы в Великой Отечественной войне 9 мая 1995 года открылась экспозиция «Там, где погиб Неизвестный Солдат».

«Экспозиция была очень востребована, — рассказывает Вера Беляева. — Несмотря на то, что в музее фактически работал только один зал, поток посетителей был огромен. Приезжали экскурсионные автобусы из Москвы. В день проходило по пять-шесть экскурсий».

Затем каждый год открывали новые экспозиции в четырех залах:

• в 1996 году — зал с экспозицией «История края», где показан быт жителей и его история
• в 1997 году — зал «Военно-историческая миниатюра В.П. Филиппова», экспозиция которого отражала историю развития военного костюма русской армии со времён Петра I до середины ХХ века
• в 1998 году — зал с экспозицией «Страницы истории Зеленограда», открытие которой приурочили к 40-летию города. Именно тогда в музее наконец появилась прежде запретная тематика — микроэлектроника. «В течение года, в фонды было принято порядка 2000 предметов, — рассказывает Вера Беляева. — Тогда откликнулись практически все предприятия, и многое передали, но в основном это была продукция бытового назначения, ведь разработки для космических исследований и военно-промышленного комплекса были и остаются засекреченными»
• в 1999 году открылся выставочный зал с новым дизайном и системой развески

Открытие выставочного зала совпало с празднованием 30-летия музея.

Музей занимался не только сбором и хранением предметов старины — он просвещал и воспитывал: в 1990-х годах здесь была создана уникальная программа музейной педагогики для школьников. Занятия, где ребят знакомили с историей края, проходили в театрализованной форме. Внедрять эти идеи в музейную практику стала Татьяна Визбул.

«Сначала мы разрабатывали планы на три-четыре занятия и знакомили детей с крестьянским бытом, с бытом дворян, с историей железной дороги, — рассказывает Татьяна Владимировна. — Потом план расширился, и занятия стали проходить каждые три недели в течение года-двух. После каждого занятия дети делали в тетрадях записи, рисунки, и потом ждали следующего раза, когда я буду рассматривать рисунки и хвалить их. Мы использовали элементы театрализации. Я выходила к ним то в образе строгой барыни в платье с кринолином, то в одежде крестьянки. Дети закрывали глаза, и за это время я успевала переменить костюм».

Для музейной педагогики существовал особый фонд, ведь трогать экспонаты было нельзя. Поэтому общественники сделали копии музейных предметов — их и давали детям в руки, чтобы они лучше поняли, что такое рубель, светец и прочее. Инициативу подхватили бабушки, дедушки учеников — они отдавали в музей старинные предметы специально для занятий с детьми.

С 1995 года музей ежегодно выпускал сборники трудов под общим названием «Очерки истории края», а также альбомы и каталоги. Каждый выпуск «Очерков» посвящён одной теме и раскрывает её с разных сторон. Выпущено уже девять томов «Очерков», в которых опубликованы статьи 70 авторов.

Эти издания — результат большой работы, которую ведут научные сотрудники: хранители комплектуют коллекции и изучают музейные предметы, оцифровывают фонды, краеведы и археологи изучают историю края, местных традиций, промышленности и т. д.

«Когда в фонды музея поступают новые предметы, научные сотрудники беседуют со сдатчиками, чтобы узнать и записать легенду происхождения и бытования не только предметов, но и истории их владельцев, особенно если это лица известные и связаны с нашим городом или краем, — объясняет замдиректора по науке Вера Беляева. — По результатам исследований пишут статьи, которые публикуют в сборниках трудов музея, и не только».

«Иногда научная работа представляет собой настоящее детективное расследование, — рассказывает старший научный сотрудник Мария Акимова. — Например, благодаря записям и фотографиям, хранящимся в фонде дендролога Эдисона Дашкова, связанным с его поездкой на русский север летом 1967 года, удалось установить большую роль нашего земляка в спасении уникальных старинных икон, хранившихся в деревянных храмах села Нижмозеро. Так фонды Музея Зеленограда оказались полезными для краеведения Архангельской области».

Сегодня в фондах музея хранится порядка 50 тысяч музейных предметов. «Зеленоград.ру» расспросил музейщиков о предметах, которые им особенно дороги.

«Мне всегда нравились предметы археологии, в частности височные кольца, колты древнерусских племен XI — XIII веков, — говорит директор музея Денис Чиликин. — Те, кто знаком с логотипом музея, легко заметят, что в его основе лежит силуэт височного колта».

«Когда я стала работать в музее, — вспоминает Татьяна Визбул, — моя бабушка Юдина Анна Алексеевна, уроженка деревни Стрельцы Тульской области Венёвского района, подарила мне для музея свою понёву, которую сама когда-то носила и сберегла. Наряд состоял из трёх предметов: вышитой длиннополой рубахи, юбки — она и называлась понёвой, а по ней и весь наряд, и хфартука-занавески (так и говорилось „хфартрук“), который надевался поверх юбки. Этот наряд я оставила в дар музею. А у меня сохранилась на память кукла, наряженная бабушкой в точно такую же понёву».

«Для меня самый яркий и знаковый экспонат мемориального значения — муляж четырёх Звёзд Героя Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, которые он носил в повседневной жизни, — делится Вера Беляева. — Они были подарены музею в 1976 году младшей дочерью Жукова — Марией».

«Мой любимый фонд в музее сейчас — фонд дендролога Эдисона Дашкова, — рассказывает Мария Акимова, — а мой любимый зал — „История родного края“: здесь множество сюжетов, о которых хочется рассказать. Но, возвращаясь к вопросу, отмечу археологическую коллекцию нашего музея: это предметы льяловской археологической культуры, а также предметы, найденные в результате раскопок курганов близ Зеленограда. Мимо этой темы не проходит в своём рассказе ни один экскурсовод».

С тех пор как музей переехал на улицу Гоголя в дом 11В, прошло 44 года. За это время многое изменилось: экспозиция заметно расширилась, музей в 2014 году прирос Выставочным залом в корпусе 1410. Это улучшило положение, однако музей все равно продолжал нуждаться в новом более просторном помещении.

«Музею просто жизненно необходимо отдельно стоящее здание, что дало бы возможность не только сделать нормальные хранилища, но также создать просторные экспозиционно-выставочные пространства, зоны приёма (касса, гардероб) и отдыха посетителей (кафе, музейный магазин, помещения для мастер-классов, лекций и прочее)», — считает Вера Беляева.

Попытки построить для музея новый дом делались не раз. Например, в 1980-е годы музейный комплекс собирались расположить на территории бесхозной в то время Никольской церкви. В здании храма хотели устроить экспозицию по истории края, а рядом возвести новое здание из стекла и бетона — для экспозиции по Великой Отечественной войне. Слухи о том, что в церкви хотят сделать музей, быстро разошлись по городу. Это вызвало протест у пожилых горожан, которые лично ходили высказывать свои возражения директору музея, иногда в довольно резкой форме. Но вскоре началась перестройка, церквям вернули прежнее назначение, и проект так и остался на бумаге.

Затем в 2006 году возникли планы строительства отдельного здания на Центральной площади, рядом с Дворцом культуры, с тем, чтобы свой 40-летний юбилей в 2009 году учреждение отметило уже на новом месте. Однако и этим планам не суждено было осуществиться.

Нынешний директор музея Денис Чиликин, возглавивший его в 2016 году, тоже мечтал об отдельном доме для музея: «Скажем, в здании бывшего кинотеатра „Электрон“ на площади Юности, с восстановлением его оригинального внешнего вида», — поделился он. Однако сложилось иначе. В декабре 2016 года вышло распоряжение столичного департамента городского имущества — закрепить за Музеем Зеленограда помещение в 1129 кв. метров в легендарной зеленоградской «Флейте» — в 26 раз больше, чем в квартире, где музей располагался изначально.

Звонок из департамента — «Готовы документы для передачи нового помещения в оперативное управление музею» — стал, по мнению директора, его «звёздным часом». «Увеличение площади более чем в четыре раза и новый современный ремонт музея положительно скажутся на возможности экспонирования и хранения музейных предметов», — считает Денис Чиликин.

К будущему новому дому в музее отнеслись как к еще одному ценному «экспонату» и историческому объекту: провели важную для многих горожан работу по воссозданию его первоначального внешнего вида — «Даже при ремонте помещения в доме „Флейта“ мы придерживались оригинальных цветов и „шага“ остекления, категорически отказываясь от пластиковых фасадов».

Музейщики надеются, что еще одним «звездным часом» Музея Зеленограда уже скоро станет его открытие после переезда во «Флейту».