Официальный отсчёт истории КВН ведётся с ноября 1961 года, и первоначально в игре принимали участие в основном студенческие команды. Хотя быть весёлыми и находчивыми эрудитами хотели не только студенты. Азарт и состязательность вывели КВН на вершину телерейтинга, и популярность этой игры породила массовое КВН-движение. Всё новые и новые команды возникали в НИИ и школах, на предприятиях и в пионерлагерях — играли все!

Зеленоград включился в игру во второй половине 1960-х, когда передача достигла пика популярности. Едва с голубых экранов раздавалось: «В урочный день, в урочный час / Мы снова рады видеть вас: / Веселых, любознательных людей» , — как улицы моментально пустели. К тому времени соведущим КВН на телевидении в пару Светлане Жильцовой выбрали Александра Маслякова, а сама игра обрела устоявшиеся формы — сценарий, жюри, традиционные конкурсы.

В Московском институте электронной техники, открытом в декабре 1965 года, с благословения его первого ректора Леонида Преснухина тоже создали команду КВН. В неё вошли Борис Литинецкий, Михаил Шапиро, Юрий Козлов, Владимир (Боб) Зарубин, Лариса Шишина — ведущая местных игр КВН, обладатель потрясающего оперного баритона Слава Карташов, Валерий Минчик, Борис Инденбаум, Василий Бас — миэтовский «Мотя Левинтон» (о Моте чуть ниже), обаятельный толстяк, обладатель чудесной улыбки. «Когда в передаче требовалось подарить зрителю улыбку, на экране появлялся Вася с серьёзной физиономией и по команде редактора медленно, но неудержимо расцветал невозможно прекрасной широкой улыбкой», — рассказал «Зеленоград.ру» Юрий Козлов.

Первоначально командой никто не занимался, это была в чистом виде студенческая самодеятельность. Чтобы пробиться к вершине, миэтовцам пришлось пройти жёсткий отбор. Тем более что в рядах конкурентов тогда блистали восходящие «звёзды», впоследствии ставшие знаменитыми юмористами — Аркадий Инин, Геннадий Хазанов, Леонид Якубович, Юлий Гусман, Матвей Левинтон, Александр Филиппенко. Для начинающих проводились отборочные игры — «Стадион КВН». В каждом туре на круг выходило четыре команды, и жюри выбирало из них сильнейших.

Чтобы подготовиться к игре, миэтовские КВНщики собирались в общежитии в комнате 313 — там был «штаб» команды. В комнату приносили дополнительные столы, загромождая и без того тесное помещение. Ребята приходили, раздевались, бросали верхнюю одежду где попало.

«Я по этому поводу написал шуточный призыв, — вспоминает Юрий Козлов.

— О, КВНщики МИЭТа!
Свои предметы туалета
Вы не швыряйте, где придется,
Было б пальто, а крюк — найдётся!
Без наставлений мам и пап
Повесьте их в одёжный шкап".

Ребята садились в круг и придумывали шутки, используя мозговой штурм: предлагали идеи, развивали и дополняли уже высказанные, а Михаил Шапиро записывал все предложения.

Турнир «Стадион КВН» стал первым опытом участия в игре для миэтовской команды. Проходила она в телевизионном театре на площади Журавлёва.

«Накануне миэтовцев собрали на прогон телевизионщики Молодёжной редакции Центрального телевидения (ЦТ), — рассказал „Зеленоград.ру“ Борис Литинецкий. — И вот, когда обсуждался выход нашей команды на „Приветствие“, редактор внесла предложение: „Раз у вас институт электронной техники — электроны у вас… А давайте, вы зайдёте в зал и, проходя между рядами, будете разбрасывать маленькие золотенькие электрончики!“»

«Идею» с «электрончиками» миэтовцы подхватили и чуть позже обыграли по-своему.

Их соперниками в той игре стали команда Воронежского инженерно-строительного института (ВИСИ), «Парни из Баку», которых возглавлял Юлий Гусман, и команда Московского архитектурного института (МАрхИ). В жюри сидели Элина Быстрицкая, Савелий Крамаров, Юрий Никулин, Спартак Мишулин и Сергей Мартинсон.

Несмотря на популярность КВН, вопрос о нужности этой игры широко обсуждался в «Литературной газете», писавшей, что кавээнщики якобы погрязли в криминале, причастны к махинациям с валютой и драгоценностями, поэтому, мол, одни команды богатые, а другие бедные, словом, «неудобную» программу следует закрыть. Сами КВНщики полемизировали с «Литературкой» с телеэкранов в прямом эфире. Одна из шуток звучала так: «А вправду пишут, что хотят закрыть КВН? Не в „Правду“, а в „Литературную газету“!»

На «Стадионе КВН» обыграли и выпады «Литературки», делившей команды на богатые и бедные.

«Мы — богатая команда, — заявили воронежцы, — поэтому дарим вам телевизоры КВН-49!» (Советские люди расшифровали название первого телевизора «КВН» как «Купил.Включил.Не работает») И действительно преподнесли телевизоры каждой команде соперников. «Кто-то потом не забрал дарёный телевизор, и его взяли себе миэтовцы, — вспоминает Юрий Козлов. — Вопреки поговорке телевизоры прекрасно работали и долго стояли у нас в общаге».

«Парни из Баку» заявили: «Мы считаем себя бедной командой, поэтому дарим вам розу из своего сада», на что воронежские острословы заметили:

А эта роза из Баку — видали? -
на Белорусском куплена вокзале!

«Архитекторы» тоже признали себя «богачами» — они, де, создают постройки «на века».

На что миэтовцы, презентовав соперникам лишь «маленькие золотенькие электрончики», с помощью которых создаются технические устройства, сокращающие время строительства, ответили с подачи Юрия Козлова:

В вашей конструкции — вызов векам
Наши — века умещают в недели.
На два часа — мы соперники вам,
Но на века мы соратники в деле.

Одним из самых острых в КВНе был «Конкурс капитанов». Вопросы сопернику и собственные ответы на них придумывали заранее и они проходили цензуру, но что ответит противник — предсказать было невозможно. Из-за этого спонтанного остроумия случались порой большие неприятности. Однажды на конкурсе капитанов прозвучал такой вопрос: «Баран и три звёздочки — что это?» Ответ последовал незамедлительно: «Полковник!» Полковники в те дни носили барашковые шапки из серого каракуля. Диалог прозвучал в прямом эфире и вызвал негативную реакцию Министерства обороны — был грандиозный скандал.

«Я был капитаном команды на этой игре, — поделился воспоминаниями Борис Литинецкий. — Мой вопрос сопернику звучал так: «Почему летучая мышь спит вниз головой?» Противник не нашёлся с ответом, и я озвучил свой вариант, который потом подхватили и широко цитировали: «Для того чтобы проснувшись, сразу уйти с головой в работу!»

Благодаря участию в турнире «Стадион КВН» команду МИЭТа заметили — так началось её восхождение к всесоюзной славе.

«После той игры я получил два мешка писем от девушек, — рассказывает Борис Литинецкий. — Из писем выяснил, что у меня несколько десятков детей, что я набедокурил по всей стране, и вообще много интересного о себе узнал. Но были и серьёзные, даже горькие письма. Например, одна женщина спрашивала, не является ли мой отец её братом, потерянным в годы войны».

Первый успех миэтовской команды КВН привлёк к ней внимание — во-первых, молодых зеленоградцев, которые хотя и вышли из студенческого возраста, тоже хотели играть в КВН, во-вторых — райкома комсомола, усмотревшего в институтской самодеятельности большие перспективы.

Зеленоград тогда был невелик — все друг друга знали, так что в короткое время команда пополнилась сотрудниками городских НИИ и организаций: «Ангстрема», «Микрона», «Элмы», «Зенита», НИИТТ, НИИТМ и других — в студенческий костяк влилась «свежая кровь». Кроме того, командой занялись на городском уровне — стали направлять и помогать, сделав коллектив более организованным, управляемым. Теперь это была скорее городская команда, чем институтская, хотя студенты по-прежнему составляли ее ядро.

Главным идейным вдохновителем и «крёстным отцом» команды стал Эдуард Сарнацкий — в то время первый заместитель председателя исполкома зеленоградского горсовета. Эдуард Васильевич был, что называется, душой общества, эрудитом и чрезвычайно остроумным человеком. Во всём, что касалось музыкальной части, ему активно помогала супруга — талантливый музыкант, в будущем создатель хора «Кантилена» Ирэна Сарнацкая.

Немалую роль в команде играли также молодые комсомольские функционеры — первые секретари Зеленоградского райкома комсомола (разных лет): Геннадий Плаксин, Владимир Бондаренко, Олег Беликов. Они не только помогали административным ресурсом, но были непосредственными участниками команды. Геннадий Плаксин, например, снимался в юмористическом фильме, ставшем «домашним заданием» к одной из телеигр, Олег Беликов, будучи поэтом и вообще человеком творческим, помогал в сочинительстве. В том, что зеленоградская команда стала участницей всесоюзного финала, есть и их немалая заслуга.

Одним из первых, кто разглядел потенциал студенческой команды, стал молодой преподаватель МИЭТа, человек, удачно сочетавший в себе два главных таланта той эпохи, физику и лирику — Геннадий Иванов. Он был хронологически первым художественным дарованием в Зеленограде — поэт, автор бардовских песен и состоявшийся в своей профессии физик.

В Зеленоградскую команду КВН он пришёл, имея за плечами физфак МГУ и опыт бурной студенческой самодеятельности. Литератор Игорь Голубев в своих воспоминаниях назвал Иванова капитаном первой зеленоградской команды КВН, однако, другой известный её участник Валерий Метайкин считает это ошибкой. «Иванов никогда не был капитаном команды, — рассказал Валерий Евгеньевич „Зеленоград.ру“. — Он был очень активным, когда учился в МГУ на кафедре ускорителей вместе со своим другом (ныне известным бардом) Сергеем Никитиным. Гена был заводилой в своей институтской команде, очень активный человек, поэт. Но для роли капитана он не годился — тут требовался взрывной характер, а он не был взрывным, скорее застенчивым».

С тех пор, как городские власти взяли институтскую команду под свое крыло, ребята уже не могли решать сами, кто будет капитаном, кому выходить на сцену, а кому оставаться в «мозговом центре» за кулисами. По словам Бориса Литинецкого, эти решения им теперь «спускал» райком комсомола.

Капитанов за следующие годы существования команды сменилось двое. Первым был Игорь Морозов, сотрудник НИИТТ, обладатель выдающегося чувства юмора. Вторым — Владимир Бархударов из «Ангстрема». «Мы звали его не Володя, а Буль — он был такой плотный как бульдог», — вспоминает Валерий Метайкин.

В команде было около двадцати человек, хотя на сцену выходило меньше. Помимо «звёзд», покорявших судей и зрителей, требовались художники, поэты, сценаристы — многие совмещали в себе эти таланты. Отбор в команду проводили в новой школе, построенной в 3-м микрорайоне. Опытные кавэнщики проверяли у приходивших ребят чувство юмора, находчивость, артистичность, музыкальность.

Впрочем, попадали в команду разными путями. «Я приехал в Зеленоград в 1965 году, — говорит Валерий Метайкин. — Стал работать в НИИТМ инженером в лаборатории технической эстетики. Когда узнал, что в городе есть команда КВН, они были уже известны в Москве и как раз готовились к финальной игре на первенство столицы. Собирались ребята на квартире в одном из домов 1-го микрорайона. Я пошёл туда. Компания мне понравилась, захотелось самому принять в этом участие».

Противниками зеленоградцев на первенстве Москвы стали «медики» — команда Первого Московского Медицинского Института, поэтому новичок начал с того, что нарисовал на листе ватмана плакат: изобразил человечка в островерхой шляпке и зелёном плаще в форме ёлки. В левой руке человечек держал за горло извивающуюся змею, а правой подносил ко рту рюмку. «Так я располовинил знаменитую „чашу Гипократа“ — один из символов медицины в СССР», — поясняет свой замысел Метайкин. Плакат назывался «Будем здоровы» и так всем понравился, что его, многократно увеличив, повесили на балконе телетеатра на площади Журавлёва, где проходил финальный поединок «миэтовцев» и «медиков».

Так Валерий влился в команду КВН — сначала как художник, затем как разработчик номеров и всяких «фокусов». В команде было много талантливых ребят: архитектор Леонид Маковский, физик из «Микрона» Юрий Смирнов, руководитель зеленоградского клуба молодёжи Борис Мансуров, художник с «Элиона» Борис Кушков, сотрудники предприятий Людмила Герман, Владимир Дубовик, Любовь Заремба, Адольф (Адик) Василевский.

Игра на первенство Москвы с «медиками» была очень важна для зеленоградцев. Чтобы победить маститую команду, возглавляемую обаятельным толстяком, кумиром публики Матвеем Левинтоном, Мотей, как называли его друзья, требовалась незаурядная фантазия. И хотя за давностью лет многое забылось и перепуталось в памяти даже тех, кто непосредственно участвовал в играх КВН, некоторые живописные подробности всё же позволяют представить, как это было.

Капитан команды Игорь Морозов вспоминал: «Долго ломали голову над конкурсом красавиц. Это сейчас таким шоу никого не удивишь, а тогда всё было в новинку. Столько красивых девчонок собралось. Но мы хотели чем-нибудь удивить. И решили, что нашей красавицей будет Баба-яга в исполнении Бори Мансурова, которая распевала: «Всю себя измучаю — буду я самой лучшею…».

«Ничего подобного! — возражает Валерий Метайкин. — От нашей команды „красавицей“ действительно была Баба-яга, но играл её физик Юра Смирнов со своей „костяной ногой“. Юра был инвалидом с деревянной ногой — последствия „взрывной“ мальчишеской шалости. Кому же играть бабу-ягу, как не ему! Из-под юбки у него вызывающе торчала деревянная культяшка, другая нога была в чулке. На голове у Юры красовался платочек, и он пел песню Ады Якушевой (зал — лежал!): „Всю себя измучаю, стану я самой лучшею“. Победу в конкурсе красоты жюри единогласно присудило ему. Ещё бы, против такой бабы-яги не попрешь!»

Чуть ли не самым запоминающимся в игре с «медиками» стал выездной конкурс под названием «Только что». Для участия в нём представителей обеих команд отпустили на время для выполнения задания. И вот что придумали зеленоградцы.

«У нас в команде был Владимир Куцев из НИИ „Зенит“, — рассказывает Валерий Метайкин. — На „Зените“ в то время выпускали бактерицидные лампы для парников, инкубаторов на птицефабриках. Поэтому у Володи были связи с птицефабрикой. Он договорился, что нам дадут из инкубатора несколько „насиженных“ куриных яиц, из которых вот-вот должны были вылупиться цыплята. И вот на сцену выходит Люба Заремба с куриным яйцом в руках. И на глазах у изумленных зрителей случилось маленькое чудо: наклёвка, скорлупа треснула и развалилась надвое, а из яйца выбрался мокрый дрожащий цыплёнок. Овациям зала не было конца!»

«Медики» же выставили от своей команды парня, одетого строителем: в сапогах и каске. Он сообщил залу, что только что пришёл со смены на строительстве останкинской телебашни. Это был 1967 год — грандиозное строительство, длившееся семь лет, вскоре должно было завершиться сдачей первой очереди телебашни к 50-летнему юбилею Октября. По-видимому, общественная и политическая значимость этого события перевесила в глазах судей остроумный и эффектный номер зеленоградцев — судьи отдали победу «строителю».

"Вот так наш цыпленок был безжалостно «раздавлен» строительным сапогом", — с иронией заключает Валерий Евгеньевич.

В итоге зеленоградцы все-таки выиграли у «медиков».

Сохранилось несколько снимков игры на первенство столицы — видеоархивов нет, КВН шёл в прямом эфире.

К счастью, увидеть работу нашей легендарной команды КВН всё-таки можно. Схранилось «домашнее задание», снятое к одной из телеигр в 1967 году — фильмы «Учебник вежливости» и «День без улыбки». Правда, в титрах к ним написано, что это фильмы команды КВН Фрязино, что лишний раз говорит о том, как забываются и путаются с годами факты.

Дело в том, что у зеленоградцев своей киногруппы не было, зато были крепкие дружеские связи с командой КВН из Фрязино, откуда в «Ангстрем» перевелись работать многие специалисты. У фрязинцев была своя киногруппа, поэтому ребята из «Ангстрема» попросили их приехать в Зеленоград и помочь снять фильмы. Снимались в них зеленоградские КВНщики, а съёмки проходили на улицах города. Так, например, эпизод с чемоданом сняли в районе кинотеатра «Электрон» на фоне недостроенного торгового центра. А эпизод, где мужчины, сидя на лавочке, читают газеты — на улице Юности недалеко от музыкальной школы.

По воспоминаниям Игоря Морозова, были сняты два ролика. «Фильмы назывались „Миллион за улыбку“ и „Учебник вежливости“, — рассказывал он. — Ну, с первым всё понятно — в него вошли маленькие житейские зарисовки. Например, в магазине продавец вам вовсю улыбается, а сам держит палец на весах, и они зашкаливают…»

«Этого продавца в белых нарукавниках играл Адик Василевский, — добавляет Валерий Метайкин. — Сияя лучезарной улыбкой, он тем самым отвлекал внимание покупательницы от весов и ловко её обвешивал».

Фильм «Учебник вежливости» состоял из ряда эпизодов, в которых под бодрую музыку разыгрывались сатирические сценки — возмутительные по своей сути, они «полировались» таким резюме, которое оправдывало трусость, навязчивость и равнодушие «вежливостью».

"Ситуацию взаимной вежливости мы обыграли на примере сдачи готового дома комиссии, — вспоминает Игорь Морозов. — Тогда у нас только начали строить 9-этажки на Центральном проспекте, и мы проводили съёмки на одном из домов. Последним штрихом было падение члена комиссии с верхнего этажа — он облокотился на плохо прикреплённые перила. На самом деле это, конечно же, было чучело. Но ничего не подозревавшие старушки, стоявшие рядом, решили, что человек вполне реальный. И даже придумали целую историю его трагедии".

В этом эпизоде со сдачей дома снимался и тогдашний первый секретарь нашего райкома Гена Плаксин, — поясняет Валерий Метайкин, — по сюжету они вместе с Володей Бархударовым пытались выломать дверь в квартиру. А девушка в пуховом платке — Люба Заремба".

Главный эфир весёлых и находчивых сезона 1970-1971 годов готовился в непростой обстановке: конфликты, нервозность, пресс со стороны начальства. КВН подвергался отчаянной критике. Программа шла в прямом эфире, поскольку в те годы на отечественном ТВ технически не существовало такого понятия, как запись, и острые шутки, которые позволяли себе игроки, не нравились властям. Просто взять и закрыть передачу, имевшую ошеломляющий рейтинг, теленачальство не решалось, но цензуру усилило: правили тексты номеров, «прорабатывали» в личных беседах капитанов команд.

«Сначала завизируй, потом — импровизируй», — горько шутили КВНщики.

К тому же и в самом КВН наметился раскол. В молодёжной редакции ЦТ хотели, чтобы передача оставалась сугубо импровизационной, но многие игроки выступали за театрализацию процесса — подготовку сценок, сюжетов, фильмов. Импровизации на экране становилось всё меньше, зато больше домашних заготовок, написанных профессиональными авторами.

«К финальной игре, которая проходила в Ленинграде, мы готовились основательно, — вспоминал Игорь Морозов. — Писать сценарий нам помогал Аркадий Инин, подготовкой музыкальной части занималась Ирэна Сарнацкая. Гарик Черняховский из театра Вахтангова помогал осуществлять постановку».

Для масштабных репетиций квартира в 1-м микрорайоне, конечно, не годилась, поэтому подготовку перенесли на первый этаж музыкальной школы. Кроме людей в постановке участвовали огромные, высотой метров в шесть, куклы, сшитые из простынного полотна. Из ткани изготовили цилиндры примерно метр в диаметре и собрали из них шестиметровые трубы, поставленные на несколько колец, как рыболовная верша. Если потянуть её за верхушку — вытягивалась труба, а если сложить — компактная плоская конструкция. Верёвки для распрямления этих кукол пропускались через колосники за сценой, и «оператор» дергал их вверх-вниз. «Мы с художником Борей Кушковым раскрасили этих кукол — нарисовали им лица, платья, — рассказал Валерий Метайкин, — и эти ляльки лихо отплясывали в такт музыке и даже „пели“ — то есть пели за них конечно наши девчонки за сценой».

По словам Бориса Кушкова, куклы работали на сцене как задник и были не частью конкретного номера, а скорее динамичной декорацией, своего рода «массовкой».

Домашнее задание для всесоюзного финала было на патриотическую тему, и зеленоградцы замахнулись ни много ни мало на поэму, которую назвали символично — «Семь холмов». «Сочиняли мы её втроём, — рассказывает Валерий Метайкин. — Я тогда жил в 329 корпусе на девятом этаже. Ко мне приходили Юра Смирнов и Олег Беликов — тогдашний секретарь райкома комсомола и начинающий поэт. Мы садились на кухне и придумывали строфы». Начиналась поэма так:

Земля стоит на трёх китах,
Москва стоит на семи холмах.
На вечер конку дали нам
Лихую, быструю как птица.
Промчимся по семи холмам,
Они — история столицы.

Далее описывались все семь холмов, начиная с Боровицкого. «Когда текст был готов, я проиллюстрировал его плакатами, — делится воспоминаниями Валерий Евгеньевич. — На одном был нарисован крымский хан Гирей, который улепетывал, „неся на теле отпечатки московских кованых сапог“ — на заднице у него красовался отпечаток подошвы сапога». В конце поэмы были строки:

А в 41-м всей страной
Пришлось исполнить долг солдатский.
Здесь на пути врага стеной
Встал холм восьмой — зеленоградский.

Остались молодыми те ребята,
Лежащие у этих рубежей,
«Мне кажется, порою, что солдаты»,
Все дальше клин, а память все свежей.

Во время телеигры поэму со сцены читали двое авторов — Метайкин и Смирнов. Когда прозвучали заключительные строки — зал в едином порыве встал.

В Ленинград команда зеленоградцев отправилась на поезде. Приехали за несколько дней до игры, чтоб было время подготовиться, поселились в гостинице «Октябрьская». Вместе с участниками приехал и писатель Аркадий Инин, опытный кавэнщик. До последних минут он помогал отшлифовать какие-то кусочки номеров, вопросы для разминки и для дуэли капитанов. «Помню, как в Ленинграде, в вестибюле зала „Октябрьский“, где проходила финальная игра, мы сидели втроем: Инин, Сарнацкий и я — окончательно отделывали текст для одного из конкурсов», — рассказывает Метайкин.

Соперниками зеленоградцев была команда Белорусского политехнического института. Как и зеленоградская команда, она фактически представляла не институт, и даже не город Минск, а всю республику Белоруссию. Это обстоятельство в дальнейшем сыграло свою роль.

Финал состоялся 19 июня 1971 года. В ленинградском зале «Октябрьский» был аншлаг — четыре тысячи зрителей. «Ленинградский театр — это театр завтрашнего дня. Потому что на сегодня… все билеты проданы!» — пошутили КВНщики со сцены.

Игра, как обычно, началась с «Приветствия». Соперники вышли на сцену, представились зрителям и судьям. В жюри на этот раз оказалось минимум чиновников, в основном были люди культуры: Юрий Никулин, Леонид Гайдай, Татьяна Шмыга, Ефим Копелян, Никита Толстой (сын писателя Алексея Толстого), редактор юмористической странички «Литературной газеты» Виктор Веселовский.

За «Приветствием» последовала «Разминка»: по три человека из каждой команды задавали соперникам вопросы — отвечать нужно было очень быстро. Потом — домашнее задание. Все эти конкурсы выиграли зеленоградцы, что подтвердила газета «Советская Белоруссия», писавшая об этом дне: «Команду белорусских студентов не смутил сначала проигрыш „Приветствия“, а затем и домашнего задания».

Параллельно с домашним заданием шёл выездной конкурс — он проводился прямо во время игры.

«Очень интересно прошёл выездной конкурс, — продолжает „Советская Белоруссия“, — Представители от каждой команды на берегу Невы в течение часа торговали… мороженым! В конце встречи они дали отчёт о методах привлечения покупателей. Оказалось, что существует огромное количество способов оживления торговли, которые, кстати говоря, могли бы использовать и наши работники прилавка».

Задача была продать как можно больше мороженого за отведенное время. Место торговли выбирало жюри. Участников развозили по местам, судья-наблюдатель занимал своё место и… «время пошло». От зеленоградской команды в этом конкурсе выступил Леонид Маковский — талантливый архитектор и художник, член ансамбля Покровского «Кохинор и рейсшинка». Как вспоминает сам Маковский, ему выпало торговать мороженым у Летнего сада, входящего в комплекс дворцово-парковых ансамблей Русского музея. «Наивысший балл набрал конкурс на лучшее название мороженого, — поделился подробностями капитан команды Игорь Морозов. — Утром в понедельник — мороженое с килечкой, с огурчиком, опохмеляющее. Зал просто лежал».

Игра шла к концу — оставалась «Дуэль капитанов», и этот конкурс стал одним из козырей белорусской команды. Победа досталась капитану соперников — Олегу Быковскому.

Как раз накануне сезона 1970-1971 годов для победителя учредили «Кубок Надежды» — его изготовили по эскизу члена минской команды Сергея Журавлёва: изображение лиры и подковы жюри признало лучшим. В итоге главный трофей турнира 1971 года — «Кубок Надежды» — поднял над головой капитан минчан.

Объявили итоги игры — жюри присудило победу… команде из Белоруссии. Такому решению удивились многие, сочтя его странным и несправедливым.

«Мы понимали, что судейство в КВН — вещь субъективная, это же не футбол, где забитые голы уже из сетки ворот не вытащишь, — рассуждает Валерий Метайкин. — Но в этой игре, пока она шла, мы не сомневались в своей победе, поскольку лидировали по очкам всю игру, оставляя за собой победу в большинстве заданий с самого начала. И когда после объявления результата мы посчитали, как гладенько катились к победе, то стало очевидным, что нас по каким-то причинам в последний момент быстренько „завернули“. Это было несправедливо, и мы это знали, чувствовали».

«Насколько я помню, итог игры был заранее предрешен, — поделился воспоминаниями Борис Литинецкий. — Республиканская команда не могла проиграть городу Зеленограду, на что нам осторожно намекнули, хотя для зрителей видимость интриги сохраняли. А по факту, начало было за нами, и во всех конкурсах, где требовалась импровизация, мы были на высоте. А вот заранее подготовленные номера были сильнее у белорусов — сказывалось то, что на них работала „вся республика“».

Возможную причину такого решения жюри назвал в своих воспоминаниях Игорь Морозов: «Игру мы провели блестяще и, несомненно, заслуживали первого призового места. Но „наверху“ посчитали, что отдавать его команде из провинции (они воспринимали Зеленоград именно так) нельзя ни в коем случае. И победа досталась нашим „противникам“ — команде из Минска. Ведь они представляли целую республику, к тому же отмечавшую свое 50-летие. Мы оказались не в той весовой категории. Но проиграли мы всего лишь 1 очко».

В материале замдиректора по науке Зеленоградского музея Веры Беляевой приводится такой факт: «Спустя годы бывший капитан команды города Минска, наших соперников, в разговоре с Э.В. Сарнацким дал интересную оценку результатам той игры: „Ваша команда не проиграла нам, просто выиграла команда А. Маслякова“. Видимо, в этом была какая-то политика, так прокомментировал Олег Беликов данное высказывание. Действительно, Белоруссия отмечала 50-летие республики, поэтому минчанам и отдали предпочтение, сделали подарок».

После игры городские власти поощрили зеленоградскую команду трехдневной экскурсионной поездкой по Ладожскому озеру и на Валаам. КВНщики плыли на теплоходе «Надежда Крупская», всю дорогу веселились, шутили и острили напропалую, чем произвели неизгладимое впечатление на капитана, который пообещал: «Если ещё раз приедете — буду катать вас по всему озеру бесплатно!»

Сезон 1970-1971 года стал началом заката КВН. Телеигра просуществовала ещё год и была закрыта, задавленная цензурой. Зеленоградская команда естественным образом распалась, но те, кто успел пройти этот славный путь, не растеряли своих навыков и нашли им новое неожиданное применение.

Валерий Метайкин, ставший начальником отдела зарубежных выставок НПО «Научный Центр», рассказал «Зеленоград.ру», как опыт КВН пригодился ему на международной арене в общении с президентом Индии Радживом Ганди.

В 1986 году зеленоградцы участвовали в ежегодной промышленной выставке в Дели. Накануне открытия стало известно, что выставку посетит правительство Индии во главе с премьер-министром Радживом Ганди. Советская экспозиция располагалась в самом начале — с неё начинался осмотр. Высоких гостей встречал посол СССР в Индии и официальные лица.

«Когда Раджив Ганди подошёл к нам, ребята-стендисты напряглись, готовясь рассказать о научно-технических достоинствах экспонатов, — вспоминает Валерий Евгеньевич. — И тут, я понял, что об этом нужно говорить с научно-техническими специалистами, а не с премьер-министром. Пришлось мгновенно, как в КВН, сообразить, что сказать для „затравки“ всего посещения. И я рассказал ему, что в России знают и любят Индию по замечательному советско-индийскому фильму „Хождение за три моря“ с неподражаемой Наргис и Олегом Стриженовым, где хорошо показано величие Индии, её народа и культуры. Раджив Ганди с большим интересом слушал, иногда комментируя (мы беседовали через переводчика). Ещё я припомнил нашего знаменитого художника Николая Рериха, которого индусы боготворят за картины о Гималаях. Рерих был хорошо знаком с Джавахарлалом Неру и Индирой Ганди, мамой и дедом Раджива Ганди. Мне показалось, что премьер был и удивлен и обрадован такой беседой. Наш директор потом сказал, что я избавил его от треволнений из-за возможных сюрпризов, которые, как показывал его большой опыт, периодически случаются во время важных визитов — их так и называют „визит-эффект“».

«Зеленоград.ру» благодарит Валерия Метайкина, Юрия Козлова, Бориса Литинецкого и музей МИЭТа за помощь в подготовке этой статьи.