Реставраторы старых, уже не существующих машин — люди сумасшедшие. Они ищут подлинные запчасти и двигатели, которые за десятки лет уже проржавели или развалились, покупают аутентичные детали за большие деньги, изучают чертежи, находят нужное по сараям и гаражам. Долгие годы делают шедевры фактически из металлолома.

Алексей Сазонов, впрочем, не называет себя реставратором, а считает просто любителем. Работает он водителем «скорой помощи». Машину собирал шесть лет, а детали для неё начал искать намного раньше.

— Есть люди с тем же увлечением, группы в интернете, реставраторы. Я нашел их, мы познакомились. У меня была цель: собрать автомобиль, максимально приближенный к реально существовавшему. Получилось на 90%. Исключения — разве какие-то нюансы типа резьбы, которые пришлось перетачивать и пересверливать. Ну вот сиденье сделал по чертежам. Пол деревянный заново вырезал — оригинальных деревяшек, понятно, сохраниться просто не могло.

Всё началось с того, что в лесу случайно нашлась рама от полуторки. Вообще, сначала я собирал детали в самых разных местах и с помощью самых разных людей. Например, знакомые поисковики подняли со дна Ладожского озера такую полуторку. В ней сохранилось стекло с маркировкой «Форда». Конечно, пришлось его восстанавливать, оно же пролежало в земле несколько десятков лет.

Некоторые детали находились в заброшенных гаражах. Дверь и руль 30-х годов, например, приехали из США — искал и в результате заказал за границей. А ветровое стекло сделали по чертежам в мастерской в Крюково. Есть «копаные» детали (выкопанные из земли). Что-то копатели искали, что-то я. В земле, конечно, стоящего — того, что можно, восстановить — уже очень мало. Чаще всего это гнилые, трухлявые фрагменты. Но попадаются останки техники — колес, дисков, запчастей. Забираю всё, что нашёл, потому что можно заняться обменом деталей — и таким образом найти именно то, что мне нужно.

Крылья приехали из Америки далеко не новыми — они были мятые, гнилые, с дырками. Помогли знакомые профи — жестянщики. Знаете, если просто прийти с такой машиной в автосервис и попросить починить крыло, они разведут рукам — «это мы не можем, не умеем». Сейчас жестяных дел мастеров хватает только на то, чтобы отсверлить деформированную деталь современного автомобиля, взять новую со склада, приклепать и покрасить. А тут же надо смоделировать, вырезать, покрасить, приварить, чтобы не было заметно. Это неподъемные деньги, конечно. Но нашлись друзья в этой области, сильно помогли.

Кабину собирали в Питере, потому что в Москве нет таких мастеров — делают или сверхдорого или криво. В Питере нашлись ребята с общими интересами. Взаимообразно общались: я им что-то собрал, они мне что-то собрали. Когда они узнали, что у Питере у меня кабина стоит готовая, у одного из них нашлась фура. И он бесплатно привез мне эту кабину.

Диск от колеса был найден в лесу в Смоленской области. Покрышка — в Московской области. Ободная резинка была куплена в Питере. А камера колеса в Хабаровске. Интернационал. Это все нужно было найти, договориться, привезти. Пескоструилось в одном месте, красилось в другом. Собиралась коробка передач по шестеренкам.

С двигателем мне повезло больше всего — достался целым и рабочим. Он стоял у одного пожилого уже человека в гараже. Тот хотел отдать его в московский профильный музей. В музее как-то не горели желанием и предложили прислать фото или сдать в металлолом. А у человека и телефона-то подходящего не было для фото. Он хотел сохранить агрегат, это же история, раритет. В общем, дали мне его телефон, созвонились, приехал я к нему в Волоколамск — и он просто отдал мне двигатель, не взял ни копейки.

Надо отметить, что в данном случае оригинальные запчасти проще найти в США. ГАЗ-АА был грузовой машиной, в СССР ими запрещено было владеть частным лицам до 1986 года. Полуторки, сохранившиеся после войны, разошлись по колхозам, совхозам, заводам. А по мере выхода из строя их списывали на металлолом — дальнейший ремонт и эксплуатация старой техники становились проблемой. Может, единицы остались по деревням в разобранном виде. Какие-то остались в виде памятников, но со временем, понятно, разрушались. В США эти машины были в частной собственности, поэтому по дворам и сараям еще остались — конечно, немного. «Видят надпись „Форд“, говорят — „ну это копия“ , — отмечает Алексей реакцию на его машину несведущих людей. — Просто не знают истории».

В 1929 году Высший совет народного хозяйства СССР и компания Ford Motor подписали соглашение о строительстве нового автомобильного завода и налаживании серийного грузовика и легковой машины с предоставлением всей необходимой технической документации. Американцы предоставили лицензию на производство автомобилей марки Форд-А и Форд-АА и оказывали техническую помощь в организации процесса. В 1932-м машины стали выпускать на Горьковском автомобильном заводе. В 33-м удалось наладить производство из советских комплектующих.

Полуторки использовали не только по прямому назначению, но и как легкие тягачи, шасси применяли для модификаций военного и гражданского назначения, как то: радиостанции, санитарные машины, ремонтные мастерские. В годы войны в кузовы ставили пулеметы, иногда и 25-миллиметровые автоматические пушки. Агрегаты использовались для создания бронеавтомобилей БА-6 и БА-10, а также самоходной установки СУ-12, артиллерийских тягачей и катюши БМ-8-48. На полуторках перевозили солдат, боеприпасы, продовольствие, эвакуировали раненных.

Полуторки за их историю собирали на Горьковском автозаводе, Московском автозаводе имени КИМ, Ростовском автосборочном, Ульяновском автозаводе.

— Где учился всему этому? Отец дальнобойщик, всю жизнь за рулем. Водил рабочие ЗИЛы, КамАЗы, «Уралы», МАЗы. У меня с детства были мопеды, мотоциклы, потом машины. Но что значит были? Это значит достать, купить старый транспорт и перебрать своими руками. Вот всему этому и учился, раньше всё делали сами. Первым моим автомобилем была гнилая «Волга» представительского класса — ГАЗ-3102. На ней ездил в своё время член ЦК КПСС, а потом её списали. Я купил её за символическую сумму и восстановил. Поездить на ней особо не удалось, потому что мне было тогда лет 16-17 — водительских прав не было. Потом еще был развалившийся «Запорожец» от дедушки.

Между прочим, Алексею помогает дочь-школьница — Катя. Готовила бампер к покраске, снимала ржавчину. Вдвоем тянули электрику, крепили кабину. «Держала тормозную систему, а я ползал под машиной». Катя говорит, что ей интересно. И собирается учиться автоделу.

Машина, собранная Алексеем Сазоновым, на ходу, можно сесть и поехать. Однажды он поехал на неё в сход-развал рядом с гаражом. Её появление на дороге произвело фурор — движение остановилось, водители выходили на дорогу и фотографировали.

Но — это не заводская сборка, а самоделка. На самодельных машинах по дорогам общего пользования ездить нельзя. У Алексей не прав собственности на машину. Юристы, к которым он обращался, говорят, что ничем помочь не могут — не сталкивались с такой ситуацией.

И второй момент — машина довольно сложная в управлении, тяжелая. «Если говорят, что это простой неприхотливый и ремонтопригодный автомобиль — это заблуждение», — говорит Алексей. Конструкция очень сложная. В случае чего — затраты и время на ремонт неизмеримо больше, чем с современным автомобилем.

Тем не менее, до Красной площади машина доехала — на прицепе. ГАЗ Алексея Сазонова и он сам стали участниками музея под открытым небом — техники времен Великой Отечественной войны. Выставка была посвящена 81-й годовщине парада 7 ноября 1941 года.