Из воспоминаний А.В.Боровской, жительницы Крюково, в 1941-м году старшеклассницы Крюковской школы (по книге А.В.Васильевой «Земляки»):

— Крюково было оккупировано в течение недели — с 1 по 6 декабря. […] В ночь на 7 декабря был грохот сильнее обычного. Сидя на земляном полу, прижавшись друг к другу в ожидании смерти, мы вдруг почувствовали какое-то облегчение. Со стороны деревни Каменка началась бесперебойная пальба. Так не хотелось умирать!

Бой длился всю ночь, а утром наступила оглушающая тишина. Одна из женщин, Ольга Галахова, решила заглянуть в щелочку двери. Никого не увидев рядом, она решила приоткрыть дверцу землянки, но не смогла: нас заживо похоронили — то ли чем-то нас завалило, то ли дверь снаружи немцы специально заблокировали.

И только на следующий день нас обнаружили солдаты-саперы, молодые парни. Один из них сказал: «Ну, кто-то из вас здесь святой: снаряд попал в вашу землянку, скатился вниз к двери и не взорвался!» И действительно, Бог услышал наши молитвы! В землянке была пожилая женщина, Анна Максимовна Галахова. Всю неделю она читала молитвы о спасении наших душ, о спасении наших воинов, детей, родственников. Видимо, она и была святым человеком.

После освобождения поселка от немцев саперы тщательно занимались разминированием. При отступлении немцы оставляли мины в домах, сараях, в подвалах, на дорогах, в печках, на чердаках, в канавах и т. п. Мины находили везде.

Жители начали выходить из землянок, стали возвращаться в свои разбитые, перекошенные дома. Несмотря на страх, волнения, холод, лишения, мучения, ужас и слезы, голод — жизнь продолжалась! 8 декабря в 11 часов нам привезли на грузовой машине хлеб из Химок. Бесплатно выдали каждому 300 граммов хлеба, 25 граммов подсолнечного масла, дети получили по 25 граммов конфет «Рябинка». Мы были очень рады этим продуктам, так как, сидя в землянке, мы в течение недели ничего не ели: продуктов у нас не было, а вместо воды пользовались снегом.

Затем были введены продовольственные карточки. Поскольку жители Крюково и окрестных деревень неделю находились на оккупированной немцами территории, нам снизили продовольственную норму. С 8 декабря 1941 г. по 8 декабря 1947 г. (то есть до отмены карточной системы) взрослые получали 300 г. хлеба на день (в неоккупированных районах — по 400 г), дети до 16-летнего возраста — по 400 г.

Очередь за получением хлеба занимали в 16 часов вечера, а хлеб привозили в 11 часов утра. Зима 1942 года была очень холодная, снежная, морозы доходили до минус 32-33 градусов. За хлебом стояли всю ночь. Других продуктов не было. При отступлении немцы все обливали бензином. Наша капуста хотя и не сгорела, но есть ее было нельзя.

Для меня с мамой (отец был репрессирован в 1937 г.), как и для всех жителей, 1942 год был самым трудным. Дом был разбит, сарай с дровами сгорел, потолок провален, дул ледяной ветер. О ремонте речь даже не шла: не было ни сил, ни средств, ни материала. С нетерпением ждали весну: все надежды возлагали на тепло и огород.

Но вернусь снова к 8 декабря — дню нашего освобождения. Мы с мамой и бабушкой возвращались из землянки, которая находилась на ул. 2-я Пятилетка. Впереди нас ехал на красивом белом коне молодой солдат. Наш дом находился на углу ул. Ленина и Железнодорожного переулка. Мы осторожно, боясь мин, шли по шоссе. С грустью смотрели на разбитые и сожженные дома.

Мы остановились перед своим домом, который представлял собой нерадостную картину, а солдат свернул в переулок, видимо направлялся к железной дороге. Не дойдя до середины переулка, конь наступил на мину. Раздался мощный, оглушительный взрыв. Части окровавленного тела солдата смешались с окровавленными частями тела коня и разлетелись в разные стороны. На снегу расползлась огромная красная лужа крови.

От страха и ужаса мы вначале оцепенели, затем закричали, заплакали, побежали в переулок на место трагедии, туда же пришли соседи, жившие неподалеку. Снег на большом расстоянии был забрызган кровью. Люди сначала плакали, затем начали проклинать фашистов, затем замолчали. Может, каждый из них подумал, что конь со своим всадником спас кого-то из присутствующих от неминуемой гибели.

От всего увиденного мне стало плохо, закружилась голова Я еле-еле дошла до своего разрушенного дома и очень долго плакала. Перед глазами стояла страшная, кровавая картина. Ночью не могла уснуть. В таком состоянии находилась долгое время. Да, наверное, эту трагедию не забуду до конца дней моих. Это очень печально. Это очень страшно. Это очень тяжело.

Но надо было жить…

Утром 7 декабря за Ленинградским шоссе началось наступление группы генерала-майора Ремизова — с боёв за Владычино и Лунёво. К утру следующего дня этими деревнями удалось овладеть, а к 20:00 9 декабря освободить Клушино. К этому времени левый фланг 20-й армии перешел в решительное и быстрое наступление.

Рано утром 7 декабря поднялись в атаку и гвардейцы 7-й дивизии, разгорелся упорный бой за Льялово и Никольское. Только на исходе 8 декабря немцы были выбиты из Льялово, а на следующий день 9 декабря освободили Никольское. Прикрываясь заслонами, немцы начали отступать в направлении Овсянниково — Есипово. К этому времени полоса наступления 7-й дивизии была перерезана наступающими частями 20-й армии, и Рокоссовский вывел дивизию в резерв.

Задачу освободить деревню Матушкино получил 1203-й полк 354-й стрелковой дивизии. «7 декабря, рано утром к нам на командный пункт прибыл командир дивизии […] Он информировал, что некоторые соединения нашего фронта 6 и 7 декабря перешли в наступление и ведут успешные боевые действия. 354-я стрелковая дивизия перейдет в наступление с утра 8 декабря. Но прежде, чем отдать приказ, спросил мое решение, как будет действовать полк по овладению дер. Матушкино», — вспоминал командир 1203-го полка майор Хайруллин.

Вот уже несколько дней находясь перед деревней Матушкино, Хайруллин достаточно хорошо изучил местность, расположение противника, систему его огня. Его план наступления был таким: «Одним батальоном сковать противника с фронта, а двумя батальонами наступать южнее деревни и выйти на ее юго-западную окраину, т. е. охватить правый фланг противника. Здесь у противника фланг тоже открытый и, кроме того, здесь сплошной лес является для нас естественной маскировкой».

План освобождения Крюково разрабатывали в штабе 8-й Панфиловской дивизии: генерал Катуков распределял свои танки, генерал Ревякин определял направления действий своих полков. Боевое распределение сил определили так:
«— 1075 стр. полк овладеет северной частью пос. Крюково и в дальнейшем наступает на Михайловку. Его поддерживает 138 пушечный полк и 875 артиллерийский полк дивизии.
—  1073 стр. полк с 1-м танковым батальоном (8 танков) овладевает западной окраиной Крюково, в дальнейшем наступает на стекольный завод. Поддерживает 138 пушечный полк и 557 артиллерийский полк.
— 1077 стр. полк наступает за правым флангом 1075 полка, овладевает северной окраиной Крюково, в дальнейшем наступает на стекольный завод. Поддерживает 857 артполк.
— 44-я кавалерийская дивизия: а) 54-й кав. полк овладеет юго-западной окраиной Крюково. б) 51-й кав. полк с мотострелковым батальоном 1гв. ТБр. овладеет Каменкой; в) 54-й кав. полк с 3-м танковым батальоном (6 танков) — в резерве командующего оперативной группой сосредоточиться в Малино.
Задача резерва: отражение контратак из Крюково и Каменки.
Задачи артиллерии: Подготовить огневую и противотанковую систему в районе Крюково — Каменка. Воспретить подход резервов (пехота и танки) противника в направлении Александровка, Крюково, Михайловка».

Опыт неудачных лобовых атак 4-6 декабря учли — тактику новой атаки построили в обход основного узла сопротивления противника с севера и юга. Вперёд отправлялись группы истребителей танков из 5-6 бойцов, вооружённых ручными и противотанковыми гранатами и зажигательными бутылками. Под покровом ночи эти группы подползали к посёлку со всех сторон, уничтожали неприятельские танки и поджигали здания, выкуривая из них фашистов.

Утром 7 декабря артиллерия открыла ураганный огонь по переднему краю противника. После разведки 6 и 7 декабря цели — огневые точки противника — были определены. Через 13 минут поднялись в атаку пехотинцы, быстро перешли железнодорожную линию, ворвались на станцию Крюково, заняли переходной мост и некоторые кирпичные здания. Но дальше их остановил организованный огонь противника. Снова начались бои за каждую улицу.

«7 декабря мы не смогли освободить Крюково, — вспоминал Балтабек Джетпысбаев, командир 3-го батальона 1075-го полка. — Закрепились на достигнутых рубежах. Батальон понес потери. Ночью стрельба с обеих сторон не прекращалась. Утром 8 декабря в 6:00 наша артиллерия открыла губительный огонь по расположению противника, т. е. по ту сторону железной дороги. Несколько залпов дали и «катюши».

В боях за Крюково немцы применяли тактику кочующих танков, пишет зеленоградский историк и краевед В.Г.Кабанов: танк выходил из укрытия в наиболее критические моменты боя, обстреливал из орудия и пулемета наступающих и быстро уходил обратно. Появился такой танк и на правом фланге батальона Джетпысбаева. Он уже примелькался бойцам, и они назвали его «хитрым танком». Артиллеристы получили специальное задание его уничтожить и сумели его выполнить. Позже, когда немцев выгнали из Крюково, танк сфотографировали — его фотография и сейчас есть в экспозиции Зеленоградского музея.

Ожесточённые бои шли и за Каменку. Кавалеристам под командованием Доватора удалось прорваться к деревне, но их встретил огонь трёх тяжёлых немецких танков, укрывшихся в районе кирпичного завода. Опыт учли во время нового штурма.

Передовая группа бойцов 1077-го стрелкового полка 8-й дивизии заняла район у пруда Водокачка.

По всему фронту день 7 декабря прошёл в тяжелых наступательных боях без существенных успехов. Однако противник начал отходить в западном направлении.

Учитывая создавшуюся обстановку, командующий Западным фронтом приказал как можно быстрее разбить фланговые группировки противника и стремительным движением вперед охватить его с флангов, окончательно окружить и уничтожить. Вместе с этим вести фронтальные бои против укрепленных позиций и арьегардов противника было запрещено — оставляя небольшие заслоны, нужно было обходить врага и как можно глубже продвигаться на пути его отхода. В армиях сформировали несколько ударных групп из танков, автоматчиков и конницы для быстрого движения в тыл немцев, уничтожения там горючего и артиллерийской тяги.

Сражение проходило в условиях рано наступившей зимы: выпал глубокий снег, стояли морозы до минус 30-38 градусов. Правда, 8 декабря, будто от жарких боёв, наступила оттепель — столбик термометра поднялся до нулевой отметки.

Источники:
1. «В сорок первом на сорок первом» В.Г.Кабанов
2. pomnivoinu.ru
3. zelao50.ru
4. zelao41.ru
5. А.В.Сульдин «Битва за Москву. Полная хроника — 203 дня«
6. «Разгром немецких войск под Москвой» под ред. Б.М.Шапошникова (издание 1943 года)
7. «Последний рубеж» И.Ф.Быстров.