На следующий день после увольнения Черникова его ученики отправили открытое письмо в администрацию школы. В нём подробно описаны события, приведшие к этой ситуации.

«Учитель полгода подвергался постоянному хамскому поведению со стороны восьмиклассника, который и без того состоит на школьном учёте: ученик откровенно крыл преподавателя матом, а на просьбы Алексея Владимировича прекратить такое поведение — доставал телефон и снимал его реакцию.

В этот понедельник (1 февраля) восьмиклассник опоздал в класс на урок физики, швырнул рюкзак на парту. Преподаватель вежливо попросил его выйти из класса и зайти, как полагается лицеисту, на что ученик ответил (цитата приведена дословно): «Я тебе что, сучка какая-то, чтобы твои приказы выполнять?» А. В. Черников подошёл к нему и схватил за шкирку, чтобы выпроводить из класса. Тот начал Черникова бить и вырываться. Учитель прижал его к стене, чтобы успокоить. Восьмиклассник протянул руки и начал душить учителя, на что Черников прижал его ладонью в грудь к стене покрепче.

Парень начал кричать, что тот его бьёт и что вообще он задыхается. Черников его отпустил, но за шкирку всё-таки вывел из кабинета. По дороге восьмиклассник споткнулся, Алексей Владимирович придержал его, чтобы тот не упал. Посадил на диван и попытался поговорить спокойно. Восьмиклассник сидел и молча улыбался всё это время. Алексей Владимирович психанул, оставил его и ушёл в класс.

Мальчик побежал к директору, сказал, что Черников его душил и избивал, ударил кулаком в солнечное сплетение, повалил на пол и избивал ногами. Ему вызвали «скорую» и полицию. «Скорая» тут же уехала, так как делать ей, собственно, было нечего.

Восьмиклассник расчесал себе шею по дороге и представил это как «побои» со стороны учителя. Урок закончился, Черникова вызвали к директору. […]

Ученики школы лишились первоклассного учителя и намерены сделать всё, чтобы его вернуть в школу. Прикладываем ссылку на петицию, где меньше чем за день более 1100 учеников подписались о возвращении любимого преподавателя в родную школу".

В письме ученики отмечают также, что «преподаватель готовит ребят к ОГЭ и ЕГЭ — и в преддверии госэкзамена такая потеря для школы и ребят невосполнима».

К открытому письму авторы приложили также видео с одной из ранних провокаций подростка на уроке физики, характеристики от коллег Черникова, которые говорят о нём, в частности, как о человеке высокой выдержки, а также аудиозаписи, где школьник в матерных выражениях высказывает свою позицию и отношение к учителю. Цитируем: «Просто не хотел, как сучка, б…, заходить нормально на урок»; «Тем более к нему, б…, с х… ли я к нему нормально на урок должен заходить»; «Ха, б…, к этому п…ку уважительно относиться? Ты о чём, на х???»

После того как история попала в интернет, Даниил закрыл свои аккаунты в инстаграме и вконтакте и стал недоступен для комментариев.

Одна из школьниц, участвующих в кампании по возвращению Черникова, рассказала «Зеленоград.ру» о заявлении Даниила в прокуратуру.

«Мне показали то, что писал сам мальчик. По его словам — которые опровергли все его свидетели-одноклассники в прокуратуре, — дело было так: он зашёл в класс, опоздал на урок. Учитель попросил его выйти из класса и войти, как того требует ученический устав. Мальчик стоял в дверях и не двигался. Учитель подошёл к нему и нанёс несколько ударов «в солнышко, душил руками» (дословно), после чего выбросил за ворот из класса и в коридоре сказал такую фразу: «Я затаскаю твою семью по судам и увижу тебя в следующий раз только в могиле».

Инициативная группа учеников и родителей, в свою очередь, тоже отправила заявление в прокуратуру, сопроводив теми же материалами, что и открытое письмо.

Редакции также сообщили, что группа обращалась в департамент образования, но тот отправил материалы для разбирательств в администрацию школы. Только в четверг, когда история получила огласку, департамент оставил комментарий под одним из постов в школьном паблике со ссылкой на и.о. директора школы 1557 Татьяны Шатровой: «1 февраля ученик 8-го класса нарушал дисциплину на уроке физики, в результате чего педагог вывел подростка из класса. Восьмиклассник сообщил родителям и администрации школы о том, что учитель применил к нему силу. При этом ученик пожаловался на плохое самочувствие […] проводится служебное расследование и устанавливаются все обстоятельства произошедшего. Педагог самостоятельно принял решение об увольнении. Здоровью мальчика ничего не угрожает, пока он находится дома».

«Зеленоград.ру» связался с Алексеем Черниковым, чтобы он рассказал свою версию событий.

С его слов, конфликт очень затяжной. К началу нового учебного года некоторые дети, как выяснилось, несколько подзабыли, как учиться и как надо вести себя на уроках. Группа учеников свеженабранных восьмых классов с сентября проявляла некоторую неспособность ни к тому, ни к другому, при этом упорствовала в том, чтобы оставаться в таком состоянии.

С сентября пошла череда докладных от учителей в школьную администрацию. Когда администрация начала отрабатывать докладные, обнаружилось, что если в отношении некоторых детей из этой группы работа идёт, то в отношении отдельных личностей она крайне осложнена. «Если вы знакомы с тем, как регламентирована работа в системе образования, то понимаете, что эту работу легко притормозить на всех уровнях и даже полностью парализовать. Это, собственно, и было сделано, — говорит Черников. — Так работа в отношении семьи К. была приостановлена, после того как с их стороны последовал залп заявлений о том, что наша школа, и определенные учителя в частности, совершенно не умеют работать, нарушают права детей, и не только».

Все заявления проверили и признали их несостоятельными. Несмотря на то что обвинения не подтвердились, на семье К. это не отразилось. С этого момента стало ясно, что гражданка К., мать Даниила, и семейство в целом не умеют адекватно реагировать на критику в свой адрес.

Ситуация на время затихла, потому что школа ушла на дистант.

«Но когда вернулись с дистанта, Даниил начал на меня открытую охоту, — продолжает Черников. — Было не так много уроков, но на каждый урок он опаздывал минимум на 15 минут. Каждый раз, опаздывая, он дерзко, демонстративно, с нарушением всем известных правил появления при опоздании показывал себя. Всячески выводил меня на конфликт. Излюбленный приём — это перечить каждому моему слову и постоянные выкрики с места. Потом появилось новое акцентированное развлечение, когда ребёнок как бы шёпотом говорит про тебя что-то особенно мерзкое, не сдерживаясь в выражениях и не видя границ обсценности. После этого ребёнок — как он думает, незаметно — включает диктофон или камеру [чтобы поймать реакцию учителя]. Это прошло раз, это прошло два. Я понимал, что при существующем в системе образования регламенте у меня как учителя позиция откровенно уязвимая, а у людей вроде таких семей — откровенно бронебойная, и реагировать — только ухудшать ситуацию. Постепенно моё эмоциональное состояние ухудшалось. Я понимал, что, собственно, семья К. начала на меня охоту с такой вот ловлей на живца. Я достаточно давно работаю педагогом, вероятность подобной ситуации для меня никогда не была секретом — и в своё время я сделал для себя вывод: если окажусь в такой ситуации: сохранить себя как человека или сохранить себя как педагога, то я скорее выберу первое.

В очередной раз, 1 февраля, Даниил опоздал на 25 минут, — рассказывает дальше Черников. — Зашёл на урок, как будто в классе никого нет. Послал меня матом. Обозначил, кто я такой, — матом. Объявил, что я никто и слушать меня он не собирается. Употребил ту самую лексику, что он не… Откуда у ребёнка такие слова [из тюремного жаргона] — тоже интересно выяснить. В этот момент я, собственно, понял, что всё: моя бытность как педагога вот сейчас закончится. Дальше я действовал, исходя из двух задач: я удалил Даниила с урока и закончил урок — этот и ещё мне удалось довести следующий — кое-как.

Да, удаление прошло в силовом ключе. Даниил мне довольно дерзко отвечал. За шкирку взял — да, виноват. Вытащил его силой из кабинета, посадил на диванчик, попросил, пока он не приведёт своё поведение в норму, не возвращаться. Вернулся, довёл урок. Вот с этого момента я себя как педагога, можно сказать, похоронил.

Виноват ли я? Давайте обозначим, что да, я нарушил закон, понимаю. Но ситуация сложилась так, что я был доведен до определенного психологического состояния, до отчаяния. Я был поставлен в безвыходное положение, в такое, где все выходы плохие.

Бил ли я Даниила? Точно могу сказать, что не бил. Во мне 130 килограмм, два метра росту, в прошлом я больше 20 лет занимался всевозможными [рукопашными техниками]. И если бы я его ударил, были бы совсем другие последствия. Как мне сообщили люди, которые присутствовали при его осмотре врачами скорой помощи, следы на теле Даниила больше напоминают старательные расчёсы, чем гематому".

Следующий урок физики был у девятиклассников. Черников вёл его так, чтобы вложить в детей всё, что планировал донести до них постепенно, в течение года. То есть когда видишь, например, потенциал ученика, но чувствуешь, что он ещё не готов, и ждёшь подходящего момента, чтобы дать ему толчок для раскрытия этого потенциала. Ближе к концу урока в класс прислали учителя на замену. Черников проверил и сложил школьное имущество, выданный ноутбук и со своими вещами отправился к директору. Там ему оформили увольнение, по обоюдному согласию — мгновенное, без двух недель отработки, которые могли бы превратиться для педагога в психологический ад. Съездил в полицию. Приехал домой. Там пришлось вызвать «скорую» из-за подскочившего давления. Предлагали отвезти в больницу, но отказался. «Сейчас сижу дома, пью таблетки и жду решения по моему делу».

Пока идёт доследственная проверка и учитель находится дома, до него доходят разные рассказы Даниила: что это не он опаздывал, а другой мальчик; что Черников начал бить другого мальчика, а Даниил благородно вступился; что Черников ударил Даниила головой об косяк (каким-то образом не повредив ни косяк, ни его голову); что Черников повалил его на пол и бил ногами и так далее.

По итогам проверки следствие должно квалифицировать действия Черникова либо как административное, либо как уголовное правонарушение.

Одновременно есть и другие рассказы. Например, учителю сообщили, что Даниил в коридоре при свидетелях спорил с другими детьми, что уволит Черникова. «И как видите, спор, видимо, выиграл».

— Хочу ли я вернуться? Да. Хочу ли я вернуться в школу, в которой на меня будут охотиться с тем же результатом, как только ребёнок захочет, чтобы меня оттуда выкинуло, — ну это будет доработка до следующего раза, пока следующий ребёнок не захочет показать свою лихость тем, что «а вот я учителя уволил». У него для этого есть все возможности, у учителя нет никаких возможностей для защиты. И так устроено, что как бы я ни хотел вернуться, как бы я ни был сейчас потрясён тем количеством тепла, которое, оказывается, есть у детей, у их родителей по отношению ко мне, — возвращение просто невозможно. Честно говоря, сам не ожидал, что дети так отреагируют. Такая поддержка, конечно, немного держит на плаву, но по факту немаленькая часть моей жизни закончилась.

В редакцию «Зеленоград.ру» обращаются и ученики, и родители, выступающие в поддержку Черникова. Одна из мам пишет:

«Родители школы возмущены до глубины души. Дети любили и знали физику только благодаря этому педагогу. Конец года — ЕГЭ, аттестации, а директор оставила детей без учителя!

Моё мнение (а оно совпадает с мнением подавляющего большинства родителей): наши дети подвергаются потенциальной опасности рядом с такими детьми, а администрация школы долго покрывала хамское поведение ученика и, вместо того чтобы подключить психологов и родителей, спускала всё «на тормозах». В один прекрасный момент у подростка окончательно сорвало «крышку», а завуч, вместо подключения специалистов и выполнения своих обязанностей, без сожаления уволила уникального учителя, любимца детей, в угоду бабушке-чиновнице и её внучку с безобразным поведением. Администрация своим упорством в защите малолетнего вруна и нежеланием вернуть учителя доводит ребят и родителей до крайней точки кипения. Родительские чаты тоже кипят от несправедливости".

Пояснение: бабушка Даниила работает в префектуре и, по мнению родителей, имеет влияние на школьную администрацию.

Школьники из инициативной группы, в свою очередь, рассказывают, как отреагировала школьная администрация на их активность.

«Я третий день подряд хожу в кабинет замдиректора на „промывку мозгов“, — пишет одна из них. — Меня и учеников окрестили эгоистами, которые только и думают, что о себе и — цитата — „о возвращении любимой игрушки“. Призывали прекратить говорить об этой ситуации и повернуть для начала всё „в лучшем для репутации школы свете“, а потом уже распространять. Призывали подумать о будущем мальчика, о том, что ему сейчас будет хуже всех, ведь его поставят на учёт в полицию. Замдиректора дала мне телефон, на конце провода которого была директор. Обе говорили о том, как я подло очерняю их в прессе, о том, что будут писать жалобы и опровержения. Сказали, что я, ребята, выпускники, родители и учителя всему виной. Из-за огласки они якобы не смогли сделать всё по-тихому. Мол, Иващенко встречалась с мамой [Даниила], а из-за освещения в СМИ та сказала, что точно не будет забирать заявление, а теперь она боится за репутацию своего ребёнка. Беседуют они со мной по часу: сначала о том, что школа не боится огласки — любое упоминание 1557 в СМИ играет им на руку и повышает в рейтинге. В конце беседы мне внушали, что нужно немедленно повернуть ситуацию в лучшем свете и распространять на благо опять же „репутации школы“. Учителя, которые мне звонят с благодарностями, просят не сдаваться и дают советы. Наши действия дают плоды: 9-е классы школы 1557 собрали денег на адвокатов и уже нашли несколько выдающихся».