— Дмитрий Геннадьевич, когда вы сами были абитуриентом, вы точно знали, куда вы будете поступать?

— Мне ещё в школе нравилось паять всякие штуки. Я даже делал светомузыку, как многие ребята в то время, какие-то приёмники собирал. В общем, занимался электроникой. Но второй вариант у меня был: хотел в архитектурный. В Костроме, откуда я родом, я окончил художественную школу и даже готовился к поступлению, оттачивая навыки по рисунку. Но в моём случае сработало то, что в компании поступать веселее, и мы с другом послали по почте запрос, чтобы нам из МИЭТа прислали какую-нибудь брошюрку о том, что это за институт, чему там учат и так далее. Сейчас даже странно об этом вспоминать: мы с вами готовим интервью о нашем институте и этот текст сразу прочитают тысячи студентов, а раньше ведь большие сложности были с доступом к информации…

— А какой экзамен для вас был самый сложный, помните?

— Помню. Математика. Причём, и первую приёмную кампанию, и во вторую: я поступил в МИЭТ только со второго раза.

— Ничего себе!

— Да. В юности я был очень невнимательный, а в наше время было очень много заданий на вступительных. Около двадцати. И я часто элементарно неправильно читал условие. Как сейчас помню задание, где нужно было внести в таблицу наибольший корень уравнения, а я внёс наименьший и мне задание не засчитали, хотя решение было правильным. И вот таких ошибок набиралось приличное количество.

— А на апелляцию почему не пошли?

— Помимо того, что я был невнимательным, я ещё был и стеснительным. На апелляции было много народа, преподаватели такие суровые сидели, и я, конечно, немного струхнул. Хотя, сейчас понимаю, что, если ты учил предмет, собственных знаний стесняться не надо: апелляция при поступлении для того и существует, чтобы исправлять недоразумения подобные моим.

— И чем вы занимались год, пока ждали второй попытки?

— Это интересный период был. Я вернулся в Кострому и пошёл работать на местный завод «Луч», который принадлежал Министерству приборостроения, средств автоматизации и систем управления. Я трудился лаборантом в специальном конструкторском бюро, где был очень ценным специалистом, поскольку хорошо рисовал чертежи. Кстати, потом эта работа мне зачлась при повторном поступлении в МИЭТ, хотя во второй раз было ещё сложнее: все-таки образовательный процесс прервался надолго, а практика — это совсем другой области опыт. Но по совокупности всех моих умений в 1984 году я всё-таки прошёл по конкурсу и стал, наконец, первокурсником Физико-химического факультета.

— Тем не менее сегодня вы являетесь уже профессором Института Перспективных материалов и технологий МИЭТ. С одной стороны, в вашем институте придумывают приборы, а с другой — материалы для этих приборов. Какая научная разработка ПМТ была сделана непосредственно с вашим участием?

— Самый серьёзный проект, в котором я участвовал и который был доведён до внедрения и промышленного производства, — это разработка волоконно-оптического гироскопа — оптико-электронного прибора, который позволяет высокоточно позиционировать себя в пространстве. Над ним работала большая команда, которую возглавил заведующий кафедрой «Материалы и процессы твердотельной электроники» профессор Юрий Николаевич Коркишко. В 2001 году была создана компания «Оптолинк», которая и в настоящее время успешно производит эти приборы и продает их по всему миру. Это такие высокоточные приборы, которые ставятся, например, на космические спускаемые аппараты, что позволяет космонавту приземлиться точно в то место, которое он запланировал. Я в разработке отвечал за технологии тонкоплёночных покрытий при изготовлении электрооптического модулятора на кристалле ниобата лития… А сейчас у нас новые разработки. Так, на базе нового Центра компетенций НТИ «Сенсорика», который существует у нас в МИЭТе, институт Перспективных материалов и технологий создал автономный необслуживаемый источник питания. На его базе разрабатывается радиопередающий пожарный датчик, в котором не надо менять батарейки и который подаст сигнал даже спустя десятилетия после установки. Но идеи на этом не кончаются, конечно. Разработки новых материалов продолжаются.

— Направление подготовки, которое готовит ребят для работы с этими приборами и материалами, называется «Материаловедение и технологии материалов». Расскажите, кому из ребят это направление будет интересно?

— С одной стороны, мы работаем с материалами и технологиями интегральных схем, но сейчас эта область гораздо шире, чем кажется. Современная электроника включает в себя и оптоэлектронику, и акустэлектронику, и фотовольтаику (например, солнечные батареи), термоэлектрические преобразующие устройства, где используются полупроводниковые материалы в более широком плане. Поэтому мы занимается очень разными материалами для разных устройств. Интересно это будет тем, кто хочет понять физику материалов и явлений, кто любит разбираться в деталях и использовать это для создания новых технологий. Кроме того, если мы касаемся электроники, то сейчас это больше наноэлектроника.

— И поэтому у вас открылось новое направление — «Наноматериалы».

— Да. Мы к нему уже давно шли и понимаем, что в мире сейчас всё больше делается уклон в сторону наноматериалов. Выпускники этого направления смогут открывать и исследовать новые материалы и придавать им уникальные свойства; будут разрабатывать технологии их производства. Причём надо отметить, что работать выпускники этого направления смогут в сфере и интернета вещей, и энергетики, и биомедицины, и сенсорики… Вариантов очень много, потому что, как я уже сказал, сейчас весь мир двигается в этом направлении.

— Мы знаем, что в ПМТ также активно занимаются вопросами техносферной безопасности. Так называется ваше второе направление подготовки. Что входит в это понятие?

— Программы по техносферной безопасности тоже очень востребованы, поскольку сейчас внимание государства к вопросам безопасности производства очень пристальное. Это и установка очистных сооружений, и забота о системе фильтров на производстве, чтобы не было вредных выбросов в атмосферу… Любой современный руководитель обязан владеть информацией обо всех изменениях в области обеспечения безопасности на производстве. Конкурировать на рынке труда выпускникам этого направления тоже достаточно просто: ребята смогут занимать управленческие должности в сфере безопасности, становиться экспертами в этой области — работать агентами и предоставлять консалтинговые услуги организациям, которые предоставляют аудиторские услуги в области обеспечения техносферной безопасности. Во время обучения студенты занимаются разработкой современных сенсоров нового поколения (как элементов для систем мониторинга безопасности высокотехнологичных производств), что, кстати, делается тоже по задачам Центра компетенций НТИ «Сенсорика».

— И какие экзамены нужно сдавать, чтобы попасть на эти направления?

— Экзамены у нас везде одинаковые: физика, математика и русский язык. От себя скажу, что хорошо бы ещё знать химию, хотя, конечно, сначала кажется, что, когда речь идёт о приборах, физика первостепенна. Это, конечно, так, но химия преподается у нас на всех направлениях, потому что микро- и наноэлектроника включает в себя много химических процессов. Например, для отмывки и очистки поверхностей должны быть приготовлены специальные растворы. Процедура травления слоёв тоже потребует определённых знаний в области химии. Выпускник должен иметь навык работы химическими растворами, в том числе, с кислотами, и другими относительно опасными веществами. Но мы часто имеем дело с «сухими» методами травления, которые осуществляются в вакуумных установках и не имеют выбросов в атмосферу.

— А как вы думаете, вы сами — строгий экзаменатор?

— Мне кажется, в меру, да.

— То есть метод «я знаю, но забыл» перед экзаменом у вас точно не сработает?

— Когда человек знает, но забыл, преподаватель сразу видит. Есть множество вариантов подвести студента к тому, чтобы он всё-таки вспомнил правильный ответ. Допустим, если бы меня на вступительном экзамене спросили, какой наибольший корень, акцентировав внимание на слове «наибольший», я бы без труда ответил, опираясь на помощь преподавателя, который, в конце концов, для этого на экзамене и сидит. Экзаменатор выявляет знания, которыми обладает студент. Поэтому к экзамену надо готовиться. Вариант крикнуть в форточку «Халява, приди» — плохой. И ещё мне хочется будущим и нынешним студентам напомнить, что знания — это всё-таки товар. За них всегда платятся большие деньги: родителями, если студент учится на платном отделении, или государством, если он занимает бюджетное место. И поэтому относиться к знаниям нужно как к необходимой покупке в магазине. Нельзя прийти с деньгами в магазин и оставить их там, ничего не взяв. Студент после экзамена должен уходить с чувством, что он купил очень качественную вещь. Ту, которая ему обязательно в жизни пригодится.

Беседовала Ирина Доронина