Будущий генерал был родом из поморского села Ворзогоры, что глядится в Белое море с крутого холма в 20 километрах от города Онеги. Дмитрий, появившийся на свет 21 сентября 1902 года — четвёртый и последний сын в бедной крестьянской семье. Родители его были уже немолоды. Матери, Анне Антипьевне — 43 года, отцу, Фёдору Дмитриевичу — 38 лет. Кроме Дмитрия, которого назвали в честь деда, в семье подрастало ещё трое братьев — Иван, Пётр и Павел.

Ворзогоры, где стояло в то время около двухсот домов, было селом небедным и многолюдным, основу его благополучия составляли морские промыслы. Но Алексеевы достатком, увы, похвастать не могли, перебивались с хлеба на квас. Белое море мелководное, осенью замерзает и стоит подо льдом до лета. За хорошим заработком ворзогры (так называли себя местные жители) традиционно уходили пешком за 900 верст «на Мурман» — ловить в незамерзающем Баренцевом море треску. Для этого приходилось оставлять хозяйство на полгода — глава семьи Алексеевых на такое решиться не мог. Вся надежда была на сыновей — вот подрастут… А пока, кто не ходил на промысел в Баренцево, с мая по октябрь ловили рыбу у родных берегов, в Белом.

Маленький Митя начал работать с 8-ми лет — отец посылал его на перемёт: вытрясти и отсортировать тут же, на песочке рыбу: корюшку, сига, камбалу. Покрупнее — в корзину, мелочь — в море. Это была каждодневная забота. Между делом мальчик выучился грамоте. По воспоминаниям соседа Захарова, среди ровесников Митя выделялся смелостью, силой и обострённым чувством справедливости, всегда был готов защитить обиженного.

Дмитрий покинул отчий дом в 13 лет — нанялся юнгой на рыболовецкое судно. С 1915 по 1919 год ходил в море на парусных судах «Центросоюз» и «Севрыбзверпром», рыбачил, бил морского зверя. Но рыбачья доля юношу не влекла. В 1919 году 17-летним он отправился пешком из Ворзогор в Мурманск.

Сначала устроился в порту грузчиком, а осенью записался добровольцем в Красную Армию. Сражался за освобождение Севера от белогвардейцев и английских интервентов, проявил себя храбрецом и выказал незаурядные способности в военном деле. И понял, что нашёл своё призвание — отныне вся его жизнь была связана с армией.

Командование направило перспективного бойца на учёбу. В 1920 году Алексеев окончил полковую школу Архангельского территориального полка и, впервые примерив на себя роль командира, продолжил воевать на Карельском фронте.

Когда Гражданская война закончилась, молодого человека послали учиться в Москву, в 1-ю Советскую объединённую военную школу РККА — лучшее и самое престижное военное учебное заведение в стране (позже из него выросло знаменитое Московское высшее общевойсковое командное училище — кузница военной элиты страны).

Школа РККА образовалась из 1-х Московских Советских пулемётных курсов по подготовке комсостава для Красной армии. С 1918 года её курсанты несли караульную службу по охране Кремля, где и жили в казармах на месте современного Государственного Кремлёвского дворца. Строевой и стрелковой подготовкой кремлёвцы занимались прямо в центре Москвы — в Тайницком парке, изучали уставы и материальную часть пулемётов, в основном трофейных: «Льюис», «Кольт», «Шварцлозе», «Гочкис» и наш «Максим». За образцовую охрану Кремля курсам присвоили имя ВЦИК РСФСР, в 1921 году их преобразовали в трёхгодичную школу. Как раз тогда, в 1921 году, Дмитрий Алексеев и стал кремлёвским курсантом.

Учился он со страстью и был одним из первых на курсе. Начальство и здесь его отличало. В качестве особого поощрения Алексееву дважды доверяли охрану самого важного внутреннего поста в Кремле — это был пост № 27 у квартиры Ленина на третьем этаже здания Сената, в котором теперь размещалось политическое руководство и правительственные учреждения. На этот пост часовыми назначали только лучших — их называли «ответственниками» — то есть тех, кто уже ранее успешно нёс караульную службу на ответственных постах в Кремле.

Школу имени ВЦИК Дмитрий Фёдорович закончил в сентябре 1924 года.

Осенью 1924-го 22-хлетнего выпускника отправили в Туркестан на борьбу с басмачами, сначала командиром взвода, затем — роты, а затем Алексеев возглавил штаб 1-й Туркестанской стрелковой дивизии.

Басмачество было постоянной и чрезвычайно опасной угрозой советской власти в среднеазиатских республиках. Тюркское слово «басмак» означает «нападать, налетать». Банды головорезов то тут, то там врывались в города и кишлаки, разоряли, грабили, убивали, а при подходе бойцов Красной армии уходили далеко в горы, нередко за кордон, бросая всё, что не могли увезти, в том числе и свои семьи.

На Алексеева было возложено планирование военных операций: как заманить, окружить и уничтожить летучие отряды басмачей. За десять лет, проведенных в Туркестане, самым значительным его успехом стала операция против банды Ахмед-бека — курбаши туркменских басмачей. Много лет пришлось положить на эту борьбу. Наконец в 1931 году основные силы басмачей были разгромлены в пустыне Кара-Кум. Остатки сопротивления возглавил курбаши Ахмед-бек. Под его началом по разным данным состояло от 600 до 900 сабель.

Однажды в ущелье Маимун Тугай небольшой отряд Алексеева перекрыл путь банде Ахмет-бека, которая пыталась уйти за границу. 600 басмачей раз за разом с упорством обреченных бросались в атаку, но сломить красноармейцев не смогли. А затем на помощь отряду Алексеева подоспел эскадрон пограничников, и басмачи потерпели поражение.

В операциях, которые планировал против этой банды Алексеев, участвовала не только объединенная кавалерия ОГПУ и Красной армии, но и авиация. Прошло ещё два года, прежде чем в 1933-м в сражении у Серного завода удалось окончательно разбить банду Ахмед-бека и ликвидировать его самого. За это Алексеева наградили орденом Красного Знамени.

За десять лет, проведенных в Туркестане, в жизни Дмитрия Фёдоровича произошло немало важных событий. Он женился и стал отцом — в 1926 году у него родился сын Ким, который впоследствии пошёл по стопам отца и стал офицером. Мы не знаем, как сложилась семейная жизнь Алексеева, известно только, что позже он вступил во второй брак. В том же 1926 году Дмитрий Фёдорович вступил в коммунистическую партию. Кроме того он продолжал повышать свою военную квалификацию. В 1925 году Алексеев окончил курсы войсковой маскировки, для чего был командирован из Туркестана в Москву. После победы над басмачами его ждала новая учёба и новые назначения.

Осенью 1933-го штабного офицера Алексеева направили на полугодовые разведывательные курсы при Штабе РККА, которые он окончил в мае 1934-го. А уже в 1937-м ему пришлось снова сесть «за парту» — на этот раз в Военной академии имени Фрунзе, которую он окончил с отличием в 1938-м. И остался здесь же преподавателем одного из ведущих предметов боевого искусства — тактики.

Сочетание богатого боевого опыта с основательной теоретической подготовкой сделало его, в конце концов, настоящим военным универсалом: Алексеев мог руководить разведкой, командовать кавалерийской, пехотной или танковой частью. На пороге войны в январе 1941 года Алексеев стал уже не просто командиром — он возглавил Куйбышевское пехотное училище, которое в апреле того же года стало танковым.

Великую Отечественную войну Дмитрий Фёдорович встретил опытным офицером — 39-летний полковник, имевший за плечами три фронта — Северный, Карельский и Туркестанский, военный теоретик. 22 июня 1941 года застало полковника Алексеева за делами в Москве. Он немедленно подал рапорт об отправке на фронт и получил… отказ. Пришлось вернуться на берега Волги. Шло военное лето 41-го, Красная армия с боями отступала, фронт катился к Москве. Ещё один рапорт… и новый отказ. Тем временем 15 августа в Пензенской области началось формирование 354-й стрелковой дивизии, возглавить которую предстояло Алексееву. Эту должность Дмитрий Фёдорович принял в сентябре 1941-го.

Формирование дивизии шло в городе Кузнецке в Пензенской области. Стрелковая дивизия была основным воинским соединением в годы войны. В неё входило порядка 11-14 тысяч человек, составлявших целостный боевой организм. В стрелковой дивизии было, как правило, три стрелковых полка, артиллерийский полк, автомобильный батальон, отдельная рота разведки, инженерно-сапёрный батальон, медсанчасть, хлебопекарня, касса Госбанка и другие отделения.

Люди в 354-й дивизии подобрались крепкие, умудрённые жизненным опытом — средний возраст бойцов приближался к 40 годам. Многие имели воинскую закалку, владели оружием, занимались в кружках Осоавиахима. Ветераны Гражданской войны, участники боёв на Халхин-Голе, Хасане, войны с белофиннами, излечившиеся от ранений участники первых сражений с немцами — таков был костяк дивизии. В учебных лагерях сразу начались напряжённые занятия: рукопашный и штыковой бой, полковые учения, где один полк наступал, а другой оборонялся, отрабатывались действия в обороне, наступлении, встречном бою, в сторожевом охранении. Правда, осваивать военное дело приходилось, используя вместо винтовок деревянные муляжи вроде черенков от лопаты. Стрелковое и артиллерийское вооружение изучали только теоретически. Оружия для учений не было — на передовой ситуация с вооружением была критической. По воспоминаниям ветеранов, на всё соединение было лишь 27 автоматов вместо 3745 по штатному расписанию, 9 ручных пулемётов вместо 108, а крупнокалиберных вообще не было.

В конце октября в Кузнецк с инспекцией прибыл член Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза Климент Ворошилов. Как член Государственного комитета обороны он отвечал за формирование резервов и приехал, чтобы лично проконтролировать отправку укомплектованной по полному штату стрелковой дивизии — около 11 тысяч бойцов и командиров, прошедших двухмесячную подготовку в учебных лагерях.

Ворошилов нашёл 354-ю и её комсостав во главе с полковником Дмитрием Алексеевым «вполне подготовленными к отправке на фронт» и предложил именовать дивизию «Кузнецкой». Подготовленность дивизии оценивалась с точки зрения военных навыков, но обеспечение солдат оружием и тёплыми вещами в преддверии зимы оставляло желать лучшего.

«Что же касается зимнего обмундирования, то в ближайшее время тылы округа обеспечить дивизию не смогут, — констатировал маршал, добавив, что дело чести городской и районной партийных организаций взять над «своей» дивизией шефство и помочь обмундировать земляков к зиме — полушубками, рукавицами, валенками. Руководство Кузнецка взяло под козырёк: к изготовлению зимнего обмундирования для дивизии приступили Кузнецкая обувная фабрика, овчинно-шубный комбинат, швейная фабрика №7. К каждому подразделению прикреплялись десять и более предприятий, колхозов, учреждений, школ и больниц.

А пока дивизия не успела перейти на зимнюю форму одежды, обходились тем, что есть.

Вот что вспоминал по этому поводу ветеран дивизии радист Синявин

«Снег пошёл с 7 ноября, стали усиливаться морозы, а мы были ещё в летнем обмундировании. Тёплое обмундирование выдавали как-то постепенно, валенки выдали только на фронте, дней через шесть после начала боевых действий. Последние занятия провели с выходом километров на пятнадцать. В тот день с утра до вечера шёл мокрый снег, а с наступлением темноты стало морозить. Бойцы, мокрые да в ботинках, стали жаловаться на обмораживание ног, и командование решило ночевать в селе, где и расквартировались. До утра обсушились, отдохнули. Мороз крепчал и перевалил за 30 градусов. Позавтракав, мы продолжали поход. Пилотка от мороза защищала плохо. Как её ни выворачивай, а мороз делал своё дело — многие обморозили лица».

14 ноября 1941 года формирование дивизии завершилось, и её перебросили в Чувашию, где бойцы получили вооружение и продолжили занятия по боевой подготовке. 26 ноября пришёл приказ о передаче дивизии в 16-ю армию Константина Рокоссовского. В этой прославленной армии на самом ответственном участке обороны Москвы 354-й стрелковой дивизии предстояло начать свой боевой путь.

Конец ноября 1941-го — Москва на осадном положении, в ближнем Подмосковье идут тяжелейшие бои. Ставкой решено использовать резервные войска. И 354-я стрелковая дивизия под командованием полковника Алексеева направлена на защиту столицы — на самый сложный участок Ленинградского шоссе.

С 26 ноября трое суток почти без остановок ехали до Москвы. Столица поразила суровым видом: на улицах — зенитки, кое-где дымятся развалины, прохожих не видно. На Октябрьской железной дороге дивизию ожидало 15 эшелонов — ехать предстояло до станции Сходня. В ночь на 30 ноября 1941 года первые эшелоны 354-й дивизии прибыли на станции Химки и Сходня.

Пока дивизия ехала на фронт, обстановка на этом участке ухудшилась: немцы потеснили наши части и заняли Крюково, Большие Ржавки и Клушино. Первыми прибыли на фронт 1203-й и 1201-й стрелковые полки. Стали разгружаться. Вдруг со стороны деревни Каменка начался мощный артиллерийский обстрел и сразу авиационный налёт. Разгружались под непрерывным огнём вражеской авиации — остервеневшие «Юнкерсы» совершили 11 налётов. Всю ночь продолжалась огненная карусель, в результате 1203-й полк потерял около десяти процентов личного состава.

С учётом всех обстоятельств командир дивизии Алексеев решил вывести оба полка в полосу обороны непосредственно из эшелонов. На рассвете по руслу речки Сходни солдаты добрались до деревни Большие Ржавки. Сдержав первый натиск врага, 1201-й и 1203-й полки контратаковали немцев и, овладев селами Большие Ржавки и Савёлки, закрепились на достигнутом рубеже.

Остальные полки дивизии — 1199-й стрелковый и артиллерийский — ещё находились в пути. Зная, что Сходню бомбят, в следующие две ночи они разгружались на перегонах между станциями.

Когда немцы ворвались на станцию Крюково, в посёлке начались уличные бои — 8-я гвардейская дивизия имени Панфилова ночью 2 декабря атаковала врага и попыталась отбить Крюково обратно. 2 декабря командир 354-й стрелковой дивизии полковник Дмитрий Алексеев получил приказ занять и прочно удержать оборонительный рубеж Клушино — деревня Матушкино. В помощь ему была дана рота танков.

Взять Матушкино сразу не удалось, немцы отбивались плотным огнём миномётов и пулемётов. К исходу дня с ожесточёнными боями удалось продвинуться на 2-3 км, а затем пришлось перейти к обороне и окапываться — и это в декабре, когда морозы стояли около 25 градусов.

Дивизия Алексеева заняла позиции от 40-го километра Ленинградского шоссе до посёлка «Красный Октябрь» на окраине Крюково. За пять дней боёв на этом рубеже дивизия потеряла 148 убитыми, 445 ранеными и обмороженными 238 человек. Не помогал «генерал Мороз» и в другом отношении: из-за глубокого снега орудия и миномёты, перевозимые на лошадях, слишком медленно перемещались на позиции, опаздывая с огневой поддержкой пехоты.

За эти дни немцы, израсходовав все силы и резервы, уже не в состоянии были вести активные боевые действия и 6 декабря перешли к обороне. Чтоб не дать врагу закрепиться на рубеже, командующий Западным фронтом (в состав которого входила 16-я армия Рокоссовского) генерал Жуков в 19 часов 6 декабря довёл до командира 354-й дивизии полковника Алексеева час («Ч») начала атаки — 10 часов утра 7 декабря. Дивизии Алексеева предстояло атаковать в полосе 7 километров от северной окраины Крюково до села Льялово. Ближайшая задача: овладеть опорными пунктами обороны противника: деревнями Матушкино, Малые Ржавки, Красный Воин — и в перспективе выйти в район реки Истры. Штаб дивизии расположился в деревне Савёлки, неподалеку от того места, где сейчас Дворец культуры.

В пойме реки Сходни, за нынешней горбольницей, располагался 443-й медсанбат дивизии, а прикрывал всех 921-й артиллерийский полк, разместившийся на поле, где ныне находится МЖК.

Ровно в 10 часов после артподготовки стрелковые подразделения с возгласами «За Родину!», «Ура!» вслед за танковой ротой устремились в атаку и прорвали передний край обороны противника. Но продвинуться из-за глубокого рыхлого снега первым эшелонам 1201-го и 1203-го полков удалось не более чем на километр — пришлось залечь. У бойцов не было ни лыж, ни волокуш для тяжёлого стрелкового оружия, а артиллерия и миномёты отставали от изнурённой рыхлым глубоким снегом пехоты. Только с вводом подкреплений атаки возобновились. К исходу дня дивизия продвинулась вглубь на 4 километра, расширив участок прорыва до 5 километров. Полностью выполнить боевую задачу удалось только на второй день — освободили Матушкино и вышли на рубеж Чашниково, Алабушево.

Враг дрогнул, отступил. В боях со 2 по 9 декабря алексеевцы уничтожили 3 тысячи немецких солдат и офицеров, 14 артиллерийских и миномётных батарей. Но и дивизия понесла значительные потери: за первую десятидневку боев выбыли из строя 3159 человек личного состава — убитыми, ранеными, обмороженными.

Об этих боях зеленоградцам сегодня напоминают многочисленные знаки, указывающие расположение стрелковых полков 354-й дивизии: 1199, 1201 и 1203. В лесу за 1 микрорайоном обозначено место командно-наблюдательного пункта 354-й дивизии, известного горожанам как «Блиндаж». Это символическое изображение линии фортификационных сооружений. На кладке из кирпича табличка с текстом: «Здесь в ноябре-декабре 1941 года проходил передний край обороны Москвы. С этого рубежа 6 декабря Красная Армия перешла в контрнаступление». Мемориальный комплекс был открыт в 1966 году.

Битва за Москву продолжалась. Выбив фашистов с оборонительных рубежей, дивизия Алексеева, преследуя врага, 11 декабря вышла на восточный берег Истринского водохранилища. Немцы взорвали плотину. Вода ушла, лед просел, изломался, покрылся глубокими разводьями и вздыбился вдоль берегов десятиметровыми стенами. Перед алексеевцами была поставлена задача овладеть западным берегом водохранилища. И она была выполнена. Бесстрашные разведчики под покровом густого снегопада, повалившего к вечеру 16 декабря, проползли по ледовым торосам водохранилища, зашли немцам в тыл и внезапной атакой захватили деревни Армятово и Новоселово. Пока враги пребывали в замешательстве, 1203-й полк форсировал водохранилище. Немцы, испугавшись, что их окружат с флангов, спешно отступили.

Дивизия Алексеева до конца марта прошла по Подмосковью с боями 90 км — освобождала Истру, Волоколамск, выигрывали большие и малые сражения, несла огромные потери.

К середине января 1942 года из трёх стрелковых полков дивизии едва удалось собрать один сводный батальон. Но, пополняясь новобранцами, дивизия, ни разу не отступив, продолжала свой героический путь длиной в 2 тысячи километров. Впереди были Гжатск и Ржев, Курская дуга и Бобруйский «котёл», освобождение Польши.

Победу встретили на Балтике — в городе Штральзунд на севере Германии. но к тому времени Дмитрий Фёдорович Алексеев уже не командовал 354-й.

Дмитрий Фёдорович возглавлял 354-ю дивизию до декабря 1943 года. Под его руководством она в 1942 году участвовала в боях под Ржевом, где потери были так велики, что дивизия Алексеева вообще временно утратила боеспособность и была выведена в резерв на пополнение.

В том же 42-м в личной жизни Дмитрия Фёдоровича произошла важная перемена. В медсанбате № 443, входящем в 354-ю стрелковую дивизию, работала военврач Нина Кондрушина. Она стала женой командира дивизии и прошла вместе с мужем по военным дорогам с 1941 по 1945 годы. После войны Нина Филипповна успешно защитила диссертацию и получила учёную степень кандидата медицинских наук, работала врачом-стоматологом. В этом браке, продолжавшемся до конца жизни, у пары родился сын, ставший впоследствии учёным.

В январе 1943 года дивизию под командованием Алексеева в составе 65-й армии перебросили на Центральный фронт, где она принимала участие в Курской битве, сражалась за Гомель и Чернигов. После Орловско-Курской операции, где особенно ярко проявился военный талант Алексеева, Дмитрию Фёдоровичу присвоили звание генерал-майор.

В декабре того же года Алексеев получил новое назначение — он стал командиром 105-го стрелкового корпуса 65-й армии. За массовый героизм при освобождении Бобруйска в 1944-м его 105-й стрелковый корпус наградили орденом Красного Знамени, а комкора Алексеева — орденом Суворова первой степени. Этот орден он получил в числе первых военачальников, удостоившихся такой чести. Тогда же в 44-м ему было присвоено звание генерал-лейтенант.

«Это были незабываемые минуты в моей жизни, — вспоминал Дмитрий Федорович. — В Георгиевский зал Кремля вошёл Михаил Иванович Калинин. Первым был назван я — и по алфавиту, и по значимости награды. Волнение охватило меня, пока я шёл к столу, за которым стоял М. И. Калинин. Он вручил мне орден Суворова первой степени, поздравил и сказал: «Хорошо воюете, генерал лейтенант, но надо быстрее разгромить врага в его логове. Народ с нетерпением ждет победного конца войны».

Полководческое дарование генерала Алексеева ярко проявилось в последующих битвах на территории Польши Германии. В своих воспоминаниях об этом периоде войны командующий армией генерал П.И. Батов пишет: «В организации взаимодействия родов войск ведущую роль играет общевойсковой начальник. Генерал Алексеев был военачальником именно такого типа. Он умел опираться на танкистов, найти с ними общий язык и действовать в бою согласованно, дружно, поэтому, когда решался вопрос, кому расчищать путь танкам через леса, выбор пал на него. И Дмитрий Федорович и на этот раз показал искусство маневра. Корпус Алексеева блестяще форсировал Нарев и расширил плацдарм для танковых соединений. Немцы расценили действия корпуса Алексеева „как пистолет, направленный в сердце Германии“».

105-й стрелковый корпус генерала Алексеева дошёл до Берлина и где-то в предместьях немецкой столицы встретил новость о победном окончании войны.

Генерал Алексеев возглавлял 105-й стрелковый корпус до 1947 года, а затем мог бы выйти в отставку, однако жизни вне армии он уже не мыслил и предпочёл заняться подготовкой молодых офицеров. Его назначили начальником управления боевой подготовки Сухопутных войск. Дмитрий Фёдорович часто выезжал в войска, обучал, инспектировал.

В середине 1950-х огромный опыт боевого генерала решили использовать в международных миссиях. Сначала в 1954 году его направили в ГДР — командующим армией в Центральной группе советских войск на территории Восточной Германии. Вскоре стрелковые и танковые части этой армии на инспекторском смотре показали отличную боевую и политическую подготовку, а командарму в 1955 году было присвоено звание генерал-полковника.

Затем в 1956 году Алексеев отправился в Китай — военным советником и консультантом. По возвращении он принял командование Забайкальским военным округом.

Службу Алексеев оставил только в 1967 году в чине генерал-полковника. За время службы Дмитрий Фёдорович получил более 30 орденов и медалей.

Причиной отставки стали проблемы со здоровьем. Но даже выйдя в запас, Дмитрий Фёдорович не остался без дела. В последние годы жизни он трудился в штабе гражданской обороны СССР, написал несколько пособий по ГО, которые входили в обязательную программу многих вузов страны. В советские времена лекции по гражданской обороне читали и в гражданских институтах, и в университетах.

Несмотря на свои заслуги, генерал Алексеев был прост и общителен. Друг его Д. К. Гусев рассказывал: «Детство мое прошло в дружбе с Дмитрием Федоровичем. После гражданской войны судьба нас разбросана в разные концы, но мы поддерживали с ним дружбу. Последний раз встретились у меня дома, в Онеге. Он приезжал в родные места, посетил в Ворзогорах свою родственницу Феклу Андрееву Калинину, побыл на могилах родителей, отдав сыновний долг…».

Дмитрий Фёдорович Алексеев скончался 11 июля 1974 года в Москве. В некрологе, подписанном министром обороны, маршалами и генералами Вооруженных Сил, было сказано: «На всех постах, которые ему поручались, Д.Ф. Алексеев отдавал все свои силы и знания делу укрепления обороноспособности Советского государства, обучению и воспитанию личного состава. Его отличало большое трудолюбие, высокая партийная ответственность, чуткое и внимательно отношение к людям».

Похоронили генерала Алексеева на Востряковском кладбище.

Проспект генерала Алексеева появился на карте Зеленограда в 2011 году, к 70-летию битвы за Москву. Правда, сначала депутаты муниципального собрания района Силино, которые принимали это решение по инициативе окружного Совета ветеранов, собирались назвать улицу «Алексеевский проспект».

Новая магистраль, прошла по территории районов Силино и Матушкино, по тем местам, где сражалась 354-я стрелковая дивизия, которой командовал Дмитрий Федорович Алексеев. Эта улица немного «урезала» Центральный проспект, протянувшись от площади Юности до Алабушево. Продолжая Центральный проспект, она идёт через Зеленоград по замысловатой дуге: проходит между 1 и 2 микрорайонами, затем пересекает Панфиловский проспект, а после, выравниваясь, упирается в улицу конструктора Лукина. Протяженность магистрали составляет более пяти километров.

8 декабря 2011 года состоялось торжественное открытие установленной на корпусе 128 памятной доски о наименовании проспекта. Дата выбрана не случайно: ровно 70 лет назад 8 декабря 1941 года воины 354-й стрелковой дивизии освободили деревню Матушкино.

Память о генерале Алексееве сохраняется не только на карте города. В Зеленограде есть школа 1353, которой в мае 2006 года присвоено имя генерал-полковника Дмитрия Алексеева. В 1974 году в этой школе был основан музей боевой славы, посвящённый героическому подвигу бойцов и командиров 354-ой стрелковой дивизии.