Рукавишниковы — московская купеческая династия, а позже — дворянский род. В Москву семья Рукавишниковых переселилась в 1855 году, отделившись от других членов многочисленного новгородского клана. Глава семейства, Василий Никитич Рукавишников, был купцом первой гильдии, золотопромышленником, владел богатыми приисками и горными заводами на Урале, доходными домами в Перми и Казани. В Москве Василий Никитич стал одним из учредителей Московского купеческого банка, купил акции Московско-Курской железной дороги.

Всех трёх сыновей — Ивана, Николая и Константина — отец воспитывал в умеренной строгости, не жалея средств на лучших учителей для них и внушая, что главное — это образование и хорошая карьера. Благодаря матери Елене Кузьминичне, женщине набожной, в доме Рукавишниковых царил патриархальный уклад. Она учила детей молитвам, читала вместе с ними Евангелие. Елена Кузьминична слыла одной из самых известных московских благотворительниц. Повзрослев, Иван, Николай и Константин сочетали университетское образование и европейский лоск с искренней верой и душевной щедростью.

Младший из братьев, Константин Рукавишников в 1869 году окончил курс естественного факультета Московского университета и в том же году женился на Евдокии Николаевне Мамонтовой. Жениху был 21 год, невесте — 20 лет. Она происходила из знаменитой купеческой династии, разбогатевшей на винных откупах. У её отца Николая Фёдоровича Мамонтова было 17 детей, и многие из них впоследствии породнились с известными московскими купеческими фамилиями: Хлудовыми, Якунчиковыми, Третьяковыми.

Евдокия Мамонтова окончила 4-ю Московскую женскую гимназию. Среди её учителей была Анастасия Вербицкая, родоначальница жанра «женского» романа, и композитор Карл Давидов — основоположник русской виолончельной школы. Выйдя замуж, Евдокия Николаевна стала соратницей супруга во всех его делах и посвятила себя семье и благотворительности. В браке родилось пятеро детей: Николай, Евдокия, Зинаида, Елена и Мария. Из них наиболее известна Евдокия Константиновна (в замужестве Дмитриева, попечительница Крестовского женского начального училища), оставившая воспоминания.

Константин Васильевич стал работать в семейном предприятии, осваивая тонкости управления бизнесом. В 1870-х годах он заведовал магазинной частью правления Московско-Курской железной дороги, а в 1975-м после смерти брата Николая ему пришлось принять на себя попечение детского приюта для малолетних преступников, директором которого был его брат.

Николай Васильевич Рукавишников возглавлял ремесленно-исправительный приют, где практиковали самые гуманные в России методы воспитания трудных подростков. Поначалу заведение помещалось в доме возле Симонова монастыря. Туда принимали детей от 10 до 15 лет, нарушивших закон (в основном это были ребятишки, промышлявшие профессиональным нищенством). Благодаря Рукавишникову здесь сложилась передовая система перевоспитания: отсутствие телесных наказаний, четкий режим дня, осмысленный труд, сострадание и поощрение на доброе дело. Детям давали образование в объёме курса народных школ и обучали ремеслу. При приюте открыли столярную, сапожную, токарно-кузнечную, портняжную и малярную мастерские, причём качество изделий было таково, что они завоёвывали призы на конкурсах в Италии, Испании и других странах и приносили хороший доход. Деньги от продажи поступали на личные счета воспитанников. В приюте мальчики получали и эстетическое воспитание — их учили рисованию, музыке и церковному пению. Из них даже были составлены оркестр и хор певчих.

«Московские ведомости» в 1873 году так писали об этом заведении: «…Посетитель приюта, перешагнув за порог его, начинал с того, что с удивлением осматривался и искал вокруг себя все признаки, которые неразрывны с понятием о тюрьме. Но вместо этого он входил в просторные и чистые комнаты; роскошный киот с горящими пред ним лампадами привлекал на себя внимание, далее мастерские. Работа кипит, здоровый и весёлый вид работающих мальчиков, чисто, хотя далеко не роскошно одетых, изредка разговор, резвый детский смех — всё это невольно приятно поражало».

Результаты перевоспитания в Рукавишниковском приюте впечатляли. В преступный мир впоследствии возвращались только 5-6% воспитанников.

Воспитанники любили Николая Васильевича: он был добр, и к нему всегда можно было обратиться за советом. Дети слушались его не из-за страха, а из уважения. Однажды, гуляя вместе с ребятами на Воробьёвых горах, Рукавишников сильно простудился и вскоре умер от пневмонии.

После него делами заведения занялись братья Иван и Константин Рукавишниковы. Они отказались в пользу приюта от своей доли наследства, доставшегося им от брата. В 1878-м приют передали городу. Однако Константин Васильевич, ставший во главе попечительского совета, не жалел денег на то, чтобы платить педагогам (а их было около полусотни) хорошие зарплаты из своих средств, и не скупился на содержание приюта.

Со временем воспитанников становилось всё больше, и тогда братья на свои средства купили здание на Смоленской-Сенной площади, выстроенное в конце 18 века замечательным русским архитектором Михаилом Казаковым. В нём открыли отделение для детей, которым необходим медицинский присмотр, а также отделение для трудновоспитуемых. Обучение ремёслам стало более разнообразным: в приюте появились мебельные — белодеревная и краснодеревная, токарная и футлярная мастерские.

При приюте в 1879 году построили храм Святого Николая Чудотворца в византийском стиле. Создал его архитектор Александр Лаврентьевич Обер (это имя нам ещё встретится). Со временем «византийский стиль» в Москве стал характерным для приютов и богаделен, сооружавшихся на средства купцов, но первым стал именно храм при Рукавишниковском приюте.

У четы Рукавишниковых было два места для летнего отдыха — дача под Феодосией и дача в подмосковных Кузьминках, обе они были куплены отцом Константина Васильевича Рукавишникова. Между тем супруги мечтали иметь свою дачу, чтоб чувствовать себя там полными хозяевами, устроить огород, цветник, завести хозяйство. И в 1876 году Константин Васильевич купил большой земельный участок в деревне Грачёвке на берегу Горетовки, между селениями Баранцево и Каменка, неподалёку от станции Крюково.

Место было замечательное: река Горетовка и впадавший в нее ручей Малая Горетовка окружали участок холмистой местности, поросшей сосновым бором. Живописные берега крутыми террасами спускались к воде.

Трёхэтажный дом в Грачёвке Рукавишниковы построили из редкого для 19 века материала — бетонных блоков. Два нижних этажа были бетонными, а третий — деревянный. Систему отопления в доме тоже использовали передовую: калориферное обогревание стен. Для этого в подвале топили печи, и тёплый воздух поднимался вверх через специальные каналы, проложенные между стенами.

В своём имении на 110 десятинах земли супруги, как и мечтали, завели хозяйство: молочную ферму, птичник, оранжерею, теплицы. Но лучшим украшением поместья стал парк, разбитый в классическом стиле: пейзажи, созданные самой природой, чередовались со строгими тенистыми аллеями, клумбами, цветниками. Дорожки в парке были вымощены булыжником. Среди деревьев и кустов, обычных для наших мест, посадили канадские сосны, американские вязы, сибирские кедры, липы, лиственницы и тополя. По вечерам парк освещали электрические фонари (у Рукавишниковых была собственная электростанция с нефтяным двигателем). На Горетовке устроили лодочную станцию и романтичный перекидной мостик.

Поскольку местность отличалась идиллической красотой, а воздух, насыщенный ароматом хвойных деревьев, был чрезвычайно здоровым, Евдокия Николаевна Рукавишникова, ставшая с 1886 года полноправной хозяйкой имения (муж оформил дачу в Грачёвке на её имя), открыла в своём поместье при активной поддержке психиатра Николая Алексеевича Вырубова круглогодичный санаторий для состоятельных нервных больных.

Затейливое деревянное здание санатория, построенное из соснового леса, с большими окнами в резных наличниках, с обширными верандами, обращёнными на юг к реке, стояло на холме, и его островерхая башня возвышалась над окрестными деревьями. Отапливался санаторий голландскими печами и калориферами. В нём имелся водопровод и телефонная связь с Москвой.

От железнодорожной станции до поместья в Грачёвке через живописный лес, вдоль левого берега Горетовки проложили вымощенную булыжником дорогу. В «Путеводителе по санаторию Крюково за 1908 год» сообщалось: «От станции до санатория проложено собственное шоссе протяжением 3 версты». Местные крестьяне, промышлявшие извозом, зимой в санях, а летом — в пролётках быстро доставляли семью и гостей Рукавишниковых на дачу, а пациентов в санаторий.

А гости к Рукавишниковым приезжали порой весьма необычные — малолетние правонарушители из исправительного приюта. За хорошее поведение детям полагалось коллективное поощрение, иногда это была поездка на станцию Крюково на дачу Рукавишниковых. Перед этим Константин Васильевич договаривался с начальством Николаевской железной дороги, чтобы специально для приютских мальчиков выделяли дополнительные вагоны, не только потому, что это был «особый контингент», но и потому, что детей было более сотни. Впрочем, ребят, щадя их самолюбие, называли только «воспитанники» или «наши мальчики», стараясь даже словом не напоминать об их преступном прошлом.

В 1904 году Евдокия Николаевна Рукавишникова в своём имении устроила для питомцев приюта «летнюю колонию». Теперь дети приезжали в Грачёвку на «вакации» и жили в имении на полном пансионе под присмотром педагогов и воспитателей.

Евдокия Николаевна решила построить в имении домовую церковь, в которой несколько раз в году проводились бы богослужения для членов семьи и прислуги. Разрешение на её постройку Рукавишникова получила в июле 1883 года и пригласила архитектора Александра Лаврентьевича Обера, с которым была уже хорошо знакома и высоко ценила построенный им для приюта храм Николая Чудотворца.

Здание церкви в том же византийском стиле с элементами романского стиля построили из красного кирпича в 1885 году, ещё год с лишком ушёл на внутреннюю отделку. Наконец, весной 1887 года церковь освятили во имя Образа Пресвятой Богородицы «Всех Скорбящих радость».

Новая церковь была богато декорирована, венчал её поставленный на горе кокошников световой барабан, над которым возвышался высокий шатёр. С севера и юга церковь украшали отдельные главки, а над западным крылом была невысокая шатровая колокольня. Местные жители говорили, что церковь была связана подземным ходом с санаторием (как и часть его построек между собой), и сведения эти шли от санаторского механика Н. Бухарова, правда, непонятно, для чего был нужен такой подземный ход.

Своего причта у храма не было, и его приписали к Знаменской церкви села Голубое. Освящал церковь местный благочинный, настоятель Знаменской церкви в Голубом иерей Сергий (Смирнов).

Скорбященская церковь простояла 42 года. Богослужения в ней прекратились, вероятно, в 1918-м, когда усадьбу заняла коммуна «Освобожденный труд». В 1929 году её, по словам старожилов, взорвали, не оставив даже фундамента, а из кирпича сложили водонапорную башню.

Как сообщает биолог Наталья Обухова в статье «История Крюковской биостанции МОПИ», недалеко от церкви на холме, обсаженном липами, стояла часовня, которая тоже не сохранилась.

Пока Евдокия Николаевна хозяйничала в имении на берегу Горетовки, её муж участвовал в управлении промышленными, торговыми, банковскими предприятиями и учреждениями. В 1877 году Константина Васильевича выбрали гласным Московской городской думы, и он в течение 25 лет работал в городском управлении: в комиссии по освещению Москвы, по устройству Мытищинского водопровода, был почётным мировым судьей.

За эти труды на общественном поприще и обширную благотворительную деятельность в декабре 1883 года «Определением Правительствующего Сената Константин Васильевич Рукавишников с женою его Евдокией Николаевной и детьми их: Николаем, Евдокией, Зинаидой, Еленой и Марией признан, по Всемилостивейшее пожалованному ему ордена Святого Владимира 4-й степени, в потомственном дворянском достоинстве с правом на внесение в III часть дворянской родословной книги».

А за деятельность в Елисаветинском благотворительном обществе Константин Васильевич получил чин тайного советника.

В 1893—1896 годах Константина Васильевича избрали председателем Московской городской думы — городским головой. На этом посту он продолжил заниматься освещением и мощением московских улиц, водопроводом и канализацией, а также впервые в России создал систему участковых попечительств о бедных. Он принял городскую казну с почти 14 миллионами долга, а закончил свою работу с превышением доходов над расходами в 1 миллион 600 тысяч рублей.

Работу городского головы высоко оценил император Николай II, впервые посетивший Московскую думу в мае 1896 года. «Звёздным часом» Рукавишникова стала экспозиция Московской управы на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Нижнем Новгороде, где была показана работа школ, больниц, приютов, богаделен, водоснабжения, освещения, статистического бюро. Сегодня экспонаты этой выставки можно увидеть в Музее истории Москвы.

В первой половине 1880-х годов Евдокия Николаевна Рукавишникова построила в селе Голубом больницу. Об истории её появления рассказала в 1953 году в своих воспоминаниях старшая дочь Рукавишниковых Евдокия Константиновна.

Началось всё ещё на даче в Кузьминках. Евдокия Николаевна обратила внимание на то, как неряшливо обращаются местные крестьянки со своими новорождёнными. Она стала приводить их к себе домой, купать детей. «Потом всю зиму стала заготавливать пелёнки, распашонки, подгузники, свивальники; сама всё раскраивала, работу раздавала, — вспоминает Евдокия Константиновна. — Мы тоже, девочки, как подросли, помогали, подшивали на руках пелёночки. Как переедем, бывало, на дачу и немного наладим житье, мать начинала это купание по субботам: всё приготавливалось заранее, и в субботу являлись матери с новорождёнными. Моя мать сама их купала, пеленала во всё чистое, присыпала, учила женщин уходу за ребёнком, чистоте».

Поселившись в Грачёвке, Евдокия Николаевна продолжила обихаживать новорождённых по субботам и там. После купания младенцев, матерей поили чаем с молоком и закуской от усадебного хозяйства. Скоро число женщин так увеличилось, что сначала понадобилась аптечка, а потом и услуги врача. «Был такой у нас молодой человек, которого отец со временем устроил ассистентом к профессору А.А. Остроумову — но и этого приезда врача по субботам стало мало, чувствовалась необходимость общей постоянной помощи населению, — рассказывает дочь Рукавишниковых. — Вот и появилась наша больница: отрезан был кусок земли, построен домик, потом второй, всё пока в миниатюре, но быстро оборудовалось».

Позже Рукавишниковы скупили земли между деревнями Андреевкой, Жилино и Горетовкой и на свои средства построили в Голубом больницу для бедных: каменное здание для заразных больных, погреб с ледником (лёд в больнице необходим постоянно), амбулаторию и роддом. Его заведующая Мария Александровна частенько прибегала к Евдокии Николаевне за помощью. Всё это Рукавишниковы подарили местной земской управе, а она назвала больницу именем благотворителей. Земство сделало больницу образцовой — персонал в ней работал замечательный. Евдокия Николаевна часто навещала больницу, и это заведение славилась во всех отношениях.

А вот какую историю Рукавишниковской больницы рассказала главврач этого учреждения Старикова В.А. директору Зеленоградского музея 17 сентября 1979 года.

«На месте расположения нашей больницы до 1885 года стояли только 2-хэтажная деревянная дача и один жилой дом, принадлежавший помещику Константину Васильевичу Рукавишникову. В 1885 году в связи с эпидемией скарлатины было построено кирпичное здание. На первом этаже дачи находилась амбулатория. На амбулаторном приеме и стационаре работал фельдшер. В 1889 года на работу поступил врач Иван Николаевич Любимов, и тогда Рукавишников предложил земству открыть больницу, для чего передал 12 десятин земли и дачу. На втором этаже дачи был открыт стационар на 14 коек, построены на участке кухня и прачечная (деревянные). Эта больница проработала два года и в 1892 году стационар (по неосторожности сторожа) сгорел.

После этого было решено на этом месте впервые в России построить больницу по павильонной системе. Были построены родильное отделение, корпус и амбулатория. Макет этой больницы был выставлен на Нижегородской ярмарке в 1895-96 годов и по его образцу стали строить больницы в других сельских местностях".

Рукавишниковская больница обслуживала всю округу на 15 верст от Крюкова до Еремеева и пользовалась большим доверием местных жителей.

Константин Васильевич Рукавишников умер в ноябре 1915 года. Евдокия Николаевна пережила мужа на 6 лет и умерла в 1921 году. Их имение в Грачёвке вместе с санаторием было национализировано. В конце 1918 года на базе санатория в большом бревенчатом доме с 40-комнатами организовали коммуну «Освобождённый труд». Позже в 1923 году во время борьбы с беспризорностью коммуну превратили в колонию для малолетних правонарушителей, и она стала называться «Крюковская сельскохозяйственная трудовая колония имени III Интернационала». Для обеспечения колонии отвели 23 га пахотной земли, да ещё 7 га под огород. В колонии содержали десять коров, быка, восемь голов молодняка, четырех лошадей, двух свиней, девять поросят. Кроме того здесь были мастерские: швейная, трикотажная, столярная. Согласно адресной и справочной книге «Вся Москва» за 1927 год, в колонии проживало 125 воспитанников.

Затем в начале 1930-х годов колонию реорганизовали в детский дом имени III Интернационала, где воспитывали и обучали беспризорных детей.

Обслуживание детского учреждения требовало рабочих рук: воспитателей, нянечек, медсестёр, уборщиц, скотников. Персонал набирали из числа местных жителей и приезжих, готовых работать «за харчи». Детский дом просуществовал в бывшем санатории до 1941 года и с началом Великой Отечественной войны был эвакуирован на Урал.

После освобождения от немцев земли санатория раздали в качестве подсобного хозяйства артистам театра имени Станиславского. После войны детский дом не стал возвращаться из эвакуации, поскольку хозяйство бывшего санатория лежало в разрухе, а главный дом из соснового леса сгорел в 1941-м во время боевых действий.

В 1947 году 30 га земли, сохранившиеся дома, где ранее жили сотрудники детдома, и хозяйственные постройки передали Комитету народного образования Московской области под агробиологическую станцию для Московского областного педагогического института (МОПИ) имени Н.К. Крупской.

В 1950 году биостанция открылась, став базовой экспериментальной площадкой для биологического факультета. Здесь студенты ловили сачками бабочек, собирали гербарии, изучали лягушек. Бывший трёхэтажный усадебный дом Рукавишниковых, сильно перестроенный, использовался под общежитие, в нём было несколько квартир обслуживающего персонала базы университета. 

Рядом, в районе Яковлевых горок, была создана круглогодичная база для физкультурного факультета, там зимой и летом тренировались лыжники. Неподалеку от биостанции появился пионерский лагерь «Голубые дали» для детей сотрудников пединститута.

«Так началось второе рождение, — рассказывает биолог Наталья Обухова в статье „История Крюковской биостанции МОПИ“, опубликованной в выпуске №4 „Очерки истории края. Труды Зеленоградского музея. Зеленоградскому музею 30 лет“. — Уже не было помпезности, красоты зданий, ухоженности парка. Всё было по казённому строго и бедно, но ещё оставалась библиотека, столовая, служившая клубом, хозяйственные постройки. Очень быстро было восстановлено натуральное хозяйство: завели коров, свиней, устроили небольшую звероферму с нутриями, восстановили конюшню. Стали обрабатывать поля. Рассаду выращивали в собственных парниках. Построили небольшие теплицы. В конце 1950-х — начале 1960-х годов подсобное хозяйство ещё эффективно работало и давало товарную продукцию. Два фруктовых сада, где между яблоневыми рядами рассаживалась клубника, располагались ухоженные участки помидор, огурцов и капусты, что полностью обеспечивало нужды института. Часть овощей вывозилась на рынок в Химки. Но расцвет был не долгим. В конце 1960-х — начале 1970-х годов механизм отлаженного хозяйства уже агонизировал: выходила из строя техника, зарастали поля, продавались последние коровы, изводились лошади».

Правда, подсобное хозяйство не было главной целью существования агробиостанции. Основным её назначением была весенняя и летняя практика для студентов биохимического и биогеографического факультетов, а также летний спортивный лагерь и зимние лыжные сборы для студентов факультета физкультуры. Иными словами, здесь «ковали» педагогические кадры.

Биостанция МОПИ просуществовала до середины 1990-х годов. Времена наступили тяжёлые, институт вынужден был сдавать площади в аренду, поскольку не мог их содержать. Агробиостанцию закрыли в 1994 году после того, как были сожжены дом преподавателей, лаборатория, студенческое общежитие. Окрестные земли вокруг биостанции распродали под садовые и дачные участки.

Формально на месте имения Рукавишниковых сейчас находится СНТ «Стан». В разное время его возглавляли члены семьи Алексея Немерюка, бывшего зеленоградского зампрефекта, а ныне главы московского департамента торговли. Его отец в 90-х основал успешную компанию «Алан-Z» по продаже автомобилей. Запущенный участок, на котором прежде стоял неврологический санаторий Рукавишниковых, как рассказывали «Зеленоград.ру» жители окрестностей, был приведён в порядок: там отстроили дом, проложили сеть садовых дорожек, обустроили парк, обнесли участок забором с камерами видеонаблюдения. Для восстановления земли пришлось приложить усилия — после МОПИ бывшее имение превратилось в свалку зеленоградской электроники, которую ликвидировали новые хозяева.

С южной стороны СНТ тянется цепочка живописных прудов на реке Горетовка. Если с улицы Полевой в деревне Баранцево спуститься к протоке между прудами, можно увидеть старый перекрытый решёткой мост из Баранцево в бывшее имение Рукавишниковых. За мостом — предупредительный знак: «Внимание, частная территория, охраняется собаками. Проход запрещён!» С моста виден полуостровок на пруду и перекинутый на него дугой с дальнего берега романтический мостик.

Восточная часть имения Рукавишниковых, где располагалась часть агробиостанции, теперь называется «Лесные ключи» — так написано на воротах, перекрывающих бывшую рукавишниковскую дорогу, которая вела в усадьбу по левому берегу Горетовки.

За эти годы окраина Зеленограда приблизилась к бывшей усадьбе Рукавишниковых — вырос 17-й микрорайон с кварталами многоэтажек, школой и детским садом. Теперь его объездную дорогу предложили назвать в память о Рукавишниковых.

Рукавишниковская больница или «Рукавишка», как её ласково называли местные жители, прослужила людям около ста лет. К этой больнице стекались все местные жители — кто на подводах, кто пешком шли лечиться. В 1948 году журнал «Огонёк» опубликовал фоторепортаж из Рукавишниковской больницы.

«В живописной березовой роще стоят небольшие чистенькие корпуса сельской больницы: терапевтический, хирургический, детский, родильный и инфекционный, — писал „Огонёк“. — Больница рассчитана на 120 коек». При Рукавшниковской больнице была часовня.

«Медицинское обслуживание у нас осуществлялось в Рукавишниковской больнице, — вспоминает автор „Горетовских рассказов“ Николай Бурмистров. — Там были и больница, и роддом, и поликлиника. Здесь и я появился на свет. Многие-многие годы в больнице работал врачом-хирургом Абрам Павлович. Обслуживал он всю округу. Трудно даже представить, сколько он сделал операций, сколько спас людей. И все жители вспоминают его добрым словом».

К концу 1970-х годов Рукавишниковская больница обветшала и устарела. Ее забросили, а потом разрушили. В начале 1980-х годов на месте Рукавишниковской больницы начали строить Московский областной госпиталь ветеранов Великой Отечественной войны.