В семье краеведа Александры Алфёровой игрушки, изготовленные на Крюковской фабрике, берегут особо. Не только потому, что теперь это уже раритет, но и потому, что они хранят память о прадеде — Александре Филипповиче Котове, который трудился в 1950-х годах формовщиком на Крюковской стеклодувной фабрике. Он поступил на фабрику в конце августа 1950 года — на должность ученика прессовщика горячего стекла, быстро освоил профессию и уже в октябре числился мастером.

В первый же послевоенный год Крюковская стеклодувная фабрика, работавшая во время Великой Отечественной войны на оборону, вернулась к прежнему праздничному ассортименту и полностью восстановила производство ёлочных игрушек к новогодним праздникам.

Чего только не выпускали местные стеклодувы! Выдували из дрота стеклянные шары, которые потом серебрили и расписывали вручную цветочками и узорами.

В металлических разъёмных формах штамповали затейливые формовые игрушки — гладкие и рельефные: заснеженные избушки, «светофоры», совушек, зверей, сосульки, музыкальные инструменты, ягоды и грибы, колокольчики.

Изготавливали даже «верхушки» в виде конических наконечников. Делали всевозможные «фонарики» — конические, гранёные, рифлёные.

Целыми стаями создавали рыбок и птичек — глазки и хвостики на них прорисовывали краской.

Производили ёлочную посуду и домашнюю утварь, символизировавшую благосостояние советского народа.

Монтировали из мелких бус и стекляруса люстры, самолёты, парашюты, звёздочки…

Выпускали всю эту красоту отнюдь не круглый год, а только в сезон — к новогодью. И, производство это было, к сожалению, очень вредным для специалистов. Правда, сам Александр Филиппович игрушек не делал — будучи формовщиком, он придавал форму стеклянным изделиям на специальном станке.

Семья Котовых жила в деревне Алабушево. У Александра Филипповича были две дочери, старшая — Тамара, в те годы уже почти взрослая, и младшая — Мария, родившаяся в 1944 году. Мария Александровна поделилась с «Зеленоград.ру» трогательными детскими воспоминаниями о новогодних подарках с отцовской работы, и о том, как отмечали Новый год у них в доме.

«На фабрике существовала традиция: всем сотрудникам к Новому году выдавали по коробке игрушек в подарок. Это были большие удлиненные плоские коричневые коробки, в которые были уложены в определенном порядке по 10-12 ёлочных игрушек. Конечно, я очень радовались этим игрушкам, бросала все дела, чтобы поскорее открыть коробку и всё рассмотреть. Всегда было интересно, что же на этот раз будет в наборе: шары или другие украшения фигурной формы? Их было ещё интереснее разглядывать. Например, были такие, как я их называла, «серёжки», это шарики, соединенные «бусами» из трубочек и бусин, эти трубочки создавали внизу игрушки форму треугольника, и по виду правда напоминали серёжку, они мне очень нравились.

Ещё очень нравились формовые шары-«светофоры», с вогнутой внутрь стенкой («фонариком»).

Очень редко в «наборе» были игрушки в виде самоваров и чайничков, я думаю, что их выдавали только сотрудникам, вероятно, таких игрушек изготовляли немного и не давали в продажу. Из этих игрушек я особенно любила чайнички и кувшины, выкрашенные бордовой краской, они были очень красивые. Иногда попадались просто блестящие непокрашенные игрушки, видимо это был своего рода брак, но зато это редкость, эксклюзив, который, наверное, мало у кого сохранился. Однажды в наборе была и «макушечка» (наконечник)".

«Про игрушки я, конечно, с детства знала, что они старые и местные, — поделилась с «Зеленоград.ру» Александра Алфёрова. — Знала, что прадед приносил их в семью к новогодним праздникам. Моя бабушка Тамара и бабушкина сестра Мария рассказывали мне, что вообще эти игрушки даже не жалели, если они разбивались, так их было много.

Особенно забавными были фигурные игрушки: совы, поросятки, рыбки — ребёнком я придумывала про них разные волшебные сюжеты. Да и прадеда Александра Филипповича застала, он тоже сочинял забавные истории и охотно их рассказывал.

Очень любила и до сих пор люблю один шарик с цветочком, надеюсь, он надолго у меня сохранится. Хотя уцелел он, можно сказать, чудом. Когда я была маленькая, у нас жил сибирский кот Васька, и был он, как все коты, к ёлке неравнодушен — будучи котенком и молодым котом, прыгал на неё за дождиком, ёлка падала, игрушки бились, несколько местных игрушек тоже пострадало от этого пушистого разбойника. Но любимый шарик к счастью не разбился.

Из «местного материала», кроме шарика с цветочком, мне нравились «макушечки», «сосульки», и, конечно, сова".

«Конечно, к старым игрушкам постепенно добавлялись новые, — вспоминает Александра. — В детстве я тоже любила покупать елочные игрушки: сначала в „Галантерее“ — в 6 микрорайоне, в 4-м микрорайоне, а потом в универмаге. Старые игрушки на ёлке до сих пор интересно сочетать с игрушками более поздними. Когда после окончания школы в 17 лет я устроилась на работу в Зеленоградский музей (в ноябре 1998 года), то решила подарить музею те игрушки, что были „парными“. Сама делала описание и акт составляла. Можно сказать, училась по ним работать в специальной программе „Учет музейных предметов“ — это, по сути, был мой первый опыт работы по учету музейных предметов, а потом „всё заверте…“. Позже эти и другие местные елочные игрушки неоднократно экспонировались на выставках».

Но вернемся на 70 лет назад — в деревенское новогодье 1950-х.

«Ёлку, живую и «присмотренную» отцом заранее, ещё летом, ставили дня за три до 31-го декабря, — продолжает рассказ Мария Александровна. — И когда отец приносил с работы подарок — коробку ёлочных игрушек, ёлочка уже была готова их «принять». Потом мы весь вечер резали ниточки и вешали игрушки на ёлку. Это было интересно всем в семье. Из хранящихся у нас игрушек вешали те, которые больше всего нравились кому-либо из семьи: у каждого были свои любимые игрушки — и у меня, и у взрослых. Ощущение, что наступил праздник, связывалось именно с тем моментом, когда «прибыли» игрушки, и когда мы украшали ёлку.

Для детей сотрудников на фабрике устраивали «ёлку» и выдавали билеты. Если ребенок по какой-либо причине не мог пойти на представление, то к коробке с ёлочными игрушками выдавался ещё и сладкий подарок в крафтовом бумажном пакете. В нём обязательно были мандарины, разные конфеты и пара яблок. Конфеты мы потом за ниточки, привязанные «к хвостикам», развешивали на ёлку. Туда же вешали мандарины, и яблоки, но ближе к стволу, чтобы они не оттягивали ветки. Ещё вешали простые квадратные печенья типа «Мария» (они раньше продавались вразвес).

Съедобные «украшения» постепенно снимали с ёлочки, начиная с 1 января. Конфеты выбирали по фантикам, кому какая картинка на фантике больше нравится — ту конфету и выбираешь себе. Дольше всего оставалось висеть печенье.

Ёлка стояла в доме очень долго, и под конец, когда игрушки уже убирали, на ней оставался только дождик. И только после 19-го, а иногда даже после 25 января её выносили на улицу, где оставалась до весны".

После 1956 года ёлочные игрушки на Крюковской стеклодувной фабрике выпускать перестали — несколькими годами раньше на предприятии поставили вывезенное из Германии трофейное оборудование, на нём стали прессовать из цветного стекла нарядные стеклянные пуговицы для женской и детской одежды. Постепенно модные пуговки сделались основной продукцией. А спустя четыре года, в 1960-м, предприятие переименовали в «Крюковскую пуговичную фабрику».

«Зеленоград.ру» благодарит краеведа Александру Алфёрову за помощь в подготовке этой статьи.