Матушкино — Алабушево. Из воспоминаний Веры Григорьевны Конкиной, в девичестве Устиновой (по книге А.Н.Васильевой «Земляки», сборнику воспоминаний жителей Крюково и окрестных деревень):

«Когда началась война, маме [Мария Григорьевна Устинова] исполнилось всего 32 года, но у нее уже было шестеро детей (от одного года до 14 лет). Семья жила в деревне Матушкино. Отец был идейным коммунистом, а потому отказался от брони и в октябре 1941 г. ушел добровольцем на фронт. Погиб… Из детства осталось три ощущения: страх в период боев, голод, холод, тяжелая работа на выживание и светлый образ матери. Попытаюсь воспроизвести эти ощущения.

Бои приближались к нашей деревне Матушкино, которая оказалась в эпицентре борьбы за стратегически важное Ленинградское шоссе. Зная, что немцы, заняв населенные пункты, начинают уничтожать коммунистов и членов их семей, мама вместе с детьми, опасаясь измены, спрятала все свое семейство у бабушки в деревне Алабушево. Но немцы туда пришли еще раньше, бабушкин дом сгорел.

Нашли новое убежище в поселке Алабушево — никем не занятый дом. Было очень холодно, а рядом горели на морозе дома, трещали от большого огня бревна, … летели искры… И вдруг, прямо на меня, … из огня (видимо, из горевшего сарая) выбежала корова. Навсегда запомнилась эта сцена: огонь, корова и слезы, текущие из ее глаз… Стало жутко от ощущения безысходности.

Второе ощущение, которое осталось от войны — ощущение голода и холода. Во время боев многие дома в Матушкино были разрушены или сгорели. Уцелевшие дома немцы сожгли при отступлении. Когда жители, укрывавшиеся в разных местах, возвращались в деревню, в пепелищах домов они находили обожженные трупы. Кормить детей было нечем, все запасы уничтожены, в пищу шли трупы лошадей… На этом пепелище нужно было возрождать жизнь, растить детей. Все это легло на плечи женщин».

Каменка — Баранцево. Из дневника Николая Ивановича Бухарова, который жил на лесной даче между деревнями Каменка и Баранцево, на речке Горетовке, и вёл записи на перекидном календаре:

• 29 ноября 1941 г. Суббота. Первая ночь в землянке. Пожары имелись в Крюкове.
• 30 ноября. Воскресение. Ночь и день происходит бой из орудий. Сильный ветер и снегопад. Пожары в дер. Баранцеве, Крюкове, Бакееве, Брехове.
• 1 декабря. Понедельник. Утром в 5 часов пожар в дер. Баранцево.
• 2 декабря. Вторник. С вечера произошел угар в землянке. С упорным трудом удалось извлечь трех угоревших. Теща, жена и сын Алексей ночевали дома, а днем — в землянке.
• 3 декабря. Среда. 1-й день. Ночевка в дому германских солдат.
• 5 декабря. Пятница. 3-я ночь и день, а наутро германские солдаты выбыли в Крюково. На ихнее место явились другие.
• 6 декабря. Суббота. 4-я ночевка германских солдат. Сильные бои происходят в Крюкове и пожары.
• 7 декабря. Воскресенье. 5-й день нахождения германских войск в доме.
• 8 декабря. Понедельник. 6-й день германских солдат. На утро обнаружено похищение фисгармонии под предлогом — это нужно офицеру временно. Утром 8-го в 5 часов тайным способом мой дом был оставлен германскими солдатами. Похищены предметы: топор, фисгармония, лампа «Матадор», салазки, мясорубка № 5.
• 9 декабря. Вторник. Ночь спокойно прошла. Германские войска отступают назад с огромной скоростью.
• 10 декабря. Среда. Сильные бои имелись в направлении Жилино. Пожаров не было. В доме тишина.

Крюково — Водокачка. Из письма политрука Николая Фёдоровича Омельченко жительнице города Зеленограда, участнице боев за Крюково, Силиной Эрне Алексеевне (1960-е годы):

«Здравствуйте, Эрна! Прочел в „Правде“ „Бородино 41-го года“, где О. Попов рассказывает о битве за Крюково и о Вашем подвиге. Я участвовал в битве за Крюково в 8-й Панфиловской дивизии в полку командира майора Шехтмана, комиссар т. Корсаков, в должности политрука роты. Моей роте было приказано занять оборону правее водного бассейна (Водокачка) от которого шел на станции Крюково водопровод (это со стороны Москвы справа).

Подразделение, которому было приказано оборонять водный бассейн 6 декабря ночью, часов в 8 вечера, не вышло к исходному рубежу, и правый фланг у нас был открыт. Немецкие разведчики в количестве пяти автоматчиков через замерзший бассейн зашли к нам в тыл. Я со своим ординарцем Михаилом Петуховым находился в канаве, где проходил водопровод к станции Крюково. По обе стороны проходил штакетник. Немцы в 8-10 метрах оказались сзади нас.

Мой ординарец Петухов имел винтовку и гранаты, а я пистолет и гранаты. Мы в упор из винтовки и нагана застрелили двух. Один дал автоматную очередь, но она прошла выше нас. Мы произвели еще выстрелы, бросили гранаты и остальных уложили. Но это не главное, о чем я Вас хочу просить, чтобы Вы мне сообщили, а главное — другое.

После этой схватки и расправы с немцами я с ординарцем перешел в этом же месте в один дом из жженого кирпича, в котором на русской печке лежала женщина примерно 25-30 лет с больным ребенком. В комнате было еще два мальчика, примерно от 4 до 6 лет, а возможно и меньше — это сыновья той женщины, которая лежала на печке с больным ребенком.

Примерно в 3-4 часа ночи на 7 декабря 1941 года ребенок умер. Эта женщина понесла его хоронить, где-то недалеко, в траншею или бомбоубежище. В пятом часу началось наше контрнаступление, заработала артиллерия. Матери не было. Я с ординарцем накормил этих двух мальчиков. Оставив их, пошел поднимать роту в наступление. Поднял подразделение, открыл минометный огонь. Где-то в 50-60 метрах от дома я был ранен в правое плечо осколком мины.

Когда поднялся, вижу, ко мне бегут раздетые эти два мальчика. Я схватил их и оттащил их в дом, после чего пришла мать. Оставив их, она отправила меня в госпиталь, через Москву, в город Иваново. […] Меня очень интересует, живы ли эти братишки-мальчишки, и жива ли их мать…»

Эрна Силина (Янкус), 17-летняя жительница деревни Александровка (нынешний 14-й мирорайон Зеленограда), стала медсестрой Панфиловской дивизии 5 декабря 1941-года — во время боёв за Крюково она сама обратилась к командованию с настойчивой просьбой принять ее на медицинскую службу. «Она делала перевязки под огнем на поле боя, а также вытаскивала с поля боя раненых, подкладывая под тело красноармейца плащпалатку, — рассказывала дочь Эрны Алексеевны. — Так она прошла с дивизией до весны 1944 года».

А судьбу маленьких братьев и их матери, о которых говориться в письме, узнавали в крюковской школе, которая занималась поисковой работой — её директором с 1946 года стал Леонид Архипович Синюк, политрук сапёрного батальона 7-й гвардейской дивизии, участник боёв за Крюково. В эту школу и передали письмо Николая Омельченко — Эрна Силина к тому времени уже не жила в Зеленограде, после поисков её нашли в Мурманске. О женщине и мальчиках, героях письма, удалось только выяснить, что они остались живы. Эрна Алексеевна Силина и Николай Федорович Омельченко встретились в крюковской школе на юбилее 30-летия победы под Москвой в 1971 году.

6 декабря началась Клинско-Солнечногорская наступательная операция, целью которой было продвижение советских войск на на 30-40 км. В районе Крюково-Матушкино в этот день продолжались бои, но без особенных передвижений войсковых частей — это был день подготовки.

В Крюково «…в течение 4, 5 и 6 декабря проводилась тщательная разведка расположения противника в занимаемых их районах обороны», писал генерал-майор Ревякин, командир 8-й гвардейской Панфиловской дивизии. Но это была разведка боем — частям дивизии ставили задачи на наступление.

«Перед рассветом 6 декабря командиры и штабные работники стрелковых частей и нашей бригады собрались в штабе панфиловцев, в жарко натопленной избе, — вспоминал командир 1-й гвардейской танковой бригады генерал Катуков. — Всех волновал один вопрос: как выполнить приказ командарма. „Ваши предложения, товарищи командиры“. Слово взял я. Суть моего предложения сводилась к следующему. Рассредоточение танков по всему фронту атаки не принесет желаемого результата. Что значит при наступлении одна машина на роту, а то и на батальон!

„Не лучше ли, — сказал я, — сосредоточить основные силы бригады в мощный кулак и нанести им удар по наиболее уязвимому месту вражеской обороны. Танки должны не сопровождать пехоту, а вести ее на штурм укреплений противника“. Дебаты разгорелись жаркие. В результате решили взять группировку в клещи. Но, прежде всего, необходимо было организовать тщательную разведку».

В течение 6 декабря и в ночь на 7-е проводились разведывательные поиски, артиллеристы засекали цели. Группа танкистов-добровольцев проникла вглубь обороны противника, изучила маршрут предстоящего наступления, отметила огневые точки. На обратном пути танкисты устроили засаду и взяли «языка», который помог уточнить систему огня и слабые места в обороне противника.

Из политдонесений политотдела 8-й гвардейской стрелковой дивизии (Архив МО, ф. 1063, on. 1, д. 100, л.л. 190-191): «В течение 6.12.41 г. изменений в расположении частей по дивизии не произошло. Противник в течение дня производил перегруппировку и сосредоточение своих частей в районе станции Крюково и Каменка, подтягивал пехоту и танки к переднему краю. 1077 СП занимает оборону отм. 186,5 Красный Октябрь, Кирп. Противник в течение дня вел периодический минометный обстрел переднего края. 1075 СП занимает оборону Кирп. северный, Кирп. южный, седлает дороги Крюково-Матушкино, Крюково-Савелки. Противник вел сосредоточение пехоты, танков на станцию Крюково, периодически вел минометный огонь. Подбито: 1 легковая и 1 грузовая машины противника. 1073 СП занимает прежнее положение. Противник вел минометный и пулеметный огонь по расположению наших частей. Огнем артиллерии уничтожено до 150 солдат и офицеров».

Полки «панфиловцев» получили «молодое коммунистическое пополнение» — новых бойцов, парторгов и командиров, которые заменили раненых и погибших и своим личным примером увлекали остальных. «Уже в первый день боев группой этого пополнения был подбит танк противника, — сообщалось в политдонесении. — Особо выделяется тов. Каменщиков, который в процессе боя заменил раненого парторга и повел за собой роту. Он учил людей правилам перебежки и метания гранат. Красноармеец Зубарев в бою вел себя мужественно и храбро. Находясь в здании школы, в самую тяжелую минуту он прорубил в стене отверстие и вывел через нее несколько человек гвардейцев. Тов. Тараканов, командуя взводом, организовал крепкую оборону. Лично сам из ПТР подбил 3 танка и 1 бронемашину, а из ручного пулемета уничтожил экипажи этих танков и бронемашины. Бойцы Дудкин и Лихачев заметили маскированные танки противника. Вооружившись ПТР, они подбили 2 танка».

6 декабря молодёжь из пополнения организовала «охоту» за врагом на улицах Крюково — за день «охотники» уничтожили до 200 фашистских солдат и офицеров. Артиллерия продолжала обстреливать немецкие позиции: одна только 8-я батарея 857-го артполка уничтожила 5 автомашин с пехотой противника и немецкий штаб.

В 14:45 6 декабря в 354-ю дивизию, оборонявшую Ленинградское шоссе, поступил боевой приказ по всей 16-й армии: с утра 7 декабря перейти в решительное наступление с задачей овладеть рубежом от Жилино и Горетовки до Льялово и Чашниково. 354-й дивизии предписывалось овладеть деревней Матушкино и выйти на рубеж Чашниково-Алабушево-Андреевка. «Противник израсходовал все свои резервы, больше наступать на Москву не может», говорилось в приказе.

В этот день в контрнаступление под Москвой перешли войска Западного фронта под командованием Жукова (30-я, 1-я ударная, 20-я, 16-я и 5-я армии — всего 100 дивизий). «Позже Гальдер скажет, что 6 декабря 1941 года был „разбит миф о непобедимости немецкой армии“. С наступлением лета Германия добьется новых побед, однако это не восстановит мифа об ее непобедимости», — пишет А.В.Сульдин, автор хроники «Битва за Москву».

«После 6 декабря солдат 32-го пехотного полка Адольф Фортгеймер отправил такое письмо: „Дорогая жена! Здесь ад. Русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступать. Каждый час приносит страшные для нас вести. Холодно так, что стынет душа. Вечером нельзя выйти на улицу — убьют. Умоляю тебя — перестань писать мне о шелке и резиновых ботинках, которые я должен был привезти тебе из Москвы. Пойми — я погибаю, я умру, я это чувствую“».

Источники:
1. «В сорок первом на сорок первом» В.Г.Кабанов
2. pomnivoinu.ru
3. zelao50.ru
4. zelao41.ru
5. А.В.Сульдин «Битва за Москву. Полная хроника — 203 дня«
6. «Разгром немецких войск под Москвой» под ред. Б.М.Шапошникова (издание 1943 года)
7. «Последний рубеж» И.Ф.Быстров.